Бестер. Легенда.

Бестер лежал и размышлял о том положении, в котором он оказался. И не только он один. Зашел медтехник, которого к нему приставили. Поскольку Эл находился все еще в тюрьме, пусть и в тюремном лазарете, ему по-прежнему продолжали колоть нейролептики, отчего он чувствовал себя слепым и глухим. И не мог безопасно передавать информацию, не опасаясь жучков, которые наверняка имелись в палате. — Послушайте, — обратился он молодому человеку, — мне нужно поговорить с мистером Гарибальди. Или хотя бы с доктором Франклином. Но лучше все же с Гарибальди. Вы можете передать? — Да, конечно, как вы себя чувствуете? — Живым, — Эл криво усмехнулся и снова уставился в потолок. Главное, чтобы не было слишком поздно. … Майклу позвонил Стивен. — Врач, которого я приставил к Бестеру, передал, что он хочет с тобой поговорить. О чем, не сказал. — Хорошо, — кивнул Гарибальди, — как у тебя дела? Поболтав со старым другом пять минут, Майкл выключил связь и задумался. Он не собирался встречаться с Бестером до суда. Но игнорировать его просьбу было не слишком дальновидно. Подвинув свое расписание, Гарибальди отправился в тюремную больницу. Стивен заранее ему оформил пропуск, так что ждать не пришлось. Когда он зашел в палату, пациент спал, но, видимо, чутко, потому что тут же проснулся, едва Майкл вошел. — Спасибо, что приехали, мистер Гарибальди, — произнес Бестер скрипучим голосом. — Что вы мне хотели сказать? — вместо приветствия спросил СБшник. — Я хочу попросить вас взять под защиту Кэролин и детей. В прошлый раз я вам не все сказал… те люди, что поймали меня снова, они знают куда больше. И предполагают, что я могу знать остальное. — Вы можете выражаться яснее? — Нет, но это не важно. Важно следующее — у меня остались еще секреты, интересные тем, кто стоит сейчас у власти, в том числе и руководству МетаПол и нынешней Комиссии по метасенсорному регулированию. Разумеется, добровольно я не собираюсь делиться этой информацией. Они пытались разговорить меня… но пока что у них ничего не вышло. — Вас… ммм… пытали? — Гарибальди, когда надо, соображал быстро. — Да, — на сей раз улыбка телепата больше напоминала оскал черепа, — думаю, что тот, кто пытался меня убить и те, кто пытались выбить из меня последние секреты — люди разные. В планы вторых не входило, чтобы я умер слишком быстро. Я подозревал, что мне перестали давать лекарство, но в тех обстоятельствах мне это было на руку — я бы вряд ли продержался долго. — Но Стивен вас осматривал и… — начал возражать Майкл. — Не нашел никаких следов? — Бестер иронично перебил СБшника. — Разумеется. Те, кто это делал — далеко не дураки. Они воспользовались старым добрым средством, подзабытым сейчас. Вы должны его помнить: «Прах». — Наркотик для телепатов? — припомнил Гарибальди. — Для нормалов, — сухо уточнил Эл, — у телепатов он вызывает анафилактическую реакцию, которая вполне может заменить традиционную пытку. Для телепата моего уровня, достаточно сотых долей грамма, введенного в кровь. Неожиданно Бестер сменил тему. — Полагаю у них поначалу не было плана Б, поскольку они не ожидали, что я не подамся. Но сейчас, когда эти люди не могут больше воздействовать на меня физически, они могут подумать об альтернативных средствах. И счесть одну женщину и двух детей приемлемой ценой. — Я вас понял, мистер Бестер, — кивнул Гарибальди, — о Кэролин и ее детях я позабочусь. Вам еще что-то нужно? Как вы сейчас себя чувствуете? — Бывало и лучше, мистер Гарибальди, — телепат и на больничной койке не терял своего специфического чувства юмора, — Я бы хотел получить свои записи, чтобы продолжить над ними работу. — Постараюсь это устроить, — Майкл слушал своего бывшего врага и его обуревали противоречивые чувства. Он удивлялся себе, с какой стати он, как послушная собачонка, слушает приказы Бестера. С другой стороны, если бы это не был Бестер, он бы не чувствовал себя столь двусмысленно. «Если мне удастся добиться амнистии, возможно, Бестер все равно будет привлекательной мишенью для разного рода мстителей… Хотя… это уже не мое дело, верно?» Но вопреки своим мыслям, Майкл ощущал, что ему придется нести ответственность за телепата и дальше. Может, потому что ему хотелось увидеть, что он может еще выкинуть. Почему-то Гарибальди не думал, что Бестер станет снова угрозой обществу в том виде, в котором он было когда-то. Что было весьма странно и нелогично. Неужели виной тому подсмотренные записи, в которых телепат рассказывал о том, как нарушал закон во благо общества? Но это был опасный прецедент. «Вот не было печали — еще секреты, — думал Гарибальди, покидая больницу. — Но чтобы понимать, что к чему, мне нужно больше информации. После того, как я перевезу Кэролин с детьми в безопасное место, стоит поговорить с Бестером еще раз». … Поговорив с СБшником, Эл почувствовал облегчение. Теперь он может быть уверен, что до его семьи уже не доберутся. Его самого Гарибальди с Франклином тоже сделали труднодоступной мишенью для повторного покушения. Смерть от болезни не была быстрой или легкой, хотя по сравнению с пыткой «Прахом», она вполне была терпима. Бестер снова и снова возвращался к моменту, когда те трое пришли к нему в камеру и покрывался липким холодным потом. — Мистер Бестер, мы не будем ходить вокруг да около, — произнес старший. — Мы подозреваем, что верхушке руководства старого Корпуса-Пси удалось избежать ареста. До некоторого времени считалось, что они все погибли, когда повстанцы нанесли удар по военной базе. Но теперь появилась информация, что они могут быть живы и находиться на свободе. — Чушь, — Бестер улыбнулся. Но улыбка мигом сбежала с его лица, когда его собеседник продолжил. По его знаку вперед шагнул его помощник, держа в руках шприц. — Это — раствор «Праха», специально рассчитанная доза, она вас не убьет, мы на это надеемся. Но скорее всего сделает сговорчивее. Бестер почувствовал тошнотворный страх. Ему приходилось быть свидетелем действия «Праха» на телепатов. Третий помощник, выглядящий скорее как бык, стоящий на задних ногах, схватил Бестера и держал, пока второй вводил препарат. Дальше его повалили на койку и зажали рот, чтобы не слышно было криков. Доза была совсем крошечной, поэтому действие препарата продолжалось минут десять. Но Бестеру они показались вечностью. Ему казалось, что во всем теле полопались все сосуды и по ним течет едкая кислота. Вдобавок его чуть не задушили. Повторно в тот же день наркотик вводить не стали. Это было как раз перед тем, как его едва не убили, отравив чем-то вместо лекарства. Он настолько тогда был подавлен и напуган, что не стал обращаться к Гарибальди за помощью. В камере наверняка были жучки, и, услышав, что Бестер обращается к СБшнику, пришли бы, как только за Франклином и Гарибальди закрылась бы дверь. Когда в следующий раз пришел тюремный врач, Бестер сразу понял, что произойдет — тот слишком нервничал и прятал глаза. Эл же наоборот почувствовал облегчение, что все наконец закончится. … «Что еще такого может знать Бестер, что может быть актуально?» — Гарибальди терялся в догадках. Прошло уже столько времени после расформирования старого Корпуса, а его призраки до сих пор маячат то тут то там. — Майкл, — услышал он голос Лиз. — А, — встрепенулся СБшник. — Ты будешь ужинать или нет? Ты уже двадцать минут сидишь над тарелкой и смотришь в стену. — Правда? — Гарибальди удивился. По его ощущениям прошло минуты три, отсилы — пять. Он посмотрел на сидящую рядом дочь. Та слегка иронично и капельку неодбрительно смотрела на него, словно говоря: «Ох, уж эта работа». — Ну… — Майкл посмотрел в тарелку. Тушеное мясо было очень недурным, он поковырялся в нем, думая, как лучше начать разматывать тот клубок, что закручивался вокруг бывшего пси-копа. Прежде всего следовало узнать, что за люди интересовались Бестером, помимо убийцы. После этого можно будет понять, что с ними можно сделать. «Почему, ну, почему, я должен решать его проблемы? — возопил мысленно Гарибальди. — У меня своих полно!»