Hooked

      Тихо напевая себе под нос, девушка поднималась на последний этаж жилого дома, не обращая ни малейшего внимания на усталость. День выдался отличный, настроение было на высоте, да ещё и Корбин должен был вернуться из деловой поездки именно сегодня! И Адель собиралась как следует подготовиться к его приезду. Она уже распланировала ужин и даже купила продукты, правда, немного не рассчитала — пакеты были слишком тяжёлые. Но, в конце концов, оставался всего один лестничный пролёт, так что можно и потерпеть.       Вот уже почти год они снимали небольшую однокомнатную квартирку на верхнем этаже в доме старого образца без лифта. Соседняя квартира давно пустовала, о чём явно свидетельствовала закрытая на большой навесной замок дверь, но девушка втайне даже радовалась этому — никто никогда не беспокоил их с Корбсом в их маленьком уютном гнёздышке.       Заранее вооружившись ключами, Адель подумывала над тем, какой приготовить десерт, когда ей в нос ударил достаточно сильный посторонний запах. Подняв глаза, она испуганно взвизгнула и невольно попятилась назад, выпуская пакеты из внезапно ослабевших рук. Девушка с трудом сглотнула подступающую к горлу тошноту и прижала к губам ладонь, дыша резко и часто. Пришпиленное к её двери тонким и острым ножом сердце было явно больше человеческого, но это не особо успокаивало Адель. Вся дверь была покрыта вязкой тёмно-красной жидкостью, которая медленно стекала на коврик для ног и, подсыхая, становилась чёрной. Сомнений в том, что это была настоящая кровь, не возникало. Превозмогая панику и отвращение, девушка вставила зажатый в дрожащей руке ключ в залитую кровью замочную скважину и дважды повернула. Переступив испорченный коврик, она очутилась в прихожей и с грохотом захлопнула за собой дверь, обессиленно оседая на пол. Ключи выпали из окаменевших пальцев, глухо звякнув. Может, всё это ей только показалось?       Поднявшись на негнущихся ногах, Адель неуверенно нажала на ручку, толкнув дверь. Первым, что бросилось в глаза, была расползающаяся по светлому коврику кровавая лужа. Значит, не показалось. Судорожно вытерев лицо от выступившего холодного пота, девушка направилась в ванную, по пути нервно снимая пиджак и даже не удосужившись закрыть дверь. Чисто автоматически набрала в таз воду и вылила едва не половину дезинфектора. Нашла старую майку, которую руки никак не доходили выбросить.       Вернувшись на лестничную клетку, Адель опустилась на колени, не жалея тонких нейлоновых колготок, и принялась с остервенением смывать с двери багровые подтёки. Ежеминутно кусая губы и локтём поправляя лезущие в глаза волосы, она тёрла лакированное дерево, сдерживая всхлипы. Вода давно окрасилась в красный, а девушка продолжала попытки избавиться от этого кровавого кошмара. Кровь въедалась ей в кожу, залезла под ногти и оседала в лёгких запахом влажного металла.       Адель выбросила коврик, оставалось лишь одно. Выдохнув, она взялась за рукоятку ножа и с силой потянула на себя, но та не поддалась ни на миллиметр. Девушка истерично хохотнула и, со злости пнув дверь носком, дернула нож, случайно полоснув лезвием по ладони. Сердце с омерзительным шлепком упало на пол.       Безучастно обработав и забинтовав рану, она забилась в угол кухонного дивана, зябко кутаясь в плед и через силу глотая жгучий виски, который Корбин хранил для «особых случаев». Интересно, сегодняшнее считается за такой?       Несколько часов спустя замок на входной двери заскрежетал, заставляя девушку вздрогнуть. — Котёнок, я дома! — оповестил радостный голос, и она попыталась избавиться от привкуса желчи на языке. Всё ещё тошнило от увиденного. — Котёнок?       Парень зашёл на кухню, зажигая свет, и сразу наткнулся взглядом на её сухие, болезненно блестящие глаза. — Я хочу знать, что происходит, — хрипло выдавила Адель, чувствуя, как щиплет в носу. — А что происходит? — недоумевая, переспросил он, глядя на неё обеспокоенно и ласково. Она поверила. Почти. — Ты в порядке? — Нет, — сдавленно выдохнув, девушка покачала головой. — Я совершенно точно не в порядке, и не буду, пока не узнаю, какого чёрта это делало сегодня на нашей двери.       Обернувшись, чтобы увидеть то, что довело её до такого состояния, Корбин ошеломлённо замер, увидев лежащее в пластиковом контейнере сердце. И достаточно лишь одного взгляда, чтобы понять: он знает, что это означает.       Кадык юноши выразительно дёрнулся, когда он тяжело сглотнул, инстинктивно отступая на шаг и напрягаясь всем телом. — Просто скажи мне правду, Корбин, — срывающимся голосом попросила девушка, со стуком отставляя стакан. — Я хочу знать правду. У тебя неприятности?       Он не ответил, лишь судорожно запустил пальцы в волосы, безжалостно сжимая их у корней. Переведя на Адель растерянный и виноватый взгляд, Бессон бросился к ней, оседая на пол и обнимая её колени. — Малышка, я так хотел оградить тебя от этого, — громко шмыгнув носом, парень крепко выругался, поднимая глаза к потолку и быстро-быстро моргая.       Впервые за всё время их знакомства и отношений он выглядел таким напуганным и потерянным, и от это девушке становилось не по себе. — Расскажи мне всё, — она тихо повторила свою просьбу, ласково перебирая его растрёпанные волосы. — Ты мне доверяешь? — Джордан, — при тусклом свете лампочки лицо парня казалось уставшим и изнеможённым. — Джордан влип в неприятности. Я лишь... Я просто пытался помочь, понимаешь? Он ведь мой брат. — Я понимаю, — Адель потянула его за руки, вынуждая подняться с коленей и сесть рядом. — Что он натворил? — Наркотики, — мрачно бросил Корбин, лихорадочно растирая пальцами виски. — Он попал на большие деньги, они угрожали маме и Эш. И тогда он прибежал ко мне. Нужно было сразу идти в полицию! И плевать, что этого говнюка загребли бы вместе со всем притоном. — Тише, — она обняла его за плечи, прижимая к себе и слегка раскачиваясь. — Перестань. Ты не хотел бы этого на самом деле. — Больше всего я не хотел, чтобы ты или Эшли, или мама оказались втянутыми ао всё это, — он отчаянно вздохнул, метнув взгляд в сторону «кровавого послания». — Что они хотели от тебя? Ты нарушил условия? — осторожно спросила девушка. — Они сказали, что долг можно забыть, если я... — Бессон запнулся, стыдливо закусив щёку, — Если я доставлю товар дилеру. Но я не смог.       В её взгляде зажёгся огонёк тревоги. — Что... Что случилось с товаром? — Адель специально понизила голос, как будто кто-то мог их подслушать. Она всё ещё не могла поверить, что, сидя на диване в кухне, где они с Корбином всегда баловались во время завтрака, они обсуждают доставку наркотиков. Мерзкие мурашки поползли вверх по позвоночнику. — Я бросил его вместе с машиной, когда появились копы, — закрыв лицо руками, пробормотал парень. — Чья это машина? — Я не знаю, мне её дали на «дело», — покрасневшие глаза и нахмуренные брови полностью выдавали его состояние. — Но я был в перчатках и в шапке, так что моих следов там нет. — И, дай угадаю, — грустно усмехнулась она, — долг вырос.       Корбин обессиленно кивнул, уткнувшись лбом в её плечо. Квартира погрузилась в зловещую тишину, которую нарушало лишь тяжёлое дыхание двух влюблённых, попавших по воле случая в опасную ситуацию. — Послушай, — он взял ладони девушки в свои, умоляюще глядя ей в глаза. — Я прошу тебя, пожалуйста, уезжай из города! Я со всем разберусь, нужно только немного времени, и мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности.       Освободив одну руку, она нежно коснулась его щеки, успокаивающе поглаживая. — Я не могу, — Адель прикрыла веки буквально на секунду, и память услужливо подкинула картину облитой кровью двери. Что было бы, если бы это была кровь Корбина, ей не хотелось даже представлять. — Я не могу оставить тебя здесь наедине со всем этим дерьмом. Прости, но даже не проси об этом.       Слабо улыбнувшись, она выдавила сквозь ком, стоящий в горле: — Вместе мы со всем справимся.       И в этот момент в дверь настойчиво постучали. — Я открою, — девушка испуганно вздрогнула, вцепившись в руку Бессона. — Может, притворимся, что нас нет дома? — шёпотом предложила она. — По крайней мере, пока не придумаем хоть какой-нибудь план. — Нет, детка, с ними этот фокус не пройдёт, — он сожалеюще поджал губы и направился в коридор.       Стук повторился, и даже стал сильнее, так что Адель быстро выпуталась из пледа и поспешила за парнем. Корбин повернул ключ в замке и предусмотрительно отступил на несколько шагов. Дверь распахнулась с такой силой, что ручка наверняка оставила вмятину в стене. Вошедший мужчина отличался исполинским ростом — ему даже пришлось немного пригнуться, чтобы втиснуться в дверной проём — и большим шрамом на лице, рассекающим левую щёку. В стиле лучших гангстерских боевиков, хотя, разумеется, думать об этом сейчас было вряд ли уместно. — Ты, — его голос прогремел на всю лестничную площадку, если не на весь дом, и девушка взвизгнула, когда мужчина схватил Корбина за грудки. — Пойдёшь со мной. Босс хочет тебя видеть. А ты, — он ткнул пальцем в сторону Адель, которая разрывалась между желанием наброситься и выцарапать ему глаза и желанием свернуться калачиком и заплакать. — На.       Протянув дрожащую руку, она забрала у него какой-то листок, подняв слезящиеся глаза на Корбина, которого мужчина крепко держал, заломив ему руки за спину. — Я вытащу тебя, обещаю, — она успела на секунду прижаться к его губам, прежде чем её грубо отпихнули, выволакивая парня из квартиры.       Всё, что ей оставалось в тот момент — упасть на колени и разрыдаться, давая выход напряжению этого дня...       Девушка стояла посреди квартала заброшенных заводских помещений, нервно посматривая на часы и поправляя ремешок сумки на плече. Тёплое пальто не защищало от пронизывающего ветра, и она зябко повела плечами, жалея, что не захватила перчатки. Со стороны одного из складов появилось две фигуры, направляющиеся прямо к ней, и Адель инстинктивно напряглась, хоть и сама согласилась на встречу. «Это ради Корбса», — напомнила она себе, расправляя плечи и поднимая воротник пальто. — Принесла? — без всяких прелюдий спросил один из посредников, закатывая рукава толстовки и воровато оглядываясь. — Мне нужно знать, что с ним всё в порядке, — категорично заявила она, пытаясь держаться холодно и уверенно, хотя пульс зашкаливал. — Он жив, если ты об этом, — гадко ухмыльнулся второй мужчина. — Гони деньги. — Их нет, — просто ответила девушка, заставляя собеседников открыть рты. — Но есть кое-что, что заинтересует вашего босса гораздо больше, чем деньги. Я хочу встретиться с ним, предложение взаимовыгодное.       Пока они спорили между собой и звонили кому-то, у Адель несколько раз едва сердце не стало от волнения. В конце концов, ей почти что насильно завязали глаза и повели куда-то, на встречу с наркобароном. Но был ли у неё выбор?       Освободили девушку в большом закрытом помещении, смахивающем на ангар, которое, на первый взгляд, казалось пустым. — Мне сказали, что со мной хочет встретиться какая-то девица, — она обернулась на вкрадчивый голос, встречаясь глазами с его обладателем. — Когда ты вошла сюда, я подумал, что обознался. Но, видимо, нет.       Мужчина медленно спустился вниз, с интересом изучая Адель. Он остановился напротив неё, сканируя взглядом её лицо. — Похожа, — заявил он, самодовольно улыбаясь. Не выдержав, девушка отвесила ему звонкую пощёчину. — Это за маму, — с ненавистью процедила она сквозь зубы. — А это, — удар обрушился на другую щёку, — за Корбина. — Характером вся в мать, — мужчина покачал головой, но в его глазах читалась насмешка. — Мне казалось, мы собрались не для того, чтобы вершить вендетту. — Отпусти моего парня, — потребовала она, яростно сверкая глазами, — и тогда я не солью в прессу и полиции всё, что накопала на тебя и твою «империю» за последние два года.       В её руках появилась маленькая металлическая флешка, и он усмехнулся. — Ты шантажируешь меня? Возможно, я ошибся, и от меня в тебе тоже что-то есть.       Девушка возмущённо приоткрыла рот, готовясь спорить, но мужчина продолжил: — Как мне знать, что это не пустая уловка? — Мне что, на крови поклясться? Возьми и проверь! — Ладно-ладно, — он вскинул руки в знак капитуляции. — Я согласен на твои условия. Парень ждёт тебя снаружи.       Она неверяще обернулась в сторону выхода и чуть не расплакалась от облегчения. — И, да, ещё кое-что... — его слова настигли её уже в объятиях потрёпанного, но живого Корбина. — Я горжусь тобой, дочка.