Любовь?

      Люди слишком сильно воссоздали культ вокруг темы соулмейтов. Юнги думает именно так, потому что знает, что это не самое особенное, что может произойти в жизни.       Особенно – это когда у тебя рождается ребёнок и нежность затопляет даже самое чёрствое сердце, это когда проявляют заботу о тебе, хоть ты и не просил. Есть так много особенных вещей, но люди думают лишь о том, как найти свою пару.       Это глупо, ведь с рождения мы имеем на запястье лишь имя, выведенное красивым шрифтом, оно на том языке, на котором соулмейт разговаривает, и Юнги абсолютно на всё это плевать, потому что его пара умерла ещё когда ему было 13.       Это никак не ощущается, просто чернила тускнеют, как старое тату, и исчезают. Юнги даже не плакал, он не почувствовал себя плохо, внутри него не обрывались никакие нити, не уничтожались галактики, а просто заурчал живот, напомнив, что стоит пойти в столовую и покушать.       Отсутствие метки сделало его особенным, каждый хотел узнать, когда и почему он лишился метки. Все сочувствовали, а Юнги пожимал плечами. Ему было всё равно. Он остался жить, даже не знал, кто его половинка, предназначенная судьбой, и не любил никого ещё. Юн считает, что у него ещё всё впереди, отсутствие метки не значит отсутствие чувств.       К его персоне теперь повышенное внимание, теперь он разъезжает на дорогом большом автомобиле, покупает кофе по утрам в Старбаксе и на запястье у него вместо метки дорогой ролекс. — Холодный американо? — улыбчиво уточняет девушка за кассой, а Юнги отвечает тем же жестом и кивает.       Ему приятно, что его помнят, запомнили даже предпочтения. — Не трогай меня! — раздаётся на всю кофейню женский возглас и заставляет обратить на себя внимание.       Мин отрывается от своего телефона, глядя, как девушка отцепляет чужую руку от своего запястья, которая пыталась её удержать. Мин видит, какие красные следы остаются после и насколько сильно мужчина сжимал её хрупкую руку.       Становится не по себе, Юнги кажется, что из-за её крика он стал незаметно втянут в эту драму, но совсем не хочет разбираться и лезть в чужую жизнь, после этого никто спасибо не скажет. — Как была шлюхой, так и осталась, — рычит парень вслед, но девушка уже вышла. Юнги уже выдыхает облегчённо, но потом видит, как тот снова рычит, вылетая вслед за девушкой и уже на улице слышна ругань.       «Отпусти!» – этот крик почему-то режет по слуху Мина. Его заказ готов, но он не хочет выходить на улицу, потому что там увидит неприятную картину.       Он никогда не был добрым, но равнодушным тоже трудно оставаться. Юнги боится, что не выдержит, потому что девушки хрупкие создания, они даже сопротивляться не могут, их так легко сломать или ранить, а мужчины даже не понимают, что у тех просто нет той силы, чтобы вырваться. Мужчина делает больно просто не рассчитав свои силы, он даже не понимает, что их у него намного больше и для хрупкой девушки это приносит много боли, а ответить ей совершенно нечем.       Юнги жаль, что природа так грубо обошлась с дамами, взвалив на тех большие испытания в виде мужчин и детей, так что он с грустью выходит из кафе, собираясь уже сесть в машину, но оглядывается.       Он видит машину, которая припаркована рядом, через стекла видно, как девушка размахивает руками, царапается, хочет выйти, но мужчина до белых костяшек сжимает её руки, что-то говорит, на что та лишь смотрит неверящими влажными глазами.       Юнги больше не может. У него щемит сердце, а руки чешутся отодрать от мужика бедную девушку. Он ставит кофе на крышу машины.       Сегодня не день рыцарских поступков, он уже опаздывает на работу, но всё же идёт к чужой машине и через распахнутую дверь вытягивает девушку. — Ты охуел? Давай, мы сами разберёмся! — мужчина вылезает с красными бешенными глазами, а Юнги лишь поправляет часы и бьёт со всей силы по гадкому лицу.       В ответ слышит брань, но спокойно помогает девушке сесть в свой автомобиль и уезжает. Юнги надеется, что преследовать горе-любовник не будет, но тот едет следом, потому Мин не придумывает ничего лучше, чем поехать на работу к себе и затащить жертву в свой кабинет, усадив на диванчик. — Он не уйдёт, — машет девушка головой. — Держи, попей, — Мин отдаёт свой священный кофе почти без сожаления, но девушка лишь хватается за стаканчик, но не пьёт. — Здесь есть охрана, я попрошу, чтобы они тебя проводили и не подпускали этого человека. Напиши на него заявление, я же видел, что он жесток, — Юнги цепляет бедную руку, где на красных запястьях начали проступать синяки.       Грустно видеть, как кто-то силой пытается усмирить, свои эгоистичные желания построить без чужого согласия. Юнги больно почему-то смотреть на девушку, которая трясётся от отчаяния. — Я ходила, но он мой соулмейт, они не верят, что он бьёт. Я хотела расстаться, поговорить нормально, думала, на людях он не будет грубым, но он не хочет отпускать, — её трясёт, а голос предательски дрожит.       Юнги вздыхает. Он в очередной раз думает, что все слишком много вкладывают в тему предназначения. Он берет чужую ладошку, переворачивая, чтобы увидеть чернила на запястье. — Здесь ничего нельзя сделать, от этого не сбежать, так что спасибо вам за помощь, но я пойду, — девушка оставляет американо на столике, слабо улыбается и выходит.       Юнги не пытается её остановить, это не его жизнь и не его дело, но всё же как-то на душе погано и грустно.

* * *

      Юнги не хотел думать о чужой судьбе, мысленно ругал себя за чувства, потому что не стоит лезть в чужую жизнь.       Даже в этот раз девушка ушла, даже не взяла охрану, не подождала, а просто вышла, чтобы сесть в машину к этому уроду.       Юнги это доводит до полнейшего безумия. Всегда можно найти выход, нужно только желать выбраться из ситуации, а решение найдётся. Он готов был помочь, выслушать, дать совет, укрыть сам, в конце концов, но жертва не захотела.       Может, иногда людям нравится быть слабыми? Показывать, насколько они несчастны. Сейчас он не получил даже жалкого спасибо, а ведь говорил себе, что не стоит вмешиваться, за это по голове не гладят.       Мир странный, призывает не быть равнодушными, но как здесь выкрутиться, когда всё разнится с сюжетом фильмов?       Юнги долго думал, даже на следующий день, сидя в парке и слушая музыку, он не мог отдохнуть в свой выходной. Зацепила ситуация, потому что тема с соулмейтами всегда была для него чем-то болезненным. Все делали его особенным только потому что нет метки на запястье.       Грубый мир, все вопят о любви, но так ли это? Каково это – носить имя на руке и знать, что просто нет выбора? Людям приходится любить и нет тех чувств, которые возникают сразу, нет трелей птиц и мурашек по коже. Имя просто есть, и это не судьба и никакие нити, никакой шелухи, что сидит в голове людей, а лишь странное стечение обстоятельств.       Может, это имя человека, который чихнёт около вас, или это тот, кто принесёт смерть, люди даже точно не знают, каким образом связаны имена, говорят о любви, получая больно по лицу от реальности.       На работе всё забылось, закрутилось рутиной, потому что этот случай не его дело. Юнги даже пришлось пару секунд подумать, когда сообщили, что у него посетитель, и вошла девушка с синими скулами, распухшей нижней губой и самым печальным взглядом на свете. — Вы.. по какой причине? — Юнги не доктор, хоть ей туда как раз и надо, он не грубый, но что делать ему тоже неизвестно. — Я... Я даже не знаю вашего имени...       «Каким тогда образом вы сюда попали?» – хотелось спросить, но Мин промолчал. — Я просто вспомнила путь. Сейчас я ни в чём не уверена... Вы меня не помните, да? В пятницу около кафе вы защитили меня и привезли сюда, — девушка мнётся, смотря на свои ноги.       Юнги вспоминает. Он прекрасно теперь видит ту девушку, которая стойко приняла свою судьбу и вышла к своему тирану. — Это он сделал? — сипло спрашивает Мин, а девушка кивает.       Теперь ему горько. Такая грустная история. Он не хотел знать, чем она закончится, догадывался, что так и будет, но на сердце теперь скребут кошки, в горле ком, который хочется сглотнуть.       Почему ему тоже больно? В груди болит и щемит, хочется ударить себя, сглотнуть эту горечь, а грустные глаза на него продолжают смотреть. — В тот день он вернулся, не стал меня бить, но я не могла перестать думать о том, как хотелось бы уйти, ваши слова были верными, ваши глаза не уходили из головы и через пару дней я совсем потеряла голову и хотела сбежать, когда он подловил меня и увидел другое имя на запястье. Он взбесился, пришёл в ярость, потому что и так называл меня шлюхой, кричал, что я хочу от него уйти, потому что не могу быть верной лишь одному, а когда увидел имя, то избил. Я не знаю, как вас зовут, это глупо, я понимаю, но мне кажется, что это ваше имя, — она раскрывает дрожащую руку, Юнги приходится встать и подойти, чтобы прочесть. — Если не ваше, я пойму, ничего страшного, самое главное, что там не его имя.       Мин держит тонкими пальцами худенькое запястье, оно бедное, еле живое, а чёрными буквами написано «Юнги».       У парня весь мир переворачивается, мурашки поднимаются от затылка к макушке, где волосы почти встают дыбом. Всё тело холодеет, а по спине пробирает холодный пот. Его руки дрожат, а глаза влажнеют. Почему-то страшно, ощущение безумного счастья наравне с горечью. Хочется плакать и смеяться, особенно, когда он под застёжкой своих часов замечает чужое имя.       Он смотрит на него как на диковинное послание, сам весь дрожит немного и сдавленно дышит. У Мина горят пальцы держать хрупкую руку, сердце стучит часто, а он сам как загнанный кролик боится смотреть в чужие глаза. — Это моё имя, — слабо говорит девушка, выкручивая руку из чужих пальцев. — Не думайте, что я пришла требовать, просто нужно было убедиться, что это действительно вы. А сейчас, если вы позволите, я пойду. С меня хватит соулмейтов. Думаю, вы тоже будете рады жить без этого бремени.       Она слабо улыбается, а Юнги медленно кивает.       Мин отпускает её, не в праве держать, но чувствует странную тоску на сердце. Такого раньше не было.

* * *

      Юнги привык много думать, размышлять о жизни и чужих судьбах. Его заставили быть таким, потому что этот мир завязан на обсуждении чужой жизни.       Всё ищут соулмейтов, они считают это смыслом жизни, делают культ вокруг этого, хотя на самом деле стоило жить проще.       Мин знает, когда соулмейты встречают друг друга, шестое чувство подсказывает им, что это они и есть, даже если таких способностей человек никогда не имел.       Теперь у парня тоже есть пара, он это почувствовал ещё когда шёл к девушке, но теперь он сидит, поглаживая запястье и думает. Он не чувствует окрыленности и любви, но это имя все равно возвращает к судьбе девушки.       Сходила она в полицию? Сбежала от прошлого соулмейта? Где она сейчас? Ей есть где жить?       Юнги мучается вопросами и каждый новый больно режет по внутренностям. Он переживает, так сильно никогда не чувствовал ничего, и это немного пугает.       Парень чувствует себя маленьким и одиноким щенком, которого бросили хозяева, он хочет найти дом, знает как он выглядит, но дороги не помнит. Грустно, а в груди щемит. Переживания давят, мысли не помогают, и остаётся лишь найти свою половину.       Юнги говорит себе, что он делает, чтобы успокоить свою совесть, потому что сам влез в это дело и должен увидеть все ли хорошо кончилось, но когда наконец находит своего соулмейта, сжавшегося в комок на лавочке, сердце падает в пятки, желудок скручивает, а волосы встают дыбом. Сразу хочется рвануть к ней и прижать, из-за чего Мин тянет тёплые руки, кутает в свою куртку, сжимает дрожащее тело и слышит тихий плачь. — Он не дал забрать вещи, в квартире все деньги и одежда, а я даже не могу подойти. Он сказал, что убьёт меня, несмотря даже на запрет полиции. Мне страшно, Юнги.       Тихий всхлип и слетевшее с губ имя. Юнги чувствует, он не знает, как это называется, но в груди колет, вспыхивает ярким красным цветком и распускается, отдавая немного в живот бабочками и лёгкостью.       У парня мурашки от своего имени и робкая улыбка. — Пойдём, у меня все есть, оставь все в прошлой жизни, у тебя теперь есть я, — понимает, что звучит глупо, но никак невозможно точно передать, что в груди у него бешено бьётся сердце, тело разрывает от щемящей нежности и нужды прижать к себе сильнее. Юнги не верил в соулмейтов, не понимал, что такое любовь, но как же сильно сейчас он хочет быть ближе, до кома в горле желает. — Я не верю в эту чушь с соулмейтами, — девушка шепчет, поглаживая имя Юнги на запястье. Мин хочет взять за руку, скрестить пальцы и чтобы чернила были видны своим красивым почерком. — Я тоже не верил, но разве ты не видишь, что даже судьба кричит как сильно мы нужны были друг другу?       Одно сердце было одиноким, потому что потеряло свою половинку, другое, наоборот, мучилось от любви, находясь в клетке предназначения. Одному нужно было вырваться, а второму приобрести пару заново, чтобы оба сердца обрели покой.