Нелюбимая ученица

Люся так и стояла и смотрела на свою работу в позолоченной раме. Наконец удивленная девушка перевела свой взгляд на табличку рядом с ее картиной. На ней красовалась надпись: Младшая Средняя Школа Рисования Преподаватель: И. А. Иванец. Теперь сомнений не оставалось: это Люсина работа! Иванец поставила ей какую-то жалкую четверку, а сама отправила ее рисунок на конкурс! -Как она могла? Разве трудно было оповестить меня?!- воскликнула Азаматова и поняв, что повысила голос, зажала рот ладошкой и огляделась по сторонам. Но на нее никто не обратил внимания, все были заняты разглядыванием своих работ. Люся облегченно вздохнула и снова уставилась в шарж. В голове у нее гудели возмущенные мысли. Руки сами собой сжались в кулаки. Похоже старая неприязнь к учительнице начала понемногу возвращаться. После столькой продолжительной ругани, Люся стала полагать что та просто смеется над ней. Ведь она очень хорошо знала ее характер и знала то, что так просто Иванец не могла возвысить свою ученицу прямо на глазах. Нет, тут определенно есть какая-то загвоздка. Почувствовав сзади себя чье-то громкое и тяжелое дыхание девушка вздрогнула и резко повернулась. Она ожидала увидеть Алексеевну, но вместо нее на Люсю пристально смотрел взрослый мужчина с зеленоватым цветом лица, с взъерошенными волосами и сильно поношенной одеждой. От него сильно несло спиртом и сигаретами. Люся с отвращением сморщила нос. Но тот мужчина как будто бы и не заметил ее реакции и заговорил не отрывая взгляд со школьницы: -Нравится, да? Это все результат работы учеников моей дорогой женушки. Сокровище, а не женщина. -и мужчина громко икнул. Люся попятилась. Перед ней стоял сам муж Иванец! Как там его звали? Сергей Николаевич, как она помнила. Да. Сергей Николаевич Иванец. Господи, как же от него несет! Неужели такая утонченная натура как Ирина Алексеевна может иметь такого невоспитанного и неряшливого мужа?.. А тот все продолжал разглагольствовать про успехи своей супруги. -Я даже не знаю, как ей это удается! Сидеть аж на двух работах! Да это же Юлий Цезарь в юбке, скажи не?- и он громко рассмеялся, к тому же его смех сопровождался с пьяной икотой. Люся вдруг почувствовала странный укол ревности. Но как можно было ревновать Иванец к этому пьянице? Неужели она действительно его любит? "Он не достоин ее. Не достоин ни ее денег, ни ее любви. Ей нужен тот, кто будет по настоящему ценить ее заботу."-думала Люся. Или та... Сама не зная что творит, Люся выпятила подбородок и с презрением посмотрела на него. -Конечно, это все результат ее титанического труда. Она чудесная учительница и думаю, и чудесный реставратор. -А ты откуда знаешь?-снова рассмеялся муж Иванец. Люся свысока посмотрела на него и твердо заявила: -Я ее ученица. И это моя работа. "И она тоже моя. Сергей Николаевич Иванец широко раскрыл глаза. Секунду он стоял как громом пораженный. Потом широко улыбнулся. -Ну что ж ты сразу не сказала, дивчина? Как тебя называть, то? -Люся. -Ах да, Людмила Азаматова. Жена рассказывала мне о вас. - и он подмигнул ей. Люсе очень хотелось подробно расспросить, что именно о ней рассказывала ему Иванец, но сдержалась. А Сергей Николаевич протянул ей свою руку. -Будет знакомы. - улыбнулся он. Люся не подала своей. Вместо этого она снова презрительно посмотрела на него. -Нет,не будем знакомы. Вы омерзительны мне. И Люся побежала прочь из музея, расталкивая всех на ходу и оставляя Николаевича ошарашенно смотреть ей вслед все стоя у злополучного шаржа. Люся доехала до дома на маршрутке. Девушка очень торопилась домой, поэтому едва выпрыгнув из общественного транспорта на улицу, она сразу дала деру. Торопливо нажала код на подъезде. Лишь оказавшись около своей двери Люся успокоилась. Как хорошо что она жила на первом этаже. Люся облокотилась спиной к выкрашенной бирюзовой краской стене и стала медленно оседать на пол. Оказавшись на полу, девушка сгорбившись, закрыла лицо руками. Она проклинала себя за дерзость. "Ну зачем, зачем я нагрубила ему?.. Он непременно расскажет все своей супруге и они вместе посмеются надо мной. Боже, я идиотка." Люся не торопилась зайти в квартиру, все продолжая сидеть на холодном полу и мысленно карая себя.