На всё есть причина

Забравшись на крышу, Ннойтора Джилга нервно курил пятую сигарету. Все, все в его мире рушилось. Точнее рухнуло давно. Уронив обжёгшую пальцы сигарету, он вслух выматерился, и глянул куда-то вниз: - Коза... Снова она сидела на камнях с этим бледным, как мел, Улькиоррой. Снова целовались. Да твою жеж мать!! Рука непроизвольно сжала Санта Терезу. Все было хорошо. Раньше. Они прекрасно смотрелись вместе - роскошная Нелл и высокий поджарый, как породистая гончая, Ннойтра. Любовь-морковь, все дела... Мир играл красками, превращая чёрно-белый Уэко Мундо в нечто приемлемое. Сильные. Смелые. Гордость и честь Эспады. А потом? Раз за разом... Он ловил ее на флирте. Арранкары, нумеросы, экзекиасы... Казалось, ей дико нравится ревность, и внимание посторонних мужиков. А потом, когда Квинта психовал и крушил, выпуская злость в драках и разрушении - бегала за ним, с улыбкой поясняя фрасьонам "чтоб он на натворил дел, он же как мальчишка!". Тесла Линдокруз не говорил ни слова, но часто становился свидетелем, как осунувшийся и мертвенно бледный (едва не бледнее Кватро) Джилга напивается в хламину, в усмерть, и молча крушит Санта Терезой камни, добавляя песка в и без того бесконечную пустыню. Заэльаппоро, который по утрам давал ему таблетки от похмелья и головы, качал головой: - Зачем ты это терпишь? Разойдитесь. Брось и пусть трахается с кем хочет. - Не могу. Люблю эту скотину. Люблю, понимаешь? - Ннойтра сжимает зубы до скрипа. - Просто флирт же. Ничего особенного. Переживу. Побегает и успокоится. Он не услышал как на крышу вышел Заэльаппоро, и глянул вниз: - Она опять? Пошла по Эспаде уже? Слушай, хватит себя гробить. Ннойтра снова закурил, трясущимися руками сумев зажечь лишь пятую спичку, которые все ломались в руках: - Да наладится все. Она просто слишком молода ещё. Я ведь старше. Успокоится и заживём нормально. Грантцу захотелось ладонью себе пробить лоб, но он смолчал. Лишь положил руку на плечо: - Хоть сегодня не пей. Я проводил анализы. Ты долго так не протянешь, станешь моим постоянным гостем. Мы хоть и пустые, но тоже не неуязвимы. Взглянув вниз, они не обнаружили ни Нелл ни Улькиорру. Ннойтра тяжело поднялся: - Домой пошла. Я к себе. Спасибо, друг. Заэльаппоро лишь проводил его глазами, взглянув в спину без слов. Упрямец... Не жалеет себя. А стоит ли она этого? Шаги давались с трудом. Сейчас зайдет в комнату, а там она - накрывает на стол, поет, смеётся. И оттает душа. И станет светлее черный мир Лас Ночес. Странные звуки заставили его замедлить шаг и прислушиваться. Медленно.. чертовски медленно Ннойтра подходил к дверям, чувствуя, как мертвеет давно мертвая душа. Сомнений не было. В спальне было трое. Улькиорра. Неллиэль. Гриммджо. Проследив за действом, развернувшимся на постели, он скривился - похоже, ей нравится. Хех... Почему .... Чего ей не хватило с ним? А так ли невинны были ее перемигивания с другими? Или все так же, а он слепец? Бесшумно он вышел, прикрыв дверь без стука. Когда Ннойтра ввалился в лабораторию Грантца, тот дернулся, и обернулся, снимая очки. Джилга долго не мог разжать зубы. Потом лишь выдавил: - Помоги... Он сам, своими руками сорвал маски с Пеше и Дондочакки, и те двое лишь молчали, потому что знали, за что. За то, что прикрывали лгунью. За то, что улыбались в глаза. Ннойтра лишь кинул ветошь на их отныне изуродованные головы. Скоро регресс настигнет их и они превратятся лишь в тени прежних сильных арранкаров, гоняя по пустыне от адьюкасов, защищая хозяйку... Нелл пришла под утро, обернулась на иллюзию, созданную с помощью Заэльаппоро, что-то спросила... Слепящая ярость. Удар Санта Терезы расколол маску и череп Терсера Эспады. Она обернулась, и он взглянул в эти растерянные глаза. Последней лаской провел ладонью по щеке. Едва не шепнул "Прости". В ее взгляде читалось боль и непонимание. Она тянулась к своему убийце. Минуты жизни Ту Одельшванк заканчивались. Ннойтра едва мог вынести этот взгляд. Может, стоило терпеть и дальше?... Но чудовищная сила Терсера решила по-своему, не считаясь ни с чьими планами. Смерти не случилось. Вспышка, хлопок, и на пороге лежит малышка Нелл Ту, с ужасным шрамом через лицо, в дурацкой зелёной распашонке, и непонимающим взглядом смотрит на него. Вот на этот невинный взгляд он когда-то и повелся. Сжав зубы крепче, он берет ее за шкирку, и волочит по песку, чтобы швырнуть со стены Лас Ночес вниз, в песок Уэко Мундо, к ее фрасьонам, что все не встают. И уходит. Не оборачиваться. Иначе снова поверит и пожалеет. К черту любовь!