Fake Love.

Вот уже вторую неделю Чимин жил, как суперзвезда. Ни о чем не парился. Никуда не бежал. Не страдал, не плакал. Его баловали, купили одежду, новые вещи, возили по ресторанам и клубам, купаться, загорать, кататься на яхте… Да, его при этом трахали так, как будто он последняя шлюха, но Чимину нравилось. Тело, с которого словно сняли какую-то лишнюю скорлупу, сначала болело и ломалось, а потом как-то втянулось в эту содомию и даже подсело на неё. Он уже сам откровенно приставал то к Сокджину, то к Намджуну, отвлекая их от бизнес-дел, а иногда и просто поднимая не только члены, но и настроение. Они спали втроём. Чимин уже привык спать посредине, как прослойка крема в бисквитах, и сегодня утром он проснулся первым. Намджун был слева. Сокджин — справа. Чимин потянулся и просунул руки под одеяло к их утренне тяжёлым членам. Хорошо, что руки было две. Намджун ночами иногда храпел, Сокджин иногда пинался, когда ему что-то снилось, но за эти две недели они так упахивались и утрахивались, что ночами лежали, словно бревна, в какой позе засыпали, так и просыпались. А просыпались тяжело. Насыщенные дни выматывали, и этим утром Намджун первый дошёл до черты. — Не сейчас, — ему даже стояк спать не мешал, он только буркнул и планировал досыпать. Чимин повернул к нему голову и мурлыкнул: — Ты просил разбудить тебя в десять… Джин же против никогда не был, даже в полусне — он сладко замычал, переворачиваясь на спину, чтобы Чимину было удобнее, и скинул одеяло. Намджун что-то неопределенное промычал, потом резко распахнул глаза и так же резко сел. — О, чёрт, — ему нужно было важного партнера сегодня встречать, на производство его везти. Намджуну только и осталось чертыхнуться, посмотреть на своих «лесбиянок» и со вздохом потащиться в душ. — Эй, сейчас же еще полдесятого, — пробормотал Чимин ему в спину, вздохнул и повернулся к Сокджину, продолжая медленно ему дрочить и любоваться его сонным красивым лицом. То, что у него ещё есть время, Намджун понял только, когда из душа вернулся, оставляя мокрые следы на паркете и прямо на ходу вытирая волосы, Чимин с Сокджином за это время успели стать ещё ближе друг к другу, почти слиплись. Проходя мимо, Намджун Чимина по заднице шлёпнул, наклонился к Сокджину, поцеловал в губы — доброго утра пожелал, по традиции. — Джунни, — промурчал тот, окончательно проснувшись, и потянул его к ним в постель. — Мне выезжать через час, — Намджун ничуть не льстил ни Чимину, ни Сокджину: когда их несло, трахаться могли часами. Так что предупреждение не лишним было, но, тем не менее, в постели он оказался сбоку от Сокджина и теперь руку Чимина на его члене теснил, тоже гладил и дрочил, правда в каком-то совершенно своём ритме. — Мы успеем, — улыбнулся Чимин. Переглянулся с Сокджином и тот кивнул. Скоро они Намджуна на лопатки уложили и снова начиналось порно, потому что, даже не сговариваясь, Чимин с Джином оба спустились вниз к члену Намджуна и встретились на нем языками и губами. Это было уже не в первый раз, но привыкнуть к этому было нельзя. Намджун хрипел, держа обе головы в своих руках и дышал уже через раз, сбиваясь. Сокджин гладил Намджуна по телу, пока Чимин забирал его в рот, затем они быстро менялись, Чимин целовал его живот, не мешая Джину, и снова наоборот, и снова… Круговорот ртов на члене Намджуна завертелся и не заканчивался. В какой-то момент Намджун их почти не различал и глубоко в чьё-то горло толкнулся, приподняв бёдра. Это было горло Чимина, и он почти задохнулся от восторга, но не подавился — к такому глубокому проникновению в рот уже тоже привык. А Сокджин не терял времени даром, он устроился позади Чимина и приподнял его бедра, щедро смазал между ягодиц и сразу членом в него входить начал. Намджун хрипло застонал: — Де-етка, — и Чимину на затылок надавил, не отпуская его от себя, трахая его в рот с такой удобной позиции. Чимин тоже застонал — приглушенно, с членом во рту. Сосать без рук он уже научился и прямо-таки почти мастерски это делал (Сокджин отлично преподавал), а руками себе сразу дрочил, не стесняясь. Джин двигался медленно, не торопился никуда, словно у них не час был, а целая вечность и постанывал сладко, глядя на Намджуна. Они оба морально убивали Намджуна. Очень легко было с ними забыть о том, что торопишься, да и обо всем на свете. Особенно, когда у Чимина такой горячий рот, а у Сокджина — такой горячий взгляд. — Давай, Чимин-а, детка, заставь его кончить, — потребовал Джин, наклоняясь вниз, и прикусил загривок младшего, крепко схватив его ягодицы и разводя половинки в стороны, чтобы оказаться внутри по самые яйца. Чимин сам был на грани, но он старался, делал ртом всё, что мог, плотно сжимая и почти не выпуская член Намджуна. А в какой-то момент мокрый от слюны палец в него пихнул, неглубоко, на одну фалангу — это ему Сокджин на досуге поведал, как Намджуна до космического удовольствия довести. Намджун выматерился и на стон уже звука не хватило. Он только широко открыл рот и запрокинул голову. Но даже странно, что кончил не прямо в тот момент, а только, когда взгляд Сокджина снова поймал. Вот там уже не остановить было. Кончил он так, что Чимин чудом в сперме не захлебнулся. Джин позволил ему насладиться оргазмом, а потом оторвал себя от Чимина и его лихо под собой перевернул и в ещё горячий от спермы рот толкнулся членом и туда же кончил. Там Чимин захлебывался и скулил, но кончал следом. Намджун себе пять минут позволил, чтобы отдышаться, а потом со стоном поднялся с постели и через двадцать минут уже был в классических брюках, модной рубашке, очках в черной оправе и даже в ботинках. Разве только волосы на висках у зеркала гелем приглаживал, поглядывая на два голых сексуальных тела в постели сквозь отражение. — Я вернусь к вечеру, не скучайте. Сокджин узнавал всё о документах Чимина, не напрямую в посольстве, а через свои обширные связи и вечером за ужином он заявил: — Если ты официально подашь заявление о потере паспорта, тебя депортируют. Чимин чуть не подавился. — Но я не хочу уезжать! Намджун аристократично медленно нарезал стейк, так, словно они на приёме у королевы. На взгляд Чимина он улыбнулся, а потом на Сокджина посмотрел. — Ты уверен, что ему не дадут остаться? — Да, даже если мы его усыновим. Но я договорился, чтобы ему выдали рабочую визу. И да, Чимин-а, ты теперь на нас работаешь. — Кххх… Сокджин! — Чимин всё-таки закашлялся и покраснел даже, почему-то ничего приличного о своей новой «профессии» не подумал. — И какую же зарплату мы будем платить Чимину? — Большу-ую, — пропел Джин. — Так что если всё получится, Чимми, ты сможешь остаться больше, чем на месяц. Пока не уволишься. Парень переменился в лице, опустил взгляд в тарелку, кусая губу. — Я не собираюсь увольняться. Я вас люблю. Обоих. Вот там едва не подавился Намджун. — Чимин-а. И выдохнул. В Сокджина все кому не лень влюблялись. Всегда. Тот звонко рассмеялся и как-то изящно перевёл всё в шутку: — Свою работу надо любить, Чимин-а, иначе ничего не получится! — но заглотил в себя остатки шампанского и пронзительно посмотрел в сторону Намджуна. Чонгук с Тэхёном сошли на корейской земле с самолета и первый старался не выдавать волнения от предстоящей встречи с семьей. На всякий случай они забронировали себе отель, не селиться же вдвоём в комнатке, где Чонгук вырос. А вырос он в Пусане, так что скоро, сменив аэропорт, они уже летели туда, потом заселялись, потом поспали, потом поели, потом погуляли… Чонгук как будто оттягивал встречу, как мог, знакомил Тэ с местными красотами, кухней и всякими интересными историями из своей школьной жизни, показал ему стадион, на котором бегал, парк, где на велике гонял, пруд, где кораблики запускал… Тэ слушал, улыбался, всё внимательно разглядывал, впитывал, но с каждой локацией мрачнел, а на очередное предложение пойти в кафе и перекусить схватил Чонгука за руку, развернул к себе и хмуро спросил: — Так… в чём дело? Ты меня стесняешься? — Я стесняюсь… себя — тот дёрнул плечами. — Я ужасно плохой сын. Уехал так далеко и почти не звонил. А теперь ещё и жениха притащил… И то, нашёл время! Тэ топнул от возмущения. — Ты замечательный, Джей Кей! Очень сильный, красивый и хорошо зарабатываешь! Твои родители наверняка будут рады, что ты здоров и вообще хорошо устроился в чужой стране — Но папа же болеет. Сестра так и не нашлась. А тут я… Ты уверен, что это вовремя? — Ну, ты чего? Мы ведь уже здесь, в Корее, в Пусане. Джей Кей? Эй, — Тэхён его прямо так, посреди улицы обнял крепко. — Я в тебе уверен, как ни в ком… Ты должен быть в себе уверен! Кажется, именно этого Чонгуку и не хватало. — Ладно. Ты прав. Зря мы, что ли столько летели? Пойдём! И повёл Тэ к одной из многоэтажек поблизости, уже который час вокруг дома водил. Тэхён, конечно, улыбался широко, но сам нервничал не меньше - вдруг он родителям Чонгука не понравится? Вдруг Чонгук его из-за этого бросит? Глупость, конечно, но вдруг! — Всё будет хорошо. Он поэтому за его руку у дверей в квартиру крепко цеплялся и скорее сам себя успокаивал. — Чонгук-и! Им открыла мама, она была маленькая и ужасно добрая с виду, может из-за приятной полноты, а отец, который вышел на звук был совсем другой — высокий, поджарый, строгий дядька, кажется, даже дома не снимающий галстука (может только с работы вернулся) и поприветствовавший сына простым кивком. — Мама, папа, познакомьтесь… Низко поклонившись, Гук подал голос, когда их пригласили войти и мама отпустила его из очередных объятий. — Это Тэхён. Он… Мой жених. — если нырять, то уж с головой, решил он. Ахнули все — и Тэхён, и мать Чонгука от неожиданности, даже отец, беззвучно. Вот только Тэхён стоял несвойственно себе, опустив глаза в пол и боясь чужой реакции. Особенно страшно было на отца смотреть, тот даже с виду был строгий. Он даже не кричал, просто подошёл и влепил Чонгуку по лицу, а потом указал на дверь, процедив: — Вон отсюда! Мама тут же заплакала, Чонгук обалдело смотрел под ноги отца. Он не ожидал, что их примут настолько жёстко. Тэ вскинулся, он привык всем отпор давать, несмотря на возраст, совсем в другой культуре рос. — Что Вы делаете? На отца Чонгука он только взглянул гневно, а потом лицо своего жениха разглядывал и трогал щёку осторожно. — Как он посмел? — и хорошо, что на корейском говорил отвратительно, а то о вежливых формах даже не слышал и несло его на английском. — Ты в порядке? Больно? — Я дам вам время… смириться, — процедил Гук, не поднимая взгляда, затем быстро утащил Тэхёна прочь, на улицу. — Эй, Джей Кей, малыш, всё утрясется, — тот прижимался сбоку. — Они должны понять. Я хочу, чтобы они поняли! Ладно мама, но с отцом никогда не было просто. — Он тебя ударил, — Тэ нахмурился. — Мы едем домой? — Не в первый раз, — отмахнулся Гук. — Давай останемся ненадолго? Может, хотя бы мама… поговорит со мной. Скоро у Чимина был новенький паспорт с той самой рабочей визой, настоящий американский трудовой договор и даже официальная зарплата «секретаря руководителя», он в душе смеялся над своим новым статусом, но совсем не жаловался — работать его вообще не заставляли и собеседования он проходил разве что в спальне. Это, помимо прочего, было путёвкой в большую жизнь. Потом Сокджин записал его на курсы английского, со словами, что не все в этой стране знают корейский, так что у Чимина всё-таки появилось какое-то дело — он не расставался с учебниками и часто ездил к репетитору, который его совсем не щадил и, кажется, планировал обучить всему языку чуть ли не за месяц. А потом Сокджин уехал аж на неделю в Канаду, и Намджун тоже куда-то уехал. Так что Чимин был совершенно один в большом, уже немного своём доме, но ему было очень странно, как будто его внезапно бросили родители. Даже в учебе провал какой-то наступил. Только прогулки с собакой его и радовали, правда, когда одна такая прогулка занесла его на двадцать шестую улицу и он заметил тот самый дом, почувствовал, как внутри него что-то в узел сворачивается. Он дал себе слово ходить только к пляжу, благо там он ни Чонгука, ни Тэхёна не встречал и снова скоро совсем забыл про них. Дел у Намджуна становилось всё больше. Он первым вернулся домой: тут тоже были встречи, проблемы, запуск новой линии, за которым требовалось следить. Бросив чемодан у порога, он прошёл через весь дом, роняя по пути одежду, и в бассейн занырнул уже голым с блаженным вздохом, потом наматывая круги по воде. Иногда и так тоже стресс снимал. Чимин уже и не надеялся, что кто-то вернется и выбежал к нему с улыбкой. — Намджун! Мужчина подплыл к бортику. — Малыш, ты дома? Я думал, ты пользуешься свободой и развлекаешься, — улыбнулся ему, опёрся на ладони и вытянул себя из бассейна. — Я развлекаюсь, — Чим смешно наморщил нос. — Учусь! Усиленно! Очень! Стараюсь, как могу! — на английском проговорил и очень даже неплохо. — Не теряешь время зря, — Намджун ещё шире заулыбался. Он гордился Чимином в этот момент, потому и обнял, широким жестом к себе прижал и в волосы ему сказал: — Молодец! — Я соскучился, — признался, обнимая его за шею. — Я чувствую, — Намджун хохотнул, даже не преувеличивая. Чим прижался губами к его уху. — Конечно, малыш, мы по тебе скучали. Намджун провёл вдоль его спины ладонью, развернулся лицом к лицу и с неприлично близкого расстояния в глаза ему заглянул. Намджун не мог понять, что у Чимина в голове, но оттого он ему и нравился. — Так грустно одному спать! Я уже привык… спать не один, — Чимин дул губы и смотрел на мужчину непередаваемо, как будто и правда любил его больше жизни. — Сокджин вернётся утром. Намджун подхватил его, приподнимая над землей. В дом так и понёс, выговаривая: — И всё будет как прежде, а пока можешь поспать со мной. Чимин висел на нём, как обезьянка и смеялся тихонько. — Может, вы будете брать меня с собой в поездки? — Не думаю, что это хорошая идея, — Намджун его прямиком в спальню отнёс, успел высохнуть по дороге, а там уже на кровать посадил. — Я в душ. Хочешь со мной? — сразу спросил, потому что после первого предложения Чимин заметно погрустнел. — Хочу! Иногда он был похож на ещё одну собачку в их доме - такой же восторженный и ласковый, он снова повис на Намджуне и едва не лизал его лицо от радости после такого заманчивого приглашения. — Тогда нужно тебя раздеть, — Намджун сам с него футболку потянул, раздевая, как дитя. На ребёнка, правда, не смотрят такими голодными глазами, ну, нормальные мужчины точно не смотрят. — Тебе нравится меня раздевать? — Чимин не мешал, но хихикал и довольно щурился. Намджун перед ним на колено опустился, чтобы ширинку на его брюках расстегнуть. — Конечно. Чимин смутился, будто впервые переходил с Намджуном к интиму. — А что тебе ещё нравится? — Мне нравится то, какой ты красивый, — серьёзно отвечал тот, брюки с него тянул и ноги голые потом гладил. — И гладкий, — за член его взял, — Очень чувствительный. Чимин охнул, удерживаясь за стенку слева от себя. — А ещё? — Ещё? Намджун поднялся, заваливая его на постель. Если подумать, в душ можно было и позже сходить. — Ты сегодня ненасытен, малыш, — протянул с улыбкой, а потом к груди его губами прижался, гладя его член с большим нажимом. Рукой на мошонку опустился, сжал крепко и ещё ниже повёл, между ягодиц надавливая. — Потому что я скучал! — ответил парень почти со стоном, растягиваясь под ним и полностью открываясь. — И потому что… Намджун укусил его несильно, растягивая пальцами и спрашивая прямо в кожу между короткими поцелуями: — Потому что? — Потому что… Чимин втянул воздух в лёгкие и зажмурился. Столько сказать хотелось, но нынешнее положение заставило сказать всего одно, уместив в одну фразу всё и сразу: — Я тебя люблю… У Намджуна рука дрогнула, но разве можно было оторваться от Чимина в такой момент? — Мы тоже любим тебя, малыш. Сокджин за спиной Намджуна всегда стоял, как невидимая тень. И это было впервые, когда Намджун был с кем-то без него. Он Чимина на себя потянул, сам на постели устроившись: — Садись сверху, малыш. Чимин устроился удобнее, нашёл смазку и выдавил прямо на член Намджуна, искупав его в ней, а потом сел на него медленно, упираясь руками в грудь. Нельзя сказать, что он думал про Сокджина в те мгновения. Намджун захрипел. — Малыш… Чимми… Тот узкий был и горячий, но входилось в него после всех их постельных экспериментов и недельного перерыва на удивление легко. — Играл с собой без нас? — тихо спросил, а ещё смотрел на него очень пристально, представляя себе это. — Да-а, — отозвался парень с легкой ухмылкой. Игрушек у них дома был вагон, Сокджин их обожал и давно разрешил Чимину пользоваться ими. — И что ты делал? Намджун за член его взялся, медленно поглаживая. — Трахал себя, дрочил… и представлял вот это, — ответил, Чимин, откидывая чёлку со лба, покачивая бёдрами. — Подрочи себе, малыш, — Намджун его ногами занялся, отпустив член, гладил кожу и бёдрами толкал вверх, настраивая на темп побыстрее. Чим послушно взял себя за член, сразу двумя руками, сжал его пальцами и зажмурился, сжимая и член в себе тоже, как игрушку. Намджун почти зажмурился, но даже моргать не хотелось, чтобы не пропустить ни секунды. — Такой красивый, — шёпотом сказал, руки его накрыл своими, надавливая на головку члена. Чимин постепенно двигался быстрее, рухнул на Намджуна, попадая губами в губы, но почти не целовал, а лишь стонал в них, в то время как Намджун пытался отделаться от мысли, что ему чего-то (точнее, кого-то) не хватает. Чтобы избавиться от ненужных сейчас мыслей, тряхнув головой, Намджун перевернулся с Чимином на постели, оказываясь сверху, широко разведя его колени, вбивая в матрас с силой. Чимин уже, кажется, забыл, как это — вдвоём трахаться, ему определенно тоже чего-то не хватало, поэтому он скулил и хватал Намджуна с силой и целовал его сам как-то жестко. Поцелуй у них какой-то звериный получался. Намджун кусал губы Чимина и засасывал так, словно съесть собирался, а когда отстранился — за член его взял и жёстко, на грани садизма, дрочил. Чимин уже не прекращал стонать, задыхаясь, а когда кончал под Намджуном, казалось, что умирал то ли от восторга, то ли от облегчения. Кончая, Намджун пихнул в его рот свои пальцы в сперме Чимина. Потом они долго лежали рядом, голые. Отдышавшись, Чимин подал голос: — Намджун, а если бы ты должен был выбрать… Ты бы выбрал Сокджина, да? Намджун такого вопроса после секса не ожидал, конечно. И честно сказать, он не знал, что ответить сейчас, потому решил свести всё к шутке: — Хорошо, что не нужно выбирать. — Я бы выбрал тебя, — произнёс Чимин серьёзно. — Я люблю вас… обоих. Но я бы выбрал тебя. — Малыш, — Намджун притянул его к себе, чтобы обнять, а потом признался: — Я не знаю, кого бы выбрал. И вот это осознание Намджуна знатно по голове ударило. — Мы же не сможем так жить всегда, — тихо сказал Чимин. Он глупым-то не был, несмотря на то, что иногда глупости вытворял.