Любить и Защищать

      — Да, все так и было, — Эмма устало прикрыла глаза и сильнее вжалась в стул. Она чувствовала себя лабораторным кроликом под пристальным вниманием Джины. Детектив, конечно, посылала ей ободряющие улыбки и сочувствующие взгляды, но упорно продолжала заваливать вопросами, возвращая её в те кошмарные часы, что актриса провела в компании сумасшедшего маньяка. Наверное, ученые также сочувствующе смотрят на пушистых зверьков, заранее извиняясь за то, что те стали необходимым средством для достижения цели. — Я не понимаю к чему это. Дэвид уже все рассказал, неужели нельзя просто написать все то же самое только от моего лица?       — Мы не знаем, что было, когда ты и Рик остались наедине. Это существенный пробел в показаниях, — Джина уже не выглядела такой безучастной, кажется, с нее сползла маска профессионального равнодушия, и Эмма увидела то, что детектив не желала показывать. Там не было раздражения на глупую актриску, которая капризничает, и каждое слово приходится вытаскивать из нее клещами, зато была вина. Все в этом гребаном участке отводили взгляд, но Эмма все равно знала, что они прячут. Она, весь вчерашний день видела это на лице Эллы, на лицах дежурных, а сейчас — на лице Джины. Черт, она даже увидела нечто похожее на лице Джеффа, но он быстро запрятал это подальше от ее глаз. Они все винили себя в том, что с ней случилось. Они все знатно проебались и сейчас могли только отводить виноватый взгляд. Они профессионалы, они должны были ее защищать и охранять, но позволили маньяку схватить ее прямо у них под носом. Это было отвратительное чувство, разрушающее, актриса знала по себе, она чувствовала то же самое, только в разы больше.       — Мисс Ричардс… Эмма, — Джина на секунду запнулась, раздумывая, стоит ли поговорить с ней вне протокола. — Послушай, нам нужны твои показания. Понимаешь, Джефф, он… он убил подозреваемого. Да, мы все знаем, что это было необходимо, но его действия будут описаны в рапортах, но это не обычные бумажки, поэтому надо предоставить как можно больше доказательств тому, что иначе поступить он не мог.       — Разве у Джеффа могут возникнуть проблемы из-за этого? Он просто сделал, что должен, обезвредил опасного преступника. Что за бред? У вас же есть записи с камеры, в конце концов, там было много полицейских, разве этого мало?       — Мы все это понимаем, и поверь, нам тоже не хочется оправдываться за то, что пришлось останавливать очередного урода таким способом, чтобы спасти человека, но есть правила, которым мы должны подчиняться. Поэтому нам нужны веские доказательства того, что у Джеффа не было выбора. Нет, то, что есть, тоже подойдет, но вдруг в управлении решат устроить проверку, а это точно никому не надо.       Эмма еще не видела эту девушку в таком состоянии. Все те разы, когда они пересекались в коридоре или в кабинете Джеффа, с лица детектива не сходила хитрая улыбка, от нее веяло спокойствием и уверенностью. Сейчас же Эмма видела лишь тень ее прежней стойкости. Джина была той, кто непосредственно работал с Джеффом над ее делом, и актриса понимала, как сильно случившееся ударило по ней. Эмма не могла ей ничем помочь, лезть к детективу с разговорами о том, что в ее похищении никто не виноват, было бы наглостью, а один вид блондинки и без того напоминал Джине о профессиональном провале. Наверное, единственное стоящее, что Эмма могла сделать, — это собраться, рассказать все, что знает, и закончить эту пытку для них обоих.       Эмма набрала в грудь побольше воздуха и продолжила свой рассказ без наводящих вопросов Джины.       — После того, как Рик отвел Дэвида в зал, он вернулся за мной, развязал меня и кинул платье, — в памяти тут же возник отсутствующий взгляд психопата и его громкие несвязные реплики. — Я уговорила его выйти, чтобы переодеться…       — Как уговорила? — Джина снова посмотрела на нее этим чертовым извиняющимся взглядом, и Эмма могла лишь надеяться, что ей не придется пересказывать их диалог дословно.       — Сказала, что мне надо настроиться на роль, Рик думал только про свой фильм, так что это сработало, — удовлетворенная ответом, Джина кивнула, и Эмма продолжила. — Он ждал меня в коридоре за дверью, так что, когда я вышла, он оказался у меня за спиной, сказал идти вперед, а сам шел сзади с пистолетом.       Эмма настойчиво пресекала любые эмоции рвущееся наружу, ее рассказ состоял из сухих фактов, и, кажется, Джину это устраивало.       — Он молчал. Как только мы оказались в зале, он повел меня к сцене, уже оттуда я увидела Дэвида и… и всех остальных.       Возле стола Джины материализовался капитан, и они обе вздрогнули от его появления. Детектив тут же собралась, выпрямив спину, и открыла рот, чтобы обратиться к начальнику, но Джефф её опередил.       — Вы закончили? — Мужчина бесцеремонно взял лист из ее рук и пробежался взглядом по написанному. — Вижу, что закончили.       — Но, капитан, мы еще… — Джина попыталась возмутиться, но Джефф лишь бросил на нее раздраженный предостерегающий взгляд.       — Мы и так знаем, что там дальше случилось, допиши остальное сама. Думаю, нет смысла выпытывать это у мисс Ричардс.       Эмма не совсем понимала, что тут происходит, но когда детектив ответила ему таким же рассерженным взглядом, убедилась, что на ее глазах точно разворачивается что-то, во что ее не посвятили. Невысказанное напряжение между Джиной и Джеффом росло, и актриса все больше чувствовала себя третей лишней. Они вели негласную борьбу, сверля друг друга взглядом, но Джина сорвалась первая.       — Я предлагала так сделать с самого начала, но ты настоял на том, что нам нужна вся информация, а теперь врываешься и не даешь мне завершить допрос? — Детектив подскочила со своего места, но не двигалась, она упрямо смотрела на Джеффа и ждала его ответа. Эмма то смотрела снизу вверх на двух возвышающихся над ней копов, то за спину Джеффу на такой манящий выход. Она успела привыкнуть к панибратским отношениям этих двоих, но понимала, что эта ссора не должна стать публичным шоу. Под публикой Эмма подразумевала себя, ведь всем остальным сотрудникам в участке и дела не было до чужих разговоров.       — Я настоял на получении недостающей информации, и, как я вижу, ты уже восстановила всю картину, — тон Джеффа заставил бы любого подчиниться, холодный и бескомпромиссный в сочетании с его фирменным гневным взглядом, являл миру адскую смесь, но, наверное, Джина обладала такой же безрассудностью, как и Эмма порой, раз намеренно проигнорировала начальника.       — Джефф, хватит, дай нам закончить и…       — Вы закончили! — Приказ, не меньше. Джине ничего не оставалось, кроме как сдаться. Проматерившись, она стремительно пошла в сторону выхода, оставляя Джеффа и Эмму наедине.       Актриса чувствовала, как пристально Джефф изучает ее лицо, но старательно отводила взгляд. Наверное, капитан ждал от нее вопросов, а их у Эммы было не меньше дюжины, она просто не знала, с какого начать. Хотелось бы выяснить, какого черта только что произошло. Да, пожалуй, это была одна из первостепенных задач. Эмма всегда находилась с ответом, да и отсутствием должного любопытства не страдала, только вот язык, будто приклеился к небу, а мысли не хотели оформляться в слова. Не участок, а какая-то лаборатория, и Эмма чувствовала себя главной испытуемой.       — Знаешь, у тебя на лице написано все, что ты хочешь спросить.       Джефф мог улыбаться мило, обворожительно или добродушно как сейчас, когда, разумеется, ему было на руку, но в актерстве есть такая вещь, как вера в свою игру, и сейчас как бы ни хотел приободрить Эмму капитан, девушка видела, что что-то назревает.       — Давай лучше я тебе сначала кое-что покажу, а уже потом разберемся со всем остальным, — нет, кажется, он действительно решил доконать Эмму своими сюрпризами. Внутреннее чутье вопило, что ей примерно на тысячу процентов не понравится это неизвестное «кое-что», но девушка молча пошла в сторону уже родного кабинета. Джефф открыл перед ней дверь, пропуская, вел себя обходительно, ну, насколько мог, и Эмма надеялась, что он не решил начать замаливать грешки заранее. Хотя где Джефф, а где молитвы.       — Я заметил, что у тебя есть кое-какие проблемы с принятием того, что с тобой случилось…       — Нет, ну я так и знала, что твой добродушный вид не сулит ни черта хорошего.       За такое короткое время Эмма успела убедиться, что Джефф всегда поможет морально унизить бывшего, отписать шикарную путевку в травм пункт, да даже кота снять с дерева — это все Джефф. Это он может. Но тот факт, что он решил поправить ее ментальное здоровье действительно пугал. Это нервировало. Насколько же тогда плохи ее дела? Эмма была уверена в Джеффе, и в этом заключалась вся проблема. Слишком сильно доверять капитану, человеку с которым еще неделю назад вы делили только общую неприязнь, и совершенно не доверять самой себе. Глупо было отрицать, что она тянулась к Джеффу за поддержкой, но взваливать на него все мучившие ее проблемы — это, по меньшей мере, эгоистично. Может, Эмма действительно редко замечала вокруг себя очевидное, но ей как минимум стоило поблагодарить небеса, что Джефф был тем, кто мог показать ей истинную суть вещей.       — С этим надо разобраться, хочешь ты того или нет.       — Ой, вот только не начинай воздействовать на меня своим капитанским тоном, — Эмма совсем не по-взрослому фыркнула в ответ, и уже тогда оба понимали, кто в этом кабинете принял капитуляцию. — И что же такого ты заметил?       — Как я и сказал, пережить случившееся, бесспорно, тяжело, но у тебя проявляется какое-то гипертрофированное чувство вины. Ты винишь себя даже в действиях этого ублюдка.        — Уж в действиях и чувствах жертв похищения я разбираюсь явно более твоего, и вот тебе мое мнение с первых рядов…       — О да, я успел это заметить, но спасибо, что уточнила. Теперь у меня появилось еще больше поводов вправить тебе мозги.       — Прошу прощения, — возмутилась Эмма, не зная, как реагировать на грубость в голосе капитана. Еще минуту назад едва не сюсюкался с ней, а сейчас готов разнести в пух и прах. Еще и мозги собрался ей вправлять. Хорош же мозгоправ.       — Эмма, я не хочу с тобой спорить. Да, я виноват, что не справился со своей работой, и ты подверглась опасности, — «в очередной раз» — мысленно добавил капитан. — И я прошу у тебя прощения за это. Ты имеешь полное право злиться на весь участок, жалеть себя, испытывать чувство страха, но чувствовать вину? Сама ответь себе на вопрос, в чем ты виновата?       Эмма задумалась на мгновение. Сердце твердило, что она винит себя в смерти нескольких невинных девушек, которым не посчастливилось попасться на глаза ее маньяку. Разум вопил, что чувство вины вызвано беспечностью, из-за которой она вовремя не заметила угрозы, а ведь если бы она обратилась в полицию раньше, число жертв удалось бы сократить. Ей следовало быть более обеспокоенной состоянием того, кто однажды уже чуть не убил ее, но она забыла о Рике, словно о кошмаре, только вот он ее не забыл. И как превратить эту смесь чувств и эмоций в слова? Тем более, объяснять нужно Джеффу — человеку, для которого чувства вообще что-то из области фантастики.       — Эмма, давай я буду говорить, а ты кивай, если согласна, — предложил капитан, и актриса кивнула. — Ты считаешь, что Рик сошел с ума на съемках вашего общего фильма? — Быстрый кивок девушки — и Джефф продолжил. — Он тогда напал на тебя, но ему помешали. Ты считаешь, что он хотел закончить начатое? — На этот раз Эмма кивнула не сразу, ей потребовалось время, чтобы слова капитана дошли до ее взволнованного рассудка. — У меня довольно большой опыт по части работы с маньяками, сумасшедшими и психопатами. Я видел немало случаев, когда одно убийство становилось причиной целой серии убийств. И знаешь, что я тебе скажу? Это не тот случай.       — Что ты имеешь в виду?       — Если не вдаваться в подробности психологии, то скажу лишь то, что очень часто преступники привязываются к своим жертвам, разумеется, в случаях, когда убийство совершается не ради убийства. Они случайно или намеренно убивают кого-то, получают от этого кайф, потом хотят повторить этот опыт, поэтому стараются максимально точно восстановить картину событий: похожая жертва, похожая обстановка, орудие убийства, способ убийства. Иногда убийца подбирает жертв, похожих на кого-то из людей своего окружения, потому что те нанесли им психологическую травму, ставшую катализатором желания убивать. Бывали случаи, когда маньяки привязывались к жертвам, которым удалось выжить после нападения, тогда у них возникало желание довести дело до конца.       — Зачем ты мне это говоришь? Ты не помогаешь! — Зажмурилась Эмма, закрывая уши и не желая слушать Джеффа.       — Я отвечаю на твой вопрос, — Джефф осторожно обхватил ее запястья и отвел руки девушки в стороны, чтобы она не смела от него закрываться. — Я хочу сказать, что настоящие маньяки обычно следуют четким действиям, ритуалам, у них вырабатывается собственный стиль, присущий только им. Их жертвы не могут быть случайными, между ними всегда есть связь: будь то определенный типаж, род занятий или наличие собачки дома. Рик же не следовал никакому плану. Он был осторожен, но все же действовал по наитию. Вот смотри, это Карен Килли — бывший гример в «Тодд Пикчерз», — Джефф начал раскладывать фотографии девушек на столе перед Эммой. — Ты ее вряд ли помнишь, она уволилась почти сразу, как ты там появилась, но с Риком они были в хороших отношениях, если судить по их перепискам в соцсетях. Разумеется, она не думала дважды, когда старый друг предложил ей пробы, ведь Карен всегда мечтала стать актрисой.Имя этой девушки сказать не могу, мы еще устанавливаем ее личность, скорее всего она была проституткой, а у них при приеме на работу настоящие имена никогда не используются. Одному Богу известно, как Рик на нее вышел, но девушка была весьма привлекательна, возможно, поэтому он обратил на нее внимание. И, предотвращая твои вопросы, скажу сразу, мы нашли пленку с ее убийством, ее сгубил длинный язык, а не то, что она — не ты. Личность этой тоже не установлена, скорее всего она коллега по цеху предыдущей девушки. Это Джейн Морин, студентка местного колледжа искусств. Она пропала после студенческой вечеринки, но свидетели видели, как Джейн сначала очень долго говорила с каким-то парнем, якобы работающим на студии, а затем они вместе уехали.А вот его последняя жертва, скорее всего, он похитил ее сразу после того, как попытался схватить тебя в переулке. Арлин Рассел — начинающая актриса, но на другой студии. Там он засветился на каждой камере, но внимания случайных прохожих к себе не привлек. На камерах четко видно, как Арлин самостоятельно, без какого-либо принуждения со стороны, садится в машину Рика. Нам остается только догадываться, что, возможно, причина кроется в том, что Рик предложил ей съемки, как это было в случае с Карен.       Эмма некоторое время сидела в прострации и разглядывала фотографии девушек, которые лишь отдаленно напоминали тех, кого Рик называл «декорациями». На снимках они были живыми, яркими и абсолютно разными. Единственное, что объединяло жертв, так это то, что они доверились не тому человеку.       — Теперь ты видишь, что все они не твои копии, некоторых из них он даже не похищал, они сами шли в западню. Рик был повернут не на тебе, а на кино. Не ты стала спусковым крючком, приведшим его на путь криминала, а именно кинематограф. Он не был маньяком — всего лишь актером, слишком сильно вжившимся в роль маньяка и возомнившим себя гением. И ты никак не смогла бы на это повлиять. Что скажешь? Я был достаточно убедительным?       — Это, — откашлялась девушка, подбирая слова. — Это было очень цинично с твоей стороны. В конце концов, девушки мертвы, можно отдать им хоть каплю уважения.       — Им от моего уважения ни горячо, ни холодно. Твое состояние меня волнует гораздо сильнее, чем возможные чувства почивших не сильно социально ответственных гражданок нашей страны, — пожал плечами капитан.       — Спасибо, я поняла. И да, ты немного меня успокоил. Теперь я вижу, что они стали жертвами обстоятельств, а не моих действий в прошлом.       — Замечательно. А то я начал переживать, что мне придется пустить в ход криминалистическую лабораторию для большей убедительности, — усмехнулся капитан, и Эмма поморщилась, но ничего не ответила. — Думаю, на сегодня мы закончили.       — Теперь мы можем вернуться в твою квартиру?       — Не можем. У меня есть еще кое-что для тебя, — Джефф почти галантно взял Эмму под локоть и повел к выходу, стреляя в девушку хитрым взглядом. — На этот раз точно ничего травмирующего. Просто доверься мне.              

*********

      

      Выбор Джеффа был неожиданным.       В кафе, которое и стало сюрпризом Джеффа, Эмму охватила скованность. Капитан буквально препарировал ее взглядом и, кажется, его забавляло усердие, с которым актриса изучала меню. Эмма думала, что они наконец-то поговорят, она задаст все мучавшие ее вопросы, а на деле только добавились новые. Почему китайская кухня? Почему она не сказала ему, что не любит острое и все эти древесные грибы, и позволила ему отвезти ее туда, куда он хочет? Свидание ли это? Последний вопрос поднимал бурю противоречий внутри. Ей не нужно свидание, тем более с кем-то вроде Джеффа. Возможно, она придумала себе то, чего нет, но если быть до конца честной — обстановочка располагала. Если представить, так для теории, что ее жизнь не похожа на самый настоящий триллер, а один интересный мужчина привел её в место, похожее на это, то Эмме, вероятно, понравились бы слишком маленькие столики стоящие слишком близко друг к другу, разномастные гирлянды, заменяющие верхний свет. Но невысказанные вопросы осязаемым грузом витали между Эммой и Джеффом, портя все настроение.       Эмма пыталась мыслить логически, только в ее стройные планы то и дело влезали разные правки: то тот разговор с Алекс, то слишком наглые поцелуи Джеффа, вечные разглядывания друг друга. Внутренний голос верещал о том, что Эмма, возможно, самую чуточку, влюбилась, а потом другая ее часть, более рациональная, твердила, что в таких условиях любовь не рождается. Если почва плохая, то и плоды на ней будут гнилые. Эмма продолжала гипнотизировать строчку с названием салата из пророщенной сои, как будто это могло родить в ее голове образ того, что она никогда не ела.       — Ну, все, хватит, — Джефф выдернул из рук папку с меню и передал официанту, который тут же убежал к другому столику.       — Я вообще-то еще не выбрала.       — А я уже заказал.       — Ты… ты в курсе, что это невежливо?       — В курсе, но мы пришли сюда поесть, не так ли? И уж прости, но голод взял верх над моими манерами.       — Как будто они у тебя когда-то были, — Эмма пробурчала себе под нос, но так, чтобы Джефф услышал. — Я сегодня не хочу говядину.       Пусть не думает, что так хорошо знает ее вкусовые предпочтения. На самом деле она могла съесть, что угодно, особенно мясо, но Эмма чувствовала себя чуть увереннее, когда они шли уже по знакомой тропе. Столько эмоций клубились разом: от благодарности к этому мужчине до раздражения. Вот знает же, что надо поговорить и никак этому не способствует, наоборот, будто специально оттягивает разговор.       — Ты не будешь есть говядину, — просияв улыбкой, Джефф вальяжно откинулся на стуле и продолжил свои игры в гляделки.       — Ты же знаешь, что нам надо поговорить? — «Боже, ну, пожалуйста, веди себя как человек, я же знаю, ты можешь», — мысленно умоляла Эмма.       — И ты хочешь сделать это именно сейчас? Даже поесть мне не дашь?       — Да, давай сейчас. Черт, Джефф, мне надо сделать буквально кучу всего, и мне надо знать, с чего начинать. Я сейчас даже не знаю, куда мне ехать ночевать, потому что не спешила искать новую квартиру, — Эмма говорила быстро, будто не могла сдержать весь поток слов. И жестикулировала так активно, что обязательно задела бы Джеффа, сиди он ближе. — К Алекс я поехать точно не могу, она начнет расспрашивать меня обо всем.       Джефф поймал ее руки и спрятал в своих ладонях.       — А чем тебя не устраивает моя квартира? — Спокойно спросил Джефф, и Эмма раскрыла рот, чтобы ответить, но внезапно закрыла его и уставилась на капитана непонимающим взглядом.       — Стоп, ты серьезно? Не ты ли был яро против того, чтобы я жила у тебя? Не ты ли старался поскорее закрыть дело, потому что, цитата «я хочу, чтобы ты свалила побыстрее»?       — Давай проясним ситуацию, — Джефф не выглядел ни чуточку пристыженным и ни разу не раскаявшимся, однако все в нем показывало, насколько серьезным будет его следующее предложение. — На тот момент тебя не похитил психопат прямо у меня из-под носа, и твоя психика была цела и более-менее здорова. Твоя блондинистая головушка была забита тусовками и блестяшками, а не безотчетным чувством вины и тревоги, с которыми ты не разберешься самостоятельно. И думаю, ты не стеснишь меня, если поживешь в моей квартире еще пару недель.       — Пару недель?       — Две-три, сколько тебе понадобиться, чтобы решить что делать дальше.       — Не пойми меня не правильно и не принимай на свой счет, но какое-то слишком уж щедрое предложение. С чего вдруг?       Эмме было, правда, интересно. Они продолжали сидеть как парочка, его руки все еще обхватывали ее, и наклонился он слишком близко, с такой дистанцией только комплименты нашептывать. Казалось, только рядом с капитаном, мысли о случившемся уступали чему-то более плотскому и приземленному. Хотеть чаще ходить в этот милый ресторан — нормально, хотеть разговаривать о повседневных вещах типа переезда — нормально. Хотеть поцеловать кого-то, от чьих прикосновений пробирает дрожь с головы до пят — тоже нормально, а Эмма сейчас так отчаянно нуждалась в чем-то нормальном. В чем-то простом и знакомом. Может, Джефф поведет себя как прямолинейный мудак и скажет, что еще не выполнил обещание, которое дал ей на пляже? Эмма взбесится, а он просто посмеется над ней. Или скажет, что привык к ней, как привыкают к звуку работающего телевизора и без него уже не могут заснуть? Стать чей-то бытовой привычкой точно не хотелось, но Эмме не приходила в голову причина, которая могла заставить ее сегодня же собирать свои вещи.       — Ты тоже не принимай на свой счет, но ты сейчас такая жалкая, что даже не можешь заказать себе поесть. Выгнать тебя из моей квартиры — все равно, что сбить собаку на дороге и уехать, — услышать, что он к ней просто привык было бы не таким плохим вариантом. Джефф устало усмехнулся и, может, Эмма не была так хороша в считывании эмоций как он, но точно смогла распознать, что за этой тирадой скрывалось что-то иное. — Так сложно поверить, что я хочу помочь и убедиться, что тебя можно оставлять одну с острыми предметами? Можешь хоть раз не искать подвоха? Предложение честное.       — Ладно, — Эмма кивнула в подтверждение своих слов, и Джефф наконец-то отпустил ее руки, будто только это удерживало ее на месте, и отстранился. Сбоку раздалось негромкое покашливание, и Эмма увидела официанта стоявшего возле их столика, видимо, уже какое-то время. Парень выглядел так, будто они мешали ему выполнять свою работу. Джефф придвинул одну из тарелок ближе к Эмме.       — Курица и жареный рис с овощами, как видишь никакой говядины, — самодовольно усмехнулся он, но Эмма, слишком полная благодарности, не смогла на него злиться.       

*********

      Это ведь нормально воспользоваться чьим-то бессрочным предложением и сделать то, что яростно клялась не делать? В том смысле, что люди и так пользуются друг другом на постоянной основе на протяжении веков, по большей части, даже не скрывая этого. Услуга за услугу и все участники останутся только в плюсе.       Алекс как-то сказала, что Эмма слишком много думает, что никак не вяжется с ее амплуа шумной и порывистой актрисы. Сейчас Эмма как никогда была согласна с подругой. Будь она менее замороченной, то не лежала бы без сна в середине ночи, прислушиваясь ко всем звукам в глубине квартиры.       Ей бы уже привыкнуть, что в ее жизни все невероятное приобретает некую обыденность, но рано или поздно у всех наступают моменты, когда ты смотришь на вещи под другим углом. Все события прогонялись по кругу раз за разом, будто кто-то специально поставил их на повторный прогон, чтобы она наконец-то поняла, в какой момент ее жизнь разделилась на «до» и «после». Этот вечер еще неделю назад показался бы Эмме эпизодом одного из странных «выродков» кинематографа, которые никто не понимает, но все силятся уловить потаенный смысл. Сегодня же это единственное, в чем был просвет ее прошлой жизни. Нормальный вечер, как у любой нормальной девушки ее возраста, а Эмма всегда умела ценить такие моменты, и сегодня ей показалось, что ей удастся вернуть свою прошлую жизнь. Хотелось побыть в этом дне подольше, поймать нормальность за хвост и удержать хоть немного.       Тогда-то в голове и всплыли слова Джеффа, что она может обратиться к нему и за большим. Это казалось логичным завершением их ужина, который точно не стоит считать свиданием, потому что ни один мужчина, рассчитывающий на продолжение, не станет говорить на свидании о том, как жалко выглядит его спутница. Так что это совершенно точно не было свиданием, и не важно, сколько тревог было высказано и сколько психологической поддержки было получено в ответ. Если саркастичные замечания вперемешку с дельными советами можно считать достаточно квалифицированной помощью. В какой-то момент мысли о безотчетном страхе и загнанности в ловушку просто переключились на то, как Джефф крепко хватает её руки, чтобы успокоить, и то, каким бестактным мудаком он может быть, когда высказывает девушке свои намерения. Мысль о том, что Эмма не проиграет в эту игру, учитывая, что никто не играет, была такой же логичной, как и мысль о том, что спать в одной постели с Джеффом ей понравилось. Понравилось сидеть в кафешках с открытыми верандами на отшибе, понравилось чувствовать его грубую заботу, даже их молчаливые поездки тоже начали нравиться, и нет никакой объективной причины, чтобы утверждать, что ей не понравятся и другие вещи, которыми они могли бы заняться вместе. Не думай Эмма об этом так много, разумеется.        Ей до сих пор не верилось, что она серьезно рассматривает такой вариант, но неожиданно в сознании всплыло, что ее бабуля обязательно бы оценила этот акт самодурства, с присущей ей драматичностью. Мир же не остановится, если Эмма позволит себе расслабиться на одну коротенькую ночь. Джефф точно не позволит зайти этому дальше того, что хочет сам, а ей хватит одного раза. Сколько можно, в конце концов? Она тоже должна обзавестись парочкой историй, которые будет стыдно рассказать внукам.       Эмма решительно встала с дивана и прикинула, с какой формулировкой будет лучше прийти к Джеффу. Может, она его разбудит? Или еще хуже, он не проснется, и ей придется стоять над ним, как привидение из ужастика и толкать? Тогда все объяснить будет сложнее.       Дверь в спальню Джеффа не скрипела, но Эмма и не пыталась быть тихой, ей в любом случае придется его разбудить, так пусть лучше проснется сам, чем рефлекторно пристрелит ее. Эмма была совершенно уверена, что капитан хранит под подушкой пистолет. И хотя Джефф довольно ясно выразился, что копы не хранят дома целый арсенал оружия на все случаи жизни, у нее было свое мнение на этот счет.       Может, стоило приодеться? Например, достать тот голубой пеньюар, или надеть белье посимпатичнее? На ней сейчас вообще не было белья, а платье, в котором она спала, как раз подходило для спонтанного ночного секса, так что Джеффу не придется вытряхивать её из лишнего слоя одежды. Девушки надевают такое для соблазнения, а мужчина в комнате и так, вроде как хотел ее, так что Эмма неловко переминалась с ноги на ногу и отгоняла от себя нервирующие мысли. Джефф скорее почувствовал чужое присутствие в своей комнате и проснулся, чем услышал шум, что намеренно издавала Эмма, и когда их взгляды встретились, она так и не нашлась, что сказать.       — Ты опять боишься заснуть? — Джефф смотрел на нее раздраженно и сонно. Не то, что бы Эмма обрела кошачье зрение, но она уже выучила его реакции и научилась их предугадывать.       — Эмм да… в этот раз я могу винить Рика, а не твой неудобный диван, — коротко и фальшиво усмехнувшись, Эмма схватилась за причину, которую Джефф так любезно предоставил. — Так я могу лечь с тобой?       Мужчина откинул одеяло и отодвинулся на другую часть кровати, давая Эмме возможность улечься. Эмме не нужно было еще одного приглашения. Оказаться в постели, прежде чем начать разговор? Неплохое начало. Она повернулась лицом к Джеффу, он перевернулся на спину и старательно игнорировал ее присутствие, силясь заснуть. Все складывалось как нельзя лучше.       — Должна признаться, — шумно сглотнув, Эмма надеялась, что ему не придется объяснять подробно. Она все еще слабо представляла себе, как можно кого-то достаточно тактично попросить трахнуться без обязательств в целебных целях. — Я пришла не из-за Рика и не из-за того, что не могу заснуть.       — Расслабься, — Джефф немного потянулся, все еще игнорируя ее взгляд, — я знаю, почему ты пришла.       — Правда? — Эмма была чертовски рада, что развратная сторона Джеффа и его желание достаточно сильны, чтобы предположить такой вариант развития событий.       — Да, ты пришла, чтобы поспать на моей кровати, ведь она показалась тебе чрезмерно удобной, — Джефф расплылся в улыбке, не открывая глаз, и Эмма позволила себе понаблюдать за этим зрелищем, пока он не мог ее застукать за этим. И хоть это была невинная шутка, ее самолюбие все равно было задето.       — Ничего не могу поделать, твой диван надо отправить на помойку, — оставалось надеяться, ее голос не выдавал истинной обиды. Если Джефф заметит, то ей придется объяснять, что было бы определенно неловко, хотя бы потому что обижаться на то, что кто-то не соответствует образу похотливого мудака — это крайне глупо. Особенно, когда ты сама пришла к этому кому-то среди ночи с очевидно глупым предлогом. Нет уж, увольте.       Эмма отзеркалила его позу и уставилась в потолок. Зрение привыкло к темноте, и она хорошо различала предметы в комнате, но перед глазами стояла картинка безнадежно рушащегося плана. С каких пор в двадцать первом веке в Лос-Анджелесе стало сложно предложить кому-то переспать? Она вспомнила, с какой решимостью шла в эту комнату, и хотелось дать себе хорошего пинка. Боже, она даже не попыталась. Может, стоит зайти издалека? Напомнить про вечер в клубе, а потом и про его предложение? С другой стороны — ночь слишком короткая, чтобы тратить ее на разговоры. Эмма решила поступить так, как поступала со всем остальным, сначала сделать, а уже потом разбираться. В конце концов, если она сначала его поцелует, то, может, у него точно не возникнет вопросов, и Джефф просто воспользуется ситуацией?       Эмма приподнялась и нависла над капитаном. Вот теперь он точно узнает, что она на него пялится. Наклонив свое лицо еще ниже, она значительно сократила между ними расстояние, как раз хватит для того, чтобы податься вперед и поцеловать.       — Я тебе соврала, — Джефф открыл глаза, и его было сложно удивить, но актрисе это удалось. — Я пришла сюда не потому, что хочу заснуть, а потому что хочу воспользоваться твоим предложением.       Не дав возможности высказаться, Эмма прижалась к его сухим губам, не спеша углублять поцелуй. Джефф не отталкивал, но и не перехватывал инициативу, может, она переборщила со своим желанием обескуражить?       Сердце пропустило удар, когда он мягко отстранил её за плечи.       — Не хочу показаться оскорбленной девицей, но какого хрена ты творишь? — Сбитый с толку, ругнулся Джефф.       — Я же сказала, хочу воспользоваться твоим недавним предложением переспать.       Ему не стоило волноваться о том, как выглядел его отказ, Эмма была достаточно оскорбленной, чтобы подойти под это определение. Джефф сел, и это было плохим знаком, теперь уж точно не избежать разговора, которого Эмме так хотелось обойти стороной. Что ж, кажется, их секс тоже начнется с нравоучений и выяснения отношений.       — Ты же понимаешь, что ты на эмоциях. Тебе может казаться, что ты хочешь, но это лишь страх остаться одной, — Джефф никогда не состязался за звание джентльмена, да и сейчас не собирался этого делать, но он понимал, что воспользоваться слабостью девушки — не самая лучшая идея, как минимум, потому что утром ее растерянность и одиночество сменится стыдом и злостью. Она закатит ему очередную истерику, они снова начнут ругаться, а он уже слишком устал от этого. Будь на месте Эммы кто-то более эмоционально стабильный, Джеффу было бы плевать. Во всяком случае, именно так он объяснял себе внезапный порыв побыть хорошим парнем.       — С каких пор, ты такой правильный и принципиальный? — Поджав губы, спросила Эмма, не зная, куда спрятаться от внимательных мужских глаз.       — Считай, что опция «Приличный Джефф» продлена еще на 24 часа, поскольку ты была послушной девочкой, и моя нервная система решила тебя за это наградить. Поэтому мой ответ — нет. Опцию «Озабоченного Джеффа» можно получить только при условии, что пользователь находится в трезвом уме и здравой памяти, — припомнил вчерашний разговор капитан. Но даже его шуточный настрой не смог заставить девушку почувствовать себя лучше после отказа.       — А если я скажу, что мое решение достаточно взвешенное? И я согласна побыть «Развязной Эммой» на одну ночь?       — Скажу, что попахивает какой-то аферой, — прищурился Джефф.       — Одна ночь, Джефф. Мы воспользуемся друг другом, и больше никогда не вернемся к этому вопросу, — Эмма прикусила губу, и Джефф удовлетворенно хмыкнул. Его устраивал такой вариант.       Однако правда заключалась в том, что Эмма не была уверена ни в своих словах, ни в своих действиях, но она точно знала, что желает почувствовать, как Джефф снова выбивает почву у нее из-под ног своими губами. Эмма смелее прикоснулась к его губам, отдаваясь простым механическим действиям, которые помнила. Язык скользнул глубже, огладил нёбо, свободная рука сжимала плечо Джеффа. Он подыгрывал ей лениво, будто издеваясь. Если это была месть за все разы, когда вел он, то она определенно удалась. Джефф положил ладонь на женскую шею, мягко поглаживая большим пальцем местечко за ухом, и совершенно не спешил делать что-либо еще. Он предоставлял Эмме полную свободу действий, но девушка знала, если он не возьмет все в свои руки, они еще не скоро продвинутся дальше. Стоило посильнее прикусить его язык, и Джефф предупреждающе усилил хватку на девичей шее. В ответ Эмма куснула сильнее и впилась ногтями в его плечо. Либо он прекратит этот урок и поможет, либо она пустит ему кровь и они поедут в больницу.       Джефф намек понял и резким движением, не отрываясь от желанного рта, усадил девушку верхом на колени. Платье тут же задралось из-за широко разведенных бедер, но Эмма не успела ухватиться за эту мысль, потому что сильные руки притиснули ее ближе к мужскому телу, и она почувствовала, как прижимается своей возбужденной киской к твердому члену Джеффа, и единственное, что стоит между ними — его белье.       Сидеть верхом на мужчине было в разы удобнее, ведь теперь Эмме не приходилось тянуться, чтобы исследовать кончиками пальцев крепкие мышцы капитана. Джефф позволял девушке изучать его тело, хотя сам не спешил срывать с нее кусок ткани, отдаленно напоминавший ночнушку. Небеса должны вознаградить его за сдержанность, потому что никогда в жизни он еще не прикладывал столько усилий, чтобы держать себя в руках. И хоть Эмма пыталась его заверить в том, что ее желание перепихнуться вполне осознанное, Джефф не до конца доверял ей. Малейшее неосторожное движение может напугать девушку, и тогда вместо страстных стонов квартира наполнится истеричными воплями и отборным матом. Но язык тела актрисы красноречиво говорил о том, что она нуждается в его ласках не меньше, чем он нуждается в ней.       Поначалу Эмме было немного неловко от того, что слишком уж бесстыдно она выпрашивает ласки. Она никогда не была тем типом девушек, что с похотливой улыбкой потираются о мужчину, хватают за член или просят «быстро и жестко». Но в случае с Джеффом она была уверена, что ее инициатива не станет наказуема. И она не ошиблась, потому что когда шершавые пальцы капитана пробрались под ее платье для сна и потерли возбужденные соски, это чувствовалось, как награда за смелость и открытость перед собственными желаниями. Однако кое-что она все-таки должна была сказать, прежде чем начнет умолять Джеффа о большем.       — Единственная просьба, — голос сорвался на последних буквах, но Эмма попыталась придать тону решительности и угрозы. — Не дай бог, ты решишь использовать это в своих подколках. Тогда точно можешь начинать молиться.       — Ради такого можно и уверовать, — ухмыльнулся Джефф, забавляясь тем, как Эмма взглядом метала в него молнии.       — В любом случае, я смогу сказать, что была на эмоциях, а вот чем будешь оправдываться ты?       Джефф мог пообещать, что не будет использовать это против неё. В конце концов, у него и без того масса поводов для шуток. И раз все условия оговорены, эта тряпка, которую Эмма по ошибке перепутала с пижамой, им больше не нужна. Капитан кинул ее платье куда-тов сторону, и Эмма невольно поймала себя на мысли, что нетерпеливость Джеффа только что стала причиной, по которой утром она не просто выскользнет из его постели, но и потратит время на то, чтобы неловко подбирать разбросанную в порыве страсти одежду.       Но мысли о позорных утренних побегах вылетели из головы девушки, как только Джефф решил, что самое время изменить её представление о прелюдии и о том, что подразумевалось как неловким ночным сексом. Именно сейчас, когда мужчина яростно сгреб ее волосы в кулак, вынуждая откинуть голову назад и предоставить ему больше доступа к тонкой шее, Эмма поняла, насколько правильным было решение прийти к Джеффу. Теперь она точно поняла, что означает отдаться на милость сильным рукам. Он совершенно лишил ее способности к сопротивлению, она может только хвататься за его широкие плечи и поддаваться его движениям, давая возможность наслаждаться своим телом. Это еще лучше, чем она себе представляла.       Ни с чем не сравнимо чувство, когда каждая ласка продирает до мурашек, до слабости в коленях, вырывает из горла томные вздохи и заставляет вспоминать религиозные возгласы. Лишь ещё одна её непростительная слабость. Их слишком много, и Джефф узнает их одну за другой. Эмме следовало бы хорошенько подумать, прежде чем отдавать ему такую власть над собой, вручать полный контроль над ее телом, разумом, мыслями и желаниями. То, что он может узнать ее слишком хорошо и пользоваться этим в своих целях, пугало, но Эмма была не в силах скрыть того, как сильно ей нравилось все, что делает с ней Джефф.       Две вещи оставались совершенно очевидными: первая — Джефф решительно был настроен исполнить свое обещание и наказать Эмму за сопротивление своим желаниям, второе — он не станет ее щадить. Эмма со всей серьезностью была готова упрашивать его, только вот о чем именно, сама не до конца понимала: то ли не останавливаться, то ли перейти к чему посерьезнее.       В темноте все ощущалось ярче и острее. Руки, что так крепко удерживали ее, горячее дыхание на ее груди, громко и быстро бьющееся сердце под ее ладонями, глухое рычание, вырывающееся из мужской груди. Джефф устроился между ее разведенных ног и, прежде чем погрузить в нее свой член, их взгляды встретились, Эмма ощущала этот немой вопрос, но единственная мысль, бьющаяся в ее голове гласила, что она находится там где надо. Она двинула бедрами навстречу и наконец-то почувствовала Джеффа в себе. В ее киске было тесно, даже слишком, что порождало очевидные предположения, но если капитан и удивился тому, что Эмма не просит его не торопиться, то он всячески замаскировал это, предпочтя откинуть этот факт как маловажный. Они оба выглядели как голодные, дорвавшиеся до праздничного стола. Джефф не останавливался и не замедлялся, трахая такую податливую Эмму под собой в интенсивном ритме.       Девушка впивалась ногтями в его руки, не заботясь о том, что утром будет стыдливо отводить взгляд от красных царапин. Ее пальцы гладили шею и зарывались в волосы, что уже были слегка влажные от проступающего пота. Она вылизывала его ключицу, горло, то немногое, до чего могла дотянуться, пока Джефф удерживал её в своей жесткой хватке. Ей нравилось чувствовать вибрацию от низких стонов, что издавал капитан, стоило ей слегка прикусить кожу на его горле. Нравилось чувствовать солоноватый привкус разгоряченного тела под своим языком и нравилось ощущать, каким твердым был Джефф из-за нее, как брал ее, буквально разрывая на части и лишая рассудка. Джефф как будто заставил ее тело проснуться и ощущать то, чего она никогда раньше не испытывала. Казалось, под его руками любая часть ее становится более восприимчивой, чем когда-либо.       Сейчас Джеффа даже забавляла эта их импровизированная борьба, он знал, что Эмма нуждается совсем не в этом, вес сил пора перенести в одну сторону. Джефф немного отстранился, невзирая на хватку на своих плечах, тянущую его ближе к девушке, его пальцы огладили чувствительный сосок, но двинулись дальше. Поняв намерение капитана, Эмма заерзала под ним. Ей не хотелось терять последние крохи контроля. Хотелось доставлять удовольствие в ответ, а не быть неподвижной куклой, которая только и может, что умолять о скорейшей разрядки.       — Не дергайся, — голос Джеффа был хриплым и отрезвляющим, он звучал так, будто делал ей выговор в своем кабинете, но стоило признать, что только такой тон мог донести до нее какую-либо информацию.       Его рука сжалась на ее талии совсем на мгновение, и стоило девушке послушно замереть, как мужская ладонь двинулась дальше, оглаживая живот и посылая рой мурашек по коже, длинные пальцы нашли ее клитор, и теперь Эмма могла назвать точный момент, в который пропала. Движения мужских пальцев разнились с глубокими медленными толчками, которыми он погружался в нее. Его пальцы проходились вновь и вновь по чувствительному бугорку, подводя ее к грани.       Джефф наслаждался видом такой Эммы, закусывающей свои губы и отворачивающей голову, чтобы не встречаться с ним взглядом. Он чувствовал, как она сжимает его член своими влажными стенками, что говорило о том, что она вот-вот кончит. Но ему хотелось помучить ее еще совсем немного, поэтому Джефф погладил клитор нежнее, заставляя девушку почти обиженно всхлипнуть. Они оба преследовали свои цели и его целью было довести ее до оргазма своим членом.       Эмма закусила пару пальцев, пытаясь сдержать стоны, и проскользнула ладонью между их телами, намереваясь доставить себе упущенное удовольствие. Это обещало быть грандиозным зрелищем, но точно не сейчас. Джефф пригвоздил обе руки девушки над головой, лишая возможности лишних движений, вошёл жестче, выбивая громкий протяжный стон. Он продолжал удерживать ее в таком положении одной рукой, пока другой — отводил согнутую ногу в сторону, предоставляя себе больший доступ, и вводил свой член с новой силой. Сердце подскочило к самому горлу, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть, растягивая секундный момент на минуты. Каждая мышца Эммы была напряжена и горела, предвещая ленивую истому. Еще пара движений, и с губ Эммы сорвался крик, Джефф был уверен, что если бы не удерживал ее руки, то она бы разодрала его плечи до крови. Вид Эммы под ним был таким возбуждающим, что ему хватило минуты, чтобы последовать за ней. Джефф замер, изливаясь ей на живот, пачкая бёдра, издал какой-то утробный стон, почти рычание. Рычание сытого животного.       Он улегся на кровать рядом с ней, дыша в такт ее глубоким вдохам. Черт, рядом с ней его способность думать рационально каждый раз дает сбой. Спасибо, хватило мозгов залить ей спермой живот, а не влагалище. Еще ни одна девушка не заставляла его забыть о контрацепции, но если так подумать, то еще ни одна девушка и не приходила к нему среди ночи с просьбой трахнуть ее. Джефф посмотрел на Эмму и увидел, что она уже почти пришла в норму и напоминала настороженного зверька. Кажется, последствия начнутся уже сейчас.       Джефф удержал ее руку, как только девушка попыталась встать. Ее ноги подрагивали, и движение получилось замедленным. Вынудив лечь обратно, Джефф вытер начинающую подсыхать сперму с ее кожи.       — Извини за это, — Эмма коротко кивнула и, не сказав ни слова, разрешила утащить себя в его объятия, означающие, что сегодняшнюю ночь она проведет здесь.       Эмма солгала, если бы сказала, что это ее не устраивает.       

********

      В эту ночь Джефф долго не мог заснуть, прислушиваясь к тихому дыханию Эммы. Наверное, в первый раз он жалел о том, что получил, что хотел. Думал, что, получив Эмму один раз, он успокоится. Конечно, это было не так. Он не был дураком, чтобы отказываться от чего-то настолько чертовски хорошего, чего-то столь желанного и такого настоящего. Коснувшись ее обнаженной спины, Джефф будто получил физическое подтверждение своей злости на себя.       Они были бы гигантской ошибкой. Она наверняка рассчитывала на какую-нибудь сказочку в духе тех романтических фильмов, в которых снимается, только Джефф не мог ей этого дать.У него есть своя жизнь, в которой он слишком глубоко погряз, чтобы пытаться что-то изменить сейчас, даже если повод был более чем стоящим. Было бы нечестно по отношению к Эмме показывать, что могло быть как-то иначе, потому что он чертовски сильно захотел для себя девушку вроде неё.       Две недели. Джефф вообще не был уверен, что они смогут существовать вдвоём без постоянной опасности. Эмма успокоится, воспоминания станут не такими яркими, и она вернётся к своей гламурной жизни. Снова станет занозой в заднице, а Джефф опять будет разрываться между желанием трахнуть и желанием придушить ее. Сможет ли он насытиться ею за это время? Он был не самым дотошным исследователем, когда дело касалось женщин. Обычно ему хватало пары часов, чтобы изучить своё очередное ночное развлечение. В редких случаях он позволял затянуться «отношениям» на пару встреч. С Эммой же хотелось повторять снова и снова, как минимум, чтобы проверить, как быстро наскучит. Джефф не хотел искать этому желанию другие причины. Но если говорить по правде, он вообще не был уверен, что секс между ними повторится, и это было еще большей проблемой. Он не сможет жить с Эммой под одной крышей без возможности коснуться ее по-настоящему. Это отметало любую возможность пресытиться ею, чем только заставляло хотеть ее ещё больше.       Именно этот парадокс мешал Джеффу уснуть: единственный вариант избавиться от болезни по имени «Эмма» — натрахаться с ней на полжизни вперёд и наконец-то вычеркнуть ее из головы, захлопнуть, как очередную папку с делом, и отправить в архив, но что-то подсказывало, что блондиночка будет решительно против того, чтобы эта ночь повторилась.       Две недели это все что у него есть.       «Эмма, ты только что все усложнила».