Ханахаки

— Пойдём, машина ждёт. — Мей зашла в мою комнату, в чёрном строгом платье, после чего аккуратно положила свои руки мне на плечи. — Уже иду, дай мне десять минут. — С хрипом протянул я девушке, сидя за своим столом, щёлкая ручкой перед обычным листом А4. — Хорошо, я буду ждать внизу. — Как-то печально выговорила она и скрылась из комнаты, от чего глухо слышались звуки от её каблуков. Я сидел над письмом. Для кого это письмо, я и не знал. Просто... я должен написать. Если не напишу, то эта история забудется как страшный сон. Это была обычная хмурая осень, где за окном вихрем проносился холодный ветер, сдирая пожелтевшие листья с деревьев. Пока дворники граблями проходились по желтым лучам солнца, которые впитали в себя листья, я смотрел в приоткрытое окно со школьного кабинета. «Один... два... три... четыре... » — Про себя я считал сколько ветер забрал с собой этих ярких лучей, тогда ещё не подозревая что случится со мной потом. В ушах ударил омерзительный звук нашего старого звонка. А по моему плечу прошлась чужая рука, заставляя отвести свой взгляд от окна. Передо мной стоял мой друг детства - Когами. Так уж вышло, что и в школу мы попали вместе. — Пойдём, у нас закончились уроки. Сегодня пойдём через парк, ладно? — Слова темноволосого парня были обычными словами. Ведь именно тогда я и не мог представить себе, что произойдёт по пути домой, маршрут, который был через огромную местность, где люди приходят, чтобы отдохнуть и провести время со своими друзьями. — Да, конечно. — В тот момент я сказал именно так. Собрав свои тетради и безобразно закинув их в рюкзак, вскоре мы с другом уже пересекали парк, где люди заполнили собой всё пространство этого золотого поля. Листья ещё не успели убрать, а деревья продолжали отбрасывать яркие крупицы золота на прохожих. Эта была обычная хмурая осень и шарф в такую погоду не спасал, как бы я не укутывался. Серое, цветом моей жизни, пальто свисало до колен, застегнуто на все семь чёрных пуговиц. Тогда, я был уставший как собака и хотел уже побыстрее дойти до своего дома, чтобы отдохнуть от четырёх пар в школе. Тогда, я ещё не знал как близко я нахожусь к своей собственной смерти, которая подарит мне вечный покой в восемнадцать лет. Мы с Когами разошлись на развилки дорог в парке и я последовал своей дорогой. Ветер набрал свои обороты и снова пронёсся по полю, поднимая вверх золото, которое секунды назад мирно топтали прохожие. Придерживая шарф у шеи и опуская голову вниз, я сделал свой последний шаг назад. Шаг, который изменил мою судьбу на этом шаре под названием "земля." Я почувствовал толчок в спину и понял, что столкнулся с человеком. — Простите, простите, простите! — Отзывался этот человек, а я же повернулся к нему лицом. Тогда я и увидел его. Желтоватые волосы, цветом золота, развеялись по ветру, а чёлка прикрыла кристально-чистые голубые глаза. Они напоминали небо, в душный летний день, на которое было приятно смотреть. Хрупкое тело, а ростом был мне чуть выше плеч. Голосом, словно напевал колыбельную, которую я никогда не слышал от своей матери. Мир вокруг остановился на мгновение, а по сердцу прошлась мощная разрядка электрического тока. Вокруг этого парня кружилась золотистая листва, как бы изображая плавный танец. Именно тогда я осознал настоящие чувства. Тогда я и понял, что означает такое простое слово как "Любовь." — Ох, это ты меня прости. Не увидел. — Я произнёс лишь эти жалкие, на то время, слова. Я мог поклясться всеми богами в мире, что этот человек станет для меня всей моей жизнью. И я поклялся. «Господи, прошу, я влюбился в него, позволь мне остаться с ним.» — Я мог думать лишь о моей молитве богу. И я не знал, что всевышний услышит её и даст мне прямой ответ на мой зов. — Брат! Ты вернулся? Неужели ты вернулся? Хару! Ты со мной! — Незнакомый парень, которого я встретил впервые в жизни обхватил меня за шею и крепко сжимал, как будто бы нашёл то, что так давно искал. Тогда я не мог понять: «Какой брат? Я вижу тебя впервые. Меня зовут не Хару.» — Но я так и не смог вытянуть ни единого слова. Я услышал громкие всхлипы голубоглазого парня, осознав, что он плачет. Я не отдавал отчёта за свои действия... обхватил его за талию и крепко держал. Держал и не хотел отпускать из своих рук. «Я буду для тебя кем угодно, только скажи что хочешь быть со мной!» — Так я и подумал в тот момент. Во мне проснулся настоящий эгоист, которому надо получить желанное. Я никогда не был таким... никогда не думал, что потом мне придётся притворяться, чтобы потешить своё эго. Кажется, мир ещё стоял на месте, не собираясь двигать стрелки часов вперёд, как будто бы подстраиваясь под наш лад. Да и не было важно, пойдёт время вперёд или останется на месте, куда более важно было то, что происходило сейчас. — Акира! Вот ты где... а что случилось? — Такую приятную атмосферу прервала женщина, средних лет, с короткими, до плеч, русыми волосами. На ней было синее короткое пальто на молнии, а бегунок был остановлен на середине. Незнакомец отстранился от меня, поворачиваясь к ней, после чего я впервые за долгое время запаниковал. На моём лице появилось недоумение и страх. Но я не думал, что вскоре мне откроется тайна этого парня. Я даже не мог представить этого... — Ох, боже мой! Ты и вправду похож на Хару. — Томно протянула девушка, пододвигая мальчика к себе, но он лишь с какой-то надеждой произнёс: «Мей, я тебе говорил, что Хару вернётся.» — Светловолосый парень улыбался так же ярко как и солнце в летний день. На душе стало легко, а по сердцу прошлась теплота от его улыбки. — Да, Акира, вижу. — Мей улыбнулась слабо, как будто бы вовсе не желала улыбаться. Мир вокруг снова начал идти своим чередом, от чего я за секунду ощутил весь холод осенней погоды. — Извините, мем... — Начал я тогда. Наивный дурак, мне стоило бежать. Бежать из-за всех сил, что есть мочи. Моя ошибка сыграла смерти на её костлявую руку. Ведь именно тогда, эта девушка отвела меня в сторону к одному толстому дереву, пока Акира сидел на скамье и читал неизвестную мне книгу. — Два года назад у Акиры умер брат. Мать умерла при родах, возложив на меня обязанности в воспитании Акиры и Хару. Эти дети родились с болезнью «полиомиелит». Хару умер раньше, а его брат сошёл с ума. Он проходит обследование у психотерапевта и думает, что Хару уехал. Он психически больной ребёнок, хоть и выглядит совершенно нормальным. К тому же его болезнь, которая вскоре даст конец его жизни. Помоги ему, пусть он думает, что ты его брат! Он ждал его два года. Ты очень похож на Хару, прошу тебя! — Слова Мей ударили мне в самое сердце. Все яркие цвета в моей жизни стали смешиваться в один серый цвет, заполняя мою душу пустотой. Мне ещё никогда не было так невыносимо больно, как тогда. Я почувствовал остриё в спине, после услышанного. Но я не мог... не мог дать ему страдать. Он мальчик, который родился с болезнью, которая совсем скоро погубит его. В этом он не был виноват. Я смотрел на Акиру глазами полной боли и ненависти к такой несправедливой жизни. Даже если мне надо было бежать сломя голову, я всё таки согласился на предложение девушки. Проходили месяца и только рядом с Акирой мой мир был наполнен яркими красками, которых мне не хватало. Каждый раз светловолосый парень ждал меня у себя дома и каждый день приветствовал одними и теми же словами: «Привет, Хару! Как дела в школе? Брат, может сегодня посмотрим фильм?» — И я соглашался на любой, выбранный им, фильм. Каждый день я мог влюбляться в него сильнее и каждый день я осознавал - для него я лишь его умерший брат "Хару". Я научился менять маски каждый день и это стало обычным для меня делом. С каждой встречей со своим "братом" я улыбался и мы проводили оставшийся день после школы за фильмом, укладываясь на диване перед телевизором. Голубоглазый всегда клал свою голову на моё плечо, поговаривая: «Как мне тебя не хватало, будь рядом. Я люблю тебя брат.» — А я как дурак, проводил по его золотистым волосам рукой и каждый раз оставлял свой след от поцелуя на его макушке. Я стал чувствовать горечь от такого тяжёлого поцелуя. Я стал ненавидеть себя за свои истинные чувства и желания к нему, хоть было ясно, как белый свет, что я никогда не стану для него больше чем "брат". «Акира, я люблю тебя. Люблю... люблю тебя всей своей душой.» — Я всегда так думал, когда засыпал с парнем в обнимку за фильмом. Мей будила меня каждый раз, когда Акира спал без задних ног и видел, наверное, уже десятый сон. После, под ночь, я возвращался в свою однокомнатную, пустую, квартиру и позволял своему крику вырваться наружу. Я ревел на взрыд, обхватывая свои плечи своими же руками. Крик нераздельной любви заполнял комнату пока я обессиленный не засыпал с красными глазами и невыносимой болью на сердце. Это было утро, которое дало корни на мою дальнейшую смерть. Не только мою... Тогда мне позвонила Мей. Всхлипы разрывали её голос на части и я слышал как девушка задыхается. Она кричала так громко, от чего я понял - Акира умер. Кажется, тогда я бежал не смотря на дорогу, пробегая на красный свет, в одной кофте, которая не грела в декабрьский день. Хлопья снега окутывали этот город, красивой пеленой белого цвета, а солнце что и делало, так это невыносимо слепило глаза. По моим щекам текло что-то мокрое. Дождь? Нет. Это были слезы горечи, которые засыхали от холодного декабрьского ветра. Сердце бешено колотилось, а губы дрожали. Лицо скривилось от боли и мне не хотелось верить, что единственный, которого я так сильно люблю, хоть и не с такой взаимностью - умер. Я отрицал, я успокаивал себя, я хотел верить, что это не так, но крики, которые доносились по улицам - говорили об обратном. Это были крики, вырывающиеся из моих уст, как будто бы предавая меня и мою веру. Верно, это было так... Квартира Мей была заполнена врачами и даже соседями. С опухшими глазами я ворвался в место, где влюблялся в парня с золотистыми волосами и глазами как чистые сапфиры. Его голос всегда нежно мне шептал, от чего хотелось слышать его столько раз, сколько звёзд на небе. Но мои мечты были непостижимы для меня. В тот момент, когда на мои глаза попались носилки с чёрным пакетом для трупов, а в нем остывшее тело, я сорвал свои голосовые связки. Меня держали сзади двое мужчин, пока доктора увозили тело, которое закопают глубоко под землёй. В этот день умер человек, но любовь не смогла угаснуть. Неразделенная любовь - вот что было самое больное для моего сердца. Свернувшись клубочком на полу, я продолжал истощать звуки боли, пока соседи не покинули квартиру, а мы остались с Мей наедине. Девушка смотрела на меня с глазами полной печали. Она протянула мне белый листок, где чёрному по белому было написано: «Хару! Брат, спасибо, что вернулся спустя два года. Я люблю тебя». «Больно... больно... больно... я не смогу справиться... больно...» — Именно так я продолжал думать, пока лежал на холодном полу в квартире Мей. Акира мёртв так же как Хару, а я ведь тогда не успел сказать ему всерьёз три важных слова. Я хотел сказать ему "Я люблю тебя, Акира! Люблю тебя не как брат, а как человека с которым хочу связать свою судьбу!", но видимо не дано. В лёгких стало больно. Я сжимал листок с посланием от Акиры и сел на колени, хватаясь рукой за грудь, а второй рукой прикрывал свой рот. Я стал задыхаться и кашлять, пока боль в лёгких не стала слабее, а на моей ладони не появились бледно-розовые лепестки роз. Слезы хлынули ручьём и тогда я понял, что это "Ханахаки." Я смотрел на бледно-розовые лепестки и сквозь душераздирающую боль улыбнулся. Мей прикрыла глаза, ведь понимала, что я люблю Акиру далеко не как брата. Все это было конечным итогом для меня. Я пришёл к своему летальному исходу. Я умру. Поставив точку в конце, по моим щекам скатились слезы. Я болезненно схватился за лёгкие, после чего встал со стула. Мей ждала меня внизу, потом я поправил низ своего чёрного костюма и спустился к девушке. Дорога до кладбища заняла минут двадцать езды. Надгробие Акиры было по своему прекрасным. Светлые оттенки серого камня хорошо сосчитались с моей жизнью. Мей отошла, оставив меня наедине с мальчиком, а я, не постеснявшись испачкать свою одежду, упал на колени перед могилой любимого человека. Слезы уже ничего не исправят, да к тому же я устал плакать. Невыносимо. — Акира, я люблю тебя не как брат, а как человека с которым хочу связать свою судьбу. — С дрожью в голосе я протянул эти слова, а в лёгких появилась режущая боль. Я сильно и громко закашлял, держа ладони у своих губ от чего становилось ещё больнее. Я чувствовал как слабею и теряю свою жизнь. Глянув на свои руки, я заметил бордово-красные лепестки гвоздик. Я все понял и с улыбкой поднял глаза на надгробие Акиры. Лепестки развеялись по ветру красивым танцем, а сердце защемило. Я тот час схватился за него и упал на могилу любимого. — Жди меня, я иду к тебе. — Это были мои последние слова в этой жизни, а тело бездыханно лежало на могиле светловолосого парня. Ведь это была обычная хмурая осень, где за окном падало золото на прохожих, а дворники собирали последние тёплые лучи солнца, которые впитали в себя листья.