Улыбка

Малина добрая женщина. Возможно, слишком добрая для него: каждую ночь, когда Уналак возвращался после разговоров с тьмой, она ждет его преданно и верно, успокаивающе вплетая пальцы в волосы. Он не посягнул бы на нее, но вождю нужны наследники и семья, чтобы укрепить свое положение и Уналак выбирает красивейшую и нежнейшую из претенденток, не ошибаясь. Малина слушает его рассказы о духах и насущных делах племени, думая, что ее муж тоже добрый – она ошибается, но Уналак недостаточно жесток, чтобы обрушить ледяной дворец своей лжи. Ее заденет осколками. Малина, кажется, любит его. – Дорогой. Уналак предпочитает не задумываться об этом. В их покоях темно и прохладно, лишь тепло мягких шкур согревает тело. Его жена лежит в постели, измученная, но счастливая, держа на руках два свертка тканей с белым полумесяцем луны. – Взгляни на них. Целительницы послушно отступают, открывая дорогу. Уналак всматривается в лица своих детей, рассчитывая увидеть пустую оболочку души, бренную плоть, какими он видел сотни людей, служащих ему, но видит что-то живое, теплое, дышащее и впервые – такое родное и похожее на него. Малина удивленно приподнимает брови, когда на лице мужа расцветает эта улыбка: не та спокойная равнодушная, которой он одаривал ее всегда, а радостная, счастливая по-настоящему, без напускной холодности. – Они прекрасны. – Тихо отвечает Уналак, касаясь теплой щеки своей дочери. Почему-то, он уверен, что эта она. – Назовем их Туи и Ла, дорогая, прошу тебя! Малина выдыхает с облегчением. Ее муж все также неисправим. – Только через мой труп.