Утро

      Сквозь стёкла окон в помещение проникали лучи солнца, оповещая обитателей дома о недавнем наступлении утра. Они уже были достаточно яркими, чтобы, отражаясь от стеклянных кружек, ложек, вилок, ножей или небольшого зеркальца в углу кухни, непойми откуда и зачем взявшегося, слепить одного из троих людей или же кота.       Фред прищурился, когда его глаза на секунду затмил свет солнца из окна, а затем прошёл к столу, плюхнулся на стул и распахнул книгу, погружаясь в чтение.       Мимо пронеслась Гермиона с миской в руках. Она на ходу помешивала содержимое посуды и мчалась куда-то к стене, вечно суетливая по утрам и с вечным внушительным пучком каштановых волос, торчащих из него против воли самой Гермионы. Эта причёска в комплекте с домашним розовым халатиком всегда забавляли Фреда, за что он получал грозные взгляды в свою сторону.       Сперва Гермиона не заметила ничего противозаконного, а затем, проходя мимо второй раз, возмущённо воскликнула:       — Фред, немедленно убери ноги со стола!       — Да, любовь моя, — он повиновался и спокойно перешёл в такое сидячее положение, каким его представляли себе нормальные люди.       Это словосочетание растопило негодование девушки и пробудило в ней интерес к предмету, что Уизли держал в руках. Она замедлила шаг.       — Что ты читаешь?       — Да так, про растеньица.       Гермиона вопросительно уставилась на него, и мужчина оторвался от книги.       — Просто мы с Джорджем пока не определились, что лучше подойдёт нашей новой настойке для попрыгунчиков: корень Асфоделя или же Лирный Корень.       Гермиона уставилась в потолок.       — Лирный корень применяется в более простых, безобидных зельях. Его даже маглы используют иногда, в медицинских целях. А вот Асфодель — ингредиент более опасный и сложный, более коварный и загадочный, его опасались ещё древние греки. Не зря ведь он входит в Напиток Живой Смерти, — она усмехнулась и посмотрела на Фреда. — Думаю, вам больше он подойдёт.       Парень засиял улыбкой и, вскочив со стула, крепко обнял жену. Та даже закашлялась.       — Спасибо, Миона! И что бы мы без тебя делали! Скорее всего, разорились бы!       Она засмеялась, и Уизли отпустил её.       — Возможно, — Гермиона улыбнулась и прикрыла глаза. — Хватит уже читать. Скоро будем завтракать.       Фред от негодования картинно всплеснул руками и упал на стул.       — И это говорит мне Гермиона Гр… Уизли.       — Прошло уже шесть лет, Фред… — Она подошла к нему с тёплой улыбкой на лице и обняла мужа со спины, обвив шею руками, — А ты все никак не привыкнешь.       Мужчина, улыбаясь, закрыл глаза и положил свои ладони на её.       — Я…       В этот момент в кухню с лестницы залетел пушистый рыжий кот, а за ним, подобно вихрю, пронёсся маленький мальчик с огненно-рыжими волосами.       Кот свернул вправо, мальчишка за ним; кот перепрыгнул через стойку, а мальчик проскользнул под ней. Во времена таких погонь Живоглот отличался ловкостью, и никто никогда не понимал, откуда она бралась.       — К такому привыкнуть непросто, — усмехнулся Фред.       Кот прыгнул к нему на колени, ибо Гермиона всё ещё обнимала его и как вариант убежища она Живоглотом не рассматривалась.       Про отношения Фреда и Живоглота, к слову сказать, можно было слагать истории. Зачастую они выражали друг другу открытую неприязнь. Кот злобно шипел на Уизли, раскинувшегося на его любимом диване, а человек спихивал кота ногой, когда тот мешался в проходе. Но зачастую Гермиона замечала, как Фред, свалившийся на кровать после тяжелого дня, спит, закинув одну руку за подушку, а на его груди мирно дремлет Живоглот, прикрываемый другой рукой мужчины. В такие моменты чистая гармония между ними забавляла Гермиону, и она звала их с Фредом сына поглядеть на милейшую сцену, чтобы вместе похихикать, вспомнив случай, когда кот и человек воевали за место на кресле или когда Фред запускал в животное свои тапки, увидев разодранные мешочки с только что пришедшими для их с Джорджем магазина ингредиентами.       И вот сейчас Фред накрыл кота своими руками, готовый защищать его от всего мира, и поднял удивлённый взгляд на мальчишку. Тот, тяжело дыша, остановился перед родителями. Гермиона выпрямилась.       — Что случилось, Джек?       — Мы играли в догонялки! А Живоглот сжульничал и прыгнул к папе! Так нечестно! — мальчик обиженно склонил голову и скрестил руки на груди.       — Ничего, Джек. Я уверен, в следующий раз Живоглот не будет жульничать, — Фред укоризненно глянул на кота, а потом улыбнулся сыну. На лице того проскользнула тень точно такой же улыбки. Они оба были очень похожи.       — Ну что же, — Гермиона невинно шагнула к плите и непринуждённо произнесла: — Раз уж все мы здесь, то почему бы нам не позавтракать?       — Прекрасная идея! — воскликнул Фред, вскинув руки вверх, отчего Живоглот испуганно соскочил с его коленей на пол.       — О, мам… — жалобно произнёс Джек, тут же получив грозный взгляд отца. Он замолк и, побеждённый, свалился на стул.       Готовка явно не была самым удачным делом для Гермионы, но Фред не хотел расстраивать её и послушно ел всю стрепню, со временем привык и нашёл её весьма сносной, а затем стал приучать к ней и сына. Тем более, что за время семейной жизни Гермиона существенно выросла как кулинар. А ещё дважды в неделю Джек тайком от матери получал сладости из магазина напротив отцовского.       — Что у нас сегодня, о величайший повар Англии? — поинтересовался Фред, потирая руки и удобнее устаиваясь за столом, на котором стали появляться обыденные принадлежности для завтрака.       — Овсянка, — тут послышался недовольный стон Джека, и Гермиона с улыбкой добавила, — и тосты с джемом, как вы и просили вчера.       Фред заулюлюкал, отчего Джек засмеялся, а Гермиона не смогла сдержать лучезарной и счастливой улыбки. Живоглот наблюдал за всем сумасшедшим зрелищем, устроившись на кресле и облизывая свою лапу. Он уже представлял, как вечером этот рыжеволосый высокий двуногий, с которым уже несколько лет живёт Гермиона, придёт домой и обнаружит занятым своё любимое место на диване.       Веселье за столом всё не кончалось. Джек уплетал тосты, поспешно заедая их овсянкой при взгляде отца, Гермиона смеялась над чем-то с Фредом, а солнце всё светило.       Радость, смех, счастье. Любовь, витающая в доме.       И так каждый день.