choke on your fucking love

Юнги вдыхает дым. Вдыхает черную жижу ночного воздуха, вдыхает запах чьих-то духов и бензина с шоссе. Вдыхает все, что, к счастью, еще не пахнет как Чимин. «еще» медленно, но верно переростает в «пока», и судя по течению событий скоро станет «уже». Мин искренне надеется, что до этого «уже» он не доживет. Он собственно не дожил бы и до «еще», если бы упертая причина этого самого «еще» не пыталась излечить его от болезни, в которую даже сам Юнги не верил. Если не верить в то, что ты болен, то и лечиться не от чего, то никогда и не выздоровеешь соответственно. Чимин свято верил, что людей можно чинить, лечить и склеивать, не зависимо от тяжести повреждений. Пак находил сломанные вещи и с увлечением собирал их обратно. Ангел во плоти, ничего не скажешь. Вот только Юнги собрать не получилось. А ведь он так старался, что даже не заметил, как зашел слишком далеко. Не заметил, как предмет починки рассыпался на глазах от каждого его прикосновения. Не заметил, как обычная привязанность, от которой он каждый раз так легко избавлялся, словно перерезал тонкую ленту, превратилась в прочную веревку, завязанную крепко на крепко на шее Мина. Один толчок и парень с белыми, как листы блокнота с его стихами, волосами уже задыхается в петле потерянности. Говорят, что если тебя полюбит поэт, то ты никогда не умрешь. В планах Чимина не было жить вечно, но Юнги его и не спрашивал. А у самого парня никто не интересовался хочет ли он жить, также как и не задавали вопрос о том, хочет ли он умереть. Но в жизни мало что зависит от наших желаний, так? Именно поэтому Мин прожил целых 25 лет, и именно поэтому сейчас удерживают его лишь собственные руки, которыми он слабо держится за перила моста. " — ты же знаешь, что это все закончится и ты будешь в порядке? — ты же знаешь, что это «в порядке» тоже закончится и я снова буду в дерьме?» Чимина все удивляло, почему же детальки не сходятся воедино, почему улыбка на лице Мина все такая же натянутая, а смех такой острый, что уши порезать можно. Почему парень продолжает говорить об отсутствии смысла, хоть и не во всем мире, но в самом себе, и часто напиваться, оправдывая это тем, что он слишком грязный внутри и его душу нужно продезинфицировать. Пак твердил ему о вечной любви, надеясь залить дыры в его теле словами, и часто обнимал, рассчитывая зашить колото-ножевые в спине. Чимин никогда не встречал кого-то сломанного по умолчанию, человека, у которого режим «в порядке» отсутствует, как таковой. Юнги был из тех, кто никогда не имел никакой надежды, и Пак решил, что он не хочет терять свои неиссякаемые запасы из-за какой-то неподлежащей починке игрушки. " — я люблю тебя и это спасет нас. — ты любишь меня и это убьет тебя.» Спасти не вышло, да и убить тоже. Потому что никто никого не любил. Они даже не расстались, потому что и не начинали встречаться; потому что Чимин уходит тихо, даже не удосужившись закрыть за собой дверь, будто давая шанс попросить что-то еще, если потребуется. Юнги уже никогда ничего не потребуется. "- я просто хочу почувствовать счастье, неужели я так много прошу?" Чимин много во что верил, наверное поэтому и бежал по жизни налегке, собирая чужие проблемы в свой мешочек достижений; позже выкидывая их в ближайшую мусорку при виде новой "цели". Юнги же был никем, потому что ни во что не верил, потому что не умел верить. "- боже... - нет никого бога." Чимин не плохой, Чимин просто ученый, любопытный экспериментатор, увлеченный исследователь. Дело в тому, что Юнги - черная дыра. Никто не может приблизиться достаточно, чтобы понять хоть долю этого явления. Никто не знает что с Мином. Он не болен, нет, он просто ошибка тех самых богов, которых не существует. Юнги тоже не сущетвует. Прямо как чувств Пака. Чимин наконец отправляет свое фирменное "я отпускаю тебя, потому что слишком люблю". "Захлебнись в своей ебаной любви, Пак Чимин" Юнги выдыхает дым, ночь, духи, бензин и Чимина. Юнги размыкает пальцы на перилах. Мастера ювелирных дел редко допускают ошибки в работах. Мин Юнги - первая ошибка в досье мастера Пака.