Арриквиатари

      Морок спал, и преследователь предстал перед Олегом в своем отвратительном, реальном виде. Насекомоподобное овальное тело, лишенное конечностей, было покрыто пластинами черного хитина, сзади пара каплевидных крыльев прикрывала прозрачную мембрану, колышущуюся в такт магическим потокам — именно она позволяла неповоротливому телу парить в воздухе; спереди из-под черной брони проглядывалось покрытое слизью, белесое брюшко, развороченное многочисленными попаданиями ледяных осколков. Завершала тошнотворный образ темная с багровыми прожилками маска, полностью закрывающая голову, оставляя только пару узких смотровых щелей, за которыми поблескивали мертвым светом угли недвижимых зрачков. Поверх хитина вся туша монстра была облеплена какой-то склизкой, смоляной массой, непонятно как держащейся на нем при жизни, сейчас же она медленно с хлюпаньем и чавканьем сползала вниз, смешиваясь с грязно-желтой кровью, сливаясь в зловонную лужу.       Ничего полезного осмотр твари Сколотову не дал, еще один монстр, отвратительнее, чем гнилой ящер или нет — это чисто субъективное ощущение; с памятного сражения с заразной игуаной прошло уже достаточно времени, и эмоции изрядно притупились, но вот появился повод пережить цепь приступов тошноты заново, уж лучше бы они, падая на землю, исчезали, оставляя горстку монеток, как мобы в древних играх, чем мучиться отсутствием аппетита целый день после одного взгляда на эту мерзость, эх, несбыточные мечты. Потрошить кучу нечистот Олег не собирался, пусть даже хитин этой хрени является убернепробиваемой броней и защищает от всех видов урона вплоть до ядерного взрыва, брать его в руки он отказывался наотрез и тем более носить в качестве одежды.       Уже разворачиваясь, чтобы уйти, Сколотов заметил непонятную активность лужи; смоляная поверхность пошла пузырями и забурлила, как кипяток в кастрюле, слизь пришла в движение, собираясь в подрагивающую, извивающуюся кочку, и резко прыгнула на волшебницу. Рывок на невероятной скорости преодолел пятиметровое расстояние меньше чем за секунду, в полете пульсирующий ком раскрылся, накрывая как можно большую площадь, дабы наверняка зацепить свою цель. Женщина не успела даже дернуться, когда ее с головой накрыл кипящий поток, и, не встречая сопротивления, пролетел сквозь фантомное тело иллюзии. Упав, вязкая жидкость, как клякса, растеклась грязным пятном по траве и тут же получила разряд электричеством от скрытого тенями Олега. Прятаться и оставлять обманки уже твердо вошло в привычку пуганого попаданца, сейчас ему и в голову не могло прийти стоять открыто, рассматривая труп из чистого любопытства. Весь осмотр после боя Сколотов проводил из теней, и в момент неожиданного нападения отсиживался рядом с небольшой елкой в стороне.       Молнии следовали одна за одной, пока черная жижа буквально не испарилась под постоянными обжигающими разрядами, и ее смерть ознаменовала приятная золотистая вспышка вокруг волшебницы. Долгожданный седьмой уровень наконец достигнут, сейчас он как никогда кстати, возможно лвлап спасет его жизнь повторно, хотя и другим, нежели раньше, образом. Олег надеялся избежать этого решения, но во рту уже давно властвовала пустыня Сахара, и ничего не предвещало скорый приход дождя.       Вода закончилась уже давно, и излишняя активность, связанная с охотой на преследователя, повлияла на состояние организма не лучшим образом. Помимо ожидаемой жажды, на Сколотова навалились дикая усталость и слабость, никакие передышки не помогали перебороть переутомление, каждый раз, присаживаясь отдохнуть, вставать ему становилось все тяжелее, из-за чего он вообще отказался от остановок, предпочитая хоть как-то брести вперед, чем в очередной раз, кряхтя и причитая, ставить себя на ноги, практически вытягивая свое тело за волосы, как всем известный самый честный в мире барон.       В борьбе за воду были перепробовано множество логичных и не очень методов ее добычи. Олег расковырял стволы нескольких деревьев, надеясь на аналог березового сока, отслеживал перемещения нормальных животных, рассчитывая, что местная фауна наведет его на водопой, сооружал что-то вроде земляной ловушки для влаги, которая в теории должна была собираться в углублении.       "По-моему, этот способ показывали по телику в шоу о выживании усатого мужика, то ли в лесу, то ли в джунглях, а может, я это где-нибудь на форуме углядел, не помню, один хрен, не работает или гениальный попаданец не смог правильно вырыть ямку в земле".       От практических действий плавно перейдя к магии, Олег покидался сосульками в дерево и попытался погрызть и пососать их осколки, но и здесь его ждал облом. Само заклинание, в большинстве случаев, состояло из трех компонентов: физического, стихийного и чисто магического. Они же условно отражали спектр воздействия каста на реальный мир, например, ледяной шип в своем базовом виде имеет подавляющую физическую природу, его воздействие на цель в первую очередь обусловлено кинетической энергией, то есть чем быстрее и прочнее будет ледяной снаряд, тем глубже он воткнется в башку очередной твари и тем опаснее будут его осколки; во вторую очередь, шип имеет стихийную составляющую и вызывает естественные для его ледяной сущности эффекты, такие, как обморожение, образование ледяной корки, замедление рефлексов и магических токов, и совсем минимальную часть заклинания составляет чистая магия, которая в первую очередь отвечает за формирование льда из ничего, во вторую за поддержку и насыщение каркаса заклинания, а нанесение урона для истинной энергии в данном случае задача третьестепенная. В конусе молний распределение совсем другое, там стихия является основой и занимает процентов восемьдесят каста, пятнашка на физику и пять на магию. К чему это все нас приводит? Да к тому что никакой, собственно, воды в заклинании льда нет, все составные части спела по сути энергия. Да, там присутствует энергия ледяной стихии, но это все равно настроенная на нанесение урона, агрессивная магия. Есть ее — это все равно что пожевать взведенный снаряд, держа в голове тот факт, что при его создании заготовку поливали водой, или при взрыве он использует окружающую влагу как катализатор: что одно, что другое не делает железную болванку съедобной. К счастью, никаких взрывов не произошло, но организм в категорической форме отверг насильно запихиваемую в него враждебную ману, отвергание состоялось тут же неподалеку в ближайших кустах. Зато от безысходности Сколотов без проблем растворил осколок поглощением и получил концентрированную, ледяную магическую энергию, которая приобрела некоторые усиленные черты своей первостихии и полнейшее отрицание огненной магии. Хороший материал для профильных заклинаний, вот только ничем не помогающий в данной ситуации. Напоследок была произведена попытка растопить кусок магического льда на костре, и он в принципе растаял, за два с половиной часа, но растаял и ничего после себя не оставил, никакой воды — ничего, просто исчез, возможно, даже огонь тут и не при чем, просто запас маны внутри каркаса исчерпался.       Очередной идеей стал призыв поваренка, но тот только развел призрачными руками, для своей деятельности он брал воду у хозяйки, а не из параллельного измерения работников общепита, как раньше думал Олег. Он мог преобразовать некоторые жидкости в чистую воду, но на этом все.       В результате, куда ни ткнись, дорожки приводили назад к двум оставшимся вариантам: либо найдется естественный источник воды, либо придется использовать заклинание, которое напрямую насыщает организм необходимыми питательными веществами. Второе решение вводило Сколотова в состояние легкой паники, именно для него он берег единичку прокачки с седьмого уровня, его же боялся всем сердцем, надеясь, что прибегать к крайним мерам не придется, а пока состояние организма с каждым часом становилось все хуже и хуже.       День клонился к вечеру, а Олег все шел, ориентируясь по указаниям Пантерыча, он безостановочно брел прямо, еле-еле отмахиваясь от лезущих в лицо веток. К крайней степени усталости присовокуплялась дикая боль в суставах, и давление на его многострадальную голову ощущалось, как будто виски сжимали в стальных тисках. Полностью уйдя в себя, он отсчитывал каждый шаг, постоянно сбиваясь примерно на сотне и начиная по новой; в ушах стоял непрекращающийся шум, в котором иногда угадывались далекие голоса, окликающие его по имени или вовсе неразборчиво восклицающие случайные слова. Тяжелое дыхание прерывалось сухим, болезненным кашлем, сотрясающим все тело, но все-таки он держался. "Край еще не наступил, еще можно немного поискать", — убеждал себя Сколотов, непрерывно проговаривая эти слова про себя, и самогипноз действовал до тех пор, пока он не наткнулся на черные, изящные туфельки. Тут же захотелось протереть глаза, дабы избавиться от нелепого морока, и руки, как ни странно, дисциплинированно выполнили приказ, но наваждение не исчезло, прямо перед направленным в землю взглядом красовалась пара женских туфелек.       Олега немного отпустило, будто время обратилось вспять часов на пять, когда он еще не представлял из себя иссушенного, ходячего зомби. Полегчало достаточно, чтобы появилась возможность поднять голову и рассмотреть свои галлюцинации в полный рост. За начищенными башмачками обнаружились стройные ножки в черных чулках, еще выше начиналось расшитое, антрацитовое платье, украшенное многочисленными узорами, составленными из цепочек темных камней, переливающимися изнутри разнообразными, приглушенными цветами — от янтарно-желтого до изумрудно-зеленого, дальше в поле зрения попала крупная, подтянутая грудь, стиснутая жестким корсетом, выставленная на всеобщее обозрение неприлично глубоким разрезом декольте. Но самым ошеломительным оказалось прекрасное женское личико, благожелательно улыбающееся, рассматривая очаровывающими глазами нерадивого путешественника из-под длинных, угольно-черных ресниц. Красавица слегка присела, изображая шутливый реверанс, из-за чего ее иссиня-черные, завивающиеся к кончикам волосы блестящей волной перетекли из-за плеч, на мгновение прикрыв лицо.       — Похоже, я успела как раз вовремя, не подарите ли даме один танец? Раз уж она соответственно одета.       От звуков чарующего голоса вкупе с нереальностью происходящего Сколотова окончательно выбило из колеи. Прокашлявшись и пролепетав пару несвязных фраз, он наконец смог выдать:       — Извините, но я, как видите, сейчас не в состоянии для плясок.       Красавица безапелляционно отмахнулась от такого нелепого заявления:       — Я уверена, мы что-нибудь придумаем, — ее пальчики сомкнулись на ладони Олега, и тот действительно почувствовал себя еще лучше.       Требовательно потянув своего партнера, незнакомка сорвалась в танец, легкомысленно кружа между деревьями, не задевая ни одной веточки. Они настолько плотно прижались друг к другу, что выдающаяся голая грудь волшебницы расплющилась о завлекательные округлости партнерши, знакомое чувство возбуждения заворочалось на периферии сознания. Весь лес вокруг померк, растеряв все краски, став серым и невзрачным на фоне веселой любительницы танцев. Чарующий голосок вновь раздался, теперь у самого уха, даря ему несколько приятных мгновений.       — Упрямство, вот что мне в тебе так нравится, особое упрямство; не как у осла, упершегося всеми копытами в землю, только потому, что это стукнуло в его голову. В нужный момент ты, моя любимая волшебница, можешь стоять на своем, но по необходимости всегда принимаешь единственно верное решение, и что же тебе мешает сейчас?       Сколотов попытался что-то ответить, но был остановлен изящным пальчиком, прижатым к его губам.       — Тебя держит страх, сейчас он тебе мешает, придется перебороть своих вымышленных монстров. Я ничем не могу помочь сейчас, но твоя магия может, не сдерживайся, не сомневайся и не смей тут погибнуть, не оставляй меня одну.       — Прошу прощения, но кто ты какая, как... Как тебя зовут и что вообще происходит? — Олега не слабо кидало из стороны в сторону, недоумение сменялось настороженностью, чтобы секундой позже уступить место вожделению, требующему немедленно покончить с разговорами и перейти к постельной сцене.       В ответ на его вопросы раздался звонкий смех.       — Это так волнующе: знакомиться спустя столько переполненных нежностью ночей, спустя столько радостных встреч и печальных расставаний, мое имя... пусть будет Диадара.       — Если признаться, я ничего не понимаю, — Сколотов остановил импровизированный вальс, намереваясь обстоятельно расспросить незнакомку, однако та не дала ему лишней секунды привести мысли в порядок, ее руки тут же обхватили огромные груди, ласково сжимая их теплыми ладонями.       — А вот еще парочка вещей, за которые я тебя люблю, они тоже особенные, как и ты сама, для меня они источник бесконечного наслаждения и сладости, настоящее сокровище, — незнакомка наклонилась, красный язычок на мгновение показался из-за темно-бордовых губок и, пройдясь по ареоле, шаловливо задел чувствительный сосок и вновь скрылся во рту. — Есть, конечно, местечко послаще, — взгляд черных глаз мимолетно скользнул вниз, — но нам пора заканчивать, — ее ладони обхватили лицо ошарашенного Олега, притянув к себе, так что он почувствовал на коже жаркое, прерывистое дыхание собеседницы. — Я вижу в самой глубине твоих глаз, как она ворочается, волнуется, желает присоединиться к нашей беседе, присоединиться по-своему, как умеет, но сейчас нельзя, она легкомысленна и совсем не умеет сдерживаться. А у меня никогда не хватит сил отказать моим любимым красавицам, сейчас одна бурная ночь убьет вас, так что пора, береги себя и возвращайся, обещание в силе, я не буду просить остаться навсегда.       Сколотов из последних сил разлепил глаза и осмотрелся; похоже, он вырубился прямиком в тенях, благодаря привычке, еще раз его туша спасена от подъедания монстрами. В голове творилась полная неразбериха, кажется, ему снился какой-то несуразный сон, но как Олег не напрягался, не смог вспомнить ни единого отрывка, только вызвал сильный приступ боли у и так едва соображающей головы. Все тело буквально разваливалось, потребность в воде перешла все возможные границы, и настало время всерьез спасать свою шкуру.       Стоя над трупом, он все никак не мог решиться, будучи еще в достаточно трезвом уме, чтобы бояться того, что собирался совершить, и не желал делать последний шаг, который, возможно, перечеркнет всю его прошлую жизнь. Олегу казалось, что этот поступок равнозначен признанию того, что то беззаботное время в уютной, небольшой квартирке в центре современного города никогда не вернется, что он принимает дикие законы нового мира, вживается в него, теряя свою связь с прошлым. Казалось бы, чего не сделаешь ради выживания, и такое очевидное и простое решение — далеко не самое страшное, на что готов пойти человек ради спасения своей шкуры, однако страх все равно терзал Сколотова, страх того, что его расшатанному разуму достаточно маленького толчка, чтобы он рухнул в бездну. Уже единожды опустившись до полуживотного состояния, Олег не чувствовал, что в полной мере владеет собой, что является полным хозяином своего тела и своих инстинктов. Сделал бы подобное Сколотов из прошлого? Он очень хорошо знал себя, считая это одним из своих немногочисленных положительных качеств, умение никогда не заниматься самообманом, всегда осознавая свои поступки и их мотивы. Упрямство было его отличительной чертой, иногда очень глупое упрямство, частенько приходилось буквально ломать себя через колено, дабы преодолеть эту внутреннюю стену, и сейчас эта принципиальность могла стоить ему жизни. Но, подойдя к самому краю, пришло время преодолеть свои страхи и упертость, вот только делает ли он это осознанно? Или проклятый лес уже изменил его, заставил сдаться, принять новые правила, все ради продления собственного существования, небольшая уступка самому себе, ради благой цели, сущая мелочь. С надеждой он осмотрелся вокруг, в последний раз пытаясь разглядеть блеснувший среди листвы ручеек, услышать грохот далекого водопада, почувствовать навеянную со стороны сырость невидимой реки или озера, но проклятый лес оказался глух к его безмолвной мольбе избавить уставший разум от неприятного решения. Олег долго держался одной надеждой, но сейчас ее стало недостаточно, живой организм требовал влаги, без которой уже едва функционировал, и глупый хозяин не смог найти другого выхода из ситуации.       Обреченно покачав головой, Сколотов сложил ключ активации и медленно, нехотя прошептал непослушными губами заклинание. Мертвый олень тут же затрясся, изгибаясь в судорогах, будто живой, гладкая шерсть намокла, впитывая часть крови, кожа пошла трещинами и с громким треском разорвалась, открывая путь багровым потокам, кровь многочисленными нитями взвилась вверх, собираясь воедино. Олег завороженно наблюдал, как неспешно живительная жидкость покидает погибшее тело, как красные, крупные капли просачиваются через рваные разрезы; собираясь, они образовывали тонкие ручейки, завихряющиеся в воздухе ломаными спиралями и дугами, сливаясь в большой, кровяной шар, повисший в метре над землей.       Похоже, надежды на мягкий исход не оправдались, он так надеялся, что заклинание сработает как-нибудь по-простому. Сколотов попытался развернуться и убежать в надежде прервать каст, лучше уж рискнуть и выпить крови напрямую, чем так, но силы покинули иссушенное тело. Все, к чему привела эта попытка, — это к неуклюжему падению на колени; теперь он широко раскрытыми глазами снизу вверх наблюдал весь ужас магии крови, что делало предстоящее еще более пугающим. До последней секунды Олег надеялся, что каст сработает как-нибудь по-тихому, ну например: у туши исчезнет кровь, а ему тут же станет лучше, произойдет что-то вроде бафа, пусть со вспышками и таинственной иллюминацией из пентаграмм, но все же как-нибудь безобидно, а не так.       Багровый поток, набрав силу, качнулся в сторону волшебницы, мягко прильнув к пересохшим губам; кровь преодолела слабое сопротивление, разомкнув стиснутые зубы, и горячий, пьянящий водопад хлынул в горло. Нахлынувшие чувства были просто непередаваемы, вкус самого выдержанного, дорогого, лучшего вина — ничто по сравнению с терпким, сладким, освежающим или солоноватым, обжигающим, нет приятно-горьковатым, пряным — вкусовые рецепторы сходили с ума, пытаясь определить, что именно они сейчас пробуют, посылая в мозг полные восторгов сигналы.       Только часть всего объема попадала в рот, остальная теплая жидкость изливалась на лицо и тело, окрашивая стоящую на коленях волшебницу в ярко-пурпурные тона, она стояла недвижимо, только иногда блаженно содрогаясь от очередной порции бурлящей энергии, волной проходящей по всем магическим каналам организма.       Но всему рано или поздно приходит конец, заклинание исчерпало себя, оставив мага посреди кровавого озера; спустя несколько минут она смогла подняться на ноги и дойти нетвердой походкой до ближайшего дерева, за которое и уцепилась, как утопающая за спасательный круг. Ладони оставляли на коре красные, размазанные отпечатки в судорожных попытках удержаться от падения, из горла вместо звуков вырывался неразборчивый, булькающий клекот. Все тело женщины трясла крупная дрожь, она глухо подвывала, закидывая голову назад, устремляя пустой взгляд в небо. Раз за разом все сильнее слышались глухие удары, голова встречалась с твердым стволом, оглашая лес безумным треском, в исступлении как будто всерьез намереваясь расколоть себе череп. Волшебница билась лбом, раскачиваясь и всхлипывая, пока клокотание в горле не переросло в сильный спазм и ее не вывернуло багровым потоком прямо под ноги.       Олег сполз по стволу дерева, все еще накрепко связанный с ним застывшей хваткой своих рук. Вот на что похоже применение заклинания алого насыщения — на беспечный полет в небесах, заканчивающийся на самом дне давящего, темного океана. Переход от эйфории к агонии настолько внезапный, что почти стоил ему здравого ума, однако свое предназначение каст выполнил: Сколотов был жив и полон сил, физически его состояние стало безупречным, не считая разбитой в кровь головы, а внутри... Кто уже будет считать эти душевные шрамы, одним больше — одним меньше, не настолько это важно, когда там уже живого места нет.       Алое насыщение через кровь передавало часть жизненных сил жертвы кастеру, подстегивая регенерацию, восполняя ману, восстанавливая утраченные силы; кроме вышеперечисленного, нормализация жидкостного баланса было побочным эффектом заклинания, так же, как утоление голода, при желании насыщением можно заткнуть потребность в пище на некоторое время, хотя это будет скорее обман пищеварительной системы, чем полноценная еда. Разрабы добавили магию крови исключительно из маркетинговых соображений, ну, вампиры и вся это кроваво-готическая пофигень неизменно пользуется спросом у определенных слоев игрового сообщества. Олег даже подумать не мог, что когда-нибудь вложится в этот раздел магии, ему и некромантии за глаза хватало для регулярных ночных кошмаров, теперь этот спел будет висеть в книге мертвым грузом, безвозвратно потраченная единичка навыков. При этих мыслях по телу прошла волна мелкой дрожи, сопровождаемая нехорошими предчувствиями, ведь после подземелья он так же думал о сокрытии в тенях. Сколотов зарекался никогда и ни за что не использовать больше это заклинание — и вот уже свыкся, шастает во тьме, как у себя дома.       Проведя без приключений еще одну ночь под открытым небом, Олег привычно отправился в путь, снова входя в ритм тяжелого путешествия, обходя монстров, перебираясь через овраги, продираясь сквозь густые заросли.       Он выбрался на огромную покрытую пеплом и сгоревшими деревьями поляну... нет, не поляну — посреди обширной очищенной пожарами территории возвышались каменные стены, на которых расхаживала многочисленная стража, сверкая металлическими деталями доспехов в лучах взошедшего солнца. Наконец он добрался, его путь закончен, впереди настоящие, живые люди!