открытие (и неожиданности дружбы)

Снусмумрик не особо любил рассказывать другим, кто он такой. Острые зубы и уши, когти, задние лапы — всё это можно было спрятать. Хвост свой он аккуратно укрывал одеждой от пытливых взглядов, но… он понимал, что однажды кто-нибудь всё же узнает. Первой была Крошка Мю. Во время прогулки по берегу Мю решила, что сегодня был чудесный день для того, чтобы пройтись босиком в реке. Тут же туфли соскользнули с её ног и оказались запиханы в рюкзак Снусмумрика, а сама Мю уже ступала по воде, глядя осторожно под ноги: в реке попадались острые камни и любопытные, но очень глупые рыбки. — Присоединяйся давай, Снусмумрик. Холодает скоро, помочи лапы, пока вода теплая! Снусмумрик и сам хорошо это понимал. На самом деле, он любил, бывало, пройтись босиком в воде — вечерами, после того, как Муми-мама созывала всех домой к ужину или ко сну, но теплая вода была недоступной роскошью. В лесных озёрах она всегда была прохладной, и он никак не мог себя заставить убрать хоть один коготок, силясь защититься от холода. Да, в озёрах вода теперь совсем уже промерзла. В реке он не мог. Только не там, где его увидели бы друзья. Только не там, где его увидел бы Муми-тролль. Муми-тролль был, ну, муми-троллем… а Снусмумрик? Снусмумрик понятия не имел, кем он вообще был. Должно быть, где-то в его венах текла кошачья кровь, однако внешне он удивительно напоминал Крошку Мю — по понятным, впрочем, причинам. Снусмумрик давно знал, что его матерью была Мюмла. В своих путешествиях он не раз натыкался на неё с её оравой детей. Мюмла тепло отзывалась о его отце, Юксаре, но Снусмумрик толком и не помнил его… На что, наверное, тоже была своя причина. Снусмумрик тряхнул головой, отбрасывая размышления и возвращаясь в реальность; вся эта информация была сейчас не важна, решил он. Во взгляде Крошки Мю читалась надежда, и Снусмумрик подумал, что, может, ей можно доверить свой секрет. Он неторопливо стянул ботинки, открывая её взгляду пушистые чёрные лапы, в которых прятались острые коготки. Крошка Мю лишь рассмеялась. Такая реакция заставила Снусмумрика улыбнуться. Ясное дело, Мю не смутило бы такое. Она вообще была удивительной. До конца прогулки они шли молча, ждали захода солнца и думали о своих планах и обо всех шалостях, что могли вместе устроить. Снусмумрик всё размышлял сонно: и где там сейчас Муми-тролль… но ничего страшного. Скоро они увидятся, в этом Снусмумрик был уверен. Наступила ночь, и они с Мю вернулись в Муми-дом. Прощаясь со всеми, Снусмумрик с трудом сдерживал желание попробовать, что там Муми-мама приготовила на ужин — запах стоял замечательный, но ему так не хотелось навязываться… Фрёкен Снорк заняла его место за столом. Это было смешно, на самом-то деле. Снусмумрику даже не верилось. Муми-тролль особо не оказывал ей знаков внимания, но та ходила за ним хвостиком, как потерянный щенок. Её припадки по поводу присутствия рядом Снусмумрика здорово его веселили… но иногда ему хотелось, чтобы Фрёкен Снорк просто ушла. Она была чудесной подругой, когда сама того хотела, но Снусмумрик не мог больше смотреть на то, как она сидела на его месте с его семьей. Ох… Его семьёй. Снусмумрик тряхнул головой и направился прочь от Муми-дома. Вернувшись к своему лагерю, он улёгся в палатке. Что-то он задерживался на свою прогулку в лес. Лесная чаща, окружавшая Мумидол, всегда дарила Снусмумрику ясность, такую, какой нигде больше он не мог найти. И сейчас одиночество было бы очень кстати, подумал он, но… Муми-тролль расстроится. Хотя даже если так, Снусмумрик просто не мог находиться рядом с Муми-троллем, когда Фрёкен Снорк занимала всё его время… Он… был в тупике. Крошка Мю была чудесной компанией, но он ужасно скучал по Муми-троллю. Может, если уйти, то… Мысли Снусмумрика были оборваны шорохом палатки и светло-голубой шерстью, показавшейся у входа; в палатку втиснулась улыбающаяся мордочка Муми-тролля. В ту же секунду, сам того не замечая, Снусмумрик расплылся в улыбке. Кошачье сердце неудержимо застучало в его груди, а щеки быстро покраснели от смущения тем, как сильно радовало его одно присутствие Муми-тролля. Это было нечестно. Муми-тролль был настоящим лучиком света. — О, Муми, я как раз собирался спать… Снусмумрик не без труда выбрался из палатки и удобно устроился снаружи, положив рядом шляпу. Но Муми-тролль продолжал пялиться на… на что? Снусмумрик опустил взгляд, как вдруг до него дошло. Он не надел ботинки. Его лапы были видны. От такого унижения Снусмумрик раскраснелся ещё сильнее; он отвернулся от пытливого взгляда Муми-тролля, почти готовый снова потянуться за шляпой, чтобы спрятать за ней лицо. — А, да, я… — Снусмумрик! Потрясающе! У тебя кошачьи лапы и… и хвост, прямо как у меня! И ты не сказал? — восторженно выдал Муми-тролль, не переставая улыбаться и глядя на него круглыми глазами. Снусмумрик и сам не знал, чему так удивился. Муми-тролль не был из тех, кто стал бы кому-то грубить, был ли этот кто-то межвидовым ребёнком или нет. Он ответил лёгкой улыбкой, переплетая свой чёрный хвост с хвостом Муми-тролля, прижимаясь к нему и выдыхая с невероятным облегчением. — Я подумал, это неважно. Всю ночь они провели вместе в тишине за разговорами о будущих приключениях и о том, как важна честность в дружбе. В конце концов Снусмумрик сыграл Муми-троллю на губной гармошке, убаюкивая своего чудесного друга красивой колыбельной. Вскоре он уснул и сам, положив голову на макушку Муми-тролля. Проваливаясь в глубину снов, лёгких и счастливых, он слышал, как из груди доносилось что-то, отдалённо напоминающее мурчание. Может статься, этой зимой он останется в Мумидоле. Семья, которую он здесь нашёл, всё же была замечательной компанией. Дом, который он здесь нашёл, всё равно стал уже ему уютнее одиночества.