Soft candlelight

      Мягкий свет свечей, расставленных по всей комнате, отражался от глянцевой поверхности стен и хрусталя бокалов, стоящих неподалеку. В воздухе витал пьянящий аромат, который дарили плавающие в воде лепестки багровых роз.       Отклонившись назад, он прижался спиной к крепкой груди. Большие ладони скользили от его груди, плавно погружаясь в воду и перемещаясь на узкую талию, нежно лаская. За ухом он почувствовал прикосновение горячих губ, от чего по спине прошлась волна приятной дрожи. Глаза сами закрывались, делая ощущения еще ярче, еще глубже. Он знал все самые чувствительные места его тела и умело пользовался ими, доводя до исступления.       Рука скользнула ниже, обхватывая возбуждение Чимина, заставляя с пухлых губ сорваться чувственному стону, а правую руку запутать в немного влажных от пара волосах Юнги. Выгнувшись, словно кот, Чимин подается навстречу желанным прикосновениям, от чего на губах Мина появляется довольная ухмылка, а в глазах разгорается дьявольский огонек.       К нежным прикосновениям добавляется ласковое путешествие губ по гладкой коже к пульсирующей венке. Властно обхватив изящными пальцами подбородок Чимина и повернув его к себе, Юнги впивается в манящие губы поцелуем. Терзая губы, он не прекращал движений рукой, доводя до темноты и звездочек в глазах.       Не выдержав, Чимин разворачивается в любимых руках. По комнате разносятся звуки плещущейся воды. Обхватывая Мина за шею, он удобно устраивается на его коленях. Смотря прямо в хитрый прищур лисьих глаз, он плавно ведет руками вниз, одной рукой задерживаясь на том месте, где чувствуется гулкое биение сердца. Он понимает, что спокойствие Юнги — это всего лишь маска.       Полностью откинувшись на бортик ванны, Мин позволяет своему мальчику немного поиграть, лишь слегка придерживая того за бедра. Прикрыв глаза, Юнги из-под ресниц наблюдает, как Чимини пальцем второй руки обводит каждую черточку на его торсе, спускаясь все ниже, но не дотрагиваясь до главного, дразня.       Наклонившись чуть вперед, Чимин впивается губами сначала в линию челюсти, затем выцеловывает дорожку к острым ключицам, где оставляет расцветать багровым метку, как бы говоря, что Юнги только его. За что получает своего рода наказание в виде звонкого шлепка по аппетитной ягодице. Это только сильнее заводит и так возбужденного до предела парня. Всхлипнув, Чимин впивается в любимые губы, прижимаясь все теснее к разгоряченному телу и все же обхватывая рукой возбужденную плоть.       Пару движений пухлыми пальчиками на его члене, и Мин приподнимает его за бедра, поглаживает сжавшееся колечко мышц. Совсем недавно у них был очень жаркий секс, поэтому долгой растяжки не требуется. Пальцы легко скользят внутрь, аккуратно поглаживая стенки, затем находя то самое. Чимина словно током простреливает, и он выгибается дугой, разрывая поцелуй и откидывая голову назад, сладко стонет. Его стоны прекраснее любой музыки, по мнению Юнги. Он готов их слушать вечность. — Юнги, пожалуйста… — Чимини знает, что для этого нужно, правда, детка? — подавшись вперед, шепчет в самое ухо Мин, не прекращая задевать чувствительный комок. Целует в основание шеи, в свою очередь, оставляя метку. — Просто попроси.… Это же так просто… — тянет он, заглядывая в затуманенные страстью глаза.       От действий Юнги Чимин туго соображает. Все мысли выветрились из его головы. Он даже практически не владеет своим телом. Мин знает об этом и пользуется. — Трахни уже меня, папочка… — полустон-полувсхлип.       И Мин не может отказать своей детке в такой просьбе. Он в принципе не может отказать ему, несмотря на то, что Чимини попросит. Юнги готов ему подарить целый мир. Свою жизнь он уже подарил, не требуя ничего взамен. Одним движением он входит в податливое тело до конца и замирает, давая возможность Чимину привыкнуть. А самому насладиться стоном, соскользнувшим с губ, огнем, разгоравшимся в глазах напротив. Он хочет, чтоб его детка сам начал этот первобытный танец.       От резкого проникновения у Чимина весь воздух выбило из легких. От ощущения заполненности сносит крышу. Ему хочется, чтоб Юнги уже начал двигаться, чтоб не медлил. Но тот все еще чего-то ждет. Тогда он начинает двигаться сам, упираясь руками в грудь. Медленно приподнимается и так же медленно опускается до конца, продлевая сладкую пытку-игру, начатую его папочкой. Чимин внимательно следит за дьяволятами, пляшущими в любимых глазах, как тяжело от напряжения вздымается грудь. Еще немного, и кто-то из них не выдержит.       Юнги обхватывает рукой затылок парня, притягивая его для поцелуя. Одной рукой гладит по спине, а второй ведет по члену, оглаживая головку подушечкой большого пальца, усиливая и без того яркие ощущения.       Пару движений, и Чимин понимает, что вновь проиграет своему хитроглазому демону, который ведет нечестную игру. Но от этого чувства ярче, слаще, желаннее. Юнги знает его слишком хорошо. Знает, как заставить делать то, что он хочет, не произнося ни одного слова, не одной просьбы. И Чимин подчиняется, сдается на милость победителя. Он ускоряет темп, насаживаясь сильнее и глубже. Слышит рык наслаждения, и это стирает оставшиеся мысли. Еще немного и его накрывает волной наслаждения. Судорожный вздох и он обмякает в любимых объятиях, бурно кончая. Чувствует, как Юнги отчаянно вбивается в него, как заполняет горячей жидкостью изнутри, как крепко сжимает и гулко дышит куда-то в шею.       Придя немного в себя, они выбираются из остывшей воды и устраиваются на огромной кровати. Положив голову на грудь Юнги, Чимин стал вырисовывать понятные только ему узоры, чувствуя, как ласково тот перебирает короткие волосы на затылке, мягко массируя кожу.       Сегодня ровно год их отношений. Ровно год они счастливы вместе. Да, бывали и ссоры, но у кого их не бывает. И Чимин надеется, что еще не раз и не два они будут отмечать такие дни. Что пройдут года, десятилетия, а они будут вместе засыпать и просыпаться. А их любовь станет с годами только крепче.