иллюзии

— Ты все еще носишь кольцо… — с нотками печали подмечает Никита.   — Кольцо? — переспрашивает Артем. Хмурится, не до конца понимая, о чем идет речь.   — Кольцо, — еще раз повторяет тот, указывая на безымянный палец приятеля.   Козуб вытягивает руку и смотрит на худощавую с выпирающими косточками кисть. На ней виднелись мелкие царапины, которые оставил комок шерсти по имени Цитрус. Парень морщится, вспоминая это существо. И в правду, на пальце, на который указал Никита, было золотое кольцо с выведенным тонкими изящными буквами словом «Love». Аккуратно, будто боясь, что оно сейчас рассыплется в руках, он снял его, прокучивая пальцами. С другой стороны поблескивало такое же каллиграфическое «Костя». Артем даже не заметил, как по привычке надел лежащее на своем законном месте, комоде, обручальное украшение, когда собирался на встречу с Алексеевым.   — Все еще… — Алексеев прикусывает язык.   — Все еще ношу? — Артем отрывается от рассматривания золотого кольца и переводит взгляд на Никиту, слегка вскинув бровь. Его вопрос прозвучал так легко, что даже смутил собеседника.   Друг несмело кивает, зная о щепетильности выбранной им темы. Он не ожидает услышать ответ. Когда тема заходит о личной жизни Козуба, тот лишь отмахивается, после чего повисает тишина и переводится тема. Но в этот раз шатен сам решил поворошить прошлое.   — Так легче, — выдыхает с горечью. Делает небольшую паузу и продолжает. — Я просыпаюсь один в холодной постели под противный писк будильника. Место рядом пустое, разве что, может быть занято котом. В такие моменты представляю, что он на кухне, готовит нам самый вкусный завтрак, — на губах виднеется легкая улыбка. — Или что он в магазине, покупает мои любимые розы. Порой, стоя за плитой, я вижу, как он сидит, взобравшись на стул с ногами и оперши подбородок о колено. Он всегда так делает и отмахивается от моих замечаний. Или, умываясь в ванной, краем глаза подмечаю, как он украдкой смотрит на меня. При уборке я не трогаю раскиданных по всей квартире нот. Он говорит, что это творческий беспорядок, который ему не хотелось бы нарушать. Знаешь, — Артем переводит взгляд на Алексеева, — он ведь никогда не закрывал до конца дверцы всяких ящиков и шкафчиков! — всплескивает руками парень. — Поначалу мне это очень не нравилось, но после нескольких месяцев сожительста я невольно перенял эту привычку… Повисает тишина. Козуб больше ничего не говорит, устремив взгляд куда-то в потолок. Алексеев тоже молчит, поглядывая на задумчивого собеседника. Но продлилось это не долго и Артем продолжил. — Да и не только эту. Заправляя постель, я оставляю торчать левый уголок одеяла — он всегда про него забывал, зацепив третий по счету стул, его стул, тут же поправляю, немного разворачивая — так он делал, — Артем попутно рисует в своем воображении эти картины. От этого лицо расплывается в грустной улыбке. — Если ты придёшь ко мне — сразу заметишь, что все вещи остались на тех же местах. На его местах. Заметишь, что ничего не изменилось.   — Ты создаешь иллюзии?   — Я живу ими, Никит, — глаза блеснули. — Но они тешат меня недолго. Рассеиваются порой так же быстро, как и создаются, — опять повисает молчание.   Алексеев не до конца уверен правильно ли было позволить поднять эту тему. С одной стороны, приятель мог высказать весь копившийся столько лет груз, ведь во время отношений Бочарова и Козуба последний мало чем делился с ним. Любые ссоры, перепалки и проблемы оставались в стенах их квартиры. А с другой… Он погрузился в воспоминания и, скорее всего, не самые приятные. И Никита даже представить не может, какую боль сейчас испытывает его собеседник. Но его размышления были прерваны.   — Я не хочу понимать, воспринимать, верить в то… что его нет, — слушая, приятель отмечает, что Козуб ещё ни разу не назвал любимого по имени. Ни разу. И это еще раз подтверждает только что сказанные слова. Ресницы дрогнули.   — В то, что Кости нет, — по щеке катится одинокая слеза и тихо падает на стол. — Уже третий год.