Секс и ничего большего

Девять вечера. Темно. Прохладно. Чертовы окна чертовой общаги почти не затыкаются, а пластиковые будут ставить только в ноябре. Но надо еще октябрь пережить. Агата тяжело вздохнула и уставилась на экран ноута. "Привет", — прочитала она в аське. Писал некий Rob. — Нда... Ник незнакомый. Кто это тут шалит? Откуда он? Ого! Тоже в общаге живет. Хм... Посмотрим... "Привет. Какого хрена от меня надо? Сразу говорю, что я весьма вспыльчивая и стервозная особа" Агата усмехнулась. Какой бы ни был крутой этот парень, скорей всего, отстанет. "Стерва — это дар от Бога и проклятие небес, дикая лесная кошка, полуангел, полубес!" — пришло в ответ. — Да правда что ли? — восхитилась девушка, опираясь локтем о стол и склоняясь ближе к экрану ноутбука. — И в кого это ты такой умный? "Снова повторяю. Какого хрена надо?" — Ну, милый, ответь. А то мне уже любопытно! "Тебя" — мигнуло сообщение в ответ. — "Сейчас" — Ну, мальчик, а ты не охренел случайно? — Агата резко встала со стула и прошлась по комнате. — Ну-ка, а может, он не то имел ввиду? "В каком смысле?" "Ты правильно поняла" — тут же пришел ответ. Агата усмехнулась. "А если я не согласна?" "Согласишься!" — мигнула надпись. Агата подняла бровь, руки потянулись к клавиатуре, но пришло еще одно сообщение. — "Неужели лучше мастурбировать? Я знаю, что сейчас у тебя никого нет." "Я приду." "Сейчас." "И ты меня впустишь." Незнакомец исчез из аськи. — Впущу? — Агата уставилась на экран. — Черт! А он прав! В дверь постучали. Девушка встала и пошла открывать. — Привет, — не очень высокий, но явно спортивный парень по-хозяйски прошел в комнату и огляделся. — Ты, как всегда, прелесть. Соседка сегодня точно не придет? — Точно, — хмыкнула Агата, рассматривая незнакомца. Темноволосый, темноглазый, светлокожий, красивый, с приятным голосом и легкими, тягучими движениями. — Единоборствами занимаешеся? — Было дело. Теперь нет, — отозвался парень. — Ты летом много загорала? Обычно ты более светлая. — Угу, — кивнула Агата. Она действительно была очень загорелой. А в сочетании с ее каштановыми волосами это смотрелось довольно странно. Невысокая, худощавая, с первым размером груди и милой мордашкой, Агата была довольно популярна среди парней. А теперь подвалил этот. — И зачем ты пришел? — Заняться сексом. Ты против? — Парень провел кончиками пальцев по щеке девушки. Агата прикрыла глаза, дыхание ее сбилось. — Вижу, что нет. Мне от тебя больше ничего не надо. Только твое тело и эта ночь. — Считаешь меня шлюхой? — усмехнулась девушка, подняв выщипанную бровь. — Нет. Считаю, что мы можем помочь друг другу. Так сложно время от времени трахаться? — парень пошло ухмыльнулся. — Как только ты решишь завести парня, я отойду на задний план и мешать не буду. Клянусь. Веришь? — Если и так, что теперь? — Агата усмехнулась и уставилась на парня, надеясь смутить. — А сейчас, кроха, мы выключим свет. Нет, твой ноут пусть останется включенным. Я хочу видеть тебя. Немного, но видеть, — отозвался парень и щелкнул выключателем. Агата заморгала глазами, стараясь привыкнуть к темноте. Сзади этот парень обхватил ее за талию и прошелся губами по шее. Девушка замерла, втянув в себя воздух. Властные руки быстро освобождали ее от одежды, не давая даже шанса на сопротивление. Жаркие губы целовали только что оголенное тело, вызывая сдержанные вздохи и хриплое учащенное дыхание. А потом просто поцелуи и горячие нежные ладони, ласкающие замерзшее тело... Агата очнулась от этого дурмана только раз, когда незнакомец укусил ее за мочку уха и положил на кровать. Пружины скрипнули под весом двух тел. Девушка попыталась вглядеться в лицо парня, но ладонь медленно спустилась вниз, касаясь еле-еле левого соска, скользя по животу, обводя кончиками пальцев пупок и еще ниже... Агата выгнулась, ощущая нежное, но властное проникновение пальца. Парень крепко поцеловал ее, а потом палец сменился членом. Не очень большим, средним, пожалуй. Но это было не важно. Ничего сейчас было не важно, кроме горячего тела, прижимающего ее к кровати... Он остался до утра, обнимая Агату и согревая ее своим жарким телом. Утром девушка была улыбчива и весела. Это отметили все. — Наверное, влюбилась! — дружно решили представительницы слабого пола. — Да оттрахал ее кто-то как следует! — фыркнул на все намеки парней бывший бойфренд Агаты. На все вопросы Агата только загадочно ухмылялась и начинала листать конспекты. Это продолжалось восемь месяцев. Он приходил вечером, когда соседки не было. И оставался до самого утра. Самое смешное, что она даже имени его не знала. А он, казалось, знал о ней все: от ее любимого цвета и успеваемости в универе, до самых чувствительных точек на теле. И все бы, наверное, так и продолжалось, если бы... — Привет, кроха. — Он зашел спокойно, по хозяйски. Агата усмехнулась. — Что случилось, малыш? — Девушка протянула ему бумажную полоску. — Твою мать! Точно? — Да, — тихо отозвалась девушка. — Я к гинекологу сходила. Три недели. — И что? Ты же знаешь, что нас ничего не связывает? Секс. Только он. — Парень цинично ухмыльнулся. — Делай аборт. Деньги я дам. — Нет. — Агата посмотрела на парня. — Я сдаю все экзамены и ухожу в академический отпуск. — Малыш, оно тебе надо? Ты же ничего не знаешь обо мне. Вдруг, у меня есть какая-нибудь наследственная болезнь? — Парень внимательно посмотрел на девушку. — Надо. Мне оно надо. Мне плевать на тебя. Плевать на всех. Я рожу этого ребенка и воспитаю его. Я уже нашла место, где буду жить. Да и работа у меня есть. Так что... Мне на тебя плевать. Но этот ребенок — мой и только мой. Прощай! Она вытолкала парня из комнаты и прижалась к двери, размазывая слезы по щекам. Будь трижды проклята эта чертова сентиментальность! Она ни капельки не влюбилась в этого самодовольного урода. Ни в его глаза, ни в его руки, и губы его ее совершенно не волнуют! Ей плевать, что он понимает ее с полудвижения. И совершенно безразлично то, как он смотрит на нее. Он никто! Ладонь легла на живот. Вот тот, кто достоин ее любви. Только этот малыш. И никто, никто другой! Прошел месяц, два, три. Она не видела его больше. Rob исчез из ее жизни. Агата почти радовалась этому. Почти. Только почему-то, когда она замерзала и куталась в плед или платок, ей вспоминались его горячие руки и тихий вопрос "Замерзла? А почему сразу не сказала?". Это было очень странно. Их связывал только секс. Не больше. Это было странно. Почти невозможно. Он исчез из ее жизни, но, кажется, не совсем. Ведь кто-то клал деньги на ее счет? Агата только хмыкала и переводила эти "добавочные" деньги на другую карточку. Ни он, ни его деньги ей не нужны. Ей плевать на то, кто он, где он и с кем он. Но почему-то при мыслях, что он может быть с другой, сжималось сердце. — Я чертова собственница, — каждый раз хмыкала Агата и клала руки на живот. — Да я ему не нужна вообще. Только секс. Не больше. Прошло еще пять месяцев. Агата умудрялась справляться и с домашними делами и с работой. Нет, в декретный отпуск она не ушла. Да и зачем он ей? Кто ее будет кормить, поить и одевать? Вариант "родня" не рассматривался. Агата помнила, что ей сказала мать, когда девушка объявила о своей беременности: "Чтоб тебя, шлюха, с твоим выродком я на пороге не видела!". Агата ревела два дня, а потом успокоилась и решила жить для себя и для своего ребенка. Ей было все равно, кто родится. "Главное, что это мой ребенок," — думала она, осторожно кладя ладонь на живот. В этот день Агата просто шла по улице. У нее не было конкретной цели. Она гуляла. Благо солнечная и безветреная погода к этому располагала. Схватки начались не внезапно, но Агата думала, что успеет дойти до ближайшей автобусной остановки. Не успела. Очердная схватка скрутила внутренности болью. Агата прислонилась к стене, тяжело дыша. — Тихо, малыш, сейчас все будет хорошо! — уверенно заявил знакомый голос и сильные руки подхватили ее. А дальше Агата мало что помнила. Он несет ее в больницу. Врачи. Ругань. — А вы ей кто? — шипела немолодая медсестра. — Гражданский муж, — спокойной отвечал он. — Да, черт побери! Она рожает! Помогите ей! Деньги — не вопрос! А дальше боль. Приказ доктора тужиться. И снова одна только боль. А потом тихий жалобный плач. Агата открыла глаза. Вот оно, ее сокровище, ее дитя. — Девочка! — объявляет довольный акушер. — Арина, — тихо отвечает кто-то. — Арина Робертовна. Агата поднимает глаза и смотрит на незнакомца. — Привет, — тихо говорит он. — У нас дочь. — Привет, — так же тихо отвечает Агата. — Я знаю. Он долго не мог решиться написать ей. Он любил ее? Нет. Он был увлечен? Тоже не то. Он дышал ей. Только она об этом не знала. Да и не должна была узнать. У отца свой бизнес. Его уже помолвили, фактически. Нельзя, чтобы она в него влюблялась. И он решился предложить просто заняться сексом. Он пришел к ней. Одна ночь. Но черт побери, как она поменяла его планы! Надо договориться с отцом. Надо, обязательно! Она его. Только его. Его маленькая страстная девочка. Он угадывал каждое ее желание. Ее тело отзывалось на самые осторожные его прикосновения настоящим ураганом. Ураганом, который топил их обоих. Его Агата. Его маленькое сокровище. Она стала для него всем. Как он был рад, узнав о ее беременности. Но он испугался. Банально струсил. А потом всю ночь стоял у двери и слушал, как она плачет. А потом она затихла. Он испугался. Хотел даже выломать дверь, но пришла ее не слишком трезвая соседка и открыла комнату. Агата спала. Он быстро списал номер ее счета и ушел. Она его простит. Надо подождать, а потом попробовать просить прощения. Она не пользовалась его деньгами, переводя их на другой счет. Хорошо, что Агата не знает, что львиная доля ее зарплаты шла из его кармана. На последнем месяце берменности, он старался везде сопровождать ее. Она такая маленькая с таким большим животом. Он смотрел на нее со смесью нежности и горечи. Отец, конечно, был не против их брака. Особенно узнав, что будет ребенок. Он в этом плане придерживается своих принципов. Если нельзя сделать аборт, значит, надо жениться. Ей стало плохо на улице. Он привез ее в больницу. Недолго ругался с докторами. Деньги решают все вопросы. Он держал ее руку. Боялся, что что-то пойдет не так. А потом раздался тихий плач, и доктор сказал "Девочка!", а он просто потерял голову. Его дочь. Их дочь. Дочь... Он смотрел на Агату, а в голове пронеслась шальная мысль "А ведь кто-то хотел ограничится только сексом... Секс и ничего большего..."