Осколки

Лариса осторожно убрала руку Игоря, которая покоилась на её талии, и легла чуть поудобнее, утыкаясь носом в подушку, вдыхая запах своих же духов. Они оба молчали уже минут пятьдесят наверное, может больше. А может меньше — кому это надо считать? Он снова пришёл к ней… только с каждым разом это было реже, без, казалось бы, особого желания. «Одолжение мне он что ли делает?» — пронеслась в голове дикая мысль, но мозг по какой-то причине с ней согласился. Влюблённость, застилающая глаза Ларисы плотной пеленой, постепенно начала спадать. Остались лишь только осколки мечты. Она тихонько шмыгнула носом, судорожно выдохнула и прикрыла глаза, продолжая думать. Сколько раз она уже приходила к этому выводу? Но это было чаще на эмоциях, когда было больно от его слов, от его «сегодня не приеду» — казалось бы, у человека могли возникнуть внезапные дела или просто желание побыть одному. Но её это почему-то сильно ранило, хотя Лариса никогда не могла сказать, что она обидчивая. Однако сейчас, лёжа рядом с Игорем в одной постели после близости, будучи в каком-то плане спокойной, она анализировала их… отношения? А были ли они таковыми для него? Скрипнула половица, Игорь посмотрел на вход в комнату, но Лариса смотрела на вены на своей руке, которая была протянута над постелью. Бледная кожа, выпирающие, синюшные вены. Краем глаза зацепила движение, но автоматически списала на Барсика. Кот в доме — очень удобно. Только вот не он виноват в тех иллюзиях, которые она сама себе создавала. Был ли Игорь к ней внимателен? Нет. Лариса вздохнула, пытаясь согнать подступающие слёзы, потому что он никогда искренне не интересовался, как у неё дела, что она чувствует. Никогда не хотел провести с ней время просто так, сходить куда-нибудь… Дабы проверить правдивость мыслей, Лариса прочистила горло и тихо позвала его. — Игорь… — М? — он снова уложил руку на её талию, но Ларисе было неприятно. Мерзко. Ощущение, как будто она разделась перед посторонним мужчиной. Может быть, для её покойной сестры это было нормально, но… Она одёрнула себя, потому что их связь с Игорем доводила до страшных мыслей, дикого ощущения, будто внутри неё сидит чёрная дыра, которая питается её страхами, мыслями, увеличиваясь в объеме и как будто пожирая саму хозяйку. — Может слетаем куда-нибудь? Ну так… — она очень хотела, чтобы в голосе не было слёз, — отдохнуть, развеяться… Игорь глубоко вздохнул. — Я подумаю, Лар, — сказал он отстраненным тоном, — я уже не вижу во всём этом смысла… — Конечно, — её в секунду задушила обида и боль, а слёзы были готовы хлынуть ручьём, — я ведь не Лена. Она вновь скинула его руку, села на постели, прикрывшись одеялом — не хотела, чтобы он больше видел её без одежды. — Причём тут Лена… Лар, я просто не хочу сейчас никуда. — Я понимаю, — прошептала она, а слезинка всё-таки пробежала по щеке. А ещё она понимала, что он никогда на ней не женится, у них никогда не будет семьи. Да и… мужа у неё не будет. Будь-то Игорь или некто другой. С того момента, как Елена вышла замуж, Лариса надеялась, что рано или поздно она встретит человека, который полюбит её, который будет рядом… она с детства хотела семью, хотела детей. Чтобы дать им всё, чего не дали ей родители. Хотела быть любимой. Но почему-то всё досталось Лене, у которой изначально были другие цели. Её никто никогда не назовёт мамой… Лариса мотнула головой и выдохнула — нет, назовёт. И с этим разбираться надо быстрее. У неё была стопроцентная уверенность — Игорю этот ребёнок не нужен. Она ему тоже не нужна. И, Лариса была уверена, через пару лет он найдёт себе другую. Только это будет уже не она, потому что… она всего лишь замена своей сестре. И её тень всегда будет стоять между ними, потому что похожи они до ужаса. Лариса выбралась из постели и ушла в ванную. По телу пробегала мелкая дрожь, она не могла согреться даже под горячей водой. Слёзы омывали щёки, а рыдания становились громче — она зажимала рот, чтобы не привлечь внимание Игоря. А потом перестала — потому что он никогда не постучит в её дверь и не спросит, что с ней происходит. Ребёнку было почти восемь недель, и Лариса была в диких метаниях. Она не хотела аборта, потому что понимала — судьба подарила ей последний шанс. Но… ей почти сорок лет, и растить она будет одна. А если что-то случиться с ней? А если ребёнок будет с проблемами… Лариса аж вздрогнула от страха и натурально провыла, потому что сама себя загнала в эту ловушку. И никто ей уже не поможет, никто не спасёт, рядом никого не будет. Только она сама. Сейчас ещё проблемы с работой… Лариса висела на волоске, потому что новый хозяин издательства желал новых, молодых, свежих кадров. А она проигрывала по всем параметрам. Как и всегда. Ладонь непроизвольно поползла к пока плоскому животу. Решать надо было сейчас, прямо сейчас… Лариса прибавила напор воды, чувствуя, как тяжело стало от волос — она не стригла их, чтобы походить на Лену… сама во всём виновата. Она вышла из ванной с красными глазами и думала, что Игорь уже уехал. Если бы это действительно произошло — она бы поняла. Лариса старалась собраться и сказать ему, что больше ничего не хочет. Потому что… всё зашло слишком далеко. Кофемашина зарычала, а Лариса отошла к окну и вытащила тонкую сигарету, но сразу же убрала обратно. Все ещё никак не могла привыкнуть к тому, что внутри неё развивается маленькая жизнь. Врач сказал, что всё нормально. Игорь никогда не звонил ей из командировок, никогда не спрашивал, как прошёл рабочий день, никогда не выезжал с ней куда-нибудь… после нового года она решила, что что-то наконец-то поменялось, но… потом дошло — он пытается загладить свою вину, хочет, чтобы она чувствовала себя любимой, жалеет её… — Мне не нужна твоя жалость, — прошептала она одними губами, наблюдая как далеко внизу носятся собаки. Каждое его слово ранило её. Она так старалась облегчить его боль, забыв про то, что потеряла любимую сестру. А Игорь будто специально отворачивал её от себя. И это надо было закончить. Потому что она устала чувствовать себя побитой собакой — достаточно того, что так прошло все её детство. Она хотела понравиться маме, вызывать у неё улыбку, но вместо этого слышала лишь упрёки. Но никогда никому не говорила, что ей тоже больно, будто оголённый провод проходится по сердцу. Лишь копила в себе чужой негатив, свои обиды.  — Чёрт, — прошептала она, когда вспомнила, что кофе ей теперь тоже нельзя. Пришлось ждать, пока закипит чайник. Барсик тем временем пришёл на кухню и начал тереться о ноги хозяйки. Лариса улыбнулась — с ним ей было как-то проще. И естественно, она возьмет его с собой в Питер. Потому что после перекупки издательства Олег высказал речь на презентации, где кратко объяснил, что устал от этого бизнеса и уходит. Но она знала — его попросили уйти. Уже потом он дал ей время на раздумья — или она едет вместе с ним в Питер, оставив в покое журнал, на которое убила столько лет, чтобы начать что-то новое… или остаётся одна в Москве, беременная и без работы. Конечно, она ему всё рассказала — какой начальник обрадуется тому, что в тяжёлые времена сотрудница уходит в декрет? Но он отреагировал нормально и сказал, что если она едет с ним, то может не беспокоиться. Лариса даже боялась представить, как на известие о ребёнке отреагировал бы Игорь. Отправил бы на аборт? Или благородно сказал, что примет этого ребёнка? Но зачем ей это? Чтобы он окончательно сделал из неё Лену? Эта игра затянулась. В последнее время, она даже стала пытаться избежать близости — ей больше не было хорошо рядом с ним. Только ощущение чужих, холодных губ. Да и Игорь поубавил пыл — всё-таки понял, что Лариса не Лена. Хотя бы в плане секса. А к чему тогда это всё? Лариса хорошо помнила, как у них это началось. Тогда она отключилась от всего, не веря тому, что сейчас наконец-то с любимым мужчиной. Но… он не хотел быть с ней, чтобы не говорил. Он всегда будет видеть в ней Лену, и все его… даже его ревность — он просто боится, что потерять возможность почувствовать умершую жену. Он не видит в Ларисе саму Ларису… и не увидит. И никто не видел, стоило Ленке появиться рядом. Её день рождения превратился в поминки. И единственным выходом было разорвать эту связь, потому что… так будет легче всем. И ей и Игорю и девочкам. Игорь вышел на кухню и уставился на Ларису, которая размешивала сахар. — Лар… — он сглотнул, смотря на неё, — я поеду, наверное… и… — И больше не приедешь, — тихо, но твёрдо сказала Лариса и посмотрела на него, — ты… — голос дрогнул, но она старалась держаться, — ведь именно это хотел сказать, да? Игорь глубоко вздохнул, потом подошёл к ней и крепко обнял, запуская руку во влажные волосы. — Лар… — Игорь, уходи, а? — её снова затрясло, и она скинула его руки, — хватит этого бесконечного «Лар». Просто хватит. У меня поезд завтра, — внезапно выпалила она, и это было правдой — билеты лежали на столе, под ноутбуком, — я уезжаю. Отсюда. Игорь посмотрел на неё с удивлением, не поверил услышанному. — Лариса, я хочу это прекратить, потому что… я устал тебя мучать. Она отвернулась, обняв себя за плечи, ощущая, как слёзы снова капают на шею. Противно. Вот и всё. Она даже не знала, хватило бы у неё у самой разорвать эту связь. Потому что она давно хотела быть с ним, и по началу надеялась, что у них всё получится. Но Игорь не хотел этого. Ему просто было удобно, но она не проститутка. А ведь именно так он к ней и относится. Потому что если бы хотел себе замену Лены — это не ограничивалось бы постелью. И от всех этих выводов ей было до безумия больно. Как будто окатили ледяной водой. — Игорь, уходи, пожалуйста. И не звони мне, девочкам не давай мой номер. Так будет лучше для всех, — монотонно произнесла она и выдохнула, — ты использовал меня максимально. Всё, — она затянула пояс халата, — хватит. Но спасибо, — посмотрела на него, стараясь не щуриться, — за урок, — сделала глоток чая, стараясь унять идиотскую дрожь и комок в горле. Игорь смотрел на неё, пытаясь придумать, что можно сказать, потому что в целом она была права. Он искренне хотел любить её, оберегать её, но… его сердце молчало. Раны от потери Лены потихоньку затягивались, и он понимал, что… да, использовал её сестру для того, чтобы успокоить свою тоску. Игорь осознавал мозгом, что это надо закончить… сначала она просто стала для него Леной, а потом не смог бросить и прервать из-за стыда за все свои поступки. — Ты в Питер? — хрипло спросил он, опираясь ладонью о кухонный стол. Лариса кивнула, потом посмотрела в сторону окна, крепко держа в руках чашку. Как же хотелось, чтобы он сейчас сказал ей, что готов быть с ней. Что всё, что было до этого — не зря. Но Игорь молчал. Кот уставился на хозяйку. Лариса выдохнула, прошла мимо Игоря, насыпала корм. А если у ребёнка будет аллергия? Игорь безмолвно наблюдал за её передвижениями. Она была красивой, нежной, но… не Леной. Не привлекала его как-то иначе. Совсем другой человек внутри. — Да, я в Питер, — сказала Лариса, собирая распущенные мокрые волосы в пучок, — на самом деле, — сжала ладонями спинку стула, — меня только ты здесь и держал. Я приехала сюда после смерти Лены… — она проглотила несколько истерических вопросов по типу «что во мне не так», потому что понимала, что этот человек ей уже ничего не скажет, потому что ему наплевать, — собери свои вещи, ладно? Я отдам квартиру под сдачу. Она развернулась и ушла в спальню, где всё осталось до тяжелого разговора — смятая постель, её очки на тумбочке, его часы. Лариса горько усмехнулась — они действовали на автомате. Без страсти, без нежности, без любви. И чем теперь закрыть дырку в своём сердце она не знала… Она даже завидовала Марусе, по доброму конечно — у Ларисы не было ухажеров в шестнадцать лет. А Лена тогда уже перешла на новый уровень. — Я оставлю тебе ключи, — тихо сказала Лариса, почувствовав спиной появление Игоря, — заберёшь всё, когда меня уже не будет. — Зачем ты хотела на отдых, если уже всё решено? — отстраненно спросил Игорь, опираясь корпусом о косяк, разглядывая её со спины. Лариса усмехнулась и развернулась. Потом нащупала очки и надела их — хотела последний раз увидеть его, почувствовать все эмоции. — Потому что если бы тебе было это нужно — я отменила бы всё, Игорь. Но тебе плевать на меня. Я бы на всё пошла ради тебя, но ты считаешь, что я обязана это делать. Спасибо за урок, — сощурилась, — он был жестоким, горьким… но видимо раньше сорока лет мне прозреть была не судьба, — она почувствовала, как внутри разгорается гнев и порадовалась этому, потому что сколько можно? Барсик снова зашёл в комнату и забрался на шкаф. Игорь посмотрел на кота, потом на Ларису. — Его тоже забрать? Она прикусила губу и дёрнулась — его тон был холодный, ранящий. Глаза снова намокли, и ей пришлось собираться несколько секунд. — Мы в ответе за тех, кого приручили, Игорь. И я об этом помню. Уходи, — она отвернулась, судорожно вытирая слёзы, — уходи, Волохов. Ты найдёшь себе… только давай без блондинок, ладно? Игорь пару секунд думал над её словами, потом резко развернул к себе, в последний раз смотря на неё, сквозь стёкла очков, в свой любимый непонятный цвет глаз, который никогда не увидит больше — он знал, что Лариса выкинет симку. — Попрощался с Леной? — тихо спросила Лариса, которая чуть не упала от его выходки. Игорь продолжал молчать, изучая её взглядом, потом собрался с мыслями. — Прости меня, Лар… — хрипло, дрогнувшим голосом сказал он, — я не могу без неё. Ни с кем больше не могу. — Я тебя понимаю, — устало сказала она, потом вырвалась, — я не могла ни с кем кроме тебя. Но… звёзды не сошлись. Уходи, Игорь. Ты встретишь ту, с которой захочешь. Да, может не будет как с Леной… но и не как со мной, — слеза всё-таки побежала по щеке. Игорь выдохнул, потом прошёл в комнату, забрал свои часы — по иронии судьбы, подарок Лены. Больше они друг другу ничего не сказали — Лариса только слушала, как стихают шаги в подъезде, прижавшись виском к двери. Больно было неимоверно, хотелось плакать, выть, рыдать, но она знала, что волноваться нельзя — если потеряет ребёнка, то больше не будет жить. Сколько она так простояла — не поняла. Только когда Барсик лизнул её икру, Лариса вышла из транса. Умываться пошла на кухню — не могла видеть его зубную щётку, бритву. — Вот и всё, — прошептала она, растирая по лицу холодную воду. Он никогда больше не придёт к ней, никогда не обнимет, не поцелует в макушку, не приготовит ей завтрак. Да разве это для неё всё было? Лариса вернулась в спальню, нашла среди бардака на столе свой телефон, дрожащими пальцами набрала номер Олега. — Я поеду, — хрипло сказала она, потом откашлялась. Потом окинула взглядом комнату и поняла, что не хочет забирать ровным счётом ничего. За исключением, пожалуй, документов и кота. А потом выглянула в окно — последняя надежда всё ещё была, что Игорь сейчас одумается и вернётся. Но его машины не было на привычном месте — и эта крупица разбилась.