Призраки Эхо

Хотя Шварценберг и контрабандисты бежали по обрывистому склону, включив антигравитационные акселераторы экзоскелетов и не особо таясь (нападавшим хватало забот и на «Эсперансе»), они видели, что им все равно не успеть. Отчаянная ПГ-319 или Пэгги, как ее почти ласково называли Эркюль и остальные, в первые минуты схватки положила едва ли не половину нападавших. Однако численный перевес оставался на стороне штурмующих, не считая систем залпового огня, которыми были оснащены танки.  — Молодец, девочка, упрощает нам задачу! — комментировал ход перестрелки Шварценберг, как и остальные члены его экипажа, наблюдавший за происходящим на «Эсперансе». С помощью каких-то ухищрений Шаман вывел голограмму прямо на вирт-панель линзы шлема каждого из абордажников, поэтому все подробности схватки они наблюдали, словно тоже находились на борту корабля, хотя при этом прекрасно различали и уступы каменистого склона, и происходящее возле двух гусеничных машин. Синеглаз поначалу никак не мог приноровиться и даже пару раз чуть не упал, но потом привык, успевая одновременно следить за дорогой и наблюдать подробности схватки. Пэгги сопротивлялась с отчаянной храбростью загнанного хищника. Хотя, пожалуй, даже стремительный как мысль роу-су не сумел бы тягаться с ней в скорости реакции. Временами казалось, что у нее не две руки, а стреляла она с обеих, а не менее шести, как у воплощений древних богинь. Она использовала в качестве укрытия каждый изгиб коридора, каждый уступ, а опорой ей служили не только пол, но и потолок и стены. Когда же ей все-таки требовалось перезарядить оружие, оборону держала принцесса Савитри, которая, стараясь не уступать подруге или телохранительнице, успешно вела прицельный огонь.  — Где это высочество так навострилось? — оценивая меткость хрупкой красавицы, уважительно пробасил Шака.  — Ну, уж явно не во дворце, — хмыкнул Дольф. Синеглаз мог бы обоим поведать о том, что асуры в скорости реакции, выносливости и силе всегда превосходили людей. Не говоря уже о способности принимать облик тотемного предка. С другой стороны, он точно не знал, насколько последняя в роду раджей унаследовала дарования древних. Впрочем, княжич по-прежнему ощущал связь с принцессой Савитри.  — Похоже, эти шаромыжники с танков получили от кого-то приказ взять девиц живыми. Стреляют парализующими, — взглядом знатока следя за перестрелкой, заметил Шака.  — Я бы тоже таких горячих цыпочек взял! — игриво причмокнул Дольф. — Апсарские танцы со скорчером — это вещь! — Только бы корабль они там, увлекшись своими игрищами, не разнесли, — заметил Шварценберг, который уже рассматривал звездолёт как личную собственность. Увы. Хотя поначалу бой в отсеках шел очень жаркий, и члены штурмовой группы несли тяжелые потери, капитан «Нагльфара» переживал совершенно зря. Благодаря ухищрениям остававшихся в танках операторов, нападавшие сумели проникнуть на борт со стороны орудийной палубы и зашли принцессе и ее спутнице с тыла. Боевой андроид успела почувствовать подвох и попыталась прикрыть дочь раджи, к которой испытывала благоговение, какое не все царедворцы питали и к покойному царю Афру. Но при этом она открылась сама и получила заряд из парализатора в спину. Хотя Синеглазу, к счастью, самому никогда не доводилось испытывать действие этого оружия на себе, он видел, как бился в судорогах пещерный табурлык, которого контрабандисты Шварценберга вывезли потом в один из окраинных миров. Боевой андроид оказалась крепче даже табурлыка и успела несколько раз выстрелить, но еще один прицельный залп ее окончательно обездвижил, а следующий заряд настиг и принцессу.  — И что теперь? — застыл на месте Чико, словно его тоже временно парализовали.  — Не сбавляй темпа и под ноги гляди, — посоветовал ему Дольф.  — Табань, — скомандовал Шварценберг. — Нам уже нет смысла лезть на рожон, — добавил он, встретив вопросительные взгляды запыхавшихся товарищей. Хотя Синеглаз не отстал и не потерялся, под коленками у него все трусилось, и кровь стучала в виски оргией шаманских бубнов. Впрочем, приказ капитана удивил и его.  — Поскольку они нас не заметили, позволим им уйти, а потом срежем дорогу по склону и проникнем внутрь одной из машин, — изложил свой план Шварценберг.  — А мы их того, не упустим? — с сомнением протянул Чико, глядя, как захватчики, словно тюки с поклажей, сгребают в охапку принцессу вместе с ее отважной подругой и, включив защитное поле, покидают корабль. Вид безвольных тел в костюмах надзвездных краев неприятно кольнул Синеглаза воспоминанием о царице Серебряной и тех из ее спутников, которые в ночь резни оставались во дворце. Впрочем, принцесса Савитри не погибла. Княжич по-прежнему ощущал ее присутствие. — Эх, надо было с собой вместо этих дурацких генераторов переносные плазменные установки захватить! — посетовал Шака, видя, как победители заводят свои машины.  — И что бы ты сделал с переносными установками? — скептически осведомился Шаман, возобновив попытки вклиниться в систему и получить доступ к кораблю.  — Танки бы подбил, — с трудом переводя дыхание под тяжестью генератора, пояснил квартирмейстер.  — И какой от этого вышел бы толк? — возразил ему Дольф. — Так у нас есть шанс обзавестись транспортным средством и добыть чит-коды, раз уж взламывать — это такая морока. А с плазменной установкой — ни танков, ни кодов. Тем временем чужаки, сгрузив принцессу и раненых в один из танков, раскладывали на границе защитного поля мертвецов, предварительно сняв с брони аккумуляторы и запас кислорода. — Вот стервятники! — покачал головой Шака. — Своих-то они за что? Совсем как-то не по-людски!  — А чем это хуже космического погребения? — равнодушно хмыкнул Дольф. — Да и кто сказал, что эти на танках — люди?  — Вот захватим машину, там и проверим, — подытожил Шварценберг. Синеглазу тоже стало как-то не по себе. Понятно, что в бесконечных походах с воинами травяных лесов случалось всякое, и далеко не каждый отправлялся в Надзвездные края на огненной колеснице, поднимаясь к небесам вместе с дымом погребального костра. И все же даже наемники, с которыми отец рассчитывался меновыми кольцами, получаемыми от работорговли, своих павших в травяном лесу не бросали и, если не могли привезти в царский град, старались похоронить так, чтобы их тела не стали добычей летающих ящеров и кавуков. С неизъяснимой тоской Синеглаз смотрел, как медузы, поспешно убравшиеся с места побоища, потихоньку подбираются к мертвецам. Если верить Кудеснику с Шаманом, через несколько часов от убитых останется только пустой экзоскелет. Потом княжич заметил, что вместе с павшими победители бросают на землю и смутно знакомую хрупкую фигурку с болтающимися, точно у тряпичной куклы, руками, ногами и головой.  — Да это ж Пэгги! — воскликнул Эркюль. — А ее-то за что?  — Можно подумать, ты не видел, как она только что всех этих хлопцев тут положила, — не без злорадства напомнил Шака, указывая на мертвецов.  — Но это не повод отдавать ее на съедение медузам! — возразил ему Эркюль.  — Она это заслужила, — равнодушно отозвался Шака.  — Никто такого не заслужил! — отрезал Эркюль. Не дожидаясь приказа, он сорвался с места и, используя камни как укрытие, продолжил спуск по склону. Синеглаз, повинуясь непонятному порыву, последовал за ним. Хотя Эркюль бывал в разных переделках, медуз он чувствовал хуже, да и мартышки не факт, что могли понять степень опасности, сидя под трубками скафандра.  — Что делают эти два психа? — прошипел в наушниках Дольф. — Смерти своей ищут. Одно слово, кошак и Хануман, — махнул рукой Шака.  — Я не намерен боевыми андроидами разбрасываться! Они на рынке немалых денег стоят! — запоздало нашел обоснование своему поступку Эркюль.  — Если вас засекут, мы подставляться не станем, — проворчал Шварценберг, впрочем, скомандовав выступать. К тому времени, когда они добрались до границ защитного поля, оба танка уже отъехали достаточно далеко. Непонятно, как только кэп пешком собирался их преследовать. Хотя медузы уже собрались на пиршество, к счастью, боевого андроида они сочли менее съедобным, нежели паленую мертвечину. Или до убитых, внутренности которых, частично оплавленные, виднелись в прорехи экзоскелетов, им было проще добраться? Когда черные тени угрожающе заколыхались уже вблизи, Синеглаз по привычке поднял скорчер. Однако Эркюль его остановил, включив генератор и возводя над ними защитное поле.  — Кэп прав, пока нас не засекли, не стоит светиться, — пояснил он. — А в такой темноте вспышка от скорчера будет видна на парсек. — И так энергии нет, а они тут разбазаривают, — посетовал Шака. — А нам еще, между прочим, как-то танки догонять.  — По моей команде, когда подойдем достаточно близко, выключишь генератор, а потом врубишь на полную мощность, — показывая нужные иконки на панели сенсора, пояснил Синеглазу его задачу Эркюль, метко подбив камнем медузу, подбиравшуюся к неподвижной Пэгги. Синеглаз и не предполагал, что темных тварей можно было отогнать так просто. Впрочем, усилия Обезьяньего бога хватало ненадолго. Медузы быстро распознали, что тут есть дополнительный источник корма, и, облепив тело боевого андроида, пытались проникнуть под экзоскелет.  — Вот развратники, — сердито прокомментировал Эркюль. — Рук-ног нет, а все туда же! Отпугнув медуз силовыми импульсами энергетического щита, он наклонился к девушке-андроиду и дал команду Синеглазу. Уже через пару мгновений Обезьяний бог, словно больного ребенка, баюкал Пэгги на руках, а Синеглаз шел с ним рядом, наблюдая, как за пределами их защитного колпака беснуются медузы.  — Бедняжка! Похоже, она знавала и лучшие времена! — заботливо ворковал Эркюль, проверяя показатели системы жизнеобеспечения андроида. — Главное, реактор уцелел, а сменные модули, если что, можно и новые поставить. Тем более, регенерация у нее работает нормально, несмотря на общее истощение. Ну ничего. Шаман с Кудесником ее подлечат.  — Она хоть живая? — поинтересовался Чико, который вроде переживал за девушку, но остался вместе с остальными абордажниками под защитой камней.  — Да как железяка может быть живой? — возмутился Шака.  — Я тебе покажу железяку! Услышав явное оскорбление в свой адрес, боевой андроид ПГ-319 не только пришла в себя, но и попыталась дотянуться до скорчера Эркюля. Синеглаз ей помешал, но она решила не сдаваться. Ловко вывернувшись из объятий Эркюля, она по кошачьи мягко приземлилась и, напружинившись, приготовилась дать любому нападающему достойный отпор. Нормально у нее действовала только одна рука, да и вообще вся правая сторона, на которую пришелся заряд парализатора, еще двигалась достаточно скованно. Но она, словно раненая самка роу-су, собиралась сражаться до последнего, не замечая, что предмета ее защиты и след простыл.  — Я ж говорил, мороки с нею не оберемся, — заметил Шака, на всякий случай взяв воительницу на прицел.  — И перепрограммировать нельзя, — вздохнул Шаман, последовав его примеру. — Эти самообучающиеся нейросети хуже любого новобранца. А уж сорванные и подавно! То-то эти танкисты с ней связываться не захотели!  — Эй, дамочка, полегче! Мы церемониться не станем, если пальнем, то боевыми! И твоего реактора не испугаемся! — строго прицыкнул на андроида Шварценберг, которого самого в его экзоскелете временами принимали за робота. Тем более что железяк на себе он носил даже больше, нежели Пэгги, тело которой, по словам абордажников, внешне не отличалось от человеческого.  — Плевать я хотела на ваши заряды, господа охотники, — с явным вызовом отозвалась Пэгги.  — Какие мы тебе охотники? — обиделся Дольф. — Мы — честные контрабандисты.  — Куда вы дели принцессу Савитри? — продолжила Пэгги допрос, будто не она, а абордажники стояли посреди пустоши под дулами скорчеров. Синеглаз подумал, что эта непоколебимая воительница по характеру очень похожа на царицу Серебряную. Будет жалко, если ее постигнет такой же трагический конец. Впрочем, контрабандисты уничтожать боевого андроида не собирались. Тем более, еще одному обученному бойцу в поредевшей команде точно дело нашлось бы. Учитывая, как бесстрашно Пэгги сражалась.  — Да говорят тебе, мы собирались просто узнать, нет ли на корабле горючего, — попытался вкратце объяснить ситуацию Эркюль, на всякий случай тоже сняв скорчер с предохранителя. — А тут понаехали эти на танках. Он указал на машины, удалявшиеся вверх по склону.  — Мы даже не успели ничего предпринять.  — Принцессу куда-то увезли, а тебя бросили на съедение этим прожорливым тварям, — пояснил Шаман, скинув андроиду на карту памяти запись схватки и ее завершения.  — В общем, мы сейчас выступаем, — подытожил Шварценберг. — Если тебе нужна эта дочка раджи, можешь присоединиться. Скорчер мы тебе пока не дадим. Не маленькая, на месте сама добудешь. Если покажешь короткую дорогу по склону, поделимся аккумуляторами. Насколько я могу судить, тебя во время боя основательно разрядили.  — Ох, не думала я, Шварценберг, что мне доведется сражаться с тобой на одной стороне, — скептически покачала головой Пэгги, которая, как выяснилось, отлично знала не только кэпа, но и многих членов его экипажа.  — Все, с кем мне доводилось сотрудничать, оставались довольны, — не без хвастовства заметил Шварценберг.  — Если поможете мне отбить у охотников Савитри, так уж и быть, добуду вам ключ от «Эсперансы»! Только учтите: я теперь с вами в доле. Валить отсюда всем вместе! А любую подставу я процессором чую.  — Кажется, у этой горячей малышки есть все шансы заменить на «Нагльфаре» Онегин. Даром что вместо сердца у нее ядерный реактор, — негромко заметил Дольф.  — Нашему кибер-деду железная леди под стать, — хохотнул Шака.  — Только Эркюль, кажется, немного расстроился. Он же все-таки ее от медуз спас.  — Зачем Хануману железная леди, когда у него есть мартышки? Они построились в прежний боевой порядок, и Шварценберг скомандовал выступать. Пэгги шла в голове отряда и, как положено боевому роботу, периодически вырывалась вперед, делая разведывательные вылазки. После подзарядки она вернула прежнюю гибкость, подвижность и выносливость, превратившись в действительно ценную боевую единицу, чем Синеглаз, кое-как рысивший за Шакой, не мог не гордиться. Без боевого андроида им вряд ли удалось бы отыскать среди космического хлама и нагромождений горных пород проходимую тропу. Впрочем, антигравитационные ускорители тоже исправно выполняли свою задачу, помогая перепрыгивать с карниза на карниз и быстро сокращать расстояние, которое машинам пришлось покрывать, петляя по изгибам горного серпантина. Поставив на успех, Шварценберг энергию не экономил, а кислород они взяли с расчетом на обратный путь. С немалым трудом переживший бросок до «Эсперансы», нынешний крутой маршрут Синеглаз воспринимал как удивительное и веселое приключение. Совершая гигантские прыжки, с легкостью уворачиваясь от торчащих из развороченных обломков кораблей острых кусков обшивки и арматуры, княжич ощущал себя словно в шкуре роу-су. Причем не несуразного, слегка неуклюжего котенка, в которого он обычно обращался, а взрослого опасного самца, имеющего в арсенале не только зубы и клыки, но и скорчер. Тем более, прибор ночного видения, который с горем пополам настроил Эркюль, показывал мир в том же черно-белом, чуть зеленоватом цвете, каким его видел Синеглаз, во время ночных бдений в облике тотемного предка. В образе роу-су княжичу уже приходилось охотиться на косуляк, и он знал, что взрослый самец способен в прыжке с горного уступа свернуть шею могучему зенебоку, да и с пещерным табурлыком потягаться в единоборстве. Конечно, танки по размерам превосходили любого из мохнатых шестиглазых кораблей травяного леса, да и вместо рогов и копыт обладали орудиями, защитным полем и броней. Но кто сказал, что броню невозможно вскрыть, а орудия обратить на свою пользу? Разве он не мечтал совершить подвиг и спасти прекрасную принцессу? Тем более, дочь раджи Сансары принадлежала к роду Великого асура. Остальные контрабандисты хотя и руководствовались более приземленными мотивами, тоже преодолевали препятствия без привычной ругани и сетований на судьбу. Охотничий азарт гнал их вперед, заставляя забыть об усталости, а ожидание неплохой поживы разгоняло кровь в жилах. Да и присутствие Пэгги подзадоривало. Конечно, все понимали, что соревноваться с боевым андроидом не менее бесполезно, нежели пытаться обогнать флаер или вертолет. Однако, наблюдая, как их новая спутница с проворством и грацией легконогой косуляки перепрыгивает с уступа на уступ, бесшабашно балансируя на камнях и обломках, контрабандисты невольно тянулись за ней. Забывая не только об усталости, но и о законах гравитации, они даже не всегда подключали акселераторы, преодолевая расщелины и преодолевая расстояние между террасами. А зазевавшихся медуз отстреливали на автомате. Даже мартышки, копошившиеся где-то в недрах скафандра Эркюля, бурно выражали свое одобрение каждому удачному прыжку Обезьяньего бога. Танки еще не успели обогнуть вершину, когда абордажники с «Нагльфара» уже оказались на гребне.  — Ну твои молодцы, Шварценберг, и разогнались, — удовлетворенно констатировала Пэгги, отыскивая взглядом неповоротливые машины. — Видно, кому-то не терпится на «Эсперансу» попасть.  — Вообще-то у меня и старина «Нагльфар» пока на ходу, его бы только слегка заправить, — не без прежнего хвастовства отозвался Шварценберг, выбирая место для атаки.  — Еще ни один звездолет не преодолел притяжение черной звезды, — скептически заметила Пэгги, показывая ему на обрывистый карниз, нависавший над дорогой так, чтобы экипажи машин не могли разглядеть угрозу. — Ну, надо же кому-то начинать! — бесшабашно расхохотался Шварценберг. — Впрочем, ты, птичка, права! Оставлять «Эсперансу» в такой дыре было бы тоже негуманно. Все-таки, как ни крути, память об однокласснике и друге. Будем считать, что Маркус Левенталь этот корабль мне тоже завещал.  — Вообще-то завещанное поступает в собственность только после смерти владельца, — не без ехидства заметила Пэгги. — А судя по бортовому журналу, Маркус все еще жив.  — Э-э! Ты это, куколка, не балуй! Шварценберг так разволновался, что едва не сорвался с обрывистой бровки. Антигравитационный акселератор еле его удержал.  — С чего ты так решила, если с тех пор, как Маркус здесь сгинул, прошло более трех десятков лет? Пэгги, пользуясь небольшой передышкой, кратко изложила историю строительства города под куполом и хронику последних событий. Синеглаз тоже слушал рассказ с неослабевающим вниманием. Ведь в этой истории оказался замешан жених принцессы Савитри. Интересно, а этот принц Шатругна тоже асур? Хотя с другой стороны, если бы он обладал древними способностями своего народа, отыскать на пустоши пропавшую невесту ему бы не составило труда. Шварценберг меж тем негодовал. Бурлящая ярость настолько переполняла его, что, кажется, он мог бы сейчас атаковать, не используя скорчер. — Бездны космоса! Значит, этот альянсовский хмырь отжал у моего друга не только город, но и корабль? — громыхал он, потрясая скорчером. — Это ему даром не пройдет! Теперь для меня принципиальный вопрос — порвать на пиксели этих ваших городских фертов на танках и отбить у них принцессу! Что скажете, ребята?  — Обломать альянсовскому эксплуататору гешефт? — уточнил Эркюль. — Да мы только за!  — Тем более, что у этих лошкомойников даже защитное поле не включено, — заметил Шаман, с помощью Пэгги пытаясь проникнуть в систему.  — Охотники его специально отключают, — пояснила боевой андроид. — Ловят на живца медуз.  — Да на кой ляд же этим извращенцам медузы? — изумился Шака, осторожно испытывая на прочность карниз.  — Их используют в качестве аккумуляторов, — с готовностью пояснила Пэгги.  — В городе, который стоит на урановом руднике? — удивился Дольф.  — Из медуз выкачивать дешевле, чем обогащать уран, — отозвалась Пэгги. — Знала бы, как устроены их ловушки, ни за что бы с пустоши не ушла!  — Можешь сейчас, дорогуша, спросить, — посоветовал Шварценберг. — Если после нашего визита кто-нибудь в живых останется.  — Для этого надо сначала проникнуть внутрь, — озабоченно вздохнул Шака, увеличивая изображение танка.  — Обычно, чтобы медузы клюнули на приманку, охотники оставляют открытым один люк, — поделилась информацией Пэгги, указывая на крохотное отверстие в броне.  — И этот мышиный лаз ты, женщина, называешь люком? — возмутился Дольф, который был выше Шаки и шире него в плечах.  — Я протиснуться сумею. Особенно если дадите скорчер, — невозмутимо отозвалась Пэгги.  — Скорчер, как я уже сказал, ты, птичка, и сама сумеешь добыть, — сурово отрезал Шварценберг. — Но для страховки с тобой пойдет Кошак.  — Ребенка в самое пекло! — встал на защиту княжича Эркюль, хотя Синеглаз его об этом не просил. Приключение становилось все более опасным, но вдруг посчастливится первым освободить принцессу?  — Тебе, Хануман, в это угольное ушко все равно не пролезть, хоть заделайся верблюдом, — не без издевки осадил Обезьяньего бога Шварценберг. — Шарились бы мы сейчас где-то на Раване, запустили внутрь сначала мартышек. По части создания беспорядка и отвлечения противника им цены нет. Но здесь без скафандра они, думаю, подохнут. Долго там еще? Он повернулся к Шаману, который вклинился в систему, чтобы сбить охотников с толку и нарушить между танками связь.  — Все готово, — отрапортовал оператор.  — Тогда приступаем, — кивнул Шварценберг. — Как раз и наши консервные банки подтянулись. Пропустив первый танк, Пэгги и Синеглаз перебрались на броню машины, двигавшейся в арьергарде. Действовали максимально осторожно, стараясь не шуметь и не попадать в объективы камер. Потом боевой андроид змеей скользнула внутрь, предварительно обезвредив ловушку, в которой копошились несколько десятков медуз. Синеглаз, поражаясь нечеловеческой гибкости напарницы, протиснулся следом. Внутри уже творился хаос, и в самый первый миг княжич едва не погиб, неудачно подставившись под очередь. Пэгги, которая где-то добыла себе пистолет-пулемет, вовремя повалив напарника на пол. Использовать импульсное оружие в такой тесноте охотники не решались, однако пули из макромолекулярных соединений пластины экзоскелета пробивали не хуже плазмы. К тому же, как пояснил в начале пути Эркюль, в условиях разреженной атмосферы планеты любое повреждение скафандра могло оказаться роковым. По броне уже грохотали сапоги Шварценберга, Эркюля и остальных. Шаман, оставшись на карнизе, контролировал ситуацию с системой. Синеглаз знал, что для него сейчас самое главное — добраться до основного люка и открыть его, пропустив абордажников, но не мог понять, как это сделать. Кругом, освещаемые редкими вспышками выстрелов и блеском макромолекулярных клинков, мельтешили закованные в броню тени, мелькали чьи-то руки, ноги и головы, периодически отделяясь от тел. И в центре всей этой вакханалии, подобная безумному ротору, бешено крутилась неукротимая Пэгги. Охотники в этот день сильно пожалели, что бросили боевого андроида на съеденье медузам. Видя, что его не замечают, Синеглаз вспомнил уроки охоты и резво пополз между бешено отплясывающих ванкуверскую жигу бронированных ног. С его ракурса происходящее в кабине танка абсурдно напоминало сельскую свадьбу, зимние посиделки или танцы в переполненном деревенском кабачке. Тем более, грохот и топот стояли такие, что самые отвязные любители пошуметь лопнули бы от зависти. Да и дым от оплавившейся обшивки, как в истопленном по-черному бедняцком жилище, висел густыми клочьями, если не стоял колом. Впрочем, даже в этом сизом мареве княжич сумел разглядеть, что принцессы в кабине этого танка нет. Да он это и чувствовал. Он почти добрался до люка, когда путь ему преградил здоровенный детина, похожий на пещерного табурлыка, которого зачем-то нарядили в броню.  — А это что у нас за недоросток? — пророкотал здоровяк, сгребая Синеглаза в охапку. Но княжич уже нащупал пульт и успел открыть люк раньше, чем противник ринул его о стену. Теряя сознание, Синеглаз разглядел, как голова обидчика после меткого выстрела Шварценберга превратилась в кровавый шар и взорвалась. Буквально через миг участь охотника разделили еще пятеро его товарищей, неудачно оказавшихся поблизости от люка. Сколько ж их набилось в эту консервную банку? Впрочем, контрабандисты шутить не собирались. Тем более что в тесноте численное преимущество их противникам только мешало, приходилось рубиться в рукопашной, чтобы не палить по своим.  — Молодец, Кошак, чисто сработал! — сухо похвалил Синеглаза кэп, меняя режим скорчера и вступая в ближний бой.  — Тут одной мисочкой молока не обойтись! — заметил Дольф, со вкусом сворачивая неудачно оказавшемуся поблизости охотнику шею.  — А Пэгги-то где? — взволнованно озирался Чико, пытаясь в многоруком, многоногом чудище из переплетенных в смертельном противостоянии тел отыскать боевого андроида.  — Да некуда твоя железяка не денется! — досадливо отмахнулся Шака, методично прокладывая дорогу к панели управления.  — Ты жив, малец? С тобой все в порядке? — наклонился к Синеглазу Эркюль, убедившись, что товарищи справятся и без него. Рукопашная была уже почти завершена. Пэгги, Шака и Дольф доламывали последних охотников, Шварценберг расположился у приборной панели, а Чико завладел орудием. На втором танке все-таки разобрали, что у их товарищей случилась какая-то внештатная ситуация, а возможно, и разглядели абордажников с «Нагльфара». Синеглаз собирался ответить, что он, кажется, цел и что не стоит беспокоиться, хотя на самом деле глаза его слипались, а в тяжелой голове звонил сигнальный колокол. Но в это время он увидел, как Чико без разбору лупит по остававшемуся под контролем охотников головному танку.  — Осторожнее, там принцесса Савитри, — попытался напомнить Синеглаз, но рот его наполнился чем-то соленым, а перед глазами поплыла рябь.  — Я же говорил, что нельзя над ребенком так измываться, — сетовал Эркюль, колдуя над системой жизнеобеспечения княжича. Через какой-то потайной клапан он сделал Синеглазу укол и отрегулировал подачу дыхательной смеси, прибавив чистый кислород. После этого муть вроде рассеялась, только во рту оставался противный привкус соли и дыма, а от воды к горлу подкатила тошнота.  — Врешь, не возьмешь! — возмущался Чико, пытаясь пробить защиту противника. К этому времени подоспевший Шаман уже включил энергетическое поле, а Шварценберг, заявив, что управлять танком куда проще, чем звездолетом, неуклюже маневрировал на узкой террасе серпантина.  — Ты там полегче, дурень, — пытался приструнить он разошедшегося Чико, пока Эркюль, оставив Синеглаза приходить в себя, пробирался к орудию среди обломков. Впрочем, на этот раз Обезьяний бог не успел. В тот момент, когда он, прихрамывая, добрался наконец до орудия, выпущенный Чико заряд плазмы подбил ходовую часть второго танка. Машину на полном ходу закружило на месте, потом она поднялась на дыбы, и, делая на обрывистом склоне безумные кульбиты, с грохотом полетела вниз.