Sang Noir

Сухой серебристый огонь колкой травой проникает сквозь ткань мантии. Это напоминает Северусу костяные ласки Тёмного Лорда. Он не привык к его прикосновениям за все долгие годы службы. Он стойко проходил через изнасилования, развлекая его свору-свиту. Служить шлюхой также почётно, как и предателем и двойным агентом, так и неизбежно, если знаешь свою судьбу. Но более всего Снейп ненавидел и принимал все измывательства своего господина. Тёмный Лорд был самым мерзким, кто проникал в него на оргиях Пожирателей Смерти. Сытые и трусливые, богатеи имели его из зависти — Тёмный Лорд выделял Северуса, доверяя ему безоговорочно, — и, из страха. Насколько сильно Волдеморт любил Снейпа, настолько бессмысленно-жестоко мучал его Круциатусом, пускал по кругу среди Пожирателей Смерти, наблюдая за распятым на полу алхимиком. В Снейпа входили многие. Его заливали семенем, используя в нём все подходящие отверстия. Слизистая была перенасыщена и раздражена, не позволяя получать истинное удовольствие от секса. Впрочем, Северусу не с кем было предаваться любви. Сочувствующий ему, Люциус, давний любовник, скрашивал порой Снейпу вечера. Малфой мучался, что поверил Волдеморту, обманувшись в собственных чаяниях. С Малфоем было чуточку свободнее, легче. Он пёкся доставить удовольствие своему любовнику, и весьма страстно отдавался ему в ответ. Два отверженных, по разные стороны баррикад. Северус ползёт по высохшей, колючей серебристой траве, перетаскивая своё тело в безопасное место. Рваная рана на шее, перетянутая жгутом из носового платка ещё обильно кровоточит. Снейп обессилел в схватке с Лордом и его Змеёй. Он давно уже устал. Его измождённое тело — болезненно-желтоватое, страдающее от непрекращающейся боли, разрушается всё быстрее. Он ползёт в темноту леса, будто почуявший скорый конец зверь. Под пальцами нащупывается сырая земля. Серебряный огонь шепчется за спиной алхимика с ветром, стелющимся над корнями, трухлявыми листьями и vitis-idaea. Снейп впивается в землю пальцами, как крючьями, подтягиваясь вперёд. Волочит себя по ковру разбросанных повсюду кожистых, на коротких черешках, маленьких и тёмно-зелёных листьев. Зрелые густым соком, мясистые ягоды лопаются, забрызгивая и без этого обагрённые кровью самого алхимика мантию и лицо. Северус уполз, как ему кажется достаточно далеко. Переворачивается на спину и затихает без сил. В блестящем вороно́вьим блеском каре волос, перемежённых со скелетированным прошлогодним листом и охапками сосновых игл, пробегают лесные букашки. Снейп дышит глубоко, часто, наслаждаясь покоем. Глаза смотрят вверх, тонкогубый, саркастически изогнутый рот приоткрыт. Северус долго лежит. Кажется силы почти вернулись в его измождённое тело. Темнота колдовского леса укрывает его. Предрассветный густой и прохладный туман, будто смоченный лекарством бинт, обволакивает тело алхимика. Снейп кашляет кровью. Сил всё же ещё недостаточно. Он не достаёт свой безупречно чистый носовой платок и не вытирает обрызганный кровью рот. Северус проверяет повязку на шее, соскрёбывая корки крови, присохшие к коже. Ослабляет узел. Он закрывает глаза и забывается сном. — Профессор! — долетает до его слуха, сквозь сон. — Вы живы! Опять этот мальчишка! Ну вот он его и нашёл, хотя сон был покоен и чудесен. — Поттер. Наконец-то Вы вовремя. Сядьте рядом. Снейп говорит хрипло, тихо и внятно. Он ещё не открыл глаз. Рядом опускается на землю мальчик, который теперь свободен. — Профессор, Вам немедленно нужно в госпиталь, — уверяет его Гарри. Глупый мальчик. — Заткнитесь, Поттер, — бросает Снейп беззлобно. — Выслушайте меня молча. Гарри замолкает. — Дайте мне свою руку, Гарри, — просит Снейп. Его холодные длинные пальцы сжимает по-мужски крепкая, тёплая и потная ладонь юноши. — Завершите, что должно быть. Завершите начатое. Ради всего, что с нами произошло, Вы обязаны, Поттер… Снейп передумывает рассказывать мальчишке-победителю всё, что он должен, и мог бы. Мог бы… Гарри нервно сжимает ему руку. Ему неловко, но он знает, как и всегда, что он должен делать, хотя не имеет ни малейшего понятия зачем. Снейп открывает чёрные бездонные глаза. Гарри наклоняется, приближает к нему своё лицо. Снейп с любовью вглядывается в исцарапанное, окровавленное и повзрослевшие лицо вчерашнего мальчишки. Он не ищет в нём черт Лили Поттер. Их нет. Огненная девочка уже давно и далеко ушла. Он смотрит на Гарри, как на героя и того, кто ему ближе всего. — Я люблю Вас, профессор. Северус поджимает губы. Его взгляд корит юношу. В такой момент, серьёзно? — Несомненно, Поттер. Сделайте, что должны. Гарри сердито и обиженно хмурится. Он приближается к бледному лицу своего учителя. Поттер вдыхает тонкий запах земляного тлена, трухи, свежую гиацинтовую горечь. Ядовитый напиток из крови и яда змеи чернит губы Снейпа. Гарри облизывает их языком. Северус ощутимо вздрагивает. Ласка от того, кто его всегда искренне ненавидел и любил невыносима и желанна. — Прошу Вас, Поттер, — тихо хрипит алхимик. Поттер по молодости целуется очень долго и напористо, не соблюдая последовательности, но лаская губами и языком столь желанно и трепетно, что Северус подчиняется, расслабляется, и позволяет себе получить то, чего ему было не дано. Юноша оказывается на нём сверху. Откуда что берётся, ехидно мыслит Снейп, чувствуя, как его жаждут. Алхимик вонзает пальцы в плечи юноши. — Поттер, не медлите, — просит он. Снейп ощущает в себе молодой и крепкий член. Нет сил стонать и это прозвучало бы абсолютно неуместно и пошло сейчас. Он с присвистом из-за раны дышит в рот Гарри, глядя ему в глаза. Северусу невероятно хорошо. Он задыхается. Он больше, сильнее, взрослее, но сейчас ему до слёз хорошо. Брызнувшие серебряные нити влаги, серпантином проникают и исчезают в волосах алхимика. Прочь, воспоминания, прочь. Гарри владеет им, целуя куда только он может дотянуться. Между ног учителя жёстко и входить в него настоящее безумство для парня, у которого это первый раз. Снейп сам подаётся на член, прижимаясь к Гарри. Они соединяются быстрее, нетерпеливее. Жаждая получить всё, о чём не приходилось и мечтать. — Сильнее, Поттер. — Да, сэр. Капли пота со лба Гарри жгут израненные губы у обоих. Ещё поцелуй, длинный, пока тела содрогаются в оргазме, изливая соки. — Благодарю, Поттер. Снейп возвращает поцелуй, теперь сам сжимая крепкой, жилистой рукой со слегка оттаявшими пальцами руку Гарри. Гарри достаёт спрятанный под штаниной нож, и Снейп не размыкает губ, пока его насаженное сердцем на лезвие тело спазмирует в агонии. Бледный и суровый алхимик опускается навзничь, замирает, запрокинув голову, расплескав каре ровным полукругом по земле. У обоих теперь пусто в груди. Тихо. Спокойно.