ты мне не нравишься

Чеён не понимает, почему её глупенькая и милая подруга под именем Цзыюй, так течёт от Чон Чонгука — человека, которого не волнуют чужие чувства, использующих девушек, как каких-то тряпок. Сон Чеён не понимает. Она не считает его красивым, не считает достойным женского внимания, она думает, что ему стоит спуститься с неба на землю и наконец-то посмотреть правде в глаза — трахать, а потом говорить такие обидные слова девушке, не познавший никакой любви, как минимум — по мудацки. Возможно, именно тогда у неё слетели педали «спокойствия», ведь слова потоком полились из её рта, остановишься только на этом странном «клише», что заставила Чеён надолго задуматься. «А может она сама ходячее клише?» Сейчас, сидя на своей кровати, она переваривает тот диалог, подмечая, как сильно изменилось лицо Чонгука, как изменился его взгляд. Чеён определенно задела его за живое, возможно, даже не словами о его волосах на достоинстве, а об упоминании родителей. «Почему я вообще об этом думаю?» — одергивает себя Сон, разворачиваясь на живот и открывая диалог со своими подругами, которые не перестают трещать об предстоящей вечеринки дома у того самого Чон Чонгука. Бесит. Цзыюй уже с катушек съехала и её, блин, даже не смущает тот факт, что он её буквально наглым способом послал на все четыре стороны. Да, извинился перед Чжоу, благодаря Чеён, которая теперь ему ещё и свидания должна, а Цзы это совсем не колышет. Хотя почему её вообще должно это волновать? Она же не знает, что Сон по своей собственной глупости и любви к подруге, попалась на уловку этого противного Чон Чонгука, но опять же, это не отменяет того факта — что сохнуть по парню, не отвечающему взаимностью, как минимум не логично. «Я не пойду. Веселитесь.», — печатает Сон, сразу же выключая телефон, чтобы не увидеть все эти умоляющие и хныкающие смайлики, по типу «ты не можешь с нами так поступить» или «ты опять пропускаешь всё веселее, скучненькая». Плевать. Пересекаться с Чонгуком она не хочет. Не хочет думать о нём, но те тёмные, оленьи глаза не дают Чеён — забыть. Чёрт. Когда в комнату залетает горе-брат, то за окном уже темнеет. Сон кидает взгляд на часы и подмечает, что вечеринка началась десять минут назад, забавно, но в общем чате, так никто и не спамил. Видимо, эта туса и правда обещает быть громкой. — Эй, клубничка, где мой красивый пиджак, подаренный мамой? — громко спрашивает брат, когда Чеён ищет себе какой-нибудь крутой фильм для вечернего просмотра. — Я нигде не могу найти. — Разуй свои глаза, он на тебе, — смеётся Сон, заботливо приглаживая руками плечи, отряхивая невидимые пылинки, так что брат легко улыбается и заботливо заводит выпавшую прядь волос за ухо. — Спасибо, самая лучшая сестрёнка в мире, — безобидно огрызается парень и, наклоняя голову в бок, рассматривает привлекательное личико своей сестры, которое сейчас почему-то было грустным-грустным, что он сам успел расстроиться. — Что с тобой? Что-то случилось? Ты можешь рассказать мне. Чеён поднимает удивленный и всполошенный взгляд, её губки непонимающе надуваются, а брови сводятся в домик — она быстро качает головой: — С чего ты решил, что я чем-то расстроена? — Не знаю, просто обычно, когда тебя кто-то обидел или ты грустная, то у тебя всё на лбу написано, — брат тыкает в место между переносицей и хмыкает, потому что Чеён забавно поджимает губы и хмурится. — В любом случае у тебя сейчас свидание и плохо будет, если ты на него опоздаешь, — переводит тему Сон, пытаясь побыстрее избавиться от назойливого брата, не дающего спокойно отдохнуть в пятничный вечер. — Ладно-ладно, я ухожу, — сдаётся Сон, примирительно поднимая руки вверх. — Только не пугай меня моим же свидание, мерзавка. Чеён смеётся и, беря первое, что подаётся под руку — а это оказалось любимая статуэтка — делает вид, что хочет запульнуть её прямо в брата, но тот наигранно испугавшись, быстренько закрывает дверь. — Повеселись там, — кричит ему вслед Сон младшая и откидывается на кровать, сразу же нащупывая телефон в одеяле.

***

Пятница, 22:04 Когда телефон Сон разрывается от сообщений, она смотрит полюбившийся ей фильм «Виноваты звёзды» и думает, что её подругам стоит успокоиться. «Цзыюй убежала в туалет заплаканная» — гласит пришедшее сообщение от Наён, её лучшей подруги. Конечно, Чеён, не планировала никуда идти, но ноющее беспокойное чувство за Чжоу, было сильнее того, чего она хочет. Наверное, сейчас она сильно противоречит самой себе, наверное, поступает слишком неправильно, но то, что происходит у неё на эмоциях — не может быть просто проигнорировано. Поэтому сейчас, она, в жуткий холод в одной легкой курточке, бежит к своим подругам — в особенности — к Цзыюй, которая определённо сейчас опять плачет в туалете. Отличная пятница, другого можно было не ожидать. Дом у Чонгука и правда большой, красивый, наверняка дорогой, но Чеён ненавидит мериться кошельками и сравнивать чужое имущество. Это их — не её, поэтому смысла завидовать нет. Проходя сквозь толпу подростков, она находит Наён — пьяной, повисшей на шее какого-то парня, который кажется, совсем не против и шепчет ему какие-нибудь пошлости на ушко. Боже. — Где Чжоу? — без приличностей спрашивает Сон, разворачивая подругу к себе лицом. Та, сначала хмурится, не понимая, кто её отвлёк от такого важного занятия, как флирт, а потом мило (читайте пьяно) улыбается, наконец-то заметив свою подругу. — Она убежала в туалет, больше я её не видела, — отвечает Им, продолжая заигрывать с каким-то левым парнем, совсем не понимающим, а что тут собственно говоря — вообще происходит — но Чеён плевать. — Стой, отдай мне свою курточку, уж больно, хорошенькая. Чеён закатывает глаза, но протягивает ей свою верхнюю одежду (о чём очень сильно пожалеет позже) и разворачивается на все сто восемьдесят градусов, чтобы отыскать здесь хотя-бы туалет. Но проходит несколько минут, а у Сон — тупик, но её это ни капельки не останавливает. Вот только кто-то касается её локтя, легко разворачивает к себе и Чеён видит перед собой — Чон Чонгука. О, нет. Только его не хватало, с его вечными и нелепыми подкатами, красивым личиком и глупой улыбкой. Тоже пьяный, что ли? — Что тут делаешь? Разве правильные девочки ходят на вечеринки? Вопрос звучит довольно смешно, но Чеён подмечает, что, несмотря на выпитый алкоголь, его речь совсем не поменялась — он говорил чётко, без запинки и вполне разборчиво. — Где Цзыюй? — Я её опять отшил, а она сбежала в слезах куда-то, — отвечает Чонгук, проверяя свой телефон, который оповещает о сообщении. Лицо Чона заметно вытягивается, он перестаёт улыбаться и его скулы напрягаются. Красиво. Чеён немного подвисает, но потом качает и опускает вниз голову. — Что-то случилось? — Соседи пожаловались на громкую музыку, кажется, что пора закругляться… — отвечает Чон, подмигивая Сон, которая делает вид, будто ничего не было, но внутренне её сердечко незаметно трогает. Парень громко кричит что-то всем гостям и толпа начинает двигаться, вот только Чеён рассчитывала найти Цзыюй, но оказывается, что и Наён успела уйти. «Прекрасно. У меня там ключи, телефон и деньги, надеюсь, ничего из этого завтра не придется искать», — думает Сон, внутренне уже ненавидя Им Наён. В доме становится слишком тихо, что сама тишина режет уши — придаёт неловкости, а Чонгук за её спиной не придаёт никакой уверенности. Разворачиваться лицом к этому придурку абсолютно не хочется, но Чеён в любом случаи нужно добираться как-то до дома, а если кто и даст ей телефон — так только Чонгук. — У меня…подруга утащила…все мои вещи…можно попросить у тебя телефон… — запинаясь, объясняет всю ситуацию Сон, не удивлённому парню, что облокотившись об барную стойку — разглядывал взволнованную и неловкую девушку. — Пожалуйста! Он молча протягивает ей телефон. Она медлит его взять. Странное чувство, но у Чонгука просто офигенные пальцы — длинные, ухоженные и аккуратные. Чеён мысленно даёт себе оплеуху за такие мысли и резко (читайте неожиданно) (читайте со злобы на себе за такое) забирает чужой телефон. Чон всё подмечает, молчит и лыбу довольную давит, так чтобы Сон не заметила. Брат берёт трубку сразу же. Что-то лепечет по пьяни, но на просьбу «я в жопе» — трезвеет сразу же. Говорит, что скоро будет дома и сказал, что заберёт, но в последний момент Чеён даёт заднюю. Она не знает, почему и зачем, но прожигающий взгляд Чонгука сделало с ней что-то странное — чувство, трепещущее в груди Сон, медленно засовывает себе куда подальше. «Это неправильно», — отнекивается она, отказываясь от услуг брата. — «Я всегда считала его заносчивым подонком, так почему остаюсь сейчас с ним?» — Мой брат с другим и, кажется, мне стоит остаться здесь, — сыграв расстроенную и недовольную морду, проговорила Чеён, боясь, что Чонгук всё поймёт. — Кажется, ты попала, да? И Сон, даже не подозревает, что Чон понял всё с самого её прихода сюда.

***

Пятница, 22:47 Они сидят на кухне: Чонгук готовит горячий шоколад, Чеён, сидя на столешнице, наблюдает за его нехитрыми движениями, но чувствует себя абсолютно обманутой. Чувства сливается в одну единственную — непонятную, но чёрт возьми, приятную. Она не знает, что чувствует к Чонгуку, но её это напрягает и раздражает. «Он плохой», — напоминает ей подсознание и требует немедленного ретирования с чужой территории, а Чеён игнорирует это — ногами в воздухе болтает, и запах горячего шоколада вдыхает. Успокаивает. — Так странно, — озвучивает свои мысли Сон вслух, Чон голову поворачивает, взглядом проводит и улыбается краешками губ. — Никогда не подумала, что буду сидеть дома у парня, что трахает первокурсниц. — Тогда молись, чтобы ты не была следующей моей жертвой, — это звучит немного грубо и с какой-то издёвкой в голосе, что Сон вздрагивает. Кажется, она задела его за живое. — Прости, но я всё ещё не понимаю и зла из-за той ситуации, понимаешь? Ты нагло воспользовался с Цзыюй: сначала получил желаемое, потом бросил и использовал, чтобы меня достать, — Чеён загибает пальцы и за реакцией Чонгука наблюдает, а у того жилки по скулам гуляют, что страшно становится. Совсем немного. — Во-первых, это она получила то, что хотела, во-вторых, я никогда не обещал ей, что буду потом с ней, как с собачкой бегать и в-третьих, ты сама избегала меня, — он сталкивается с ней взглядом и горько усмехается. — У меня не было выбора. Чеён молчит. Чеён не знает, что сказать. Он прав. Он ей ничего не обещал, но… — Ты был не в праве её оскорблять. — Разве «Цзыюй, возможно, тебе стоит пересмотреть свои приоритеты и перестать за мной бегать», было оскорблением? — удивлённо спрашивает Чонгук, заканчивая делать горячий шоколад. — А, «тупоголовая», не считается оскорблением? — Возможно, здесь перегнул палку, но я пытался оттолкнуть её подальше от себя, чтобы отстала, а ты оскорбила меня прямо перед всеми друзьями, — Чон подходит ближе, кружку протягивает, Чеён обжигается поначалу, на что Чонгук бесшумно хихикает, — получается, что обижаться должен я, разве нет? Чеён тонет, так незаметно и тихо, что сердце бешено бьётся об грудную клетку. Язык не подвластен сейчас ей, она пытается возразить — но ничего нет. Факты закончились. Он выиграл, он прав. Она признаёт. — Тогда…получается, что… — договорить Чеён не дают. Чонгук целует мягко, языком по губам проходится и закусывает нижнюю, не напористо, с нотками того самого горячего шоколада, что Сон неверующие хлопает глазами. Опасно. Опасно. Опасно. Горит прямо перед глазами, но Сон на поцелуй отвечает, пробует и чувствует, как Чонгук улыбается, так что бабочки в животе размножаются с скоростью летящего самолёта — быстро и шумно. Руки касаются каждого участка кожи, Чеён плавится от высокой температуры их тел, но Чонгука за пояс ближе притягивает, так что он между её ног оказывается. — Боже, как я давно этого ждал.

Ты мне не нравишься