***
Она было такой же обыкновенной, как тысяча из тысячи. За ней не бегали мальчики, ей не дарили подарков, не звали гулять и не писали в соцсетях. Она была полная, угловатая, широкоплечая и высокая для девушки. Она ненавидела себя и все свое естество лютой ненавистью, хотя окружающие этого никогда не замечали. Она сидела на диетах, пыталась заниматься спортом, но всякий раз срывалась, иногда просто не отдавала себе отчета и находила свое бренное тело у открытого холодильника поздно ночью. Все это вгоняло Бомин в депрессию, заставляло плакать, стоя перед зеркалом в ванной. Одежда и белье неприятно резали кожу, оставляя после себя глубокие красные борозды, некоторые из которых превращались в шрамы, а свисающая где не нужно кожа доводила до истерики. Бомин много лет стриглась "под мальчика" и вела себя агрессивно. Она курила и ругалась матом, носила мужскую одежду, пыталась перенять мужские повадки и походку, возомнила себя лесбиянкой, хотя это вовсе было не так. За всем этим она прятала то, что каждый вечер плакало перед зеркалом в ванной и било себя по солёным щекам - маленькую и хрупкую девушку семнадцати лет, которая хочет быть чьей-то любимой и дарить свою любовь в ответ.***
Двери автобуса захлопнулись за её спиной с тихим шипением. В их стекле отразилось короткое пестрое пальто обтянувшее полные бедра, выкрашенное в пепел карэ и грубые белые кроссовки. Все изменилось после того, как семья Бён переехала из почти исторического центра столицы на окраину, в только что построенный район, где матери Бомин её фирма презентовала квартиру. Новая школа сыграла большую роль в становлении личности. Она стала намного женственнее, научилась краситься и отрастила волосы. В её жизнь вошли новые люди, новые краски и запахи, но ненависть к тому дню, когда щитовидная железа начала работать неправильно, а для её восстановления понадобились гормональные препараты, не иссякла. В классе с ней общались, не обращая внимания на лишний вес, и это очень радовало. Она была веселая, громко и заливисто смеялась над несмешными шутками, увлекая в эту песню смеха всех, кто стоит рядом. Её звали на тусовки ребята, живущие в частном секторе позади их жилого квартала, что считалось очень престижным, но не приносило никакого удовольствия самой Бомин. Заснуть, накачавшись дешевым алкоголем в одной из комнат, пропахших перегаром и чужими жизнями - не самое приятное впечатление.***
Двери распахнулись, выпуская Бомин из автобуса. Шум большого города просачивался сквозь наушники, раззадоривая и веселя. Туда-сюда сновали люди, серьезные и не очень, но нужных в толпе она все никак не могла разглядеть. Опомнилась девушка только тогда, когда на неё со спины налетело что-то мелкое и весело орущее, а вкладыши наушников ударились о брусчатку. -Привет, старая кашолка!- верещала До Кенсу, повисая на шеё подруги. Это была девчушка, младше Бомин на год, шабутная, энергичная и до того общительная, что порой становилось стыдно. Она любила яркую одежду, вязаные шарфы и фенечки, поэтому всегда выглядела как цветной вихрь. В длинных черных волосах - ленты, сплетенные в косы, на лице -яркий блестящий макияж, запястья увешаны браслетами, а на пальцах различные, совершенно потрясающие кольца. -Я-то старая, а вот ты,клуша, опаздываешь уже на пятнадцать минут. Бомин выпутывается из объятий и сама сгребает девушку в охапку, мстя слишком крепкими объятьями за испуг. -Я не клуша, а лиловый бегемот, а вот Чонни как раз клуша. -Я в первый раз опоздала на нашу встречу, если хотите знать. За их спинами появилась высокая стройная девушка с короткой стрижкой, до того похожая на парня, что бабули в транспорте обращались к ней исключительно "молодой человек" - загорелая, подтянутая, одетая с иголочки, она была старше Бомин и Кенсу, на целых пять лет, но это мало им мешало. Эти трое крепко подружились в то время, когда Бён только начала вливаться в столичную неформальную тусовку, и вот уже два долгих и счатливых года они были самыми лучшими друзьями на земле - делились друг с другом секретами, знали друг о друге каждую мелочь, да просто любили друг друга крепкой братской любовью. Чонни крепко обняла сразу двух подруг и наконец соизволила улыбнуться. Она, да и её подруги, уже предвкушали, каким прекрасным будет выходной, который они наконец решили провести вместе.***
-Как твой курсач?- спрашивает у Чонни Кенсу, уже успевшая отхлебать из её термоса порядочно кофе с коньяком и повисает на её плече. -Я уже три курса подряд пишу курсачи, а вот у нашей феечки экзамены впервые, да, Бённи? -Такая большая, а над маленькими издевается,- цокает Бомин и осматривается,- Хреново, честно говоря, но я уже и не знаю, как еще больше учиться. И хватит об этом, пожалуйста, я и без того на нервах. Лучше давайте свернем в ту подворотню, перекурим. -А у тебя есть сигареты?- искренне изумляются подруги хором. -Нет,- пожимает плечами девушка и тянется за бумажником,- Но ты, Чон, мне их купишь. -Спрячь свои грОши, малышка. Сегодня я плачу за все!- смеется Ким, обнимая несколько удивленных подруг за плечи, сразу двух. -Ты чего это? Я кому-то жизнь спасла?- искренне изумляется Бён. -Нет, крошка, просто у меня и у моей красотки все снова круто. И это надо отметить, поэтому сегодня я проставляюсь! Бён было радостно, ведь подруга редко ругалась со своими пассиями , а теперь вот у неё произошел такой грандиозный скандал с её европейской моделью: битье посуды, выкидывание вещей в окно,сломанные телефоны и потерянные парные кольца; хвала богам - все это позади. -Надо же, она успокоилась? Помирились?- спрашивает взбудораженная Кенсу. -Ага. Целых три раза,- для наглядности старшая показывает ей три своих пальца, украшенные кольцами и татуировками, смеется,- Кстати, крошки. У меня ведь скоро день рождения, вы же помните? Так вот, вы обязаны быть там, иначе я очень сильно обижусь. Слово за слово и девушки не заметили, как дошли до табачного ларька, где Ким купила уже знакомые "раковые палочки" с лаймовой кнопкой. Стиль жизни Бомин сильно поменялся, люди вокруг стали относиться к ней по-другому, и только старые привычки и ненависть к себе никуда не девались. -Какая ты заботливая,- улыбается Бомин, благодарно чмокая подругу в подставленную щеку,- Знаешь, что мне нужно. -Ну так что? Вы придете? -Конечно придем. Когда это мы не приходили?- успокаивает её До,- Только я не на ночь. -А я как обычно,- усмехается Бён выпуская в воздух струю едкого белого дыма с привкусом лайма,- Только смотри, хер вы меня потом с Лиззи выгоните.***
Вечеринка у Чонни дома означала грандиозную попойку, в которой будет учавствовать не меньше дюжины красавцев-программистов. Если вы думаете, что все эти ребята - ботаники и зубрилы, вы крупно ошибаетесь. Даже в футбольной команде школы Бомин никогда не наблюдалось такого скопления красавчиков, как на курсе её подруги. Все, как на подбор, красивые, умные и смешные. Бён доводилось общаться всего с парой человек, но фото и видео в соцсетях старшей оставили неизгладимое впечатление. Именно поэтому сегодня Бомин решила выглядеть непревзойденно, хотя с её внешностью и пропорциями это было трудно осуществить. Да, она не весила так много, чтобы это смотрелось неприятно, но цифра на весах ощутимо превышала среднестатистическую. Она следила за собой, всегда выглядела опрятно, её крашеные в пепел волосы всегда были красиво уложены, за ней тянулся шлейф приятных духов, но этого было недостаточно. Современное общество, живущее стереотипами и неизвестно кем придуманным правилами, отказывалось принимать её такой, какая она есть. Да, никто не оскорбляел её открыто, но, взрослея, Бён стала замечать, что мальчики не видят в ней девочку, и в этом состояла главная её проблема. Она влюбилялась, как и все, но над её чувствами смеялись. Посмеялись один раз - посмеются снова, так она размышляла, поэтому впредь зареклась признаваться представителю противоположного пола в симпатии. Она никогда ни с кем не встречалась из парней, да и не сильно хотела этого прямо здесь и прямо сейчас, но перспектива в будущем остаться одинокой, всю жизнь любить без ответа, сильно её удручала.***
В комнате воцарилась анархия - пахло духами и средством для укладки. Девушка металась из угла в угол, собирая сумку, бормоча себе что-то под нос, а на фоне всего этого протяжно завывал какой-то очень популярный артист. Ей не слишком нравилась поп-музыка, но иногда так хотелось. Знаете, так обычно бывает только с чипсами, оливками и второсортной попсой. -Зайка, уже убегаешь?- мама появилась в дверях с сумкой для фитнеса в руках и тепло улыбнулась единственной и так нежно любимой дочери,- Закрой обязательно дверь. И не забудь позвонить, когда приедешь. И передавай Чонни привет. И... Аккуратнее, ладно? -Мам,- девушка улыбается, глядя на неё,- Не переживай. Я на связи круглые сутки, могу вернуться по первому твоему зову. Ты знаешь. Мама вошла в комнату. Это была высокая женщина с добрыми глазами. От неё всегда пахло тёплым молоком, уютом и мускатным орехом. Это был единственный человек, которому Бомин дарила всю свою заботу и любовь, которого любила за теплые натруженные руки, за сказки на ночь, за крепкие объятия, за советы в книгах и полное поддержание всех увлечений, за понимание, даже за те булочки, которые привели к её ожирению. Женщина крепко прижала к себе свою дочь и прикрыла глаза, уткнувшись носом в её высветленные пряди. -Моя маленькая звездочка. Помни, что мама тебя любит, как бы жестоки не были люди вокруг. Плюй в них ядом, во всех, кто косо смотрит. Ты - самая лучшая девочка на планете.