История Мариан

Это случилось, когда Мариан наконец-то решила взять отпуск. Вообще-то, да, я уговорил её, и да, я мог (очень тонко, должен заметить) подтолкнуть её, но решение она приняла сама. Так или иначе. Годами я пытался убедить её уволиться и открыть свой собственный офис со мной в качестве партнёра. Конечно, она никогда не воспринимала меня всерьёз. Это становилось больше похоже на игру, идею, с которой можно было поиграть, когда всё шло не так, наш босс Эд был не в настроении или мы были чем-то недовольны. Тогда один из нас осматривал кабинет, убеждался, что Эда поблизости не было, и мы заявляли во всеуслышание, что собираемся увольняться. Конечно, после третьего или четвёртого заявления никто нам не верил и часть драмы утрачивалась, однако всегда хорошо, когда великолепное враньё разряжает обстановку на денёк-другой. Чудо, что нас не уволили по- настоящему. Мы с Мариан решали, где расположить наш офис, каких клиентов привлечь, какими будут наши ведущие принципы. Мы придумывали названия для нашей компании, спорили, чьё имя будет первым (я до сих пор считаю, что моё имя звучит лучше и должно стоять первым). Мы спорили, какого цвета будет ковёр, и чей стол будет стоять у окна. Очень немногие из нас сидели рядом с окнами. Должен заметить, в нашей архитектурной компании было недостаточно окон. Когда мы не грозились уволиться, то строили планы вплоть до полуночного рейда, который выключал освещение. Поскольку Эд только арендовал помещение, время у нас было ограничено. А когда мы грозились уволиться, то горько сожалели о том, что сделали за свою жизнь, и что наша благородная профессия была низкооплачиваемой и недооценённой. Грустная правда состояла в следующем: 1. мы горячо любили то, что делали для людей; 2. мы знали, что сможем сделать это по-своему, в соответствии с нашей собственной философией, если уволимся; 3. мы были слишком трусливы, чтобы уволиться и сделать всё по-своему.       Через день после чрезвычайно утомительной ночной работы Мариан заявила (в который раз), что собирается уходить. На этот раз она говорила серьёзно. Но я убедил её вместо увольнения подумать об отпуске. Не имеет значения, что я заронил идею этого замечательного отпуска довольно давно. Я терпеливый. Уволиться – это неплохо, но я подумал, что ей понадобится немного больше времени. Меня трудно понять, но скоро вы увидите, что я имел в виду. Я помню ту ночь. Мы работали третий вечер подряд; Мариан царапала ногтями свой чертёжный стол и смотрела на экран. Запах карандашей и маркеров парил над её кабинкой и перетекал в мою, как проблема, ждущая своего решения. - Пожалуйста, перестань! – выпалил я. Сегодня мы оба были не в настроении. Я отвернулся от своего компьютера и посмотрел на неё страдальческим взглядом. Она по-прежнему смотрела на экран. Красные деревья, расплывчатые, под дождём; жемчужные капли воды падают с блестящих от сырости папоротников на переднем плане. - Ущипни меня, Джейсон, - рассеянно пробормотала она. Потом вздохнула и оторвала ещё один кусок кальки. Я подошёл и посмотрел через её плечо. Она быстро делала наброски конференц-зала в нашем проекте библиотеки, располагая его так, что входные двери чудесным образом примыкали под углом к внутреннему двору. Это выглядело многообещающе. - Чёрт! А может, и нет. - Чёрт побери! Теперь вся взаимосвязь читального зала с книгохранилищем потеряна. Подожди-ка, разве мы не пробовали этот вариант пару часов назад? Она снова нетерпеливо посмотрела на экран. Лучи утреннего солнца прорезали туман сквозь ветви деревьев. Воздух был густым, тяжёлым, таинственным. Волшебный момент, когда всё казалось возможным. - Где? – спросил я. - Что где? – огрызнулась она, сминая кальку и бросая её через моё плечо в мусор. Снова мимо. Я уклонился от её броска, поднял кальку, выбросил её в корзину для мусора и подошёл к Мариан, пожалуй, слишком близко. Она непонимающе обернулась на меня. - Ты наконец-то поддалась моим чарам. Так где тебя ущипнуть? – прошептал я, лаская дыханием её шею. Могу поклясться, что заметил едва различимый трепет. Говорят, передо мной трудно устоять. Согласен, это чистая правда. Ещё говорят, что я самодовольный и эгоистичный охотник за юбками. Обычно Мариан так меня называет, и даже хуже. Она повернулась (что было сложно, принимая во внимание, насколько близко я к ней стоял) и посмотрела на меня. Я одарил её своим самым потрясающим взглядом. Она посмотрела ещё пристальнее. - Ты знаешь, что твои глаза краснее моих? - Они бы не были такими, если бы в них не попадала пыль от твоих маленьких цветных карандашиков. Мариан, почему ты не рисуешь на компьютере, это же намного проще? - Потому что я динозавр, и ты прекрасно об этом знаешь. Когда я доработаю идею, то легко воплощу её с помощью компьютера, не волнуйся. Потом она остановилась, глаза её блеснули, и она тихо произнесла: - Дорогой, ты кое-что упустил. Это ощущение карандаша на бумаге, такая… чувственная связь разума и руки, о которой просит твоя творческая натура. Компьютер не сможет дать тебе этого, Джейсон. - Мариан, не пытайся выиграть в моей же игре. Я мастер. Ты с треском проиграешь, и ради чего? Компьютер отвечает на каждое моё прикосновение, каждую мою команду. Я делаю его поющим, сияющим. Я могу сделать сияющей и тебя, моя Мариан. Как ты думаешь, почему я остаюсь с тобой так поздно ночь за ночью, год за годом? - Перестань, Джейсон! Несмотря на угрожающий тон, она улыбнулась. Я притворился обиженным. - Ты находишься здесь по той же причине, что и я: завтра у нас презентация, мы хотим сохранить нашу работу, закончить проект и сделать из него конфетку. А теперь иди к своему компьютеру, и давай всё это доделаем, пока не уснули на столах! Вместо этого я склонился над ней и посмотрел на ворох перечёркнутых эскизов на её столе. - Это называется беспорядок. - Спасибо, что напомнил, - сухо сказала она, но потом смягчилась. – Поможешь мне? Решение где-то рядом, но я слишком устала, чтобы увидеть его. - Я всегда к твоим услугам, дорогая. К моему великому сожалению, ты не всегда это замечаешь. Поклонившись, я подвинул свой стул к её столу и сел. - Готова поспорить: ты тайно берёшь уроки балета, Джейсон, - прошептала она с загадочным взглядом. Я быстро осмотрелся, разыскивая тех, кто мог бы нас подслушивать. Но нет – этой ночью мы были одни в офисе. - Не разрушай мою репутацию. Если не отступишь, я буду вынужден переключить внимание на другую красавицу. Дженнифер, к примеру. - Ей восемнадцать! Она слишком впечатлительна. Всё, что тебе нужно сделать – прошептать ей на ушко несколько ласковых слов, и она упадёт к твоим ногам. Ты же не настолько жестокий? - Жестокий? Никогда не слышал слов недовольства в свой адрес и не видел слёз. Только комплименты и благодарности. Кроме того, ты же знаешь, я предпочитаю более зрелых и опытных женщин… Я пожал плечами. - Мы можем сосредоточиться на работе хотя бы на несколько минут? - Хорошо, мы найдём ключ к этой головоломке, а потом выпьем кофе и полюбуемся на восход солнца. - Ты никогда не заставишь меня пить кофе и не затащишь в свою постель. Верно, но думаю, ты не прочь попробовать. Как и все женщины. Это помогает им почувствовать себя прекрасными, какие они и есть на самом деле. - Тогда выпей диетической колы, если так хочешь наказать своё тело. И смотри, как я буду пить кофе, - вслух сказал я. - Видишь это зеркало, Джейсон? Она показала гримаску в карманном зеркале. Несомненно, ей совсем не понравилась идея с колой утром. - Да… - Ты такой блондин. Тоска по родине захлестнула меня. Надеюсь, это не отразилось на моём лице. К счастью, Мариан ничего не заметила. - Там, откуда я родом, все светловолосые, - сказал я, гордо подняв подбородок. - Джейсон, твоя мать – не блондинка. - Значит, все, кроме моей матери, светловолосые. - Когда она в следующий раз приедет навестить тебя, напомни мне: я скажу ей, как сожалею об этом.