Умница

Стоя на четвереньках, Баки часто дышал, чувствуя, как Стив проталкивает в него два чересчур скользких пальца. К тому же он сердился, потому что любимую смазку Стива на силиконовой основе хрен потом отстираешь с простыни. Член бесполезно дёрнулся в металлической клетке, когда Стив нажал на простату. Яйца Баки болезненно ныли, и ему пришлось бороться с порывом отпрянуть и сжать ноги, потому что он ненавидел это, ненавидел быть вот так вот выставленным напоказ, как сейчас. Должно быть, он застонал, потому что Стив спросил: — Ты в порядке, Баки? «Скажи ему, что ты это обожаешь», — прошептал голос Брока прямо в ухо, и его рука огладила Баки по спине. — Я это обожаю, — простонал Баки, пытаясь справиться с растущим в животе узлом страха. Он испытал благодарность, когда Брок скользнул под него и шире развёл ему бёдра, лишая последнего шанса сдвинуть их вместе. Вместо этого Баки опустился на локти, прогнув спину, как многим нравилось, и склонил голову между руками, дав волосам разметаться по простыни. «Какая же классная маленькая блядь», — одобрил Брок, потянув за пережатые яйца и член Баки, заставив его задрожать всем телом, когда ногти Стива снова задели простату. «Подмахивай! Покажи ему, как ты ценишь его заботу о тебе». Баки послушно толкнулся навстречу пальцам Стива, трахая самого себя сначала трёмя, а потом четырьмя пальцами, тяжело дыша и пытаясь подавить подкатившую к горлу тошноту от растянутости и жжения внутри. — Боже, Бак, ты потрясающе выглядишь сейчас, такой открытый для меня, такой жадный. Сможешь принять ещё больше? — спросил Стив. — Стоит мне представить тебя растянутым на моем кулаке… Нет, хотел сказать Баки, но успел вовремя прикусить язык. Зарывшись пальцами в волосы Баки, Брок рывком поднял ему голову и встретился с ним взглядом, прежде чем спросил: «Ты же не хочешь разочаровать Стива, не правда ли? И это после всего, что он сделал для тебя?» Нет, Баки не хотел этого. — Пожалуйста, Стив, — через силу взмолился Баки. — Всё, что ты захочешь. — Чёрт, Баки. Нельзя говорить такое мужику и ждать, что он устоит. Когда Стив вынул из него пальцы, Баки ощутил облегчение, но лишь на миг, потому что они тут же вернулись, ещё более скользкие от смазки: большой палец Стива был прижат к его ладони, когда он вдавился внутрь по самые костяшки и продолжил погружаться ещё глубже. Баки непроизвольно заскулил, и Стив замер, но Баки яростно затряс головой: — Не останавливайся. «Королева драмы», — пристыдил его Брок, сжимая яйца Баки достаточно сильно, чтобы он снова заскулил. — «А ведь это даже не самая большая хрень, которая наведывалась в твою задницу. Тужься. Впусти его». Борясь с инстинктивным сопротивлением собственного тела нежеланному вторжению, Баки заставил себя расслабиться, податься навстречу. И когда он сделал так, самая широкая часть руки Стива проскользнула внутрь, и это было слишком быстро, слишком много сразу, его растянуло невыносимо сильно. Но Брок был прав: он принимал в себя штуки и побольше; он это выдержит. Дыхание Баки с шипением вырвалось между зубами, когда пальцы Стива сжались в кулак, и костяшки надавили ему на простату. Баки ничего не смог поделать: он вскрикнул, его мягкий член неожиданно дёрнулся и стал сочиться на Брока и простыню, причём не только спермой, вымученной из его мошонки, но и мочой, которую он не сумел удержать. — Боже, Бак, — со стоном выдохнул Стив, почувствовав запах, и посмотрел на сочащийся член Баки. — Ты чудесный, ты просто лучший для меня. А потом Стив надавил ещё, и из члена Баки потекло снова. «Он хочет, чтобы ты умолял его об этом, хочет делать это с тобой целыми днями, он просто слишком добрый, чтобы признать это вслух. Скажи ему, что ты сам хочешь этого», — заметил Брок и, протянув руку, коснулся растянутого ануса Баки. — Пожалуйста, Стив. Пожалуйста, трахни меня своим кулаком. Жёстко. Чтобы я сидеть не мог несколько дней. На миг Баки подумал, что сделал что-то не то, когда ощутил, как Стив вздрогнул и напрягся внутри него, но это оказалось всего лишь прелюдией к тому, что последовало потом. У Баки всё тело дернулось от первого же рывка Стива, и Баки изо всех сил постарался приготовиться к следующему, и следующему, каждый выдох вырывался из него плачем, и из члена брызгало при каждом движении. Баки буквально физически чувствовал, как его внутренности переворачивались от силы и глубины ударов Стива, каждый толчок всё безжалостней, пока из его члена не потекло уже безостановочно. «Ты никогда не умел себя контролировать. Просто отпусти себя. Покажи уже ему, какая ты шлюха». После этого Баки перестал бороться с собой и отпустил себя, жалкий и мокрый, стоящий на коленях в растущей луже собственной мочи, спермы и смазки. «Да, малыш, именно так. Ты ведь у меня такой хороший мальчик. И хочешь быть хорошим мальчиком и для Стива тоже. Давай, покажи ему, какой ты можешь быть умницей». Да, Баки хотел быть умницей для Стива. Может быть, если он всегда будет умницей, Стив не станет делить его с другими. Ведь Стив никогда не делал ему больно по-настоящему, не делал ничего такого, о чём Баки сам не просил бы его. Баки не удержался и вздрогнул, когда Стив, наконец, вынул руку из его измученной дырки. Его тело настолько привыкло к вторжению, что уже не хотело её отпускать. И когда будто бы бесконечное предплечье выскользнуло из него, он почувствовал себя распахнутым, а потом ощутил потёки спермы Стива на широко раскрытых стенках своего ануса, когда Стив кончил на его растраханную дырку. Он вздрогнул снова, почувствовав, что Стив пальцами протолкнул сперму глубже, и ощутил пальцы Брока прямо вдоль них, без малейших усилий проскальзывающие внутрь его опухшего отверстия. «Славная разъёбанная дырка. Ты просто умница». — Ты у меня умница, Баки, — сказал Стив, и его слова прозвучали эхом слов Брока. — Да, Стив. Я у тебя умница, — пообещал ему Баки и повалился Броку на грудь. Он всегда был хорош в том, чтобы подчиняться другим. А Стив заботился о нём. И если это было всё, что от Баки требовалось, чтобы оставаться на хорошем счету у Стива, Баки сможет делать это и дальше.