Ночь, когда он сказал правду

       Ночь. Гробовая тишина. И воздух, наполненный страхом случившегося и грядущего ужаса.        Шуичи лежал на своей кровати, смотря в потолок. Хотя, лучше будет сказать, что он смотрел в никуда. Его невидящий взор был устремлён вверх, а сознание полностью сконцентрировалось на обилии беспорядочно вьющихся в голове вопросов, ответов на которые не мог дать ни один из, пока ещё, живых студентов этой злосчастной академии.        «Сначала Амами-кун и Акамацу-сан, а теперь Хоши-кун и Тоджо-сан… Почему так происходит?» — Шуичи сильно прикусил губу и на этом месте тут же выступила капля крови — «Почему мы должны убивать друг друга? Почему мы должны обрекать друг друга на жестокую казнь? Почему всё идёт так, как этого хочет Монокума?”— парень закрыл глаза рукой. Нет, он не плакал. Слёзы и печаль уже давно закончились. Осталась только ненависть, ненависть к этой академии, к Монокуме, к кукловоду, но больше всего он ненавидел себя. Шуичи винил себя во всём. Если бы не его неверные выводы, Рантаро бы не умер. Если бы он только не раскрыл ложь Каэде, возможно, сейчас она бы была жива. Если бы он был бдительнее и предвидел бы убийство Рёмы, он бы сейчас спал в своей кровати. Если бы он был предусмотрительнее, он бы сразу понял, что Кокичи не оставит мотив к убийству без внимания, он бы смог предотвратить попадание мотивирующего видео в руки Кируми.        «Чёрт бы побрал Оума-куна!» — Шуичи ударил рукой по кровати.        Не сказать, что парень ненавидел Кокичи, скорее, он просто крайне сильно раздражал своими словами и поступками. Но, в то же время, детектива тянуло к этому постоянно лгущему парнишке. Шуичи хотелось узнать, какие же эмоции Верховный Лидер скрывает за своим лживым смехом. Кто знает, возможно, это просто инстинкт Абсолютного Детектива, а может быть и что-то совершенно другое. Даже сам Шуичи не может дать точного ответа на этот вопрос.        Парень, до этого лежавший на кровати, тихо встал и направился к выходу из комнаты: «Ну, самобичевание мне точно никак не поможет уснуть, а вот свежий воздух — возможно».        Выйдя из здания с комнатами, Шуичи только хотел пойти в сторону беседки, как заметил стоящего недалеко Кокичи. Его взгляд был устремлён вверх, к звёздному небу, а лицо впервые не выражалось ни единой лживой эмоции, лишь толика печали. Увидев подобную картину, Шуичи удивлённо остановился: — О-Оума-кун? Кокичи вздрогнул от мимолётного испуга и тут же повернулся по направлению к Шуичи: — О! Саихара-чан! — губы растянулись в улыбке, совершенно неправдоподобной улыбке — Что ты здесь делаешь так поздно ночью? — Оума-кун, ты… — Ох! Неужели ты здесь за тем, чтобы убить меня?! — наигранно испугавшись, перебил детектива лжец. Шуичи нахмурился, но тут же вернул себе своё непреклонное выражение лица: — О чём ты говоришь? Конечно же, я не собирался делать ничего подобного. — Ну, это естественно! Такие люди, как ты, Саихара-чан, даже руки не могут поднять на другого человека, что уж говорить об убийстве. — ухмыляясь, продекларировал Кокичи. — Ох… Я просто вышел подышать свежим воздухом… — Шуичи прошёл мимо ухмыляющегося парня. — Хэй! Саихара-чан! Ты не можешь просто так взять и оставить меня здесь одного! А если я захочу кого-нибудь убить?! — надув щёки, сиреневоволосый направился за детективом.

***

       И вот уже Шуичи и Кокичи сидели в беседке, думая каждый о своём. Вокруг было всё так же тихо, но эта тишина уже не казалась столь гнетущей и удушающей. На небе ярко светились звёзды, но как бы много их не было, им никогда не заменить солнечный свет, они могут лишь вызывать некую меланхолию. — Хэй~ Саихара-чан… Когда я умру… — на какое-то мгновение Кокичи замолчал в нерешительности, но потом продолжил — Будешь ли ты вспоминать меня, хоть иногда? Будет ли тебе грустно, хотя бы чуть-чуть? — Оума-кун? — детектив озадаченно посмотрел на своего собеседника. — Ни-шии-шии! Видел бы ты своё лицо сейчас! Это была шутка, глупый Саиха… — О чём ты думаешь, Оума-кун? — А? — настала очередь Верховного Лидера быть озадаченным. — Что ты на самом деле чувствуешь? Почему ты постоянно врёшь? Почему всего несколько минут назад ты стоял там с печалью в глазах? — Шуичи сделал глубокий вдох, набираясь смелости — Прошу, расскажи мне. — Саихара-чан, ты сегодня более настойчивый, чем обычно. — кажется, фальшивая улыбка начала понемногу угасать. — Ты правда хочешь так много знать обо мне? Эти слова немного смутили Шуичи, но он был не намерен отступать: — Да. Оума-кун, что тебя тяготит? — Ну, раз уж это ты, Саихара-чан, то, думаю, я могу рассказать! — парнишка вскочил со скамейки, и встал напротив детектива. — Понимаешь ли, совсем недавно ко мне пришло ужасное известие. Оказывается, я болен какой-то страшной болезнью, лекарств от которой ещё не изобрели. Мне недолго осталось. — За этими словами последовала очевидно наигранная грусть. Шуичи нахмурился и встал с места: — Если ты сейчас не настроен для нормального разговора, то я, пожалуй, вернусь в свою комнату. — раздражённо проговорил детектив, направляясь к выходу из беседки, но его тут же остановили, схватив за рукав. — Нет, пожалуйста, не оставляй меня одного. Только не сейчас. — голос Кокичи дрожал, в нём не чувствовалось ни капли лжи или притворства. Шуичи положил свою вторую руку на руку Кокичи: — Оума-кун, я выслушаю всё, что ты скажешь. Я не осужу тебя и, уж тем более, не стану смеяться. — Я… — парень отпустил рукав черноволосого и, не смея даже взглянуть на него, сел обратно на скамейку. Шуичи последовал его примеру и сел рядом. — Я… Просто… — голос явно дрожал — это всё из-за видео… — Видео? Ты имеешь в виду мотив? Ты тоже видел свой мотив? — детектив внимательно смотрел на этого, теперь казавшегося таким хрупким и столь беззащитным, парня. — Да — еле выдавил из себя сиреневоволосый, после чего по его щекам потекли слёзы. — Оума… — с сожалением в голосе произнёс Шуичи. — D.I.C.E. Они… Они были моей семьёй. Самыми близкими людьми… Но теперь… Теперь я даже не знаю, жив ли ещё хоть кто-то из них. — Кокичи закрыл лицо руками — Они… Их… Я… — он уже не мог нормально связывать слова в предложения. Шуичи не знал, что он должен делать в подобной ситуации, но раньше, чем мозг что-либо понял, тело уже начало двигаться самостоятельно. Он аккуратно и максимально нежно убрал руки Кокичи с его лица. Припухшие фиолетовые глаза, из которых градом лились солёные слёзы, они были полны печали, тоски и одиночества. Сам того не осознавая, Шуичи прижал к себе это худощавое, дрожащее от плача тело. Одной рукой он старался как можно ближе прижать его к себе, а второй — нежно поглаживал сиреневую голову. Кокичи немного замешкался, но всё же ответил на объятия. Он уткнулся носом в грудь черноволосого, и начал плакать навзрыд, так, словно уже очень давно мечтал об этом, как о стакане воды в жаркой пустыне.

***

      Тихо. Вокруг гробовая тишина, и нарушают её лишь всхлипывания сиреневоволосого мальчишки.       Шуичи всё так же обнимает иногда подрагивающего Кокичи, и нежно гладит его по голове. Кокичи же сидит, уткнувшись в грудь Шуичи, всхлипывая и не желая его отпускать.       Сколько времени они уже так сидят?       Сколько времени ещё будут продолжать так сидеть?        О таком сейчас думать совсем не время.