Phantom pain

Головные боли стали всё чаще посещать Питера. Первое время он тыбзил обезболивающие из аптечки Старка, но с его ускоренным метаболизмом это слишком быстро перестало помогать. Боль впивалась в его мозг острой дрелью, лишая его возможности соображать, оставляя лишь одно желание — чтобы это быстрее закончилось. Приступы сначала длились не больше минуты и происходили раз в день, но уже через несколько недель Питер каждые два часа вынужден был терпеть её около десяти минут. Он бы рассказал обо всём Старку, да только он и без него знал причину — уровень гемоцианина повышается. В его организме происходят изменения, и он никак не может воспрепятствовать этому. Питер боялся. Паника охватывала его сознание, стоило ему только задуматься о том, во что его хочет превратить собственное тело. Это доводило подростка до состояния неконтролируемого ужаса. Ведь если в течение первых суток укус придал ему суперсил, то что же сотворит с ним длительный процесс мутации?.. Подростка всё чаще посещала мысль рассказать всё Старку и попросить о помощи, но… Он ведь и так ищет Брюса, верно? Питер и так доставляет ему слишком много неудобств, отнимая непозволительное количество времени каждый день. Да, их отношения намного теплее чем у обычных наставников и учеников, и Старку вроде как нравилось быть с ним. Но вот перекидывать свои проблемы на него Питер не мог. Будет лучше, если наставник не будет ничего об этом знать. А с болями он справится как-нибудь сам. Однако одной мигренью дело не ограничилось. Он менялся, и это происходило столь незаметно для него, что становилось страшно. Подросток стал сильно приглушать свет в комнате. Теперь, когда Старк хотел рассмотреть что-либо в его спальне, ему приходилось до боли напрягать глаза. Когда он указал на это ребенку, тот лишь удивился, заявляя, что яркость в комнате всегда была такой. Днем на улицу он старался не выходить — слишком светло. Он даже сделал себе линзы, которые затемняли яркий солнечный свет и позволяли ему ходить днем. Пока позволяли. Когда Питера просили что-то подать, он мог не взять эту вещь. Потом подросток сильно удивлялся этому — он ведь чувствовал, что брал её в свою руку. Раньше Питер передвигался по потолку если хотел удивить Старка, ну или чтобы куда-то незаметно проникнуть. Сейчас же это ему казалось таким же комфортным способом передвижения, как и привычный человеческий шаг. Глаза лишние. Это он понял, когда в одно утро взял завтрак, сел за стол, а потом Старк попросил его проснуться и открыть глаза. Мелочи, мелочи, мелочи… Но из них складывалась ужасная картина. Наставник, если что-то и замечал, то никак не показывал этого. Питер просто надеялся, что он действительно ищет Брюса. Потому что больше ему не на что было надеяться. Это случилось одним вечером. Питер ещё утром закончил тренировки, день провел в мастерской, так что теперь мог удобно развалиться на диване, исписывая блокнот своими заметками. Старк сидел рядом, набрасывая идеи для нового проекта компании. Именно тогда он получил сообщение — очередное ограбление в городе. Магазин важной шишки, придется разбираться лично. — Что ж, пришло время размяться, — проворчал Старк, неохотно отрываясь от своего занятия. Питер бросил на него быстрый взгляд. В этих домашних штанах и запачканной майке наставник выглядел таким далеким от всех этих супергероских дел. И всё же это был он — Железный Человек, величайший защитник Земли. Питер кивнул, возвращаясь к своему занятию. — Удачи вам. Я закончу и, возможно, займу вашу мастерскую, — сообщил он деловым тоном. Настроение было закончить заметки и позволить себе полениться за просмотром сериала. Вроде Нетфликс что-то годное выпустили… — Закончишь, когда вернемся. Ты идешь со мной, — сообщил наставник. — Что? — воскликнул Питер и в изумлении уставился на Старка. Он хочет, чтобы он пошел с ним? Но почему? Почему именно тогда, когда он перестает себя контролировать и вообще не хочет геройствовать? Закон подлости, за что? — Ты меня слышал. Идем, — усмехнулся наставник, довольный вызванной реакцией. — А как же «я слишком неопытен» или «не лезь, когда взрослые дерутся»? — спросил Питер, недоверчиво смотря на мужчину. В душе он всё ещё надеялся, что это крайне неудачная шутка наставника. С другой стороны, если сам Старк так ему доверяет, то почему бы да?.. — Ты здесь уже месяц. В драке с бандюгами точно цел будешь. — Видя, что ребенок продолжает сомневаться, он продолжил. — Хей, Паучок, что с тобой? Я доверяю тебе и считаю, что ты уже готов. Так что, идешь? Конечно же эти слова стали решающими. Впоследствии Тони был готов изобрести машину времени, чтобы вернуться в прошлое и набить себе рожу за такую невнимательность. Он должен, обязан был заметить, что с Питером что-то не так. В обычном состоянии его сын уже стоял бы одетый в костюм и поторапливал бы его. Но нет, он списал это всё на простое волнение, потому что хотел показать подростку, как он его ценит. Идиот. На месте они увидели двух вооруженных людей у магазина. Тони приказал Питеру проникнуть внутрь и осмотреть помещение, потому что Паучок прекрасно справляется с подобными задачами. Уже внутри, карабкаясь по вентиляции, Питер почувствовал себя плохо. Слабость сковывала движения, а в голове начинала бушевать боль. Хотелось лечь и прижаться головой к холодному металлу. Но Старк доверил что-то столь важное ему. Впервые он положился на подростка. Питер не имел права налажать, только не сегодня. Бандиты обнаружились возле сейфа. Питер отправил схему с отмеченными бандитами Тони. А потом он осторожно коснулся решетки. Окей, ему показалось что это было крайне осторожно, но черт, он серьёзно сейчас её выбил? Чертова неконтролируемая сила. Теперь нужно было импровизировать и быстро. Питер не придумал ничего лучше, как спрыгнуть на одного из бандитов. — У вас тут вечеринка? А что ж дружелюбного соседа не позвали? Он обернулся, но от резкого движения в мозг впились тысячи иголок. Промедление длилось всего секунду, но этого хватило. Послышался выстрел. Паучье чутьё заставило резко потяжелевшее тело завалиться вбок. Что-то оцарапало щёку. Питер почувствовал страх. А потом невиданное прежде вязкое чувство поглотило его сознание. То, что происходило дальше не запомнилось подростку четко. Лишь обрывки криков, паутины, и четкий запах собственной крови. Очнулся он в углу. Кровь невыносимо шумела в ушах. Тяжелое дыхание со свистом выходило изо рта. Кислород был с явным привкусом железа, как потом выяснилось, из-за прокушенной щеки. Преступники были связаны и хрипели, обмотанные паутиной. А в дверях стоял Железный Человек. — Воу, Паучок, а ты не плохо тут поработал… Паучок? — позвал он. Подросток не откликнулся. А потом Тони заметил кровь. — Что с тобой? — чуть ли не с истеричными нотками воскликнул наставник. — Я… — Питер медленно опустился на пол, проверяя на ощупь реальность происходящего. — В меня выстрелили и я… Я испугался, а потом… не помню, оно само… — он начал тараторить, чувствуя, как его охватывает паника. Он не запомнил, как дрался? Но почему? Это всё инстинкты? А может, он просто превращается в монстра? — Это была ошибка… вам не стоило меня брать… — Тс… — Старк осторожно погладил его по голове, и Питер вздрогнул. Когда наставник подошел так близко? Он же его не боится? Или просто не хочет нечаянно причинить боль? — Всё хорошо. Это не было ошибкой. Ты хорошо себя проявил. Знаешь, я ведь на своей первой конференции тоже разволновался и чуть не блеванул. Хочешь мы вернемся домой, и я обо всём расскажу за кружечкой горячего шоколада? Питер поднял на него взгляд. За маской не было видно, но он почти, почти готов был расплакаться. Хотелось подойти к Старку, обнять его, и зареветь, рассказывая о своих страхах, а потом благодарить за заботу… Но это его наставник. Он не поймет такого всплеска чувств. — Спасибо… Я буду рад, — криво улыбнулся Питер. Под маской этого, конечно, не было видно. Тони в последний раз потрепал его по голове и нехотя убрал руку. Хотелось обнять сына, успокаивающе погладить по спине, сказать, что всё будет хорошо, что папа защитит его от всего и будет рядом… Но для Питера он мистер Старк, а Питер официально ему лишь ученик. Он не поймет такой заботы. Двое героев ушли, оставив для полиции бандитов, а свои чувства при себе. *** Питер стоял на крыше небоскреба и смотрел на вечерний шумный город, раскинувшийся пред ним. До земли было около двухсот метров, веб-шутеры заряжены прототипом новой паутины, а в душе неуверенность. Однажды он уже прошел через это. Тогда он стоял на крыше гораздо ближе к земле, и всё никак не решался совершить первый шаг. В этот раз было проще. Питер уже точно знал, кто он такой, и для чего он нужен этому миру. В тот раз это был первый шаг на встречу его новой, двойной жизни. Сейчас же это просто тест новой паутины. Она должна была отлично крепиться в дождь, на гладкие поверхности, и быть крепче. Не как у пауков-нефилов, конечно, но крепче нынешней. Питер посмотрел на небо. Уже пять минут моросил дождик, хотя в скором времени он должен был стать сильнее. Паучок собрался и сделал глубокий вдох. Ну, понеслось. Он оттолкнулся и оказался в воздухе без какой-либо опоры. Тяжесть собственного тела с сумасшедшей скоростью потянула его вниз. Воздух омывал его тело, капли били в лицо через маску, ветер свистел в ушах. Питер почувствовал, как его сердце замирает от чувства невесомости. Когда до земли оставалось где-то пятнадцать метров, он прицелился и выстрелил паутиной в ближайший рекламный баннер. Она приклеилась к металлу, но… Слишком, слишком сильно натянулась и порвалась. «Она совсем не тянется. Плохо», — промелькнула мысль в голове подростка. Чувство азарта и восторга ушло. Теперь Питеру стало страшно. В отчаянии он выстрелил ещё пару раз, но лишь сменил свою траекторию, упав в ближайший мусорный бак. Питер вскрикнул — бок охватила боль, дышать стало трудно. Он стащил с себя маску, но это не сильно помогло. Питера охватила паника. Всё, допрыгался. *** Тони не понимал, откуда взялось это чувство необъяснимой тревоги, преследующее его с обеда. Тренировка без увечий завершилась ещё утром. Никаких встреч и конференций сегодня не было, так что остаток дня он мог провести в родной мастерской. Питер был какое-то время с ним, но потом ушел в свой неизменный патруль. Где-то с этого момента плохое предчувствие крепко охватило его, мешая дышать полной грудью. Тони уже хотел успокоить нервы самым проверенным и надежным методом (нет, не стыдно пить, когда дома подросток), но тут раздался голос Пятницы: — Наблюдаются изменения в жизненных показателях малыша-паучка, — сообщила она и железное сердце мужчины замерло. — Где он? Уже через минуту Тони был в костюме и летел к своему сыну. В голове набатом билась лишь одна мысль — только бы не произошло ничего непоправимого. Питер обнаружился на смятом мусорном баке. Грудь его медленно поднималась и опускалась, руки придерживали бок, а мокрые от дождя волосы облепили лицо. Тони опустился рядом и поднял маску костюма. — Питер? Ты слышишь меня? — позвал он. Питер открыл глаза, — слава Богу! — и сосредоточил свой взгляд на нём. — Старк? Что вы тут?.. — Пятница, срочный анализ состояния, — приказал Тони. — Боже мой, Паучок, что с тобой? — Я просто упал… — вяло ответил Питер. Тони тут же поднял взгляд наверх. Лучше бы он этого не делал. — С крыши?! — Тест новой паутины… Со старой всё с первого раза прокатило. Эту, видно, надо сделать эластичнее… Тони прикусил губу. Этот ребенок точно его доведет до могилы. С такой высоты упасть… Пусть и с силами паука, но это же так глупо… — Анализ завершен, — прервала его размышления Пятница. — Сломано два ребра, но внутренние органы не задеты. Тони кивнул. Ему ещё предстоит серьёзный разговор с Питером, но первым делом следует отнести его домой. Стараясь не причинить мальчику боль, он с максимальной осторожностью поднял Питера. Так аккуратно он даже Пеппер не носил. — Тихо, Паучок, потерпи немного, — ласково попросил он и осторожно поднялся в воздух, направляясь домой. Питер сжался у него в руках, зажимая рукой бок. Тони был очень рад, что костюм не передает дрожь его рук. Больше всего на свете он боялся причинить ему боль. Мужчина старался обращаться с Питером бережно, как с самым большим сокровищем в этом мире. Впрочем, так оно и было. Дома он, не снимая костюм, прошел в мед комнату. С максимальной осторожностью мужчина положил подростка на кушетку, стараясь не обращать внимание на боль в груди, когда подросток едва слышно заскулил. Старк живо достал из морозильника лёд и положил его в пакет. — Так, малыш, сейчас мы тебя положим... — он ласково убрал рукой волосы с лица сына. Питер рвано дышал. Тони вышел из костюма, потому что тут следовало быть аккуратным. Он не доверил бы сына даже Марку. — А сейчас нужно будет снять твой костюм, чтобы мы могли наложить жгут. Хоть ребра теперь нормально срастутся. — Эти с другой стороны сломаны, — с нагловатой улыбкой уточнил Питер. Это чуть успокоило Тони. Если его малыш шутит, значит не всё так плохо. — Хм, тогда мы можем сделать тебя симметричным. Как идея? — разбавил атмосферу Тони. Подросток улыбнулся. Лишь на секунду. Потом к нему вернулась боль. — Я не могу отпустить руку... — с долей паники в голосе сказал Питер. Тони вздохнул и сел возле него, держа пакетик со льдом в руке. Сейчас ему предстоит сделать то, в чём он был хуже всего — успокоить другого. — Ну-ка, сейчас я сделаю вот так... — он взял руку сына и попытался отвести её. Не получилось. — Давай, Паучок, расслабься... — Не могу, — выдохнул он. В голосе всё ещё слышались панические нотки. — Давай. Ты же мне доверяешь? — спросил он. Питер замер и посмотрел на него. А потом расслабился. Тони почувствовал, как его сердце тает. Он осторожно отодвинул руку подростка. — Видишь, не так сложно, — усмехнулся он. И не убирал руку чуть дольше, чем нужно было. — Справишься? Питер не был уверен, что сможет нормально дышать ближайшие сутки. Но он и так выставил себя идиотом, оторвал Старка от важных дел, и показаться совсем беспомощным ему не хотелось. — Смогу. Это… выйдите, пожалуйста. Это заняло десять минут. После Питер остался в одних штанах. Лёд он приложил к боку, чувствуя, как холод успокаивает боль. — Так, а теперь сядь, и подними руки, — попросил Тони, когда ему разрешили зайти обратно. Питер подчинился, хотя и старался при этом не дышать. Когда всё было закончено, торс подростка оказался обмотан твердой тканью. Боль притупилась и дышать стало легче. — Вот, выпей обезболивающее, — попросил Тони, подавая сыну таблетку с водой. Питер подчинился, хотя понимал, что надолго действия лекарств не хватит. — Я бы показал тебя врачу, но, сам понимаешь… Питер кивнул. — Я, наверное, пойду в комнату?.. — неуверенно произнес он. Тони задумчиво посмотрел на него, не понимая, отчего подросток хочет уйти. Питер расценил этот взгляд по-своему. — Если вам есть что сказать — говорите сейчас. Я же вижу, что вы злитесь. От этих слов у Тони что-то неприятно кольнуло в груди. О чёрт, теперь его ребенок решил, что он какой-то старый злобный зануда. Мужчина потянулся и ласково потрепал сына по голове. — Черт, Питер, я не злюсь на тебя. Я просто волновался. Ты же мог умереть. Случись что с тобой, я бы себе этого не простил, — совершенно искренне произнес он. До подростка, кажется, дошло. — Я рад, что вы обо мне беспокоитесь, — смущенно пробормотал Питер. «Ты даже не представляешь, насколько», — чуть не сказал вслух Тони. — Ну, так я пойду в комнату?.. Тренировки на завтра, наверное, отменяются? Я могу вместо этого, ммм, чертежи набросать? — Лечись уж, гений, — усмехнулся Тони. А потом, внезапно даже для себя, предложил: — Может посмотрим какой-нибудь фильм? Спросил, а сам замер в ожидании — как Питер отреагирует? Подросток же с удивлением на него посмотрел. «Наверное, он меня жалеет», — решил ребенок. Но эта мысль ожидаемо не показалась ему отталкивающей. Черт, кино с самим Тони Старком! От такого нельзя отказываться. — С удовольствием, — улыбнулся он. Тони сразу расслабился. Его глупый ребенок не отталкивает его. Счастье есть. — Сам дойдешь до дивана? — Ага. Уже в гостиной, Тони старался сделать всё, чтобы Питер удобно устроился. Он суетился возле него, стараясь сделать всё как можно лучше. Мальчик улыбался. Обычно так вела себя тётушка Мэй, когда он болел в детстве. Когда он повзрослел, то она уже не могла уделять ему столько внимания. Давно забытое чувство уюта приятно укутало Питера вместе с пледом. Это было непривычно, но так… Добро, искренне, замечательно… По-домашнему тепло. Фильм оказался какой-то европейской классикой, которую можно было смотреть всей семьёй. Тони принес пиццу и горячий шоколад, чтобы промокший под дождем Питер мог согреться. Под конец просмотра подросток стал клевать носом. Он и не заметил, как его голова упала на плечо Тони… Мужчина не ожидал, что Питер так устанет, что отключится во время просмотра. Голова его сына лежала на плече, а он всё смотрел на титры. Что-то внутри отдавало теплом. И в то же время было бесконечно грустно. Он так и не узнает правды. Утром Питер проснется и станет извиняться, думая, что причинил наставнику неудобство, даже не подозревая о том, что это были одни из лучших минут в его жизни. Он никогда не узнает, почему Мэй ненавидит Тони, и почему человек с железным сердцем так счастлив рядом с ним. Он никогда не узнает этого, но… это для его блага. — Пятница, — шепотом позвал он. — Вы что-то хотели? — так же тихо спросила она. — Сделай фото и включи следующий фильм. Только тихо, — попросил он. А потом стал просто наслаждаться моментом.