"У меня космическое сознание, а не мозги отмороженные"

Девятая глава Леха не мог понять, где, в каком месте искать эту реальность: Видеокамера показывает, что живущая по соседству Галина Михайловна находится у себя в квартире. А на деле можно было бы только заснуть, увидеть ее следы, которые тускло светятся, как дешевенькие советские фонарики, которыми, если посветить, то казалось, что становилось еще более не видно, чем без фонарика. То есть, если его включить и не светить, то так виднее. И нужно было идти по этим светящимся следам, где в конце тебя ждал обман. То есть, то, что ждет в конце каждого человека, который на что-то надеется, к чему-то идет... Он не живет так, как все, которые верят в систему... А в конце его ждет какая-нибудь дурилка картонная. Этот одиночка не борется с системой, потому что поломать можно даже лом, если надавливать на него мягко, постоянно гнуть его, как алюминиевую проволоку. Сделать так, чтоб лом стал горячим-горячим на месте сгиба. Таким горячим, чтоб порвался, как рвется пластилин. Одиночка с системой не борется, а просто держится от нее в стороне. Старается не входить с нею в ближнюю дистанцию. То есть, чтоб не пришлось с нею бороться. Это такой способ тайских борцов: сначала войти в ближнюю дистанцию, потом заключить противника в клинч (зажать у себя подмышками его руки) и долго плясать друг возле друга, пытаясь подкосить соперника при помощи пинка коленом по ребрам. Но со стороны все это похоже на танец двух «безмозглых китаез». Одиночка держится в стороне от системы, на расстоянии, потому что он считает, что система кажется ему опасной. На его взгляд, самая опасная система - та, которая мирная. Дело в том, что, когда война начинается, то вода портится. А, когда слишком долгое время нет войны и вода не портится, то она пытается разрушить мозг человека. Такая система постепенно-постепенно, но становится безумной. Потому что есть нормальный сон, а есть - не очень. Как он может выглядеть в том случае, когда ненормален?.. Человек, когда бодрствует, то ему кажется, что на пути попадается слишком много препятствий, кажущихся невидимыми. Это означает, что, когда он спит, то ему видится столько же много помойной ерунды. Ну, так, как будто бы все его мусорные эмоции превращены в безобразные видения. Думается, что, если очистить сознание от безобразной кучи ерунды, явившейся ему во сне в течении всей прожитой жизни, то было бы хорошо. То есть, спокойно на душе. А что конкретно является покоем? Копированная явь? Например, он спит, и ему явь снится. Он смотрит на небо и видит во сне точно такую же звездную систему, которую наяву видел. Звезды расположены точно в том же месте. И это второй вариант безумия. Потому что, когда кто-то долго наблюдает абсолютную реальность, то со временем ему начинает казаться, что, во-первых, реальность подменённая. А потом он уже может начать грезить. Появляются странные видения, которые затмевают ему обзор. А в чем логика? Почему ему кажется, что реальность ненастоящая, а копия? Да потому что, когда он смотрит на звездное небо и видит все те созвездия, которые он считает «идеально правильными», то это значит, что его мозг настолько сильно задурен, вплоть до того, что он начинает верить в истину. То есть, его подсознание (не контролируемая умом думалка) полагает, что, раз ему не с кем посовещаться (например, спросить кого-то из прохожих: «скажите, вы тоже видите все эти созвездия, которые вижу я? Они точно такие же, как наяву»), то, значит, всё это святая истина. То есть, другие люди бы сказали: «да нет, звезды на фиг перепутаны. Созвездия не такие, как наяву. Ты бредишь, чувак». Но других людей нет. Кто подтвердит, что он прав? До мозга костей прав! Значит, ему начинает казаться, что, раз явь копирована (раз две снежинки имеют идеально одинаковую кристаллическую решетку, форма кристаллов сходится тютелька в тютельку; раз на звездном небе идеально одинаковые созвездия, а такого не бывает, потому что у него мозг задуренный до такой сверхъестественной степени), то ему начинают приходить во сне все эти помоечные видения. Они загромождают ему красоту. Он не видит красоту, а видит весь тот срам. Потому что, раз он всё понял, то у него появились страхи. Страхи приняли облик видений; всей той карикатурной дряни, которая скалится, смеется над красотой. Поэтому, когда маленький Пашка и его старшая сестра идут по следам своей мамы (она им особо так не нужна, просто, раз они вдвоем приперлись, то решили «ползти» до конца), то в конце всё банально, до нахальности предсказуемо. В конце их ждет обман. Их надурили и потом надменно смеются, когда сестра и Пашка «сгинули». Просто Леха всего этого не видел, но он знал, как такое устроено. Когда он сидел и смотрел на видеокамеру (так, словно она полностью инопланетного происхождения; хотя, в то время, как Леха на видеокамеру смотрел, то она была выключена), то из раздумий его вырвал звонок в дверь. «Вот черт, - еще больше испугался Леха (до того, пока он не связался с той девушкой и она не начала его гнобить, у него не было врагов в мире сновидений, а сейчас появилось два врага, которые вроде бы являются «полицейскими, служащими в мире сновидений»; ведь всем известно, что полицаи делятся на две категории - хорошие и плохие; эти двое (анорексичный и его повзрослевший двойник) кажутся Лехе какими-то запредельными плохишами), - кто бы это мог быть?» Он, крадучись, подошел к двери, посмотрел в дверной глазок... Оказывается, за дверью никого не было, словно дети балуются: позвонили и убегать. «Да, наверно так оно и есть», - подумал он про детей (тех, которые позвонили - и убегать), и отошел от двери. Ему наверно показалось, что у него отлегло от сердца. Но, как только он отошел, звонок резко повторился. И опять та же картина: Лешка смотрит в глазок, а за дверью нет никого. И не просто «картина», а Леха даже сон свой старый вспомнил. Оно снилось ему еще до того, как инопланетяне начали колонизировать Землю. И сейчас он просто тот сон вспомнил: тоже какой-то «бугимен» постучался в дверь к нему, а у Лехи не было дома родителей (то есть, во сне), и мальчишка, так же, как сейчас, подошел к двери, смотрит в глазок, и думает, что наверно убежали (позвонили и ускакали в злорадную припрыжку), но вместе с тем мысленно передает стучащему сигнал: «ну-ка, постучи еще разочек?» Мол, я хочу убедиться, что ты стоишь у меня под дверью, а не мне «кажется» всё это дело, так как я сплю. И тот, кто стучался, словно подчинился мысленному приказу и постучался еще раз. Тут-то до Лехи и дошло, что стучащегося не видно в дверной глазок, потому что он маленького роста. Потому что стук слышится где-то снизу дверного косяка, а не сверху. Так, что Леха обрадовался, открыл дверь, но... Сначала ему показалось, что на него набросится какая-то хищная тварь, прятавшаяся за дверью. Причем так сильно показалось, что его страхи приняли четкий образ и превратились в чудовище. Но только на секунду превратились. Потому что за дверью стоял его друг, с которым они убегали со двора (во дворе было скучно; такое чувство, словно всем, кто находится во дворе, делать нечего и они вперили свои взгляды в этих двоих; даже собаки и те - глазеют на них, а не спят или претворяются спящими), а потом друг уехал в другой город (его родители сменили место жительства) и Леха остался один. И вдруг, Леху неожиданно осенило. Он уже собрался проорать: «Пашка, ты что ли?» Но ему на телефон кто-то позвонил и Леха отвлекся на звонок. - Ты чё дверь-то не открываешь? – донесся из трубки Пашкин голос. – Я стою, жду под дверью, а ты стоишь на цыпочках и в глазок смотришь! - Вот блин, – чуть не рассмеялся Леха, - а я думал, что там... Но он не договорил, словно сбился с мысли, и пошел открывать дверь. - Что - там? – спросил Пашка. - Что пришел-то? – попробовал Алексей сменить тему. - Дак ты мне позвонил... - Я?! - Ну, да. Сказал, что уже всё. Ну, с камерой. То есть, ты говорил, что нашел доступ в тот мир, где находится наша мама. Я хотел вместе с сестрой прийти, но она отказалась. - Я не звонил тебе. - И трубку не оставлял? Может, кто-то вместо тебя позвонил. Номер-то был твой... Вот, смотри... – И Павел показал подростку его номер в «принятых». Звонок был час с чем-то тому назад. - Я как раз над этим думал. Мне уже могло бы прийти в голову, если бы не... - Да, я понял: если бы не я. - А что тут смешного? - Нужно просто заснуть, а там виднее будет. - В смысле, виднее? Ты думаешь, что всё само как-нибудь придумается? - Ну, да! Ты что, сам не замечал? Во сне всё легче получается. Там даже сила гравитации чувствуется точно такая же, как здесь, наяву. То есть, ее можно, либо уменьшать, либо увеличивать. - Уменьшать - это, чтоб у тебя был более легкий вес. Но, это-то понятно. Но увеличивать - это-то зачем? - Попробуй себе представить, что за тобой гонится хищник. И вот, у себя ты уменьшил силу гравитации, а у него, наоборот, увеличил. Понял, зачем? Затем, чтоб ты мог быстрее убегать, а он - медленнее ползти. - Но, вот, из-за этого наверно хищники и нападают из-за угла. А то, если он будет бежать, то он уже привык, что жертва постоянно его пытается «затормозить» увеличением индивидуально для него силы гравитации. - В общем, во сне проще думается. - Ну да, я понял: уменьшил силу гравитации для думалки... А потом еще изменил направление ветра. То есть, чтоб он в спину всё время дул. А то ведь при полете, когда рассекаешь воздух, то кажется, что ветер в лицо метет, встречный, со страшной силой. - А давай поспорим? Если я смогу во сне найти «вход» в тот мир, значит, ты проиграл. Идет? Леха задумался... - Можешь не соглашаться, тогда я ухожу. Будем ждать, пока ты сам до чего-нибудь не дотумкаешь. (продолжение в двадцать шестой записке)