Белладонна

      Одиночество снова явственно маячило на горизонте.       Это было невыносимо. Немыслимо. Душераздирающая угроза остаться одной, слоняться по галактике без всякой цели, в слепой надежде обрести дом за пределами набитых песком внутренностей старой имперской боевой машины….       При этой мысли сердце сжималось от боли. Не из-за привычной несбыточной мечты о семье, бесплодного ожидания их возвращения, но от биения пульса в ушах, накрывавшего ее, когда она сидела одна в полнейшем безмолвии.       И сейчас было еще хуже. Рей искала принятие, родственную душу в этих глазах, но знала, что время еще не пришло, знала, что надо возвращаться… Все было перед ней: растрепанные черные волосы, вздымавшаяся широкая грудь, кровь и пот, поблескивающие на лице. Не идеальном, в нем вообще не было ничего идеального, но они подходили друг другу, как две половины разрозненного целого, разделенные целой галактикой и — вопреки всему — сумевшие отыскать друг друга.       Если она повернется спиной к протянутой руке, затянутой в черную перчатку, это убьет ее. Невзирая на повторявшееся нашептывание Силы: «Время еще не пришло, Рей», — время еще не пришло… уйти она не могла. Не могла вновь погрузиться в леденящую реальностью одиночества.       Завораживающие карие глаза влажно блестели в полумраке, мягкие, но готовые сверкнуть острым, смертоносным сиянием. Его разум прикоснулся к ней, Рей почувствовала это беспокойное присутствие, но он будто занял принадлежащее ему место, плавно заполнив все зияющие пустоты, оставленные ее семьей. Пустоты, которые никто не мог заполнить. Она чувствовала, что не вынесет больше ни единого дня существования в качестве половины самой себя. Ее душе это претило. Причиняло боль, пробиравшую до костей, боль, которую никто не мог видеть, никто не мог исцелить, кроме…       Кайло сделал шаг вперед.       — Пожалуйста. — Нежно, чарующе его присутствие проскользнуло между шипами ее привычной брони, бережно накрывая все тщательно спрятанные уголки, причинявшие ей боль. И все, что ей оставалось…       …впустить его.       Ее пробила дрожь. Сражаясь с волей Силы, она протянула Кайло руку, открывая собственную уязвимость — ту, что прятала даже от Финна. Энергия Кайло вспыхнула предвкушением, он тоже потянулся ей навстречу, не сводя с нее взгляда карих глаз, его рука подрагивала так же, как у нее. Он тоже волновался.       Рей проглотила комок в горле и замотала головой.       — Я больше не могу быть одна.       Кайло кивнул. И облизнул губы. Это напомнило ей о голоде, с каким он ждал нападения стражников Сноука — но сейчас голод был другой. Новый, будоражащий и немного пугающий, но влекущий сильнее, чем голос разума, призывающий повернуться к нему спиной. Он ее не убьет.       — Я знаю, — отозвался Кайло. — Мы никогда больше не будем одни.       Никогда. Слезы грозили хлынуть неудержимым потоком при осознании того, что две разрозненные части головоломки сойдутся — она сойдется с тем, кто понимает ее, как никто другой.       У Кайло дернулось горло, он слабо улыбнулся — она видела дорожки слез на его запачканных кровью и грязью щеках — и внезапно, без предупреждения, сжал пальцами ее протянутую руку.       — Мы никогда не будем одни, — повторил он.       И потянул ее к себе, и Рей позволила ему, балансируя на самых носках. Она очнулась и, задыхаясь, обнаружила, что обе ее ладони покоятся на его груди, и Кайло сжимает ее щеки ручищами в черных перчатках, пропитанных запахом крови и огня.       Его взгляд был пустым, эмоции, все до единой, исчезли с бледного лица — он смотрел на нее бесконечно долго, а потом поцеловал в губы. Он был грубым, голодным, солоноватым на вкус, далеким от романтических мечтаний, но только он усмирил эти назойливые шепотки Силы. Только он. Кайло. Рей выгнулась, стоя на цыпочках, и он обхватил ее за талию, поднял и закружил, сдавливая так сильно, что еще немного — и легкие начали бы гореть. Но это было приятное чувство.       Рей закрыла глаза, слушая первое эхо его слов в голове:       — Клянусь.