Лучи славы

      Белые больничные стены, снующие по коридору психбольницы врачи. Женщина лет тридцати семи лежала на кровати и отсутствующим взглядом смотрела в потолок. Растрёпанные чёрные волосы рассыпались на белой хлопковой подушке. После приёма психотропных лекарств она плохо понимала, что происходит, где она находится; но эти лекарства были необходимы ей, чтобы окончательно не свихнуться от того, насколько мрачна реальность, в которой она живёт, насколько ужасны сны, которые ей снятся.       Буквально месяц назад всё было совсем по-другому — женщина была самым популярным человеком на планете Земля, только не по своей воле её любили, ибо она загипнотизировала всю планету, чтобы все люди на планете обожали её и только её, чтобы убрать с дороги всех конкурентов, мешавших на пути к первым местам во всех рейтингах мира.       Начиналось всё с самого простого — в один прекрасный день Мэнди, неприятная ей одноклассница Кловер и другие девочки репетировали выступление черлидеров; внезапно Мэнди не удержала равновесие и, упав на землю, сломала два ногтя.       — Я погибла! Как я буду радоваться, если я плохо выгляжу!? — возмущалась девушка, увидев обломанные ногти.       — Да! — с издёвкой произнесла Кловер. — Как теперь жить?       — Перестань! Все знают, что главное — это внешность! — продолжала делиться своей «философией» Мэнди, которая позже стала её главным жизненным кредо.       По её мнению, виноватой во всём оказалась Кловер — Мэнди подворовывала её косметику и пользовалась ею; на сей раз пирамида потеряла устойчивость из-за дешёвого лака для волос, который украла у неприятной ей одноклассницы. Девушки ссорились много лет, и основная причина их конфликта проста и очевидна — каждая считала себя лучше и пыталась любым путём это доказать.       В тот же момент местный красавчик Дэвид, предмет любви множества девочек в средней школе Беверли-Хиллз, пригласил Мэнди выступать ведущей на школьном телевидении и успокоил, что её будут снимать по пояс, поэтому её руки никто не будет видеть.       — В конце концов, для успеха в жизни нужно только красивое лицо, как у меня! — произнесла Мэнди ещё одну запомнившуюся многим фразу, поправляя волосы.       И в тот же час Джерри вызвал шпионок в ВОЗЛ; Сэм, Кловер и Алекс спокойно, без приключений провели инвентаризацию — они не нашли машину времени, выглядящую как игровая приставка, не попали в 2025 год, не узнали, кем станет неприятная им одноклассница и не попытались изменить историю, подкинув вредной девице лак для роста ногтей.       Наступил день начала съёмок телепередачи. Мэнди немного переживала из-за сломанных ногтей, которые подпилила, чтобы не цеплялись за ткани и кожу; ещё волновалась перед съёмками в прямом эфире, пусть и в пределах родной школы.       — Снимать тебя будут по пояс! — успокаивал её Дэвид. — Поэтому не надо переживать из-за ногтей. Да они смотрятся нормально. Никто их не видит.       Девушка рассмотрела свои ногти — короткие, но при этом не потеряли своей привлекательности. Тяжело вздохнув, Мэнди про себя отметила:       «Да, коротко, но смотрятся прилично».       Подошло время съёмок. Она уверенно зашла в студию, села за столик и продекларировала напечатанный текст, глядя в объектив камеры:       — Добрый день, ученики и учителя школы в Беверли-Хиллз! Сегодня мы поговорим об успехах нашей школы в этом году! В этом году лучшим учеником стал Арнольд Джексон!       Далее последовал фоторяд и комментарии Мэнди:       — Арнольд считает, что главное в жизни — это учёба и отличные отметки! Пожелаем ему удачи!       Когда ведущая снова появилась на экране, продолжила:       — Лучшим спортсменом в этом году стал Эндрю Аттвуд!       На экране появился видеоряд с темноволосым накачанным чуть смугловатым молодым человеком, одетым в красную майку с цифрой девять, белые шорты и кроссовки. На этом видеоряде школьник забрасывал мяч в баскетбольную корзину.       — В этом году он получил золотую медаль за победу в баскетбольном матче между школами. Скоро соревнования между лучшими командами в разных штатах! Пожелаем ему удачи!       Мэнди снова появилась на экране и продолжила:       — В этом году самой грамотной признана Саманта Симпсон. В декабрьском конкурсе правописания она заняла первое место. — На фоторяде появилась рыжая зеленоглазая девушка.       Проведя передачу, перечислив достижения самого успешного в какой-либо сфере ученика, Мэнди вышла из зала в расстроенных чувствах — она ощущала себя так, словно её сфотографировали, а её голову и руки приделали к огромному бургеру для рекламного щита.       — Дэвид, почему я должна рассказывать о всяких неудачниках, которые пробились чисто случайно? Всё должно быть обо мне! — возмущалась девушка.       — Так нужно, — объяснил Дэвид. — К тому же они заслужили внимания, потому что много трудились.       Ворча на жизнь из-за того, что её не замечают, а она лучшая во всём, Мэнди вышла из зала. На следующий день, когда школьное телевидение вела Маргарет Милтон, светловолосая кареглазая девушка, Кловер подшутила над неприятной ей одноклассницей:       — Что, не получилось вести?       — Почему это должна делать я!? — возмущалась Мэнди. — Почему никто не замечает меня!? Почему я должна рассказывать о случайных достижениях каких-то уродов, а не своих!?       — Сначала прекрати нос задирать, а потом уже говори о достижениях! И начни реально что-то делать, а не пытаться нам что-то доказывать, — вмешалась в разговор Сэм. — Может, тогда ты и будешь популярной.       Другой человек прислушался бы к замечанию, но Мэнди никогда не слушала никого, кроме себя; а шпионок вообще считала врагами номер один, которые желают ей только зла. От своей вредности она попыталась даже «тонко» отомстить одноклассницам. Она рассматривала журнал моды и ей попалась статья под названием «Spies Chic» с костюмами, стилизованными под шпионские обтягивающие комбинезоны.       «Я всегда подозревала, что с этими тремя курицами что-то не так!», — часто размышляла вредная одноклассница.       Мэнди и её подружки развешивали фотографии Кловер с огуречной маской и компромат на Алекс, которая «не соблюдала свою диету», выпив тройной шоколадный коктейль. Только эти факты вызывали у одноклассников смех. Но не над объектами наблюдения, а самими «шпионками».       — Вы думаете, нам интересно, кто не соблюдает диету и накладывает огуречные масочки для лица? — вступилась за Кловер и Алекс Маргарет Милтон. — Поищите лучше шпаргалки для контрольных и повесьте на стенд! Вот это будет интересно. А то, что вы ненавидите Сэм, Кловер и Алекс — мы и так знаем.       Остальные одноклассники только срывали фотографии и отправляли в мусорный бак, что огорчало Мэнди. Шпионок это только развеселило.       — Да, похоже, у Мэнди нет фантазии придумать что-то интересное — даже наши «скандальные» фотки не помогают ей повысить популярность, — комментировала Алекс.       Девушка услышала и поняла — её «скандалы, интриги, расследования» не привлекают внимания школы. Никому неинтересны были «новые факты» и «компромат», поэтому продолжала цеплять шпионок, пытаться их уколоть, чтобы вызвать ответную реакцию.       Мэнди часто снились странные сны, словно она видела своих заклятых врагов в обтягивающих латексных костюмах: Сэм в зелёном, Кловер в красном, Алекс в банановом. Они оказались в какой-то кабинке, где Алекс зачем-то засунула волосы Мэнди в какое-то устройство, которое из-за этого вышло из строя. Неожиданно девушка видела себя огромной в маленьком полуразрушенном ею же Беверли Хиллз и дралась с такой же гигантской Кловер. Неожиданно появлялся пожилой худощавый одетый в чёрный деловой костюм мужчина с блестящей лысиной и усами. В следующем кадре сна Кловер, Алекс и сама Мэнди в сиреневом костюме были связаны и спускались вниз, прямиком в ароматный кофе. Девушка чувствовала этот крепкий аромат эспрессо и проснулась. И так было почти каждый день.       Мэнди в глубине себя понимала, что это не просто сны, а воспоминания, который этот «дедок» удалил из памяти. Только он не учёл, что машина ничего не может удалить из подсознания, поэтому картинки из прошлого появлялись у Мэнди только во сне, и она понимала, что Сэм, Кловер и Алекс — шпионки, что организация, которую возглавляет этот «дедок» — реальность. Только сообщить это никому не могла — могут принять за сумасшедшую. Поэтому Мэнди решила записаться в спортивную секцию на тайский бокс. Она не стала показывать даже Кэтлин и Доминик, что умеет драться, поэтому тщательно скрывала, что посещает занятия по боевым искусствам.       Прошло шесть лет. Мэнди окончила университет Малибу. Она была далеко не отличницей, но ей удалось получить квалификацию специалиста. Только проблема была в том, что не могла найти работу — все модельные агентства отвергали её кандидатуру, не объясняя причин, ибо брали более симпатичных, по их мнению, кандидаток, а Мэнди оставалась у разбитого корыта, считая, что мир несправедлив к ней. Но однажды и ей улыбнулась удача.       После очередного неудачного собеседования, куда не взяли в модели для рекламы, девушка сидела кафе торгового центра «Groove» одна и пила глинтвейн, надеясь, что это согреет её душу. И не заметила, как к ней подсел солидного вида мистер, высокий голубоглазый мужчина лет сорока с коротко стрижеными волосами цвета «соль и перец», одетый в деловой костюм; своей фигурой он отдалённо напомнил ей того самого «дедка» из снов, руководителя тайной шпионской организации.       — Добрый день, — начал разговор неожиданный собеседник Мэнди. — Вы Аманда Люкс, если я не ошибаюсь?       — Здравствуйте, — широко улыбнулась девушка, поправляя тёмную прядь. — Это я.       — Я к вам по делу, мисс Люкс. Я внимательно изучил ваше резюме. Понимаете, моя племянница училась с вами в одной школе. Я видел, как вы вели школьную телепередачу. Поэтому предлагаю вам работать телеведущей.       — Правда!? — обрадовалась Мэнди, широко улыбаясь от внезапно свалившегося на неё счастья.       — Да. Вы красивы, умеете грамотно излагать свои мысли. Я смотрю, вы очень уверены в себе. Тогда вам нужно вести реалити-шоу.       — Мистер...       — Меня зовут Виктор Пейдж. Я телепродюсер и приглашаю вас вести телепроект «Дом любви». Вы будете разговаривать с участниками, обсуждать их личную жизнь и мирить их в случае скандала. Раскрою вам секрет — в основном участники действуют по указке сценариста, а вы должны обсуждать скандалы и пытаться мирить их.       — Мистер Пейдж, я согласна вести этот телепроект, — не раздумывая, заявила Мэнди.       Её не смущало, что ей придётся обсуждать скандалы, вытаскивать грязное бельё участников и многие не очень приятные факторы, но деньги не пахнут, да и реванш над бывшими одноклассницами надо взять. Поэтому на следующий день Мэнди подписала контракт и с начала августа приступила к работе.       Контингент, «работавший» в реалити-шоу, не радовал новую ведущую: в основном там были те девушки и парни, которые не хотели работать и прилагать усилия, чтобы чего-то добиться в этой жизни, поэтому шли в «Дом любви», где вели себя друг с другом так, как скажет сценарист; а зачастую их жизнь на камеру превращалась в бесконечную мелодраму, и это подогревало интерес публики. Первый рабочий день Мэнди прошёл так: прочитала сценарий, узнала о взаимоотношениях между участниками и разговаривала с конфликтующими между собой Дайаной Мейси и Никки Смитом.        — Почему вы не можете найти общий язык? — спрашивала при остальных участниках Мэнди.       — Понимаешь, Мэнди, просто Дайана больна гастритом, а ей нельзя сладкое, — объяснял высокий накачанный черноокий брюнет в серой футболке и джинсах. — Уговариваю поесть куриный бульон, но он для неё невкусный. Подавай ей только деликатесы! Какие деликатесы, когда у неё от них потом приступы как у беременной?       — Он это говорит только потому, что Никки хочет близости со мной, а я с ним спать совсем не хочу. Он совсем не «вау»! — вставила свои пять центов белокурая голубоглазая канадка в синем обтягивающем платье без бретелек.       — Как понять «не вау»? — не поняла Мэнди. — Давай разберёмся, что тебя конкретно не устраивает.       — Просто он меня не удовлетворяет! — продолжала Дайана.       — Вам просто нужно сходить к сексологу, — комментировала ведущая.       — Какой сексолог? Дайана сама бревно, и я ещё виноват оказался!       — Бревно!? — возмущалась Мейси и набросилась на Смита с кулаками, но тот оказался сильнее — отшвырнул свою девушку так, что та отлетела на своё сидение.       — Можно разобраться без рукоприкладства? — вмешалась Мэнди. — Все уже поняли, что Никки не «вау», поэтому вам нужно сходить к сексологу. Переходим к следующей паре.       Ещё одной конфликтующей парой являлись Лекси Солсберри и её бойфренд Серхио Суарес. Почему-то их отношения не клеились: они постоянно ссорились, были подозрения, что у Лекси появился кто-то вне «Дома».       Другая парочка, Марианна Джастис не ладила с матерью своего бойфренда Александра Джералда, из-за чего её парень, уже старожил проекта, постоянно поколачивал её, требуя хоть каплю уважения, если не любви, к родительнице.       Пережив эти конфликты участников, порой создаваемые искусственно, Мэнди про себя оценила передачу:       «Ночной контактный зоопарк!».       Но решила не бросать её, ибо эта передача давала возможности реализовать себя, показать, что она достойна популярности; заодно хотела утереть нос бывшим одноклассницам, которых столько лет ненавидела по непонятной даже ей самой причине. Пусть они каждый день видят её вечером на большом экране.       И так было каждый день — одни участники уходили из проекта, другие приходили. Бывали скандалы, порой доходило до драк. Одна из участниц, страдающая ожирением Сандра Блэк стала местным авторитетом. Остальные участники её терпеть не могли, но боялись, что она может ещё кого-нибудь покалечить, ибо с детства занималась тхэквондо. Её отношения с горячим чилийцем Хосе Ромеро напоминали огромный вулкан — то бурные скандалы, то временное перемирие. Хосе давно ушёл бы от Сандры, только та не позволяет ему это сделать.       Однажды Мэнди пришлось с ней побороться. Во время разговоров с участниками Сандра поделилась своими переживаниями с ведущей:       — Хосе не любит меня! Он постоянно хочет меня бросить! Я так люблю его.       — Если бы ты его любила, то отпустила бы, — прокомментировала Мэнди, — и не ревела бы, как в дешёвой мыльной опере.       — Просто я много раз объяснял Сандре, что нельзя так много есть, потому что она уже не может нагнуться, чтобы шнурки завязать, — рассказывал Ромеро. — Она меня не слушает да ещё орёт на меня.       — Я всё поняла! — ответила ведущая. — Сандра, когда ты прекратишь столько есть? Один час ночи, а ты здоровый кусок торта жрала. Разве так можно не следить за фигурой? Ты похожа на сумоистку.       Такого замечания Блэк стерпеть не смогла — набросилась на Мэнди с кулаками и не ожидала от неё такой реакции: ведущая ударила её кулаком и оттолкнула от себя; сделав сальто, Мэнди села ей на широкие плечи и обняла ногами с ехидной ухмылкой и словами:       — Ну как тебе, Сандра? Какой из тебя авторитет, раз ты не можешь сдерживать эмоции.       Мисс Блэк дисквалифицировали и отправили из проекта восвояси. Участники с облегчением вздохнули — теперь никто не будет отравлять их жизнь.       В преддверии двадцать пятого дня рождения в жизни Мэнди случилось чудо — мистер Пейдж, её продюсер, пригласил её в ресторан. Девушка согласилась прийти на эту встречу. Зайдя в зал в жёлтом обтягивающем платье с белыми полосками посередине, фиолетовых лосинах и больших сапогах, Мэнди увидела сидящего за столиком мистера Пейджа всё в том же официальном костюме. Девушка подсела к нему и спросила:       — У вас есть какие-то новости? Вы собираетесь меня уволить из-за конфликта с Сандрой Блэк?       — Нет. Участники сами рады, что она ушла, поэтому ты остаёшься. Ты единственная, кто смог ей дать отпор.       — Но мистер Пейдж...       — Теперь я Виктор для тебя, — прошептал мистер Пейдж, протягивая ей бордовую бархатную шкатулку. — Выходи за меня замуж!       — Я согласна! — радовалась Мэнди и, открыв шкатулку, приняла в подарок кольцо с лиловым бриллиантом, который протянул продюсер.       — Такой же яркий, как цвет твоих глаз, — сделал комплимент Виктор.       Вскоре была сыграна свадьба Виктора Пейджа и Аманды Люкс, ставшей миссис Пейдж. Мэнди хорошо помнит своё пышное белое платье, украшенное белыми розами, и причёску в виде длинной ракушки, сделанную вверх.       Была пышной её свадьба, но семейная жизнь совсем не задалась: Виктор поначалу любил её, был нежен с ней, но через какое-то время из милого и галантного кавалера превратился в домашнего тирана — нет, руку он на неё не поднимал и открыто не оскорблял, а просто игнорировал её, считал её лишь приятным дополнением к своей большой отремонтированной дизайнерами квартире; он считал нормальным говорить жене что-то вроде «Молчи, женщина, твоё место на кухне и в постели с раздвинутыми ногами!», мог грубить ей, не рассказывать ей ни о чём, не слушать её жалобы. Мэнди считала, что так и должно быть, что нет никакой любви, а есть просто семейная жизнь, но почему-то в глубине себя страдала, ибо ей не хватало простого мужского внимания. Всё чаще ведущая вспоминала того «подкаблучника» Трента, который готов был для неё горы свернуть, хоть и не мог, но успокаивала себя тем, что он всё равно бы не дал ей то, что она сейчас имеет: деньги, славу, влияние.       Через два года после свадьбы Мэнди родила двух дочерей-близнецов, которых назвала Амелия и Оливия. Пока миссис Пейдж делала карьеру телеведущей, за её дочерями присматривала молодая девушка, бэбиситтер Лилли Сарджент, еду готовила повариха Патриция Эриксон, женщина лет сорока, убирала по дому, стирала и гладила горничная Эрминия Карвалью, эмигрантка из Бразилии.       Так и жила Мэнди, будучи относительно счастливой: вела «Дом любви», разбирая скандалы влюблённых парочек, в свободное от работы время воспитывала дочерей и терпела бесконечные измены мужа с юными моделями. Часто она спрашивала себя, правильно ли она живёт, но обманывала себя, считая, что она многого добилась, поэтому должна быть счастлива.       Однажды Мэнди решила написать песню о том, как плохо с человеком, раздающим себя всем словно Wi-fi, и зрители «Дома любви» встретили не очень хорошо — придирались к голосу, умению петь и вообще считали ведущую бездарностью, которой толпа медведей уши затоптала. Но Мэнди продолжала сочинять и петь свои песни, и ей было всё равно, что о ней думают; и всё равно придирались к смыслу песен, ибо таких «любовных поэм с музыкой» от других исполнителей было много и все они однотипны.       Прошло много лет, и в один прекрасный день в жизни Мэнди случилось резкое изменение, решившее дальнейшую её судьбу. Виктор Пейдж за семейным обедом заявил ей:       — Мы разводимся.       — Почему? — не поняла женщина своего мужа. — Мы девять лет прожили в браке. В чём проблема?       — Я нашёл другую женщину. Не буду тебя увольнять из твоего «Дома любви», мешать тебе петь, но деньги от меня ты не получишь. Буду деньгами помогать нашим дочерям, а ты сама в состоянии себе заработать.       Меньше всего на свете Мэнди хотела возвращаться к своей вредной матери, которая в юности наказывала её за плохие отметки: лишала карманных денег и сажала под домашний арест. Женщина прекрасно понимала, что если вернётся домой, то услышит от мамы, что она была плохой женой, мужика не могла ублажить, поэтому он развёлся с ней. Поэтому миссис Пейдж решилась на радикальные меры.       В «Доме любви» появился новый участник Элайджа Уэбстер, высокий светловолосый голубоглазый паренёк. За кадром Мэнди разговорилась с новым участником, и тот пригласил её в кафе, где поделился с ней очень секретной информацией:       — Мэнди, я тебя знаю. Ты была шпионкой. Мне об этом рассказал старожил ВОЗЛ Мэтью Косгроув. Он много лет работал в ВОЗЛ.       Ведущая смутно припоминала, что слышала название этой организации, только не помнит, где. Но спросила у Элайджи:       — Ты с ума сошёл? Ты же рассказываешь очень секретную информацию!       — ВОЗЛ упразднили. Джеральд Льюис, руководитель ВОЗЛ, подверг себя крионизации. Остальные агенты остались без работы. Мне вот пришлось идти в «Дом любви». Давно мечтал стать популярным.       Мэнди вспомнила все свои сны, и до неё доходило, что это стёртые воспоминания о том, как она видела своих бывших однокашниц в шпионских костюмах, и задала вопрос:       — А Саманта Симпсон, Кловер Мейсон и Александра Хьюстон где сейчас работают?       — Они продолжают дело Джерри, только работают самостоятельно. — Элайджа совсем не удивился такому вопросу.       Прослушав рассказы Уэбстера, Мэнди убедилась, что её сны о шпионаже — не сны, а самая настоящая реальность, только забытая ею. Решив не показывать то, что знает всё, ведущая продолжала жить своей жизнью.       Узнав о том, что Виктор принял решение развестись с ней, Мэнди решила обратиться за помощью к Элайдже, чтобы решить эту проблему раз и навсегда. Они отправились в любимое кафе, где ведущая, попивая кофе, рассказала поедающему бифштекс Уэбстеру о предстоящем разводе. Миссис Пейдж вспомнила, что у её мужа есть один бывший одноклассник, с которым у него старые счёты, Гилберт Флеминг, который когда-то был ботаником, из-за чего Виктор его часто гнобил, называя «зубрилой»; теперь этот человек является учёным-микробиологом, открывающим и выводящим новые виды вирусов, создавая возможное бактериологическое оружие.       — Представляешь, мой муж решил меня кинуть.       — Что ты хочешь сделать? — не понял Элайджа.       — Мне нужны какие-нибудь гаджеты. Можешь попасть в ВОЗЛ?       — Хорошо. Только туда могут попасть сотрудники. Можешь мне доверять. Я не подведу.       Злоумышленники стояли возле пустого здания ВОЗЛ. Элайджа взломал замок с кодом и пробрался в помещение. Оно казалось ему каким-то пустым и осиротевшим, словно там обитают привидения. Уэбстер прошёл на склад невостребованных гаджетов и отыскал свою разработку — устройство, позволяющее стирать определённые воспоминания, замаскированное под кулон в форме золотого сердечка на цепочке с синим кристаллом внутри, а так же нашёл браслет с отмычкой, маску, закрывающую лицо от ядовитых испарений, и спрей с усыпляющим газом. Найденные приспособления Уэбстер сложил в мешок и вынес из конторы, закрыв здание на ключ.       Когда Элайджа вышел из офиса ВОЗЛ и передал Мэнди необходимые гаджеты, та проверила кулон: активировала перед лицом Уэбстера, чтобы бескровно убрать потенциального свидетеля и шантажиста. Потирая глаза, тот спросил:       — Что я делаю возле своего бывшего места работы?       — Пошли и не задавай идиотских вопросов! У нас съёмки.       — Ох, как ты разозлилась! Ну пошли, Мэнди.       На следующий день Мэнди проникла в офис научного института под видом журналистки и принялась «брать интервью» у Флеминга, высокого светловолосого зеленоглазого профессора с большими очками в роговой оправе; своим видом профессор напомнил ей бывшего одноклассника Арнольда Джексона, который работает в корпорации типичным офисным планктоном, «белым воротничком».       — Добрый вечер, мистер Флеминг. Что вы можете сказать о своих научных прорывах в микробиологии?       — Это не для интервью. Можешь убрать свой диктофон.       — Он у меня не включён, — усмехнулась миссис Пейдж.       — Я знаю, что ты не журналистка, а жена Виктора Пейджа. Этот гад мне здорово досадил в школе. Думаю, милочка, ты тоже пришла не ради интервью, а ради мести Виктору Пейджу. Давно пора убрать этого урода. Он мне всю жизнь испортил — из-за него до сих пор не могу создать семью. Ты у него уже четвёртая, а он никак не успокоится.       — Мы на одной стороне, мистер Флеминг. Так что можете рассказать мне о научных прорывах. Эту тайну сохраню в секрете. За столько лет житья с этим уродом уже научилась не разбалтывать то, о чём лучше промолчать, чтобы поддерживать имидж счастливой семьи! — отрезала Мэнди.       Мистер Флеминг тяжело вздохнул и сказал:       — Я знаю, как угодить тебе, Мэнди. У меня есть одна бактерия, которая очень быстро убивает человека. В считанные минуты человек умрёт от разрушения желудка, и никто не поймёт, что с ним произошло. И эту бактерию так просто не обнаружить в организме — всё будет выглядеть как острый приступ язвы желудка.        — Где гарантия, что так и произойдёт? — с недоверием относилась к учёному миссис Пейдж.       — Я это знаю. Даю тебе новый штамм Хеликобактер Пилори, который разрушает желудок. Всё спишут на острую язву желудка.       — Только у него хронический гастрит, — ответила Мэнди, — но по больницам ходит, когда желудок сильно болит. При этом он продолжает есть фаст-фуд и прочую ерунду вроде стейков и куриных крылышек. Ему на этот гастрит вообще всё равно, и он продолжает пить свой любимый коньяк.       — Вот и отлично! Ты ему подольёшь это вещество, а когда он умрёт, то скажешь, что он не лечился, наплевательски относился к своему здоровью. Никто ничего не заподозрит! — С этими словами Флеминг отправился в лабораторию и, выйдя из соседнего помещения, отдал женщине плотно закупоренную колбу с малиновой жидкостью.       — А как же алкоголь?       — Хеликобактер Пилори нечувствителен к алкоголю, и коньяк только усилит действие этой бактерии, поэтому не переживай.       Довольная миссис Пейдж положила колбу в сумочку и, решив не приобретать на свою хрупкую шею шантажиста, поднесла к его лицу кулон; кристалл щёлкнул на короткий момент, ослепив учёного вспышкой, и тот, посмотрев на Мэнди, спросил:       — Зачем ты сюда приходила?       Ничего не говоря, миссис Пейдж ещё раз посветила в глаза доктору и в темпе ретировалась из офиса лаборатории, пока тот протирал глаза. Решив не оставлять следы своего пребывания, Мэнди надела маску-противогаз, брызнула усыпляющим спреем в кабину охранников; когда те уснули, села за их компьютер и стёрла те фрагменты видеосъёмки, где она мелькнула в кадре, нашла запасной выход и, взломав его отмычкой, выбралась оттуда.       Приехав домой, Мэнди подлила всей прислуге снотворное в чай, отчего те уснули, едва добравшись до кровати, и уложила дочерей спать, напоив их детским снотворным. В мини-баре женщина отыскала любимый коньяк мужа, который тот пил по вечерам, когда приходил домой, надела резиновые перчатки, дождевик и противогаз, набрала в шприц смертоносную жидкость из колбы, и, подливая её в небольшую бутылку с ополовиненным алкогольным напитком, про себя думала:       «Посмотрим, какой развод ты мне дашь, гнида!»       Мэнди сняла всю защитную одежду и спрятала улики, чтобы никто ничего не заподозрил. Результат не заставил себя ждать — вернувшись домой, Виктор без задней мысли выпил весь оставшийся в бутылке коньяк. Через два часа ему стало плохо: заболел живот, началась неудержимая кровавая тошнота; Мэнди, изобразив участие, вызвала врачей, только было слишком поздно: вероломный муж скоропостижно скончался в страшных мучениях, крича:       — Решила меня отравить, тварь! Ничего, ты ещё получишь, мразь!       Миссис Пейдж наслаждалась мучениями супруга и говорила:       — Вот тебе и развод, скотина. Ты хотел развестись? Знаешь, в исламе есть такое поверье, что если очень верующий мусульманин умрёт, то попадёт в рай, где его будут ждать семьдесят две девственницы. Надеюсь, что ты попадёшь именно в этот рай. Может, ты это оценишь. Может, семьдесят две гурии тебя удовлетворят, раз ты такой ненасытный и тебе надо свежей плоти. А я для тебя старая рухлядь.       — Дрянь! — продолжал предсмертные крики муж и, не успев крикнуть хитро улыбающейся супруге что-то ещё, испустил дух и смотрел стеклянными глазами на потолок.       Скорая приехала, и врачам пришлось констатировать смерть пациента. Мэнди плакала, изображая скорбь по умершему мужу, только её слёзы были слезами радости — ей удалось провернуть такую аферу, что никто ничего не заподозрит — молодая вдова скорбит, прислуга заснула, девочки спали. И никто не будет расследовать такое банальное дело.       Когда тело мужа увезли в морг, Мэнди написала заявление об отказе от вскрытия супруга, ибо он умер естественной смертью. Новоиспечённая вдова боялась, что кто-то из врачей подхватит опасную бактерию, которая убила её супруга, и её преступление раскроют, но этого не произошло. Миссис Пейдж избавилась от колбы и бутылки с остатками коньяка и бактерий очень просто — налила в них воду и подержала в духовке, разогретой до двухсот градусов, поставив колбу на металлическую подставку. Достав из духовки стеклянные ёмкости, Мэнди удостоверилась, что они больше ни для кого не опасны.       Быстро оправившись от «горя» и разбогатев, молодая вдова решила, в конце концов, стать самой популярной звездой в Беверли-Хиллз. Уволившись из «Дома любви» и поставив вместо себя певицу Хельгу Далтон, Мэнди создала и начала вести авторские передачи: «Вечер с Мэнди», «Доброе утро с Мэнди», «Мир вращается вокруг Мэнди», посвящённые больше самой Аманде Пейдж; там она желала зрителям доброе утро и спокойной ночи, делилась советами, пересказывала сплетни о своих коллегах, пытаясь скомпрометировать их, возвышая себя. Поначалу поклонники смотрели передачи, которые миссис Пейдж посвящает самой себе, но позже начались проблемы — рейтинг стал постепенно падать из-за того, что сценарии передачи постепенно скатываются, ибо высасываются из пальца. Любой мудрый руководитель понял бы, что нужно вовремя остановиться и сменить формат, но Мэнди была не из таких, поэтому она за крупную сумму денег по рекомендации Элайджи Уэбстера наняла учёного-инженера, тоже бывшего сотрудника ВОЗЛ, который с её подачи создал устройство, позволяющее гипнотизировать людей и вызывать фанатичную любовь к ней.       Когда Мэнди исполнилось тридцать семь лет, наступили выборы мэра города Беверли-Хиллз, где она выставила свою кандидатуру. Восторженные не по своей воле поклонники выбрали её, полностью игнорируя оппозицию. Вступив в свою должность, Мэнди первым делом переименовала Беверли-Хиллз в Мэнди-Хиллз и приказала всем горожанам устанавливать плакаты, таблоиды и голограммы с её фотографиями и статуи в полный рост.       Прознали об этом Сэм, Кловер и Алекс. Поняли, что живут уже не в Беверли-Хилл; поняли, что аппетиты их бывшей одноклассницы только растут и растут. Была одна проблема — ВОЗЛ упразднили, и шпионок это сильно тормозило. Мэнди оплатила инженеру-конструктору создание робота-осьминога. Поймать их не было большой проблемой — миссис Пейдж знала, что шпионки так же живут на своей вилле и до сих пор не имеют своих семей, невзирая на возраст, приближающийся к сорока годам.       Машина похитила женщин из их виллы и доставила в офис Мэнди. Медиамагнат закрыла бывших одноклассниц за стеклянную витрину с рамами, по которым пущен электрический ток, и спросила их:       — Ну что, встретились, подруги-шпионки? Я ещё в школе понимала, что с вами что-то не так. И знала, кто вы такие. Ваш дедок не раз подтирал мне память. Можно стереть воспоминания из сознания, но не из подсознания.       — Мэнди, ты так и не изменилась — такая же заносчивая курица! — прокомментировала Кловер. — Занимаешься самолюбованием, только в огромных масштабах.       — Ты думаешь, что завоюешь любовь зрителей? — задала вопрос Сэм.       — Столько лет прошло, и с каждым годом вы стали ещё хуже. Ещё и замужем никогда не были, неудачницы!       — Лучше быть незамужней, чем приятным дополнением в квартирку богатенького папика, — вставила свои пять центов Алекс.       — Зависть — плохое чувство! — отрезала Мэнди. — Теперь вы тоже будете смотреть меня и поймёте, что я лучшая, а вы неудачницы! Мне некогда тратить на вас время — мне надо готовиться к передаче!       Вскоре Мэнди транслировала своё телешоу «Мир вращается вокруг Мэнди». Шпионки не могли выбраться, поэтому вынуждены были смотреть на бывшую одноклассницу и слушать всё, что она говорит. Так она избавилась от врагов, так шпионки тоже стали поклонницами неприятного им человека.       Выйдя из стеклянной коробки, Сэм, Кловер и Алекс хором сказали:       — Мэнди, ты лучшая!       — А вы во мне сомневались, старые неудачницы? — усмехнулась миссис Пейдж.       По всей планете транслировали телепередачи Мэнди с синхронным переводом на разных языках. Весь мир стал поклоняться новой звезде Аманде Пейдж, которая стала для них новым кумиром, всемирной знаменитостью.       Но счастье продлилось недолго — от постоянных подготовок к передачам и выступлениям у Мэнди началась сонливость, переутомление, её мучила бессонница от разрывающих её голову идей, которые она тут же спешила записать на бумагу, чтобы реализовать их.       Однажды всё закончилось — от недосыпания и работы без выходных у Мэнди начались галлюцинации. Ей везде мерещились какие-то белёсые полупрозрачные тени, почему-то в короткие периоды сна ей виделись такие кошмары, что ей не хотелось спать. Миссис Пейдж уже перестала замечать, где сон, а где явь, а успокоительные не помогали ей уснуть. Очень часто ей являлся призрак покойного мужа, который говорил ей:       — Ах ты дрянь! Сидишь и упиваешься своей липовой славой! Но ничего, ты ещё волком завоешь!       После таких снов или галлюцинаций Мэнди понимала, что сходит с ума. И однажды случилось самое страшное, что навсегда перевернуло её жизнь вверх дном и отправило на вечное лечение в психиатрическую больницу.       После очередной бессонной ночи миссис Пейдж от рассеянности забыла подключить гипнотизирующее устройство в камере для прямой трансляции, и ей пришлось вести передачу, не влюбляя в себя поклонников.       «Ничего страшного — они и так меня любят!», — размышляла поздно спохватившаяся Мэнди, садясь за стол и начиная читать очередную оду себе любимой.       Внезапно в процессе трансляции перед ней появился призрак её мужа, которого кроме неё никто не видел, и крикнул ей:       — Ты дрянь! Сидишь и читаешь тут свои тупые текстики, тупая ты тварь!       — Да пошёл ты, мерзавец! — крикнула Мэнди, — хотел меня кинуть ради какой-то шалавы, мразина! Хорошо, что я тебя убрала, гнида! Больше не стал отравлять мне жизнь!       Эту речь услышали все, кто смотрел передачу. Все зрители очнулись от телевизионного дурмана из-за того, что гипнотические волны не действовали на их сознание и не заставляли их обожать Мэнди. Тем часом одна из охранниц Мэнди вызвала скорую, сообщив:       — Здравствуйте! У нас человек сходит с ума! Ей нужна помощь!       Карета «скорой помощи» приехала быстро. Случившееся транслировалось на весь мир. На телеведущую врачи кое-как надели смирительную рубашку, ибо Мэнди вопила благим матом, сопротивлялась, вырывалась, дралась. Справившись с буйной женщиной, которая кричала что-то невразумительное в духе «пошёл отсюда, нечистый!!!», врачи отвезли её в психбольницу, где ей поставили диагноз шизофрения. Спустя месяц после начала «лечения» в психиатрической больнице Мэнди лежала в светлой палате. У её аудитории во всем мире упала пелена с глаз, и о ней зрители тут же забыли, переключившись на новые персоналии. Все авторские передачи Мэнди были упразднены и больше не транслировались.       Бывшей телеведущей постоянно мерещился призрак вероломного мужа. Он стоял перед ней у окна и говорил:       — Ну что, дорогая моя, теперь мы квиты. Теперь живи и мучайся здесь, в сумасшедшем доме с осознанием того, что ты мужеубийца. Ты хорошо замела следы, что никто не подкопается, только ты будешь осознавать, что на твоих руках моя кровь.       Видения исчезали, когда Мэнди получала нужную дозу препарата. После пробуждения этот кошмар начинался снова и снова.       Единственными людьми, которые навещали её, являлись её бывший «стажёр» Трент, у которого личная жизнь так и не сложилась, и её бывшие одноклассницы, Сэм, Кловер и Алекс, проникшиеся её проблемой. Никто из них не мог поверить, что Мэнди была способна убить кого-то.       Спустя месяц «лечения» в психбольнице Мэнди сказала постоянным посетителям, которые пришли в один день.       — Слушайте, у меня от этих лекарств рассудок мутнеет с каждым днём. Пока я ещё в уме, должна сказать кое-что.       — И что же ты хочешь сказать? — с привычной усмешкой спросила Кловер. — Что мы неудачницы, потому что не стали знаменитыми?       — Кловер, зачем ты её злишь? Она и так не в себе, — одёрнула подругу Алекс.       — Так, все слушают меня! — продолжала в своём духе Мэнди. — Трент, у меня к тебе дело!       — Какое? — не понял бывший «стажёр».       — Ты должен будешь удочерить Амелию и Оливию, чтобы их не забрали в дом малютки. Не хочу, чтобы они росли среди уродов и быдла от алкоголиков и наркоманов.       — Как скажешь, Мэнди. — Трент так же решил угодить любимой женщине в её последнем глобальном желании, которое касалось самых близких ей людей, что у неё остались.       — Трент, уходи давай и лучше займись документами! И смотри у меня — если кто-нибудь из моих девочек по твоей вине заплачет, то, когда сдохну, я тебя даже с того света достану!       Мужчина вышел из палаты. Шпионки тоже собрались уйти.       — Стоп! А вы куда собрались? Я с вами не поговорила.       — О чём нам с тобой разговаривать? — не поняла Кловер.       — Я давно должна была вам это сказать, но не решалась. Просто вы должны это знать. На самом деле я хотела дружить именно с вами, но вы меня не пускали в свою компанию.       — Мэнди, ты извини, но как ты себя вела? — спросила её Сэм. — Ты постоянно нас цепляла, отбивала у нас парней, обзывала нас уродинами и неудачницами, пыталась доказать своё превосходство над нами. О какой дружбе шла речь?       Мэнди начала пламенную речь, полную боли и разочарования в жизни. В её голосе звучало сожаление о том, что она шла на поводу у родителей, не позволяя самой себе думать иначе, пытаясь доказать самой себе, что она лучше Кловер, которая всегда стремилась оказаться в центре внимания, и ей это удавалось.       — Я реально хотела с вами дружить, но родители слишком много от меня хотели. Они постоянно наказывали меня за плохие оценки, фильтровали моё окружение. Поэтому всю жизнь я доказывала им, что лучшая во всём. Именно для этого дружила с этими двумя мымрами, Кетлин и Доминик. Знаете, как они потом и меня обсуждали. Но я вынуждена была с ними дружить, иначе рисковала превратиться в парию. Моим родителям это нужно было. В детстве они мне постоянно говорили, мол, с этой не дружи — у неё плохие родители, а с этой дружи — у неё папа генеральный директор фирмы.       — Значит, ты завидовала нашей искренней дружбе, — удивилась Сэм. — Не думала, что такое возможно.       — Я хотела такой дружбы, только эти мымры мне её не давали. У них одно хобби — собирать сплетни, — продолжала пациентка психиатрической клиники.       — Но как тебе угораздило выйти замуж за Виктора Пейджа? Как ты так продвинулась? — не понимала Кловер.       — Я вышла замуж за этого урода, чтобы разбогатеть. И делала карьеру, общаясь с этими идиотами. Но потом он хотел меня кинуть, и я ему в коньяк подмешала препарат с мутированной хеликобактерией, вызывающей желудочные болезни. Знаете, как и где я его добыла? С помощью Элайджи Уэбстера. А взяла его у доктора Флеминга. Они ничего не помнят, потому что с помощью кристалла я стёрла им память.       — Я знаю Уэбстера, — прокомментировала Алекс. — Он всегда хотел быть знаменитым. Джерри его почему-то недолюбливал, и я понимаю, почему. Скользкий тип.       — Согласна, — подтвердила Мэнди, начиная рыдать. — Он с новенькими начинал отношения, а через полгода, когда ещё одна новенькая появится, он уходил к ней. Так о чём я? Я стёрла им память, а потом отравила этого урода. Вы бы видели, как эта сволочь сдыхала. Надеюсь, он на том свете развлекается со своими гуриями. А мои сольные телепроекты — это попытка доказать моей мамаше, что я могу быть лучшей без особого труда. Но от переутомления начались галлюцинации. Мне мерещится мой бывший муж. Он преследует меня во сне, в галлюцинациях. Порой я не понимаю, где сон, а где явь. Транквилизаторы мне помогают от бессонницы, но не от страха перед тем, что я скоро потеряю рассудок и больше никогда не увижу своих девочек! А это единственные люди, которых я по-настоящему люблю. Я не хочу, чтобы они видели меня такой!       Шпионки молча слушали бывшую однокашницу и многое поняли. Поняли, что она просто жила не своей жизнью, чтобы соответствовать ожиданиям своих родителей. Только получила лишнюю головную боль, от которой оказалась в психбольнице.       — У меня шизофрения была всю жизнь, — продолжала Мэнди, у которой слёзы текли по щёкам. — Мне хотелось совсем другой жизни. Я хотела дружить с вами, хотела быть шпионкой, хотела выйти замуж за любящего меня человека, который ценил бы меня не за возраст, внешность и умение доставлять сексуальное удовольствие, а просто за то, что я есть, хотела создать крепкую семью. А что я получила? Я стала высокомерной особой, желающей общаться только со «сливками общества», подстилкой для богатого папика, мужеубийцей, вдовой с двумя детьми и сумасшедшей. Теперь-то я всё понимаю, только уже поздно. Внешность — не главное. Деньги и слава — вещи уходящие. Друзья должны быть верными и искренними, а не из «высшей касты». Люди должны любить друг друга, а не выбирать по размеру кошелька и красоте лица. Главное — независимость от общественного мнения...       Пламенную речь пациентки прервали шаги врача — миссис Пейдж нужно было принимать лекарства. Шпионки вышли из палаты, и Сэм заявила:       — Не знаю, как вам, а мне очень жаль Мэнди, хоть она много лет портила нам кровь.       — Да она сама виновата в своих бедах! — отмахнулась Кловер.       — Она перед нами не извинилась, но теперь мы понимаем, что она не злая — ей просто многого не хватало. Это не про деньги и славу, — прокомментировала Алекс.       — Давай, не будем говорить на эту тему! — отрезала блондинка.       — Тем более что у нас новое задание, — вставила рыженькая. — В Беверли... ой, в Мэнди-Хиллз стали происходить странные вещи — при загадочных обстоятельствах пропадают люди.       Шпионки в темпе отправились к выходу, оставив Мэнди «лечиться» в психбольнице и постепенно терять рассудок от мощных медикаментов. Миссис Пейдж закрыла глаза и увидела другую жизнь, словно из параллельной вселенной: она стала носящей сиреневый обтягивающий костюм четвёртой шпионкой в этой команде; она очень тесно дружит с этой троицей, и её шутки были смешными и безобидными, а не унижающими человеческое достоинство; она вышла замуж за Трента и родила двух дочерей близнецов, больше напоминающих его, нежели противного бывшего мужа. Трент всегда ценил её и делал для неё и её семьи всё. Они жили без страстной любви, но с уважением друг к другу.       «Теперь поздно что-то менять», — промелькнула последняя мысль Мэнди, и от уколов мощных транквилизаторов она крепко уснула.