Не оставляй меня одну, не отдавай меня ему...

Альвы. С ней он был постоянно, с бывшей женой виделся только по необходимости. Иногда ему казалось, что Ло уже раздумала его возвращать. Что ей просто надо на кого-то спихнуть ребёнка, внезапно и серьёзно заболевшего. И устраивать свою жизнь. Ну и ладно. Они с Альвой только и остались друг у друга. А ни один его, Рокэ, роман всё равно ничем хорошим не кончился. И этот день казался совсем обычным. Погода радовала на удивление, Альва рисовала мелками на асфальте, Рокэ, так сказать, одним глазом любовался рисунками, другим следил, чтобы дочка не перенапрягла спину. – Милая, эти рисунки так недолговечны, жалко даже… Может, перейдёшь на бумагу и краски? – Ничего, пап! Вон тут ещё сколько места! А если пойдёт дождь – я просто потом начну всё сначала. Рокэ рассеянно скользнул взглядом вдоль всей аллеи. И в самом её конце, в солнечных лучах увидел девичий силуэт, весь в волнах кудрей. Такой до боли знакомый… – Альма? – Что, пап? – дочка, видимо, не дослышала. – Нет, ничего, я случайно… Альма в Лондоне? Зачем это ей? Конечно, этой девице может взбрести в голову всё, что угодно. И с ним, Рокэ, это может быть никак и не связано. Она ведь ещё с год назад ясно дала понять, что он ей безразличен и даже неприятен. До брезгливости. Все эти мысли проносились в голове Рокэ, пока девушка приближалась. А потом вдруг, сразу он увидел своим особенным взором художника: не она. Хорошо, что не окликнул. Плохо, что так беззастенчиво разглядывал. – Вам чем-то помочь? – её голос развеял последние сомнения. К тому же она говорила на языке, который явно был ей родным. А вот он, Рокэ, какое-то время подбирал английские слова, прежде чем ответить. – Спасибо. Всё в порядке. Я принял вас… за свою знакомую. Извините. – Ничего страшного. …Глаза зеленее, лицо не столь удлинённое… Это заметно, только если сильно приглядываться. А вот носик у неё очень интересный. Неповторимый, хоть и маленький. – Хотел бы я вас нарисовать… не сочтите за дешёвый подкат. – А вы попробуйте. Только по памяти. – Договорились. Память у меня хорошая. А показать, что получится? – Если нам повезёт снова столкнуться.

* * *

Давно уже Рокэ не рисовал так вдохновенно. Может, вообще со времён той истории с Альмой. Будто ловил в воздухе мгновения счастья и переносил на холст. Девушка глядела на него как живая. И теперь он просто не понимал, как мог перепутать её с Альмой. Закончив картину, Рокэ вышел с ней на то же место. И долго смотрел вдаль, в конец аллеи. И назавтра пришёл, и потом… Через пару дней девушка появилась снова. И, конечно же, мимо не прошла. – Потрясающе! – произнесла она по-испански. – Вы говорите на моём языке? – он даже забыл обрадоваться комплименту. – Всегда были отличные оценки по этому предмету, – она улыбнулась. Показалось – не слишком весело. – Приятно слышать, – Рокэ подбодрил её самой зажигательной, самой мальчишеской из своих улыбок. – Разрешите представиться – Рокэ Мадрона. – Мишель. Ричардсон. Рада знакомству. Рокэ подписал ей портрет. И сказал, что для себя нарисует ещё хоть сто.

* * *

Выставка принесла ему недюжинный успех. И снова за счёт нескольких портретов, хоть в этот раз и вполне скромных. На открытии Мишель стояла, замешавшись в толпу, и, к счастью, никто кроме Рокэ её не заметил. А вот он потом проводил до дому. Жила она на съёмной квартире и, похоже, вкладывала все силы и средства (небольшие) в уют. Это было знакомо и понятно. И Рокэ очень хотелось узнать больше. Мишель приняла приглашение на ужин. И не одно. Но держалась как будто отстранённо. Рокэ не слишком настаивал – может, сама расскажет. …Она говорила с ним только по-испански. Может, так её меньше волновали воспоминания. – Я не готова пока к новым отношениям. Мой парень сначала вытирал об меня ноги. А когда понял, сколько я для него значу, – буквально тут же попал в аварию и потерял память. И уже не смог ни вернуть то чувство, ни передать его мне. Значит, не судьба. – Но ты пока его не забыла. – И ты пока не забыл. Ту кудрявую, за которую ты меня принял. – Я пытался. Пока не повезло. – Я тоже… пытаюсь. – Мы можем хотя бы попробовать? Я не буду навязываться. – Я понимаю, у тебя дочка и искусство. У меня тоже работа. Но попробовать я согласна. Рокэ видел: ей страшно. Но больше всего страшно остаться одной с воспоминаниями…