***
Flashback — Мел, я слышала, Роуэн готовит какую-то жесть, чтобы испортить тебе выступление. — сказала мне Софи, перебивая все мое занятие. — О чем ты? — я едва-ли усмехнулась, продолжая рисовать правую бровь. — Я слышала, что она специально порезала основание полотен, чтобы ты в процессе выступления упала и… — Боже, что за бред! — усмехнулась я, чуть-ли не накосячив с кончиком брови. — Перестань. — Бля, Мел, я серьезно. — почти вскрикнула брюнетка. — Если бы ничего, то я бы тебе и слова не сказала. — Ладно, я что-нибудь придумаю…***
И я придумала. Как обычно, при выступлении нам дается несколько пар полотен на всякий случай. Их можно передвигать по потолку с помощью специального пульта, потому, как только свет погаснет, я воспользуюсь моментом и переключу на сцену нормальные крепкие полотна и выступлю. После меня же, на очереди идет мать Роуэн — Миссис Сагг, которая является заядлой танцовщицей на полотнах, несмотря на свой возраст. Тогда-то я и переключу на порезанные полотна и устрою настоящее шоу. Если конечно увижу. Но обо всем позже. — Готова? — улыбнулся Ник, покрутив меня перед зеркалом. Платье было шикарным, хоть и не в бриллиантах и алмазах. Для танцев самое то. А композицией являлась Shout ft. Malia J. (Tears For Fears Cover) — Think Up Anger. /от автора: послушайте обязательно, если хотите прочувствовать всю сцену./ Песня довольно грустная, вернее, она очень грустная. Спросите, почему я выбрала ее? Потому что я знала, что на меня будут смотреть, на этот раз, сотни глаз, и я смогу показать, что чувствую. Черт. Зачем выставлять чувства напоказ? Плевать, уже слишком поздно. Мы заходим в огромный зал, который еще больше, чем актовый и рассаживаемся по местам. Этот зал находился в подвале школы, он был предусмотрен для громадных выступлений, как, например, сегодняшнее. До начала мероприятия оставались считанные минуты, я немного нервничала. Мои родители сидели на трибунах, аплодируя выходящим на сцену One Direction. Они все были красавцами в шикарных смокингах, без шуток. Из-под черной рубашки Гарри торчали татуировки, которые всегда нравились мне. Его волосы были выпрямлены и уложены волной назад. Эта прическа безумно шла ему. (Гарри 2017) Пять парней становятся посреди сцены, берут микрофоны, и заиграла музыка. Найл прекрасно играл на гитаре. Я слышала, эта песня была их авторской, первой песней вместе под названием «The story of my life». От таких жизненных слов сердце улетало в пятки. Я внимательно слушала голос каждого из парней, до момента, пока не запел припев Гарри… Его высокие ноты сводили с ума, хрипотца в голосе сводила с ума, так сильно, что я переставала ощущать ноги, которые, между прочим, мне очень сильно пригодятся скоро. Несколько раз наши взгляды встречались и быстро расставались, что весьма печально. Каждый такой раз я замирала, пытаясь найти хоть что-то в его глазах, но он быстро отводил их. Мне становилось грустно с каждой нотой песни, пока она не закончилась…***
— Удачи. — проговорил мне Мистер Салливан перед тем, как я встала и отправилась на сцену. Заиграла знакомая, прослушанная до дыр мелодия, и я начала двигаться на полу. Каждое движение было таким плавным и невесомым, словно я уже парила в воздухе. Мои волосы развевались каждый раз, когда я крутилась из стороны в сторону. Схватившись за одно из полотен, я подлетела вверх, постепенно раскачиваясь. «Почему ты плачешь?», — проговорило сознание моим же голосом. Я зажмурила глаза, по памяти делая обороты ткани вокруг ног. Никогда не знаешь, что случится дальше. Сальто, прыжок, я хватаюсь за другое полотно, снова прыжок, и я наверху. Стою ногами на палке, подвешенной на две толстые веревки и смотрю вниз. Я вижу их глаза, как внимательно они наблюдают за тем, как мое платье развивается от вентиляторов. — Скажи мне пока, Гарри. — прошептала я, в то время, как снимающая меня камера уже поднялась на нужный уровень и передала на экраны, как большая слеза покатилась по моей щеке. Проигрыш был, словно, бесконечным, но я не хотела этой бесконечности. Я хотела конца.***
Pov Гарри Стайлс Ее танец завораживает. Я внимательно наблюдаю, как белое шикарное платье развевается на ветру, как пепельные локоны небрежно падают ей на лицо, как старательно она выводит каждое движение, заставляя меня сжаться. Найл же смотрел на нее, словно привороженный. В его голубых глазах, чертовски схожих с ее, отражались блики огоньков представления. Он приоткрыл рот, словно маленький ребенок, увидевший что-то невероятное, невозможное. Я улыбнулся, снова переводя глаза на танцующую девушку. Музыка печальна, также, как и ее лицо, выражение которого камера постоянно пыталась поймать, транслируя на больших экранах. В этом платье она выглядела как маленький ангел, только крыльев не хватало, но она и без них прекрасно умела парить в воздухе. Музыка стала от тиши наращивать громкость, проигрыш, и она стоит на тонкой палке, и на экране я мог увидеть, что она что-то сказала, но я не успел разобрать. Я заметил, как слеза потекла по ее щеке, и что-то щелкнуло во мне так звонко, что я даже зажмурился. Она отпускает одну руку с веревки. Я наблюдаю, боковым зрением видя, как Найл, сидящий рядом, выпрямляется. Проигрыш подходит к концу, и начинается жесткая, напряженная часть. Малия отпускает вторую руку и едва держит равновесие. Я задержал дыхание, и зрители сделали в точности то же самое. Я мельком заметил, что ее тренер, Мистер Салливан, пошатнулся. Могу поклясться, что внутри меня образовался огромный камень, тянувший ко дну. Я видел ее сдержанный вдох, а следующее… как ее стройное тело в белом платье летит вниз… — Черт! — выкрикиваю я, вскакивая с места и побежав на сцену. У меня есть считанные секунды. Иначе она умрет прямо на моих глазах. Я растолкал всех шокированных людей, закрывавших лицо руками, пока она беспомощно летела вниз под громкие крики и возгласы. Ловлю себя на мысли, что не успеваю, потому прыгаю на колени, дабы рывком проехаться и выпрямляю руки перед собой, вдруг поймав и ужержав маленькое женское тельце. Голоса замолкли, стало максимально тихо. Она распахнула глаза и будто бы ужаснулась тому, что все еще жива. Я громко выдохнул, не отводя глаз и сжимая руки на ней.***
Pov Амалия ХоранОднажды он сказал: «Твой полет всего лишь сон»
Я с легкостью убрала руки с веревок и полетела спиной вниз на пол, где не было ничего, называемого «страховкой». Расправив руки, словно птица, я прикрыла глаза, и полет казался максимально долгим. Время, словно, замедлилось или вовсе остановилось. В моей голове появлялись сотни мыслей, но самая главная — это Гарри. — Она молчит. Молчит? Конечно молчит, ведь я ее унизил, и ее слабая душонка не способна мне ничем похожим ответить. Люблю тот факт, что люди не могут постоять за себя, значит я могу продолжать, продолжать и продолжать давить, пока она не начнет рыдать. Только вот бежать, Мел, некуда. Что же ты будешь делать, когда я доведу тебя до предела и сброшу с обрыва, а? Отвернешься? Может быть, дашь мне пощечину? Нет. Ты ничего не сделаешь. Ни-че-го. Потому что ты жалкая, слабая и беззащитная! — с гулом ветра проносится в моей голове, я отчетливо вижу выражение лица, с которым он произносил эти слова. «Даже не представляю, будет ли мне дарить Гарри подарок. Во всяком случае, я ему — да, и я в недоумении, как преподнести. Я купила серебряные наручные часы бешеных денег, и когда моя мама увидела счет на карте, она чуть не легла в гроб, прости Господи за такие злые шутки. Будет обидно, если он ничего не подарит, но я не вправе заставлять.» — вспоминается мне. А далее время в палатке, теплые и приятные моменты, когда мы с Гарри договорились быть друзьями с привилегиями. Гарри… Осознание того, что я за шаг до смерти, едва пугает меня. Но все же, мимолетный страх держится в воздухе, пока я лечу вниз. В моей голове моменты с Гарри — словно кинопленка от начала и до конца. Знаете, я бы хотела умереть достойной смертью от своей старости, но на большее не способна. Мне придется лишиться жизни на глазах у кучи людей, в том числе и своей семьи, друзей и всех остальных. Зажмурившись, я попыталась максимально расслабиться. Вдох. Я чувствую, что меня встряхнуло, и я ощущаю резкое тепло в двух участках тела, на талии. Я не лежу на полу, я все еще нахожусь в воздухе, едва касаясь ногами пола и придерживаемая чем-то… вернее… это чьи-то руки. Я раскрываю глаза, и мой взгляд фокусируется на знакомом лице с видимыми скулами, напряженными бровями и сомкнутыми губами. Гарри. Я вскидываю брови, заглядывая в его напуганные глаза. Он смотрит мне в душу, словно ищет ответы на все свои вопросы, образовавшиеся за эти секунды. Я сжимаю свои руки на его татуированных руках и тускло улыбаюсь, всматриваясь в взбухшие венки. Было чертовски тихо, будто вокруг не было ни души, но в один момент сотни людей поднимаются с сидений и начинают дарить шумные аплодисменты. Наверное, они подумали, что это часть шоу, блять… Парень молча встав с колен, отпустил меня, перед этим убедившись, что я могу стоять. В это же мгновенье ко мне подбежали родители, Мистер Салливан, Софи и Найл, которые обеспокоенно тароторили мне что-то в лицо, а я наблюдала за уходящим на место Гарри, который все еще был чертовски напряжен. — Что же! — заговорила ведущая, подходя ко мне и к тренеру. — На такой обеспокоенной и душевной ноте заканчивается выступление Малии Хоран, аплодисменты! — снова раздается хлопанье на всю Ивановскую. — Приглашаем семью на места и просим судей дать оценки представлению. Я встала в десяти метрах от судейского стола вместе с тренером и уставилась на зрелую женщину, берущую в руки микрофон. Ник приобнял меня сбоку, но настолько крепко, что я едва могла вздохнуть. Не знаю, что произошло пару минут назад, но сейчас было не время для рассуждений. Я мельком посмотрела на Гарри, уставившегося в пол. Что с ним? — Итак, хочу отметить, что это первое выступление, которое мне сегодня действительно понравилось. — улыбнулась светловолосая женщина. — Техника, грация, артистизм — все на высоте, а концовка вовсе поразила меня, ведь, если бы этот парень, — она посмотрела в сторону кудрявого, — не успел, Бог знает, что бы было. Но номер, однозначно, отличный, пять баллов! — аплодисменты. — Несомненно соглашусь с высказыванием Миссис Блоссом, выступление потрясающе с головы до ног! — заговорил сидящий рядом мужчина. — Пять баллов. Все четыре судьи дали одинаковые оценки, и каждый был поражен концовкой, которая, на самом-то деле, не была запланированной. Раз сто поблагодарив профессионалов, я двинулась к выходу, охотно собираясь выполнить свою миссию, раз я уж жива. Свет погас, и я быстро пробежала в комнату управления, где с помощью кнопок и дистанционного пульта я вывела на сцену порванные, дряхлые полотна для выступления мамочки моего заклятого врага. Бегом вернувшись в зал, я уселась на место между родителями, устремив взгляд на сцену. — А сейчас, для нас выступает настоящий профессионал по танцам на полотнах, Мария Сагг, встречаем! На сцену выходит женщина сорока лет в облегающем платье с рюшками и всякими блестками, улыбаясь во весь рот. Заиграла мелодия. Схватившись за одно полотно, она стала исполнять свою программу, пока я в ожидании отвела взгляд на сидящих «One Direction», пытаясь поймать взгляд Гарри. Но он увлеченно смотрел на сцену, и на его лице нельзя было прочитать напряжения или недовольства, он был полностью расслаблен. Почему ты спас меня, Гарри? Тишина в моей голове. Его голос молчал, я давно не слышала его хрипотцу и низкий тембр, такой сладкий, привлекательный, манящий. Я, как маленькая девочка, надеялась, что между нами существует неподдельная связь, и мы можем общаться на расстоянии молча, лишь обмениваясь мыслями. Я сверлила его голову взглядом, посылая всяческие молчаливые сигналы, и внезапно, он, будто почувствовав или услышав, повернулся ко мне и слегка нахмурился, изучая взглядом. Я отвела глаза на сцену, наблюдая за женщиной, вьющейся в воздухе. Вдруг, всю видимость закрывает мужской торс, и я быстро осознаю, что это Гарри. Сердце грубо ударяет мне в грудь, и я вздрагиваю, поднимая глаза. Стайлс кивает мне в сторону выхода, направляясь туда первым, а я охотно следую за ним, нагло наплевав на противоречия родителей. Мы выходим в школьный коридор, и парень поворачивается ко мне с невозмутимым видом. — Что это было? — голос. Он был холодным, грубым, прямо как раньше, когда мы друг друга ненавидели. — Что? — я подняла брови, делая из себя дурочку, снова. — Что это, блять, было?! — он ударил кулаком по стене, заставляя меня вздрогнуть. — Ты решила мстить мне или что? — Мстить тебе? — я усмехнулась, и Гарри попятился. — Что ты такое несешь?! Сколько в тебе еще эгоизма, а?! Почему ты думаешь, что я сделала это из-за тебя?! — Да потому что ты влюблена в меня, черт возьми! — он перешёл на крик, сжимая кулаки и сузив брови. — Гарри, какой же ты противный… — выдыхаю я, закатывая глаза и обижаясь. — Зачем ты меня спас?! С чего ты вообще взял, что я влюблена в тебя?! — он скрестил руки на поясе. — Знаешь, что, Гарри? — М? — он, словно, ухмыляется, вскидывая брови в ожидании. Я солидно прокашлялась, вскидывая голову, как в старые добрые и спокойным, хрипловатым голосом произнеся: — Ты не был моей любовью, Гарри. Ты был моим увлечением. В его глазах рушились города, рушились планы, намерения, сгорали желания, мечты, стремления, амбиции. Он забегал глазами и сжал кулаки, словно не зная, куда деваться. Внезапно, со стороны зала прозвучали громкие, адские крики людей, будто все как один кричали во всю глотку. Миссия выполнена. Я еще раз окинула взглядом потерянного Гарри, закатила потемневшие глаза и пошла прочь, распуская надоедливый пучок пепельных волос, растряхивая их во время походки.