Личное пространство

      — Пятница, докладывай, — собирая рабочие бумаги на столе велел Тони.       — Агент Романофф сейчас в холле, проходит регистрацию.       — Сколько времени у меня есть?       — Приблизительно пять минут.       Тони чертыхнулся. Он всю последнюю неделю бегал от Наташи. И сейчас был как никогда близок к провалу. И потому приказал:       — Ресетни комп администратора.       — Не думаю, что это хорошая идея, босс.       — Я создал тебя не для того, чтобы ты думала, — огрызнулся он.       — По наблюдениям системы прогнозирования поведения, это ускорит прибытие агента на полторы минуты, — безэмоционально отозвалась та.       — Твою ж… — Он цокнул, упаковывая документы в кейс. — Какого хрена мы все еще возимся с этими бумажками?       — Не все компании, с которыми сотрудничает Старк Индастриз, обладают необходимым уровнем компьютерной безопасности.       — А курьеры, значит, надежны?       — Есть с кого спрашивать, сэр.       Тони хмыкнул, но смолчал.       — Агент пересекла холл и поднимается на этаж.       — На какой?       — На текущий, босс.       Тони резко подхватил кейс и припустил к лестнице. Он чувствовал себя нашкодившим щенком, убегающим от разъяренного хозяина. Во всяком случае, под хвостом припекало также. И вот она, спасительная дверь на лестницу, но стоило ему потянуть ручку на себя, как он с ужасом обнаружил за ней Наташу.       — О, привет, Нат, — растерявшись всего на секунду, он пихнул ей в руки кейс, — подержи, пожалуйста, — и уже собирался захлопнуть дверь обратно, но Наташа ловко перехватила его за руку, шагнула вперёд, выворачивая плечо, и впечатала лицом в стену, болезненно натянув сустав всученным кейсом.       — Ай-ай-ай! Все, сдаюсь, поймала! — затараторил Тони, но стоило ей отступить, мгновенно активировал новую броню и с низкого старта запустил себя по коридору до ближайшего окна.       — Tprrrr. Stoyat’ Zor’ka! Куда разбежался? — раздалось сзади, костюм Тони закоротило, и он неуклюже врезался в стену.       Наташа подошла ближе и, вскинув бровь, окинула взглядом съехавшего на пол Старка. Из офисов поглазеть на происходящее посыпали работники.       — Какого хера, Нат? — мотнув головой, Тони попытался подняться на ноги, но голова кружилась так, что он едва видел интерфейс перед глазами. Будто…       Будто бы закоротили его, а не костюм.       — Ты меня что, шокером жахнула? — обиженно пробубнил он.       Та лишь молча подняла одну из сложенных на груди рук и показала маленький приборчик.       — Ах ты… — Его снова коротко шандарахнуло. Челюсти сами собой прикусили кончик болтливого языка. — Прекращай, твою мать! — ругнулся он, облокачиваясь на стену. Усталым вздохом угрюмо осмотрел посторонних, прибавил громкости динамикам костюма и твердо произнес: — Учения окончены, разойдитесь по рабочим местам!       Люди неохотно всосались обратно в офисы. Тони убрал шлем и вскинул на Наташу убийственный взгляд.       — Мы все равно должны поговорить об этом, Старк.       — Я позволил тебе остаться как раз для того, чтобы мы как можно дольше не возвращались к этому разговору.       Та хмыкнула, поджав губы. Это была правда. Болезненная, но правда. После того, как она помешала кронпринцу Т’Чалле задержать беглых преступников, ее ждали невъебенные проблемы с правительством. А так как за спиной не было Фьюри и ЩИТа, ей не на что было надеяться. Оставалось или пуститься в бега вслед за кэпом, или позволить затаскать себя по международным судам, где ее в конце концов кто-нибудь да приговорил бы к смертной казни.       Тони помог. Не просто помог — сказал, что это был его приказ. Мол, хотел посмотреть, куда отправятся беглецы. Он взял всю вину на себя, не дав Россу и повода косо взглянуть в ее сторону.       Тони отхватил за нее очень крепких пиздюлей. И она пыталась по силам вернуть долг, хотя он ничего не просил взамен. Не вслух, во всяком случае. Он готов был отпустить ее на все четыре стороны. Ни слова бы ни сказал, предпочти она ему Кэпа. Но Наташа слишком хорошо читала между строк. Не совесть и даже не долг, но что-то очень похожее, что-то более теплое заставило ее остаться тогда. Она стала для него прочной защитой и вместе с тем — небольшим окошком, благодаря которому Тони все это время не терял связи с беглецами, не возвращаясь к болезненным воспоминаниям.       В одном лишь Тони слукавил. У них не было никаких договоров на этот счет, она взяла эти обязанности добровольно. И шпилька, призванная ее задеть, лишь отчетливее показывала его боль.       — Ты проделал огромную работу, Старк, — она присела перед ним на корточки, но, плюнув, вовсе села на пол и откинулась на стену рядом. — Как думаешь, может уже пора?       Тони отвернулся в противоположную сторону. Он все еще не снял броню, чувствуя в ней хотя бы призрачную уверенность и защиту.       Наташа его не торопила. Подтянула расставленные колени, оперлась на них руками и стала перебирать в тонких пальцах отключенный шокер.       Тони глубоко вздохнул.       — Я не… Черт! — Он опустил голову и тяжело задышал. — Я думал, что буду готов, когда ты спросишь. Но вот она ты, — он кисло улыбнулся, косо глядя на нее, — а я что-то совсем не готов.       — Столько времени прошло, Тони.       — Ага, — сипло произнес он, — а ощущения, что его щит все еще торчит у меня из груди.       Наташа тяжело вздохнула. Развернулась к нему и в раскрытой ладони протянула пульт. Тони фыркнул, схватил его и раздавил. Осколки осыпались на пол под вырвавшееся из груди самодовольное хмыканье. Тони чуть выпрямился, позволяя броне съежиться до размеров обыденного генератора под деловым костюмом.       — Тебе не нужно доверять ему, — мягко начала Наташа.       — Как ты себе это представляешь, Романофф? — самодовольно фыркнул он. — Мы или команда, или свора грызущихся собак! И я более чем уверен, что даже со всеми поправками, он вряд ли согласится подписать.       — Ты не знаешь, Старк, а я тебе этого не говорила, но последние полгода мы с… ним только и делали, что разговаривали о Соглашении. А когда он услышал, сколько молодых ребят смогли обрести себя благодаря этому, даже его твердолобие пошатнулось.       — Сказки рассказываешь, — тепло улыбнулся Тони.       — Нисколько, — серьезно ответила Наташа. — Мы много раз разговаривали о том, что ждет беглецов, если они согласятся на подписание. И знаешь…       — О, даже думать не хочу, — уже зная ответ, улыбнулся Тони.       — Они дали предварительное согласие. Но только в том случае, если их куратором на испытательном сроке будешь ты.       — Если они надеются помыкать мной… — завелся Тони.       — Я буду первой в очереди, кто захочет начистить их заросшие рожи. Потом, думаю, Пит. Ну, а дальше просто стенка на стенку.       Она усмехнулась.       — На их стороне ведьма, — с философской отреченностью заметил Тони.       — Старк, ты серьезно? — Наташа выгнула бровь дугой.       — А что?       — Ты видишься с Вандой чаще, чем Стив. Благодаря Пятнице и ее штучкам с разумом, она практически живет на базе. Так что, если вопрос снова встанет о стенке на стенку, она скорее заберет Вижна и свалит nahooy.       Тони фыркнул и улыбнулся.       — А как же Клинт и Скотт? Хотя, за Муравья я не сильно переживаю, но вот окончательно похеренных отношений с Хэнком жалко.       — Ты в курсе, что благодаря выбитым тобой послаблениям, от них наконец-то отстали? И если от Клинта просто отстали спецслужбы, то Скотту позволили беспрепятственно выходить из дома! А это значит, что он как минимум может видеться с дочерью когда захочет. Я опять-таки тебе этого не говорила, но этот парень готов был расцеловать твои руки.       — Ровно до тех пор, пока ему не сказали, кто именно за все заплатил, — едко оскалился Старк.       — Слушай, Тони, ты давно искупил и переискупил перед ними все свои грехи! Господи, да если Стив узнает, что ты сотрудничал с Т’Чаллой ради…       — Он никогда об этом не узнает! — крикнул на нее Тони. — Ты поняла меня? Он никогда не услышит об этом из твоих уст! Поклянись.       Наташа посмотрела на него с сожалением, но, тяжело вздохнув, кивнула.       Получив свое обещание, он зарылся руками в волосы и спрятал голову меж расставленных коленей.       — Я сделал это не ради него. Я сделал это ради себя.       Дружелюбно улыбнувшись, она снова кивнула. Она знала, как сильно не любит Тони казаться щедрым. Ему по душе выглядеть меркантильным, эгоистичным и самовлюбленным. Защита ее перед Россом, молчаливая помощь Барнсу, настойчивая работа над Соглашением — ему нравилось показывать, насколько ему безразлично все это. Он просто может. Махнет рукой — и все получится, срастется. И мало кто знает, каких жертв ему стоит подобная помощь.       И если человек не ответит взаимностью, Старк величественно расправит плечи и скажет что-нибудь вроде «Я этого и добивался». А на деле — заткнет свое сердце и потопчется на душе. Потому что негоже тому, кто только и умеет ломать, что-то просить взамен своей щедрости. «Не заслужил». «Жив остался, и на том спасибо». «А деньги, которые в это вложены, все равно замешаны на крови, а так хоть послужат правому делу».       Эта игра настолько глубоко засела в нем, что и раскаленными клещами не вытянешь. Наташе понадобилось целых два года, чтобы раскусить его скорлупу. А некоему парнишке из Куинса хватило всего одного взгляда. Не считая того, что сопляку было тогда сколько? Восемь? И это не единственное, в чем она ему уступает. Только Питеру об этом знать вовсе не обязательно.       Зная все это, Наташа и так откладывала этот разговор настолько долго, насколько могла. Но каждый раз видя, как сиротливо оглядывается Ванда; каждый раз слушая уставшие вздохи Сэма; каждый чертов раз выслушивая за Старка исповедь Стива — она думала о том, что даже они, сделавшие в свое время этот нелегкий выбор, имели право на искупление грехов. Все, что было нужно — всего лишь шанс получить прощение. И только Старк мог им его дать.       — Ты хочешь моей смерти, да? — Сейчас он был с ней откровеннее, чем когда-либо.       — Вскрывать гнойники всегда больно, Тони. Но ты не сможешь вырасти над собой, если будешь бегать от этого всю жизнь. Просто задумайся о том, какой пример ты подаешь Питеру.       Он знал. Думал об этом постоянно. И хотел бы не думать, забить, закрыть глаза. Да только Питер будет копировать его. А это не та жизнь, которой Тони хотел бы его научить.       — Я понял, Нат, — сокрушенно подвел он итог. — Сколько у меня времени?       — Стив выйдет на связь в пределах пары дней.       Он кивнул.       — Я бы советовала тебе поговорить об этом с Питом.       — Его не будет на переговорах, — со злой настойчивостью проговорил Тони.       — Я не о том. — Наташа закатила глаза. — Просто… Предупреди его. А то как бы он с неожиданности не устроил драку.       Тони тихо засмеялся.       — Эм… — немного помедлив, начал он.       — Я буду рядом. Если хочешь, могу поработать переводчиком с кэпского на старковский и обратно, — улыбнулась она.       — Да, думаю, это неплохая идея.

***

      В кафе Питер сидел в привычной компании Флеша, Нэда и Хэппи. Ребята завели тему татуировок, и Хэппи рассказал занимательную историю о том, как набил свою на плече, уже после армии. А потом он занялся боксом, заработал шрам, испортивший рисунок, и чтобы свести его остатки, потратил остатки денег от закончившейся армейской карьеры.       Нэд рассказал о татуировках будущего, когда все социальные значимые цифры будут забиваться в качестве невидимых штрихкодов на запястья. А следом и Флэш поделился, что был близок к небольшому рисунку на лопатке, но его вовремя «образумили».       — И кто же? — уточнил Нэд.       — Это так важно? — вскинул тот бровь, поигрывая трубочкой в своем молочном коктейле.       — Это была его подружка, — пробурчал Веном, расположившийся живописным рисунком на Флэшевой майке, и присосался ко второй трубочке.       К нему уже давно все привыкли, хотя он и вносил порядком неловкости в разговоры. Впрочем, Веном никогда бы не сделал Флэшу плохо по-настоящему. Уж Питер-то знал. Этот парень скорее просто дразнил, никогда не выдавая ничего стоящего. Он просто не позволял снобизму Флэша слишком сильно задирать нос и всегда возвращал к друзьям, заставляя этого порою говнюка выглядеть человеком.       — Эй! — возмутился Флэш, предпринимая безрезультатные попытки отнять свой коктейль.       Пока эти двое дурачились, Хэппи поинтересовался у Питера:       — А ты, Паркер?       — Что, я? — он словно вынырнул из размышлений, возвращаясь в здесь и сейчас.       — Ты когда-нибудь думал о тату?       Питер задумался. Был один момент в его жизни, когда он всерьез задумался о татуировке, но это закончилось вместе со всплеском «бунтарского духа».       — С тех пор я не думал. А сейчас уже и смысла нет.       — И почему же? — удивился Нэд.       — Регенерация, — просто пожал плечами Питер. — Кожа выплюнет краску и зарастет быстрее, чем мастер успеет сделать контур.       — О, так это не проблема, Пит, — подался к нему Флэш, соблазнительно поигрывая трубочкой. — Если захочешь себе тату, мы с Веномом сможем помочь!       — И каким же образом?       — Довольно болезненным и мучительным, — пожал плечами тот, — но если решишь, что оно того стоит, обращайся.       — Обязательно, — усмехнулся Питер, возвращаясь к своим размышлениям.       На самом деле сейчас его интересовал немного другой вопрос, который он и озвучил чуть погодя.       — А что вы думаете по поводу пирсинга?       — А что о нем думать? — вскинул бровь Хэппи.       — Ты носил серьги? — с другой стороны Флэш присмотрелся к его мочке, замечая небольшую ямку — свидетельство заросшего прокола.       — Да, — спокойно пожал плечами здоровяк. — Вас в те времена еще на свете не было, — нахально усмехнулся он. — И не серьги, а серьгу. В правом ухе.       — Это имеет какой-то смысл? — сразу же уточнил Нэд.       — Довольно фундаментальный, на самом деле, — серьезно кивнул Хэппи и заговорщически наклонился ближе к столу. Дождался, пока его примеру последуют остальные, и озвучил: — Правое ухо — единственный или первый сын в семье. Левое ухо — гей или пират.       — Пират? — прыснул со смеху Флэш, вырываясь из круга и откидываясь на спину стула.       — Зря смеешься. В свое время это был довольно неплохой способ связи между своими.       — Определенный символ, делающий тебя частью некого секретного сообщества, — кивнул Нэд. — Можно понять прелесть такого отличительного знака.       — Может, нам тоже обзавестись таким? — вкинул внезапную идею Флэш.       Хэппи ненадолго задумался.       — У меня есть пара идей, — кивнул он. К следующей встрече подготовлю.       — А чего это ты вдруг, Пит? — переключился Нэд на друга.       — Да вот, подумываю проколоть ухо.       — Мочку? — поинтересовался Хэппи.       — Хрящик. Правда не знаю, как к этому отнесется Мэй.       — А что не так с Мэй? — уточнил Нэд.       — Ну, знаешь, я как-то заикался при ней про все эти проколы и наколки.       — Серьезно?! — синхронно спросили три голоса.       — Мне вот даже интересно стало, — нахмурился Хэппи.       — Или ты про… — замялся Нэд.       — Про, — просто кивнул ему Питер.       — А, ну тогда понятно.       — Что «понятно»? — настойчиво переспросил Флэш.       — На самом деле, Пит, я бы на твоем месте не парился. С тех пор много времени прошло, думаю, если это взвешенный выбор, она его одобрит.       Вместо ответа Питер тяжело вздохнул. От дальнейших расспросов и споров его отвлек телефонный звонок.       — Да?       — Привет, Пит, — послышался немного взволнованный голос Тони. — Ты сейчас сильно занят?       — С ребятами в кафе зависаем. Что-то случилось?       — Я могу забрать тебя на разговор? Ничего серьезного.       — Ты уверен? — недоверчиво вскинул бровь Питер, торопливо оглядывая лица друзей и снова утыкаясь в свой коктейль.       — На самом деле, все довольно серьезно. Но не «смертельно» серьезно, окей? Мне просто нужно кое-что тебе рассказать.       — Хорошо, Тони. Мне дождаться тебя здесь?       — Да, я буду через… пять, нет, через четыре минуты. Так что допивай свой яблочный смузи, или что у тебя там, и выходи на улицу.       — Ладно. Тебе что-нибудь взять?.. — он не успел закончить фразу, как услышал гудки с той стороны.       — Что, долг зовет? — похабно оскалился Флэш, наблюдая за тем, как Питер убирает телефон в карман. Он не мог знать. Никто из них не знал о том, что эти двое помолвлены. Кроме Старкера, Роберта и, возможно, Мэй. Хотя, могла знать еще Наташа, но вот Флэш знать точно не мог. Однако то, каким образом он проговорил это свое долг, настораживало.       — Он был взволнован. Наверное, что-то по поводу моего членства в клубе Мстителей, — попытался отшутиться Питер.       — Возможно, не твоего, — нахмурился Хэппи, складывая руки на груди.       Питер вопросительно на него уставился.       — Не обращай внимания, — отмахнулся здоровяк. — Ты все узнаешь из первых рук.       Питер пожал плечами, открыл крышку стаканчика, за два глотка опустошил его и, пожав всем руки, вышел на улицу. Темно-зеленая акура вырулила на парковку прямо рядом с ним. Пассажирская дверь распахнулась, заботливо приглашая присесть. Питер опустился на сиденье и застегнул ремень.       — Ты не сказал, что тебе взять, так что…       — А, забей, — отмахнулся тот, выруливая обратно на дорогу. — А твоя машина?       — Я приехал с Хэппи.       — Хорошо, — кивнул Тони. Его руки нервно сжимали руль. Глаза, спрятанные за темными линзами очков, были сосредоточены на дороге. Питер не торопил.       — Стив возвращается, — выпалил Тони, совершенно огорошив новостью. Холодной иглой под дых и до самого мозга прошло осознание: вот почему Тони такой нервный и так странно себя ведет. Питер знал, как сильно Тони этого не хотел. Как, на самом деле, они оба этого не хотели.       — Это обязательно? — насупившись, уточнил он.       Тони мялся, не зная, какую полуправду подобрать. Но осознав, что молчит уже целый квартал, решил сказать то, что сам считал приемлемым:       — Они заслуживают шанса.       — Все, кто заслуживал шанса, сейчас рядом со своей семьей. — Питер не понимал, откуда в нем эта злоба и сопротивление, но он буквально чувствовал, как Тони рядом с ним рассыпается. Тает по кусочку, чувствуя свою вину и необходимость спасти этого остолопа.       — Ванда не может всю жизнь прожить украденным днем. Сэм — ветеран. Он не должен быть гоним своей страной. И Стив… — на этом имени голос дрогнул. Боже, он думал, что справился с этим. Почему его сейчас так трясет? Почему так душат слезы? Тони плавно терял связь с реальностью. Он словно снова оказался там, в Сибири, с пробитым реактором, замурованный в куске металла.       — Пятница, возьми управление, — жестко скомандовал Питер.       Руль в руках перестал его слушаться. Окончательно потеряв управление, Тони понял, что проваливается. Он до скрипа сжал зубы, до побелевших костяшек стиснул руль. Хоть что-то, чтобы остаться здесь, не вылететь снова в блэкаут.       — Тони, — позвал его ласковый голос откуда-то сбоку. Нежная теплая рука коснулась щеки. Он потянулся за лаской, потому что она последняя осталась настоящей в этом картонном мире.       — Пятница, отрегулируй кресло. Я хочу сесть к нему на колени.       Щелчок отстегиваемого ремня прозвучал как последний удар щита по груди.       Тони потерял спасительную руку и тут же словно провалился назад. Неглубоко. Теплые руки снова успели. Они нежно огладили его пястья, по пальцу отсоединили ладони от руля. И закончив — не ушли, не отпустили в небытие. Позволили переплестись с ними, задержаться хоть на секунду в реальности.       — Тони, это я, Питер, — прошептал ему ласковый голос. — Я с тобой. Все хорошо, — что-то теплое и тяжелое устроилось у него на коленях, словно заземляя обратно в реальный мир.       — Питер? — неуверенно отозвался Тони. Он взглянул перед собой и увидел ангельскую улыбку своего солнечного мальчика. Тот опустил их переплетенные руки себе на талию и настойчиво попросил:       — Держись за меня.       И Тони не в силах был ослушаться этого приказа. Вцепился в Питера, словно тот был последней соломинкой, способной удержать его в состоянии рассудка. Он уже почти не чувствовал своего тела, но он отлично чувствовал тело своего любимого. И через прикосновения к нему — осознавал себя.       — Пожалуйста, — тихо прошептал Тони, — не оставляй меня.       — Не оставлю.       — Не уходи. — Он цеплялся за него, кутался в его теле, в его запахе, в его тепле.       — Не уйду… — Питер осторожно обнимал его в ответ, широкими жестами гладил по спине и всеми силами пытался показать, что он здесь, рядом с ним, он настоящий.       Такие приступы случались, но в последнее время ОЧЕНЬ редко. Впервые Питер попался в эту ловушку после одной из совместных ночей. Тони в тот раз нежно обнял его. Они проспали в такой позе не более тридцати минут, прежде чем Тони зашелся в судорогах. Ошеломленный Питер тогда чуть не рехнулся с испуга, пока Пятница, умничка, все быстро не разрулила. Но о том инциденте они так и не поговорили: Тони отрубился, так и не придя в себя.       Потом было проще. Легкие приступы паники накатывали на него иногда, заставляя сжимать предметы и мебель до побелевших костяшек, но Питер уже знал, как с этим справляться. Он одергивал его странными, глупыми или очевидными вопросами. Подначивал, ругался, обижался, дулся. Он делал все что угодно, чтобы не дать Тони провалиться. Потому что если Тони проваливался, вытаскивать его было значительно сложнее.       Сейчас Питер едва успел поймать его на грани этой бездны. Он держал его своими руками, словами и теплом. В такие моменты он тихо любил его своей безнадежной любовью. И скупо ненавидел всех, кто сделал с ним это.       Тот факт, что из-за одного упоминания Капитана Америки, Тони чуть не провалился, говорил о том, что он решительно не готов к новой встрече со своими демонами. И Питер ни за что на свете не оставит Тони наедине с ними.       — Исключено, — спокойно отозвалась Наташа.       — Тебе рассказать, что с ним случилось, пока мы ехали сюда? — попытался настоять Питер.       — Не надо, я и так вижу, — хмыкнула ее голограмма, глядя ему за спину.       Там, притулившись на диванчике, сиротливо сидел Тони. Питер закутал его в плед, обложил подушками и поставил рядом здоровенную кружку ромашкового чая с медом.       — Чем больше ты с ним церемонишься, тем дольше он будет чувствовать себя тряпкой, — просто ответила Наташа.       — Я думал, у тебя есть сердце, — зло прошипел Питер.       — А я думала, у тебя есть мозги.       Питер напрягся, но не нашел, что ответить. Наташа же, приняв его молчание за капитуляцию, продолжила:       — Ты не думал, что именно ты являешься для него спусковым крючком?       — Атаки были у него и до меня.       — Я имею в виду данную конкретную ситуацию. Ведь именно благодаря тебе мы вообще смогли найти его. Ты — первое, что он увидел, находясь в той отвратительной ситуации.       — Я… — Питер задохнулся. Он не хотел верить. — Этого просто не может быть, — тихо пролепетал он.       — Пит, когда мы с ним говорили о Стиве, у него даже мысли не было запаниковать. Более того, он почти сбежал от меня! Это была полноценная боевая ситуация. Но стоило ему поговорить с тобой… — Она замолчала.       Питер задумался. Как бы сильно он ни хотел в это верить, здоровье Тони для него было важнее собственного эго.       — Почему, — глухо начал он, — как думаешь, из-за чего это случилось?       Наташа искренне удивилась. Пацан действительно превзошел ее ожидания. Не всякий взрослый был готов пожертвовать собственным эго ради сохранения чужого рассудка. Поэтому, не церемонясь и не щадя его чувств, она перешла сразу к делу.       — Дай доступ к записи диалога.       Питер открыл ей запись. Та, благоразумно выключив микрофон, быстро прослушала ключевые моменты и, включив свой микрофон обратно, вынесла вердикт:       — Твой максимализм срезонировал с его раной.       — Что это значит? — обернувшись к Тони, Питер заметил, что тот даже не притронулся к чаю. Он не был в блэкауте, но из-за перегрузки нервной системы вяло соображал и двигался. В среднем, чтобы прийти в себя после таких приступов, у него уходило где-то полчаса.       — То, что своими словами ты сломал те немногие барьеры, что он успел выстроить за это время.       — Мы обменялись всего парой фраз, — удивленно воскликнул Питер.       — Тони не очень хороший строитель, если ты не заметил.       — Вообще-то, отличный, — вслух заметил он и тут же сам похолодел.       Все это время. Все эти уже два года их знакомства вместо того, чтобы методично ухаживать и заращивать свою душевную рану после Стива, Тони носился с ним. С Питером. Он тратил на него все свое время. Он вкладывал себя в его развитие, строил отношения с ним. Он предпочел его, а не собственное здоровье. И в месте с тем, как это грело его сердце, это стирало в пыль его душу.       Он обернулся к Тони и заглянул в едва осознающие глаза.       — Я не справился, мистер Старк, — сорвался с его губ тихий лепет, — я стал отвратительной заменой.       — Так, вот только без этого! — гаркнула Наташа, заставив Питера подпрыгнуть и обернуться обратно к голограмме. — Ты не замена, Питер. Ты никогда ей не был и не должен был ей стать. Ты — кое-что намного большее. Но ввиду своей неопытности иногда не замечаешь некоторых нюансов.       — Нюансов?       — Старк не принимает Стива. Ты не принимаешь Стива. Но в отличие от тебя, Старк хотя бы понимает, что Стива принять нужно.       — Зачем? — зло нахмурился Питер.       — Обернись, Питер. Обернись и посмотри на своего любимого. — Он послушался и посмотрел на Тони. Тот тяжело вздохнул и взял чашку с чаем. — Таким его сделало неприятие, отрицание, не выраженная злость и ненависть. И ты действительно хочешь этого для него?       — Нет, — голос снова упал до тихого лепета.       — Единственное, что может помочь ему, это принятие. Пойми, Тони не обязательно любить Стива. А после испытательного срока они вообще могут никогда в жизни больше не пересекаться. Но для того, чтобы Тони смог нормально жить дальше, ему нужно принять все, что с ним произошло. Принять как данность — и отпустить.       Питер посмаковал эту мысль. В его жизни тоже было много вещей, с которыми он не мог смириться. Но они не уничтожали его так сильно, как делали это с Тони. Не точили его душу, не…       Он вспомнил недавний инцидент с кольцом, и ему немедленно стало стыдно. Уши запылали, захотелось спрятаться в больших и теплых объятьях Тони. Питер ведь и сам всегда так поступает. Прячется от того, что причиняет ему боль. И…       — Ты сказала, что Тони понимает это. Что Стива нужно принять. Это… Черт… — Он неуверенно почесал бровь, не в силах поднять глаза на Вдову. Та, наверное, и так обо всем догадалось, но спросить прямо было так же важно сейчас, как и стыдно. — Он хочет сделать это, — Пит прочистил горло, — ради меня?       — В том числе, — сдержанно кивнула Наташа.       Вот теперь Питера повело от всепоглощающей нежности. Ведь Тони, даже осознавая свою слабость перед обстоятельствами, все равно решил на собственном примере показать Питеру, что решать такие проблемы нужно. И Питер опять все просрал. Еще и лишний раз пошатнул нервы любимого человека.       — Я хочу присутствовать на переговорах, — безапелляционно заявил он. — Я не произнесу ни слова, не выдам свое неприятие ни взглядом. Я просто хочу увидеть, как он это преодолеет.       — Думаешь, справишься? — Наташа самодовольно ухмыльнулась.       — Так, будто от этого зависит его жизнь, — уверенно отозвался Питер.