# 🍒 ;
Чимин перекрасилась в розовый - чтобы ее не только она сама ненавидела, но и учителя с "какое неуважение к уставу школы!", одноклассники: "че, выпендриться захотелось, да?" и соседские курицы на улице, которые только кокококают, но осуждающе, а некоторые даже вполне человеческим голосом вторят "ой, тебе так не идет. Я, конечно, ничего против не имею, но...", а дальше можно не слушать, потому что идет снова сплошное кококо. Родители - тема отдельная. Тут целый набор, который можно рассортировать по группам: - деньги наши только тратишь, сама ничего не приносишь! и - не для того мы тебя растили, чтобы ты по парикмахерским шлялась да... Чимин в зеркало смотрится, волосы то собирая в конский хвост, то под рубашку их пихая, то косу заплетет кривую и растрепанную, то просто возьмет и распустит. Всегда и со всех сторон - плохо. Дело не цвете, а в самой Чимин, она знает. Говорят, идеальная форма лица - овал, смеяться даже хочется. Посмотрел бы человек, утверждающий это, на нее, мнение бы мгновенно поменял. Розовый какой-то ядерный, не как резинка жевательная, но и не бледный, как занавески в доме напротив. Плевать, на самом деле, розовый даже не ее любимый цвет. Напротив - она позволяла себе его откровенно хейтить раньше, сейчас ненавидеть уже есть кого, на несколько столетий хватит. (Себя). Так что, в каком-то смысле, розовый - цвет ненависти для Чимин. (К себе). И если это так, то Чимин смотрит на себя в зеркале исключительно в розовых очках. Но среди этого всего, среди розового моря (не то, что в Австралии, потому что она, во-первых, в Корее), среди взглядов, наполненных отвращения, Чимин запоминает холодные пальцы, по-мелодрамски банально прожигающие кожу сквозь тонкую ткань школьной рубашки и хриплый шепот за призмой посторонних голосов и шума: - Выглядит хорошо.# 🍒 ;
Весной в классах становится до невыносимого душно, и в попытках спастись ученики (да и учителя) тянутся к спасительным ручкам окон. Весной Чимин меняет тонкую белую рубашку на тонкую символически-розовую кофту и постоянно мерзнет, однако возражений на чье-то "откройте окно, пиздец адово" нет все равно. Чимин все перемены теперь только и делает, что у окна стоит, смотрит на бегающих внизу одноклассников (перемена же) и уходящих пораньше из школы учеников из других классов. Иногда к ней кто-нибудь подходит, потому что не все же Чимин ненавидят, (на самом деле только она сама, но ее ненависти за все двадцать голов хватит) и они вместе отшучиваются, что, мол, вот, Чимин прыгать собралась. Но потом этот кто-нибудь уходит, а в каждой шутке есть доля правды. Чимин встает на носочки, перегибаясь через подоконник сильнее, и смотрит на пожухлую траву, освободившуюся недавно только от снега, а еще замечает сгнившую и оттого почерневшую банановую кожуру и думает, какие некоторые люди все-таки свиньи, забывая, что единственный человек, которого она должна ненавидеть - она сама, а не всякие безликие ноунеймы с банановой кожурой за пазухой. Порой хочется, чтобы ей прямо в лицо кто-нибудь снизу запустил скудными остатками снега, что хоть немного освежит и (тоже) скудные остатки мозга встряхнет, иначе она точно когда-нибудь носочки от пола оторвет да грохнется вниз, и все будет выглядеть как несчастный случай. В школьном дворе много вишен. Чимин думает, что, если бы существовал символ ненависти к себе, это была бы вишня - точнее, ее цветки, они розовые как раз и их очень много, как и людей, борющихся с самими собой. Красные плоды - люди, что победили. Вряд ли такой момент в жизни Чимин наступит когда-нибудь. Она хмурится, когда видит девушку с темными волосами под каре внизу. Та сидит прямо под окном - может, чуть дальше - на скамейке, и Чимин пытается запустить в ее затылок подобранной с пола ручкой. Меткость - не ее конек, но ее зато замечают. Юнги поворачивается и смотрит вверх. - Звонок, - информирует Чимин, стараясь как можно громче, потому что второй этаж, а Юнги хоть и музыкой занимается, вряд ли обладает таким хорошим слухом. Девушка внизу усмехается и кивает, а Чимин закрывает окно и медленно идет к своему месту.# 🍒 ;
- Чимин, Чимин! - Тэхен едва ли не сносит горшки с цветами, пока бежит к окну, где со стопроцентной точностью застанет одноклассницу. - А? - лениво отзывается Чимин, подпирая голову ладошкой. Смотрит вдаль скучающе - город по-прежнему большой, дома огромные, машины шумные и проезжают мимо одна за другой. - Смотри, что мне на уроке кинули! - Тэхен кажется до невозможности возбужденной, она подпрыгивает на пятках и поджимает губы, когда передает Чимин клочок бумаги, вырванный из чьей-то тетради. - Записка? Разве тебе не десять за каждый урок как минимум прилетает? - Записка, но ты посмотри! - Тэхен дуется, и вообще выражение ее лица меняется чаще, чем у них на неделе уроки корейского, уследить невозможно, а Чимин оно и не надо. Она хмыкает, разворачивая. Почерк у всех разный, где-то элементы одинаковые встречаются, а у кого-то как небо и земля - ни разу непохожие. Чимин вчитывается или, по крайней мере, пытается, потому что у некоторых точно призвание с рождения - иди, мол, во врачи. Слова некрасивые. Не тот случай, когда учителя сразу кладут руку на сердце, а то и в обморок шлепаются, а тот, когда звучит некрасиво с эстетической точки зрения и с точки зрения старой-доброй толерантности. Так много некрасивых слов. Чимин улавливает много "чсвшница" и всяких звездочек, которыми слова цензурят. - Ты тоже свое мнение обо мне высказала? - спрашивает безразлично у Тэхен. - Что? - глаза круглыми тарелками. - Конечно, нет! Чимин, ты же знаешь, я... - А надо было. Чего же тебе выделяться? - Но... - Ручка есть? Чимин не звучит расстроенной ни капельки, только усмехается криво, когда своими маленькими буквами выводит еще парочку фраз о себе, которые ее отражение слышит изо дня в день - пожелания сдохнуть, ненавижу тебя и розовый - цвет ненависти к себе. (А цветущая вишня - ее символ). (Значит ли это, что весна - время, когда эта ненависть достигает своего апогея?)# 🍒 ;
Чимин становится хреново на четвертом круге из девяти. Точнее, хреново-то ей всегда, тут уж и спорить никто не станет, но когда в твоем рту не было ни крошки уже как четыре дня, а тут вдруг нужно пробежать тысячеметровку. Четыре дня, четвертый круг. Четыре - цифра ненависти к себе. Для Чимин все это - розовый, вишня, весна, четверка - имеют огромное значение и не значат ничего вообще, совсем. Пустой звук, слова, которые она, как мантру, шепчет, чтобы успокоиться, чтобы руки перестали трястись, чтобы ее желудок наконец перестало так неистово скручивать. Розовый - цвет ненависти к себе. Вишня - символ ненависти к себе. Весна - время, когда ненависть к себе достигает апогея. Четверка - цифра, знаменующая ненависть к себе. Все по новой после судорожного вдоха: розовый, вишня, весна, четверка, розовый, весна, сбилась, по новой. Она ненавидит эту часть дня всей душой, но так же это и та часть, ради которой Чимин живет - когда ты внезапно чувствуешь, как внутри вверх дном переворачиваются внутренности, а поджелудочный сок в это время плескается внутри и достигает горла. Противно, но так привычно. На этот раз даже не пришлось долго страдать - все получилось почти сразу. Чимин даже хочется смеяться, правда, вряд ли причина настолько смешная, чтобы выложить это в твиттер с забавным смайликом в конце. Чимин оседает на грязный пол, практически чувствуя, как белые гольфы пачкаются, а рубашка пропитывается рвотой с каждым новым позывом, но плевать, Господи, как же ей плевать. Может, прямо здесь она и умрет. Не то место, которое она бы избрала для столь знаменательного события, но даренному коню в зубы не смотрят. Дверь открываются, Чимин краем глаза замечает массивные ботинки и голос, который, она знает, принадлежит девушке с каре. - Волосы подержать? Она вытирает рот тыльной стороной ладони и усмехается, зная, что ей усмехаются в ответ.# 🍒 ;
У Чимин волосы в еще большем беспорядке, чем бывают обычно, а еще мокрые и неприятно к спине липнут, хотя она в футболке. По телевизору идет к-поп тайм, они с Юнги сидят на диване - Юнги жует чипсы, а Чимин нельзя, поэтому она сжимает кремовую подушку в руках, кривясь и громко возмущаясь при каждом хрусте. - Смотри, Дженни, - хрустит в очередной раз Юнги. - Ага, - кивает Чимин, - Дженни. - задумывается. - Я думаю, незаслуженно она получает столько ненависти к себе. Она чувствует на себе насмешливый взгляд, и на какое-то едва уловимое мгновение все застывает, превращаясь в неподвижную картину: зал в нейтральных тонах, серый диван напротив черного телевизора, между - окно, дверь отсутствует, но запах чипсов ощущается все равно остро, как и чужое присутствие рядом. Вообще-то, это Чимин здесь чужая, в чужой комнате, в чужом доме. Это чувство никогда не покидает ее - словно она чужая. Чужая даже в своем собственном теле. - И это говоришь мне ты? - Юнги протыкает своими зубами сразу четыре - снова эта четверка - небольшие чипсины, отворачиваясь вновь к экрану. - Разве ты сама получаешь ее заслуженно? И начинает беззаботно подпевать припеву с набитым ртом, шепелявя, фальшивя и попутно жуя. Чимин какое-то время пялится на экран, пытаясь посчитать, сколько аутфитов сменила Дженни за весь клип, но потом сбивается - всегда сбивается, она всегда так делает, что бы это ни было - и отвечает: - Будь уверена. В ответ слышен только хруст. (Чимин сомневается в том, что это не хрустят ее собственные кости, которые она продолжает давить, наступать, ломать их под своим весом).# 🍒 ;
На улице темно, едва ли можно даже разглядеть дорогу. Если бы не свет фар - их бы давно занесло в какой-нибудь кювет еще в городе. Сейчас же с обоих сторон только лес, спереди и сзади - дорога, а над ними темное полотно. Чимин кажется, что она даже видит звезду из окна машины. Наверное, она была бы очень яркой, даже стой Чимин прямо посреди этой темной и ничем не освещенной дороги. Быть может, прямо сейчас сбившиеся с курса моряки ищут спасение в этой звезде, а кто-то видит только ее одну, ведь оранжевый свет фонарей засоряет городское небо. Их машина полна - Чимин, Юнги, их мамы и младшая сестра Юнги. Они часто ездят в Сеул все вместе, впятером. Однажды они будут ездить вот так же, но вчетвером - Юнги, ее мать и мать Чимин, младшая сестра. Чимин даже не сомневается в этом. Или, возможно, прямо сейчас в них врежется какой-нибудь грузовик. Возможно, фары перестанут работать, и они врежутся во что-то. Возможно, шина лопнет. Возможно, из леса выйдет какая-нибудь тварь и сожрет их. Чимин ловит себя на мысли, что ей совсем не страшно, только волосы у нее грязные, а умирать с грязными волосами тоже не классно. Юнги, сидящая посередине, находит пальцы Чимин и аккуратно переплетает их со своими. Они встречаются взглядами, но скорее задают друг другу вопросы - "Почему ты снова?" и в ответку "А ты?". В этот вечер ничего не происходит, и яркая звезда прокладывает путь к берегу морякам.# 🍒 ;
Чимин ненавидит Юнги за то, что она не дает ей ненавидеть себя. Противоречие - всегда оно, всю жизнь было, есть сейчас и... Не будет. У Чимин нет будущего. О Чимин нельзя говорить в будущем времени, потому что там ее не будет. Чимин ненавидит Юнги за то, что она не дает ей ненавидеть себя. Она всегда так делает - появляется внезапно, когда Чимин начинает захлебываться в слезах. Появляется тогда, когда она наносит себе очередной порез тупым ножом с четвертого раза. Она здесь тогда, когда у Чимин еще чуть-чуть и все органы в унитаз смоются. Тогда, когда она рвет свои волосы, потому что розовые, а розовый - (Юнги здесь, когда Чимин в бреду продолжает шептать одно и то же.) цвет ненависти к себе. Юнги учит Чимин пользоваться чертовыми лейкопластырями, показывает, куда ставит баночку с перекисью и ватными дисками, прекрасно осознавая, что Чимин это не нужно. Юнги продолжает поднимать свернувшуюся клубком безвольную, словно мешок картошки, Чимин с пола на кровать, закрывать открытое настежь окно, укрывая одеялом и гладя по голове как пожелание спокойной ночи. Чимин все равно снятся кошмары. Юнги продолжает наблюдать за тем, как Чимин ломается, и постоянно пытается склеить ее дешевым клеем из фикс-прайса.# 🍒 ;
Чимин не оставляет кассет, где обвиняет каждого прохожего и банановую кожуру под окном второго этажа. Чимин не пишет записок и завещаний, где красочно расписывает каждого человека, присутствующего в ее жизни. Чимин не выпускает балладу о ее несчастной жизни, которая впоследствии делает ее мега-популярной. Все, что Чимин оставляет - рисунок два на два (четыре) цветущей розовыми лепестками вишни на листке в клетку и парочку сломанных жизней. (Своя не в счет).