Поворотец

Проснулась как-то наша Дашенька в темном подвале. Не слишком радужное было у нее пробуждение, ибо наручники железные натиравшие ей тонкие кисти, были на ней, судя по неприятным ощущениям, вот уже точно несколько часов, пока сама девушка находилась в своем сне, хоть и насильном. Здесь было настолько темно, что даже маленькое окошко, что находилось ближе к потолку помещения, совсем не спасало положения — этих маленьких узких лучиков совершенно не хватало даже на то, чтобы разглядеть собственные ноги. Но по ощущениям те тоже пострадали, они неприятно обжигались при каждом новом движениям, а светлые колготки, что Даша надела на себя сегодня утром порвались. Или каким это вообще было утром? Она и это понять не могла. Радовало лишь одно — по свету из маленького высокого оконца, была точно не ночь. Значит, возможно она еще успеет, что сделать, ведь она знала и прекрасно понимала, что самое страшное происходит именно тогда — в темное время суток. И разные маньяки тоже не были, наверняка исключением, хотя маньяки же ведь и дневными тоже бывают… наверное. Девушка точно не была уверена. Вообще во всем, что ее окружало. Она попыталась вспомнить чего-то. Но в головушку так ничего толком и не лезло, разве что решила пойти к своему старому дружку Башмачку, той милой обезьянке. Они часто играли вместе в детстве. Ох, было время. А сейчас эта дикая обезьянка сидела в клетке у ее двоюродного братика Диего и кормят ее там разными фруктами, в рамках какой-то там акции в помощь диким бедным животным. Насколько бедным был Башмачок Дашенька точно не знала, но доверилась специалистам — Диего и Алисе. Да, тем самым, что вроде как живут вместе вот уже лет пятнадцать, если не больше. И что их сейчас связывает кроме работы? Хоть и прошло всего несколько лет, все поменялось — Даша-то изменилась. Ну, или она так думала, не скажешь точно. Только она понятия не имела, что осталось такой же, что и была в далеком детстве. Только играть перестала во всякие ребяческие игрушки, а так вот, даже рюкзак тот же с картой носит, пусть и оставлять их стала почаще, может даже слишком часто — ну, время уже другое, да и знакомые и приятели обсмеивать стали. Мол, Даша, ты же такая взрослая девушка уже, ты что, совсем того? Из детства еще не выпала? Тебе же рюкзак этот старый и рваный мал уже! А карта? Ну ведь эта же типичная детская игрушка, разве нет? Так что же ты с ними так и ходишь, выбросила бы их уже, наконец! Вот Дашенька и стала про них забывать, потихоньку… Девушка встрепенулась, с удивлением помотав головой в разные стороны, пусть это и делать было не очень-то удобно. Но она так и не нашла то, что искала. Карту и рюкзака. Странно, хоть память к ней была не слишком дружелюбна и вряд-ли хотела вспоминать тот роковой момент похищения Дашеньки, но одно шатенка вспомнила очень хорошо — рюкзачок и карта точно были при ней. Определенно, на сто процентов — она была в этом абсолютно уверена. И вот тут ее и захватила некая паника, пусть она и совсем не присутствовала до этого мига. Ее вещи всегда были при ней, а что теперь? Где же их сейчас-то искать? Даже если она и сбежит отсюда, то что же с рюкзачком и картой? Придется же их здесь оставить, мало ли что еще может случиться, а жизнь свою спасать нужно — это Дашенька точно понимала. Возможно, именно сейчас время и требовало от нее этого «расставания» с прошлым, с детством… Но все же… Как-то все-таки грустно. А может, ну все к черту? Но Дашенька признала, что с каждой вещью или человеком нужно уметь прощаться. И, возможно, правильно совершенно решила. Но… только не для них, не для тех вещей, что она бросала, словно забытые воспоминания. В конце концов все же ведь становиться забытым. Но они это вряд-ли хотели принимать и признавать. Поэтому, похоже, и решили сделать такой рисковый шаг — они решили стать для нее незабываемыми. Дверь, ведущая из подвала, неприятно заскрипела противным звуком. Он хорошенько прошелся по барабанным перепонкам, да так, что девушка легонько взвизгнула от прошедшему по камням пола края железной двери. Даша толком ничего понять не смогла, просто не успела — да и выбора так такого тоже не представилась для размышления на побег — все случилось слишком быстро и скоро. Шатенка явно не была готова к неожиданному приходу ее похитителя. Или же похитителей? Да, их было двое. Это она сразу поняла, прежде чем они оба предстали перед ней во всей красе. Точнее, если быть сейчас точным, лишь их силуэты, темные образы. Они столбами застыли около противоположной стенки, не меняя совершенно своей позы, лишь сама девушка ощущала на себе их прожигающие немигающие взгляды. Но она уж точно не могла залезть в их головушки, чтобы хоть в чем-то разобраться и понять смысл ее похищения, пусть и различные неприятные мысли в голову залезали. Ведь эти похитители не могли просто забрать ее по чистой случайности, просто, потому что та под руку попалась? Нет, быть такого не может — девушка почему-то совсем не хотела в это верить, что она здесь будет обычной украденной молодой девчушкой, над которой хотят вдоволь наиграться, после чего выбросить в какую-нибудь речку и поминай как звали. Нет, она не верила в это точно. Даша совершенно не могла залезть в их мысли, точно также как и разглядеть их лица в этом темном подвале, потому что не хватало простого света от такого маленького оконца, что находился ближе к потолку помещения, ведь она даже не могла нормально разглядеть свои ноги. Тяжелый вздох снова ввел девушку в ужас и панику, но она все также неподвижно продолжала пытаться рассмотреть фигур напротив нее. Не шелохнулась ни разу — силуэты, будто бы гипнотизировали ее. — Ты знаешь, почему здесь? — раздался голос от одной из фигур, что была более худощавой и высокой, нежели вторая. Голос же показался Дашеньке каким-то… знакомым что ли? Нет, наверное она себя накручивает из-за возникшей ситуации. — Без понятия… — честно просипела она, сама удивившись такому глухому звуку, что возникал вместо обычного задорного и певучего тона из ее уст. — А мы знаем, — снова отозвался тот же голос. Вероятно, это были парни, оба. Да, по теням этого может еще и не скажешь, но голосок первого похитителя хоть и был тонким и каким-то женственным, но имел более грудной тембр, словно у молодого юноши. И… снова такое дикое чувство, что Даша уже где-то слышала его. Огромное, нет, даже бесконечно количество раз. — Но ты можешь подумать и назвать причину. Главную причину. — Я не знаю о чем вы говорите! — грубо отозвалась шатенка, сузив карие глаза в длинные щелки, — Я ничего не крала, никому не обязана по долгам, мои родители ни в какие аферы не встревали… Может, вы путаете? Ответом ей на несколько секунд стала полнейшая тишина. Девушка тоже молчала. упорно дожидаясь хоть какой-то фразы в ответ, чтобы наконец прояснить ситуацию, если это действительно ошибка. Снова тяжелый вздох от того же парня. Но на этот раз заговорил второй, более грубоватым голосом, пусть и таким же печальным тоном, что и первый: — Нет. Здесь виновата именно ты, — и снова голос такой, будто девушка его уже слышала. — В чем? Я действительно ничего не делала, ни в с кем ни во что не встревала… — Правда? — раздался одновременный вопрос от двух незнакомых фигур. — Да, я думаю здесь ошибка, — просипела шатенка, закивав головой. Лишь бы они правильно ее поняли. И наконец отпустили, пусть и без ее вещей… Ай, да и черт с ними! Главное — просто выйти отсюда свободной, невредимой и живой, а остальное не важно. Детство быстро проходит, пора бы уже это принять и осознать. А хранить что-то ради каких-то детских воспоминаний и искать их, когда тебе угрожают твоей собственной жизнью или личной честью? Ха, да уж нет! Главное — просто выйти отсюда свободной, невредимой и живой, а остальное не важно. — Хорошо… — словно с натяжкой выдавил один из незнакомых темных образов, вроде бы не слишком хотя расставаться с «гостьей» их подвала. — Ну, так развяжите меня! — нахмурила брови шатенка, начиная беситься из-за медлительности и некой заторможенности этих странных парней. Раздался щелчок. Он, сам по себе, являлся очень тихим, будто бы лопнула натянутая нитка или веревочка, но для Дашеньки он показался уж слишком громким и долгим. Наручники, что с силой сжимали ее руки и ноги в тисках, со звоном упали на каменный пол, неприятно задев девушку при падении. Но ее уже это совсем не волновало. Не смотря на боль в ногах и кистях, она быстро встала, отряхнувшись от пыли и грязи, в которой она лежала на полу, пусть там ее и не набиралось в нужном количестве — похоже, хозяева дома частенько тут убирались, но отходы от маленькой печки, которую Даша смогла увидеть как только встала с пола из-за другого ракурса лучей из окошка, все же набирались. — Наконец-то! Я зачем нужно было весь этот сыр-бор устраивать? Не понятно… — буркнула американка, громадным шагами направляясь, насколько та помнила и осознавала, к двери — к выходу отсюда. — Подожди… — вновь голос одного из незнакомых парней заставил ее вздрогнуть и замереть на месте. Шатенка даже не повернулась — она почувствовала этот невыносимый взгляд жгучих глаз своей спиной. Парни, видимо, еще что-то от нее хотели, но оставаться здесь больше она точно не планировала. Все-таки очень странные эти похитители, очень. — Да? Что-то еще? — голос ее был, даже можно сказать, слишком грубым, но ее это ни капельки не смутило — та продолжала стоять спиной к парням, уже думая о быстром «сматывании» отсюда. Ей не нравилась такая медлительность. Парни действительно похитили ее не просто по какой-то случайности — намеренно. Возможно, именно поэтому она и слышала где-то их такие знакомые голоса… Но вот только где?.. — Ты ничего не забыла? — очередной вопрос от высокого худощавого парня с этим женственным голосом. — Опять вопрос на который я не знаю ответ? — выдохнула шатенка, но все равно не повернулась — все также стояла в дверях, все также пытаясь себя убедить в том, чтобы не драпануть сейчас, но все-таки что-то не так… Что-то ее останавливало. Возможно, любопытство о причине ее «неожиданного» похищения или о ом кто именно ее похитил, и почему их голос ей так сильно ей знаком. Не ясно, опасно, но страшно любопытно. Возможно, именно поэтому она еще стоит здесь, хоть время, как она чувствует, поджимает. — Но ты его знаешь, если только подумаешь… И снова вечная тишина и долгое ожидание ответа. Кажется, что это может длиться бесконечно долго. — Не знаю, простите… Время вышло. Любопытство, такое мелкое и короткое, иссякло в девушке, и она, не медля не секунды, уже тянется к заветной ручке двери, что приведет ее к такому нужному выходу, что скроет эту манящую тайну, тайну ее похищения. Тайну этих страшно знакомых похитителей. А может, ну все к черту? Но Дашенька даже шагу ступить не успела. Дверь, что открыли специально для нее, была вновь грубо закрыта, с неприятным звуком проехалась дверь по неровностям каменного пола. И девушку грубо прижали к этой металлической гладкой поверхности, лишь только животом та ощущала заветную ручку двери. Щека ее, раскаленная, встретилась с железной «стеной» и глаза, наконец, решились посмотреть назад. В эти прожигающие насквозь голубые и янтарные глаза. Почему-то тоже такие знакомые. Почему-то именно сейчас девушка и смогла наконец-то их разглядеть — этих странных парней. Пусть и был тот же самый полумрак, но толи они стали более четкими, толи они стали слишком близкими к ней. И все в них воистину казалось слишком знакомым. Высокий и худощавый парень был чуть ли не в два раза тоньше и длиннее второго, пускай и тот был достаточно костлявым. Ослепительно белые кожа и волосы во мраке, а такая ослепительная белизна была заметна даже в нем, сильно контрастировали с небесной, почти под тон его глаз. На нем был такой же ослепительно белый строгий костюм с галстуком под цвет какой-то… Повязки или что-то в этом духе, ибо имел он достаточно странный оттенок между желтым и коричневым, можно сказать, бурым. Острые черты лица молодого парня все равно казались приятными и женственными. Второй же, что прижал девушку практически всей массой своей тела, был все равно чуть ниже шатенки, пусть и незначительно. Фиолетовая мешковатая одежка сидела на нем очень свободно, особенно капюшон толстовки с лёгкостью бы закрыл не только всю его голову, но и шею заодно. Фиалковые волосы, немножко детское личико… Эти двое точно не походили на роль похитителей и насильников. Но почему-то американка все равно чувствовала себя рядом с ними как-то слишком принижено и виновато. Они казались ей настолько знакомыми и… даже… родными? Они оба так сильно напоминали ей те детские вещички, что она так отчаянно пыталась забыть, потакая своим друзьям. Но что сегодня так «неожиданно» пропали при этом странном похищении. Что же это может быть, неужели это?.. — Что?.. — немой вопрос в глазах страшно знакомых парней резанул по ее нутру, по душе, по сердцу. Неужели, она про них забыла?.. Именно поэтому они все это и устроили? Просто связали ее и бросили под замок в темный подвал, чтобы «непослушная девочка» подумала над своим поведением? Она разочаровалась, очень сильно. Будто только из-за этого нужно проделывать столько вещей, так травмировать ее? — Вы что, вообще что ли?.. — Даша нахмурила брови, не убирая взгляд никуда, кроме парней напротив, — Вы совсем… Ее вдруг резко прижали ещё сильнее к железной двери, с силой надавив. Откуда только ее столько взялось у того миловидного паренька в мешковатой одежде… Вновь сильно заныли кисти, только уже от сжимающих их в тисках чужих рук. Шатенка невольно охнула от мгновенной и колючей боли. Но те парни и не думали останавливаться, так именно читала с в их прожигающих взглядах. Парень, который держал девушку, тут же с силой перевернул ее к себе лицом, так, что спина с ноющей болью врезалась в гладкую поверхность железной двери — благо, не в ее ручку. Подняв руки вырывающейся американки над ее собственной головой, тот грустно усмехнулся, дунув горячим дыханием ей в лицо: — Так больно думать о том, что ты о нас позабудешь… Однако, теперь я полностью уверен в том, что этого никогда не произойдет, — его грубый голос совсем не считался с внешностью милого пацаненка, но эта грязная и одинокая улыбка… Она полностью была похожа на него. Рядом стоящий парень, тот что был очень худым и высоким, тоже не слишком миленько хмыкнул вторя другому: — Но не бойся, милая, тебе, возможно, понравится, — ему же наоборот, голос подходил к истинной внешности, нежели царившей на личике оскале. — Отпустите меня! — прошипела шатенка, вырываясь ещё с большей силой, но это мало на что повлияло, — Да вы явно с катушек сле… — она не успела договорить свою яростную речь, как ее ротик заткнули глубоким грубым поцелуем. Миловидный парень в мешковатой одежде оказался не таким уже и «маленьким». Он умело раздвигал горячим язычком темные пухлые губы сопротивляющейся, твердо, но мягко поглаживая ее ручки, ещё находящихся в неприятном положении над головами. Прикрыв глаза, парень добился своего, под долгим напором девушка ахнула и язычок паренька спокойно проник внутрь ее ротика, так и норовя пройти ещё дальше, аж до самой глотки. Но не прошло и секунды, как мелкий подвинулся, а перед лицом у Даши предстал худощавый юноша, что уже более нежно и аккуратно целовал ее. Через секунду она почувствовала знакомый юркий язычок на шее, что вылизывал тонкую загорелую кожу, а затем уже острые зубки, словно пробуя ее на вкус, стали прикусывать шейку, слегка оттягивая. Девушка, совсем неумело отвечающая на жаркие поцелуи и дрожа под напором юркого языка другого, сдалась первой — Даша сладко простонала в поцелуй, но в следующее мгновение, снова взяла себя в руки. Она пыталась вырваться, но ее кисти, резко переместились вниз — ее подхватил худощавый юноша, сжимая не хуже, но гораздо более ласковее проводя по ним, пока второй сжал, хоть и немного послабее, в своих тисках ее талию, поглаживая ее и в такт поцелуям на шее, опуская их все ниже и ниже, к самому сокровенному месту девушки. Шатенка размахнулась, кое-как освободив свои руки, но их тут же схватили заново, установив в ту же позицию. Длинный юноша выдохнул в ухо жертве, прерываясь от долгого и мучительного поцелуя: — Ещё раз что-нибудь вытворишь, придется воспользоваться наручниками… — Да нифига подобного! — Даша снова дернулась, но это и была ее роковая ошибка — ее тут же подхватили на плечо, а рядом раздался немножко недовольный возглас от паренька: — Ну… Не хватай так резко, я не закончил ещё… — первый парень проигнорировал второго, сбрасывая девушку на пол и пристегнул ее наручниками к стене. Волна невыносимой боли в который раз накрыла с головой, шатенка начала с новой скоростью вырываться, но теперь точно все было напрасно — в кистях все ныло и горело, синяки, казалось, появлялись на других. Первый парень, с силой развел ноги недотроги, надавив на них так, что девушка вновь протяжно вскрикнула от неприятных жгущих ощущений, кусая пухлые темные губы чуть ли не до крови. — Ну… Ну, не надо также, милая, — раздался в ушко Дашеньки грубоватый голос паренька, — Ты же только себе хуже делаешь… — Это вы здесь не понятно зачем это устроили… — выплюнула в ответ та, грозно смотря перед собой — на длинного парня, что уже начал проводить такими же длинными пальцами по внутренней стороне бедер. Глаза его оставались как и раньше, то есть совсем не поменялись — сосредоточенные, прожигающие, но печальные, словно он совсем не хотел заходить дальше. Грубые движения сменились на более плавные и приятные, но остались такими же сильными, видимо, чтобы совсем отмести все возможности внезапной атаки прикованной к стене девушке. Она почувствовала юркий язычок на своем ушке, что медленно тек, очерчивая внешний контур. Стон заполнил ее ротик. Ей уже не хватало сил сдерживать даже это, но в карих глазах также продолжал гореть яростный огонь. Вдруг стон стал ещё громче, когда она ощутила длинные пальчики юноши у себя под юбкой, что тут же начали стягивать с ее бедер, а в следующее мгновение полетела и футболка, но ее пришлось стянуть отрываясь от поцелуев в тоненькую шейку, в отличии от длинных пальцев парня, продолжающих ласкать ткань трусиков. Стянуть футболку получилось с натяжкой и не до конца — теперь она висела на кистях, потому что дальше просто не проходила. На ее место пришлись покусывания ложбинки между грудями и очередной стон из грязного рта девушки, что та уже успела возненавидеть. Юбку резко дёрнули вниз и та с неприятным треском разорвалась, бесстыдно открывая вид на белые трусики девушки, уже, как бы она этого не хотела, намокшие от возбуждения. Ещё раз проведя по ним длинными пальцами, беловолосый парень стал быстро раздеваться, предоставляя остальные ласки другому, но тот тоже решил не отставать далеко — пока янтароглазый выцеловывал открытые участки груди шатенки, он быстро стянул с себя толстовку, оставшись в какой-то тонкой майке, но и она пробыла на нем недолго — тут же полетела к чертям, как и бюстгальтер девицы, порванный на лямках. Ужас с вожделенным блеском сиял в карих глазах, что наблюдали за дальнейшими действиями, но уже почти не сопротивляясь, а смысл? Приподняв тело над каменным полом, парни усадили девушку к себе на коленки и, пока один из них очерчивал контур молочных желез, пробуя темные соски на вкус, второй парень аккуратно раздвинул ножки их милой жертвы чуть шире, оттягивая резинку трусиков на себя, пробуя провести средним пальцем по половым губкам. Оба действия вызвали на лице Дашеньки огромную гамму эмоций, и та долго и протяжно застонала, полностью избавившись от ненужных мыслей, хоть те так и продолжали лесть к ней в голову. — Ой-йа-йа, — хмыкнул светловолосый, сильнее надавливая на сокровенную точку, пропуская средний длинный пальчик по тугому горячему проходу, и чувствуя девственную преграду, — Ты уже такая мокрая… Надо же, как возбудилась… А ты оказывается у нас сама невинность… Эти слова подействовали на девушку как отрезвитель, и та снова с силой сжала ноги, пытаясь вывернуться из сжимающих ее горячих рук, но те продолжали крепко ее держать, совсем не поддаваясь на колыхания беззащитного тельца шатенки. — Тебе уже вряд-ли это поможет, детка, — рассмеялся жгучим дыханием ей в ушко паренёк, сильнее надавливая на правых темный сосок, а второй рукой спускаясь ниже, к ягодицам, чуть ли не в слепую нащупывая между ними ещё одну тугую дырочку, — А нам, казалось, что ты умненькая и сразу догадалась… — Послушайте, мне действительно… Ах, — пошлый стон вновь вырвался из грязных пухлых губок, и шатенка непроизвольно откинулась назад. — Надо же, как мы умеем очаровательно стонать… — уже непонятно кто протянул эту фразу, ибо все резко грянуло куда-то в странную прострацию темноты, а ушки Дашеньки могли различать лишь касания горячих и жарких рук, шаловливых длинных пальцев и жарких пошлых стонов. В тугой проход между ягодицами проник юркий пальчик, поглаживая внутренние стенки прохода и слегка корябая их тонким ноготком, а затем направлялся все глубже и глубже в жаркую неизведанность, принося девушке лёгкую боль и странное удовольствие. Другие пальцы творили впереди какие острые и одновременно нежные вещи то надавливая, то поглаживая половые губки, а в следующий миг на них место пришел язычок, проталкивающийся в жаркую глубину девственного женского основания чуть ли не доставая им до пленки, производя имитационные двигательные движения, доводя тело до яркого экстаза. Пальчики все также оглаживали передний и задний проход, и девушка даже не поняла, когда случилось нечто резкое и невероятное. — Ну, тебе уже не терпится, так?.. Пальчики неожиданно отступили, а за место них в тесное девственное тельце рванулось нечто недосягаемое огромное, что Дашенька не смогла сдержать больного стона, тяжело дыша, и в ту же секунду и сзади она ощутила практически тоже самое чувство, вновь яро выдыхая воздух из лёгких с оглушительным стоном. Ручки ее заметались, сжимаясь на чьих-то плечах, надавливая на них со всей накопившейся болью и оставляя на чей-то нежной бледной коже красные полосы. — Ай, детка, не нужно так сильно сжимать, — было непонятно про что именно упомянули те парни, но в следующее мгновение случился грубый толчок впереди, а потом и сзади, а его руки с силой смяли темную девичью грудь. Очередной стон уже с меньшим намеком на боль вырвался из грязного ротика шатенки, но его тут же заткнули тёплыми губами и шаловливым языком, поглаживающим ее зубки. Грубые толчки ускорились, все дальше и дальше доставая до самых пламенных мест, а шатенка еще громче стонала в яркий и страстный поцелуй, уже совсем не замечая, что целуется со всеми парнями сразу, соприкасаясь язычком с другими. Грудь девушки тоже не оставалась без внимания, постоянно поглаживая ее, юркие ручки аккуратно сжимали темные сосочки, что окончательно затвердели и бурно реагировали на каждое касание, пусть и зачастую легкие и нежные. Толчки с большей скоростью начали входить в податливое тельце, задавая каждый свой ритм, но каким-то образом Даше казалось, что они двигались синхронно, и что все они были единым, нечто совместным и великолепным. Длинные пальчики зарывались в ее густые каштановые волосы, немножко дергая их, но сразу же оглаживая голову, как бы извиняясь. — М-м… Нам так хорошо, детка, ты чувствуешь?.. Девушка все стонала и стонала, уже абсолютно наплевав и забыв на свои недавние здравые мысли, да и какие здесь здравые мысли могут быть, когда тебя так страстно и волшебно прижимают к двум распаленным горячим телам твоих дорогих и любимых… Так, что ты полностью чувствуешь каждую жилку и венку внутри себя, их нутро, что так грубо и яростно пытается дотянуться до глубин тебя и доставить незабываемые и несгладимые удовольствия. Она уже сама хочет их. Хочет их всех и полностью, без какого-либо остатка. Толчки в который раз участились, но на этот раз они стали насколько невозможно быстрыми и тяжелыми, что казалось, будто еще грубее и лучше быть просто не может, а Дашенька практически не в силах совладать с собой, чувствуя прилив чего-то невыносимо странного, сама стала насаживаться на раскаленные копья парней своим телом, начиная стонами захватывать полностью их жгучие язычки в своем и их ртах. Через секунду дрожь уже пробивала ее и парней. Издав последний бурный вздох, она почувствовала себя парящей в невесомости, закатывая глаза от наслаждения.

***

Лучи проходящие через не слишком плотные шторы, наконец-то разбудили девушку. Дашенька, открывая с нехотью своих красивые карие глазки, еще щурясь от яркого света, совсем, почему-то не хотела просыпаться. Сладкая нега после бурного и невозможного сна, что шатенка почему-то совершенно не хотела забывать, полностью растворяла ее тело. Хотя, она возможно прекрасно понимала, почему она не хотела просыпаться… Быть может, это нечто такое приятное, что от этого не хочется отделываться, пусть она всегда твердило себе совсем обратное. Сейчас ведь она проснется и все будет как прежде… А эти глаза… Янтарные и голубые… Она, похоже, никогда больше не сможет их забыть… Как они того и хотели… Дашенька зевнула, легко потянувшись и полностью обвела свою комнату взглядом. Руки непроизвольно нащупали нечто невероятно мягкое и шелковистое. Ах, да, похоже, это чьи-то приятные волосы. Девушка тут же застыла, внезапно уловив на себе два знакомых, немного заторможенных спросонья взглядов…