Звезда на краю Вселенной

Ночной город. Звёздная ночь пребывала в нём. Прохладно. Джефф на краю. Пристальный взгляд упирается в пустоту неосвещённого асфальта, будто она в силах ответить тем же. Но висело молчание, подобное вязкой тишине поминальных минут. Шпага склонилась книзу. В горле пересохло. Это почувствовалось отчётливо, когда Джефф боязливо сглотнул. Язык поил губы, но безуспешно. Пальцы предались лёгкой судороге. Взор затуманился, примагнитившийся лишь к некой точке. Пункту назначения? В ногах предательски зудело, требовало движения. Инстинкт самосохранения вышел на перекур. Как поступал частенько сам Джефф, уже неспособный созерцать ненавистные рожи, окружавшие на работе. Что-то заскребло внутри. Старый друг. Маленькое создание, величаемое Обидой. Совсем небольшой... опасность представляют лишь длинные и тонкие иглы. Те, мелкие-премелкие, на протяжении всей жизни проглатывались Джеффом, пристраиваясь к Обиде, делая того похожим на дикобразика. Обида являлся весьма подвижным и неаккуратным субъектом, часто наносившим неглубокие, но весьма протяжённые раны хозяину. А подарки в виде Игл от того всё шли и шли, так что Обида не забывал поблагодарить патрона, делая всё больше и больше порезов. Но Джефф справлялся. Это были даже не Иглы, так, Иголки. Но и они кололи очень болезненно. Однако сегодня он проглотил не Иголку и не Иглу, а самую настоящую Шпагу, подарок отца, покинувшего этот мир. Обида знатно порезвился с таким роскошным даром, вспоров хозяину все внутренности. И даже не думал останавливаться. Только Джефф ощущал и видел, как Шпага вылезала из его тела, словно стояк или тот урод из космического ужастика. А кусок кожи вокруг Шпаги и как будто вовсе отсутствовал, видимо, взорвался как воздушный шарик после укола. В голову лезли всякие глупые мыслишки. Например, с этого места, где он стоит, за последний месяц спрыгнуло семь человек. Все несчастные, неспособные дальше жить души стекались сюда, на крышу заброшенного жилого дома. Он находил забавным, что может стать восьмым. Прикольное, мутное число. Ноги сами, чисто инстинктивно привели из больницы сюда. Тот не оказывал никакого сопротивления, двигаясь со стеклянными глазами по чёрным улицам. Поднимаясь по лестнице, он обмозговывал ситуацию и, случайно задев мусорный бак, принял решение, что поступает правильно. Поднялся на крышу и сразу же направился к краю. Нет человека — нет и проблем. Проще некуда. Шпага тянула вниз, обещая покой. Или вечные муки. Но на то ведь они и вечные, что к ним можно привыкнуть? Шаг и всё окончится. Абсолютно всё. Так он и стоял, и ждал, и предавался острому отчаянию. Но подошёл внезапно незнакомец и присел рядом с ним, по-ребячески заболтав ногами и побивая пятками стену. Весь в чёрном: ботинки, брюки, пальто и перчатки. Он смотрел на звёзды мечтательно и лукаво им улыбался. Джефф малость опешил. Человек этот здесь явно лишний. Он портит момент: слишком радостный, а значит, и неуместный.  — Извините…  — Я вас прощаю, — ответил гнусавым голосом незнакомец, не отрываясь от неба. Джеффу такой ответ не понравился, да и новая иголка Обиде перепала.  — Не могли бы вы ненадолго уйти, мистер…  — Ворон, — тот поднял зелёные колючие, как кактус глаза на Джеффа.  — Мистер Ворон, так не могли бы вы…  — Слушайте, — спокойно сказал мистер Ворон, вернувшись в исходное положение, — Не тяните резину и не мешайте мне наслаждаться пейзажем. Ваша задумка — дело одной секунды, я же хочу тут задержаться подольше. В отличие от вас.  — Откуда вы…  — Вы же сюда не на звёзды получше поглядеть взобрались? Это как-то небезопасно, даже такой любитель, как я, не позволил бы себе такой глупости.  — Ну и ладно! Всё равно вы меня не остановите…  — А оно мне надо?  — А разве так обычно не бывает, ну, что пытаются спасти не смотря ни на что? — Джефф задрожал чуть сильнее.  — Вы слишком много смотрели кино, Джефф.  — Как вы…  — Вы похожи на человека, — Ворон почесал затылок, — Которому подходит имя Джефф. Хе, впервые угадал, отлично.  — И вам наплевать, что я убью себя?!  — Ну да. Мы живём в свободной стране и каждый имеет право делать всё, что захочет всего лишь не нарушая закон. Хотите, прыгайте с крыши, хотите, ешьте сэндвич с мороженым. Только не советую снимать штаны и заниматься тут онанизмом. Это противозаконно.  — Что за хрень, мистер Ворон?! — Джефф побагровел, заморгал.  — Откуда я знаю, что может прийти вам в голову? Кто вас знает? Ну точно не я. Вдруг, вы сейчас захотите сигануть, а затем передумаете и вместо этого сбросите меня, — разозлённый Джефф выпил целый стакан Иголок. И он не собирался отказываться от задуманного. Что ему помешает? Обида поскреблась по печени, ощущая безмятежное безразличие этого Ворона. Теперь, да, теперь уже можно послать всё и всех нахрен и спрыгнуть, но уверенности в нём что-то поубавилось. Да и не хотелось доставлять удовольствие этому хамью, когда он будет ржать над трупом и наслаждаться звёздами. Поэтому Джефф просто присел рядом к Ворону, нарушая сценарий своим присутствием. А затем молча уставился туда, куда смотрел Ворон. Хм, странно. Когда он стоял на краю, то не заметил, как миллионы шумных, ярких и тёплых искорок Тёмного Города пытаются заглушить свет далёких звёзд, но безуспешно. Область вокруг заброшенного жилого дома тонет во тьме и кажется не то теневым озером города, не то чёрным островом посреди пёстрого океана. А маленькие игрушечные машинки ездят по игрушечному Тёмному Городу. Джефф вдруг увидел, как по небу рассыпаются белые веснушки. Глаза заболели. Захотелось покурить. Тут Ворон начал говорить:  — Говорят, что до своего рождения все люди жили в звёздах или даже были ими. Затем умирали, делали звёздный перекур, а потом снова рождались, новенькие и свеженькие, как огурчики. Выбирали родителей, которых хотят осчастливить своим существованием. Но звёзды гаснут и после этого человек не родится заново. Такие дела.  — А как это относится ко мне?  — Что?! — Ворон фыркнул, — Это мысли вслух, Джефф. Я думал, что вы уже спрыгнули. Во дела, даже как-то стыдно, что кто-то услышал мой философский угар. Этот философствующий индивидуум переполнил вместилище Игл. Во всём квартале и даже в соседних каждый мог бы услышать гневную и бранную речевую диарею Джеффа. Все Иглы и Иголки выстреливались в Ворона. Он невозмутимо выслушал весь поток желчи, разочарования и потерянности с привкусом стали. А сам Джефф ощущал, как его сожитель Обида линял. Пламя Гнева очистило его от Игл и даже Шпага слегка деформировалась. Но он устал, замолк и со страхом глянул в бездну. Желания очутиться там сильно поубавилось.  — Да, нехорошо это, что ваш отец умер. Примите мои соболезнования, Джефф, — Ворон изобразил скорбную мину.  — Как будто это поможет, — Джефф несильно сдавил пальцами нос.  — Согласен. А что с вашей матерью? — Джеффу стало не по себе. Как он мог забыть?  — Всё у неё будет нормально, она сильная, не то что я, переживёт. — Как скажете, — пожал плечами Ворон. — И вашу смерть тоже? — Джефф не ответил. — Мы с ней на днях начали смотреть один сериал, называется Санитарная Полиция. Слыхали о нём? — Да, слыхал. У него очень низкие оценки критиков и не самые лестные отзывы от них же. — И не без основания. Глупее или умнее их сценаристов ещё поискать надо. Но мы всей семьёй вместе собирались и смотрели его. А теперь, даже не знаю… — Это понятно, а сигать зачем хотели? Ладно мать, ей вы не можете смотреть в глаза, почему-то, а как же ваши друзья, коллеги? — Первых нету, вторым же я не особо нужен. Меня легко заменить. Скажите, Ворон, я тряпка и неудачник, презираемый на работе и живущий с родителями? — Да, Джефф, вы тряпка и неудачник, презираемый на работе и живущий с родителями, — улыбнулся Ворон, а потом добавил: — Так, пойду разомну ноги, Джефф. Да, подумайте ещё раз, прежде чем прыгать, я слыхал, через восемь часов показ Санитарной Полиции. — Не волнуйтесь, я больше не хочу этого. — Отлично, — пробубнил Ворон, вставая, и пошёл прогуливаться по крыше, оставив Джеффа одного. Тот ощущал величайшее облегчение, ведь Шпага выпала и канула в бездне. Он и поверить не мог, что всего четверть часа назад чувствовал готовность убить себя. Смешно даже. Да и отец это вряд ли одобрил бы, сказав: «Джеффри, что за хрень?!» Звёзды стали светиться как-то ярче. Курить хотелось всё сильнее, но свежий ночной воздух насыщал уставшую голову, Джефф начал зевать. Ему пора домой. — Спасибо вам, мистер Ворон, — прошептал он. — Да не за что, Джефф, — послышался сзади голос Ворона. А затем удар ногой по спине, визгливый вопль падающего человека и звук тела, шмякнувшегося где-то вне зоны видимости. Приземление на призрачную груду стали рождало характерный грохот. Ворон посмотрел на еле заметную тушку, пару секунд назад бывшую собеседником, хотя и не слишком приятным, ртутными глазами, едва сдержавшись, чтобы не крикнуть: «Человек за бортом!» — Грёбаные самоубийцы, — покачав головой, тихо прошипел он: — уже восьмой в этом месяце. У них там что, эпидемия? А потом он засвистел и пошёл к выходу. Остановился. Поглядел на своё любимое звёздное небо, бывшее единственным свидетелем его деяний. Ни одна звезда не погасла и не упала. Ничего с ними не произошло. — Хм, может его звезда в Южном Полушарии? — задумчиво почесал подбородок Ворон, но пожал плечами и пошёл дальше к выходу: — Хотя, уже нет никакой разницы. Постепенно снимая перчатки, палец за пальцем, он спускался по лестнице и думал о том, чтобы отдохнуть немного. Подошёл к урне, вытащил обувь и сменил на неё старую. На сегодня он свою миссию выполнил, но чем бы заняться в освободившееся время?.. Да, точно! Через семь часов пятьдесят восемь минут будет показ Санитарной Полиции. Надо бы посмотреть самому, ведь критикам доверять нельзя. Да вообще никому доверять нельзя. Не глядя в сторону, где лежало то, что осталось от Джеффа, Ворон, посвистывая, шёл в доверительные объятия Тёмного Города, домой, чтобы накопить силы на ожидание следующего отчаявшегося глупца.