abeilles et enfants

Хорошенький мальчик Вентус ловит дьявола за хвост. Вентус — острые коленки. Вентус — веснушки на носу при солнечном свете. Вентус — прекрасная мессия, которую мир отказался встречать с должными почестями. и у Вентуса руки тёплые-тёплые. и сердце тоже. Ванитас жмется загнанным и скулящим зверьем к Вену, позволяя себе чувствовать это тепло. Пчёлы подбивались к сердцу, крошечными лапками касались фиброзную мышцу — маленькие существа взмахом крыльев оставляли порезы на предсердии, их пасти прогрызались к самой сердцевине и, признайся, Вен, это было чертовски больно. Вентус щурит глазки, так по-детски неловко, и он только и может, что ближе прижимать Ванитаса к себе, шептать какой-то успокаивающий бред и старательно делать вид, словно ни одна скребущая тварь не вьёт улей под его рёбрами. А поцелуи у них всё такие же — тягучие и нежные с горьким привкусом. как и всегда, верно? Пчёлы пожирают самое сердце, наконец прокусывают фибриозную мышцу, потрескивают жужжанием и после каждого поцелуя становится ещё больнее. Ванитас всё ещё рядом, обнимает его, воется под его боком и по итогу прижимается к самой грудине. В такие моменты пчёлы затыкаются, прячутся в мелкие желудочки, одна за другой. Вентус почти что уверен, что однажды эта боль станет его погибелью. И пчёлы на это начинают уродливо гудеть, как толпа прокажённых идеей подростков. Но Ванитас прижимает его ближе, и Вентус уверен, что у них всё хорошо. Вентус клянётся, что всё хорошо.