Ты не гей? Исправим!

Джек с Флинном заканчивали переодеваться на урок физкультуры. Их школьная спортивная форма между мальчиками была одинаковой. Однотонного темно-фиолетово цвета футболки с шортами, где по краям каждого предмета одежды шла красная вставка из двух ярких полосок. В прошлом году, когда они еще были в среднем звене, цвет был зелено-оранжевый. При чем цвет зеленого пришелся настолько ядерным, что им в пору было стоять на дороге в месте ДТП, или рядом с пешеходными переходами, чтобы все издалека замечали яркие пятна и подумывали притормозить. Сейчас вместе с их уроком так же проходил смежный у другого класса. Преподавателей физкультуры у них в школе было три. Один из них старший брат Эльзы и Анны – мистер Фрозен. Другой, уже давно привыкшая глазу – миссис Пи. И третий, но не менее важный – мисс Пай. Чаще всего именно мисс Пай брала на себя занятия с девочками. Иногда классы занимались вместе, где были представители обоих полов, иногда уроки проходили раздельно. Так же периодически преподаватели менялись местами и никогда не были закреплены за каким-то одним классом, и именно по этой причине частенько происходили разные нестыковки вроде: кто приносил справку и куда ее положили, за что этому поставлена оценка за норматив такая высокая, и почему вообще ты отсутствовал неделю, в гипсе значит был, интересно, а мне твой учитель не передал. Поэтому иногда в начале уроков ученики собирались в раздевалке, а после выходили в главный зал, к которому она была прикреплена, и уже там ждали преподавателей, чтобы они сказали им кто и где вообще занимается. Правда вот сегодня Джек и Флинн переоделись уже как двадцать минут назад со всеми остальными парнями, а к ним так никто и не подошел. Пока они еще несколько минут бездельничали и перекидывались мячом, играя с выпускниками в баскетбол в момент ожидания, Джек все-таки подметил, что сейчас заминка происходит потому, что не поделили что-то у парней. Девчонок в зале не было, а урок уже давно начался. Следовательно они занимаются, а иначе пришли бы сюда, как миленькие, и околачивались вместе с ними, строя глазки парням из других классов. Флинн угрюмо опустился на лавочку, потирая ушибленную руку. Джек, который стоял рядом, прислонившись к лестнице, встроенной в стену, удивленно посмотрел на друга. – Кто ударил? – Эти придурки из выпускного совсем не рассчитывают силу удара. – А кто конкретно? – А кто у нас главный придурок? – Невежливо оскорблять людей за их спинами, лапушка, – улыбнулся Ханс, выходя из игры и подходя к ним. Райдер на это заявление и на как всегда самодовольную лыбу на лице рыжего, только презрительно фыркнул. – А тебя не учили, что подслушивать нехорошо? И вообще… Это было больно. – Не знал, что ты такой нежный мальчик, – хихикнул Янг, первое замечание он естественно проигнорировал. – Ханс, вы правда сильно бьете, – Джек кивнул головой в сторону общего поля. Прямо сейчас выпускники шли в наступление против команды из класса Фроста, и шли они действительно напролом, пихаясь, толкаясь и не стыдясь ничего, очень мощно задевая старшеклассников по протянутым к мячу рукам. Никто и не спорил, что баскетбол игра жесткая, но то, как действовали старшие было правда как-то чересчур. Ханс проследил взглядом по полю, где прямо сейчас Андерсон успешно запульнул мяч в кольцо и спокойно пожал плечами. – Кто виноват, что вы такие слабые? – А ты больно сильный, что ли? – Конечно. – Мы с Джеком ходим в качалку, между прочим. Ханс откровенно прыснул на подобное заявление. Более того он протянул руку вперед и сжал ладонью мышцы Фроста, который находился к нему ближе всего, в районе предплечья. Джек, проследив за его махинацией, напряг руку, чтобы доказать слова Флинна, но судя по выражению лица Ханса, это не произвело на парня должного впечатления. – На троечку. Спорим, я подтянусь больше раз, чем вы двое вместе взятые. – Решил снова выигрывать с нас желания? Вот уж нет, – возмутился Райдер. – Если кичишься своей силой, то спорить надо не только на нас двоих. – Я подтянусь больше раз, чем весь ваш класс. Ханс сказал это настолько серьезно, что было совершенно не понятно, издевается ли он над ними, или же нет. А все потому, что этот рыжий сученок даже в подобной ситуации продолжал им мягко улыбаться. Честное слово, эта его фирменная улыбочка, как будто была частью лица. Создавалось неизгладимое впечатление и вопрос, а не с ней ли он появился во время своего рождения? Но вызов был принят. Джек с Флинном кивнули, и вся троица пожала руки, закрепляя спор. Тот, кто победит, должен будет загадать желание, проигравший его выполнить, соответственно. Пока не было учителей ребята объявили о мини-соревновании, где собрать всех остальных их одноклассников не составило труда. Труд появился только тогда, когда выяснилось, что не все в действительности умели хорошо подтягиваться, поэтому, когда очередной человек уходил после одного или двух раз, улыбка Ханса становилась все шире, а вот у Джека с Флинном наоборот срывались лишь досадные цоканья. Когда дошла очередь до них, парни постарались выжить из себя максимум, так что в общей сложности на шестнадцать человек вышло двести пятьдесят семь подтягиваний, которые Ханс должен был сделать в одиночку. Когда ему озвучили данную цифру его собственные одноклассники засвистели и заулюлюкали, но все-таки ободряюще постучали рыжика по спине. Один только Андерсон, поймав взгляд брата, лишь покачал головой из стороны в сторону, уже понимая, кто будет обречен.

***

– КАК?! – КАК ТЫ БЛИН ЭТО СДЕЛАЛ?! – ТЫ ЧЕЛОВЕК ВООБЩЕ, ИЛИ КТО?! Джек с Флинном были в откровенном шоке от происходящего. Ханс действительно подтянулся. Двести пятьдесят восемь раз, что на один раз больше, чем и вырвал победу. Все присутствующие были крайне удивлены, поэтому стоило выпускнику всего секундами ранее, наконец, коснуться ногами земли, как толпа подростков накинулась на него с овациями и поздравлениями, в отличие от двоих проигравших. – Что сказать, я просто неотразим во всем, – хмыкнул Янг, откидывая мокрые пряди челки назад и зализывая их таким образом руками, чтобы те не падали на лицо. – Жулик! – И как же я смухлевал? – Не знаю, но ты смухлевал! – кричал Джек. – Ты… Да ты все это подстроил! – голосил рядом Флинн. – Ты не выглядишь качком, ты… Ты просто подлил нам что-то в воду перед уроком, чтобы вызвать у нас галлюцинации! Ханс прыснул с такой нелепости в собственный кулак. – Че ты ржешь?! Не верю я тебе, не буду выполнять желание. – Да. И я не буду. Наркодиллер! – Что тут происходит? – Эдриан хлопнул дверью большого зала, входя внутрь. – Вам выпал такой шанс, что, благодаря тупости ваших педагогов, вы были оставлены развлекаться на весь урок, а вы превратили это в драку и крики? Вся толпа ребят тут же сгруппировалась в одну большую кучу и хлынула ей на мужчину, выкрикивая объяснения ситуации и что вообще произошло, пока здесь никого не было. – Ханс подтянулся… сколько, еще раз? – Двести пятьдесят восемь, мистер Фрозен! – Не верю, – фыркнул Эдриан, ловя в толпе глазами виновника торжества. – Ты не сможешь столько. Сил не хватит. – Хотите поспорить? – усмехнулся выпускник, подходя ближе и все еще тяжело дыша. – Проигравший выполнит желание. – Не буду я с тобой спорить. Просто говорю, что не верю. Ты не можешь подтягиваться больше, чем я. А у меня за плечами, между прочим, не хилая спецподготовка, плюс служба в армии сроком не один год. – В таком случае, я просто сильнее вас… И только лишь. Эдриан поджал губы. Слышать подобную информацию уже было неприятно, как никак разница в возрасте и в жизненном опыте у них имелась и имелась не маленькая, но вот осознавать данный факт было еще хуже. – Подтянемся на время. Сейчас. Кто сколько успеет за минуту, – проговорил Эдриан, снимая кепку с головы и кидая ее на лавочку, вместе со своей спортивной кофтой. Как только руки мужчины открылись взору остальным в зале, парни поняли, что Хансу уж наверняка не справиться с такими мышцами. А вот Ханс в теле напротив лишь уловил то, как под плотно прижатой к коже майке, быстро вздымалась грудь мужчины. Не уловить это было бы глупо, а значило сие действие только одно. Эдриан нервничает. Но Ханс был бы не Хансом, если бы с приветливой улыбочкой спокойно не кивнул на подобный вызов. – Конечно. Почему нет? У меня еще осталось немного сил. – ЧЕГО?! ТАК ТЫ ЕЩЕ НЕ ВЫДОХСЯ?! ТЫ ТОЧНО С НАШЕЙ ПЛАНЕТЫ, ИЛИ КАК?! – Господин Фрост, не орите пожалуйста, – сказал Эдриан. – Это не спор. Просто состязание. Все равно урок уже подходит к концу, а ваша хваленная Пи, так и не пришла от директора, значит одна группа и так, и так бы отдыхала. Остальных, за оставшиеся десять минут, я занимать не буду. Вы можете вообще идти переодеваться и принять душ, кто вспотел, пока играл. Несколько ребят, которые были не заинтересованы в новых показушках от Янга, кивнули головой и действительно пошли собирать вещи, но достаточное количество парней не сдвинулись с места, а Джек с Флинном и так оба стояли, кусая губы от злости и сжимая кулаки. Андерсон, стоящий рядом с ними только опять покачал головой. Ясное дело, кто опять проиграет. Зачем только Хансу нужно устраивать эти публичные унижения.

***

– Ха! – Ты не всесилен! Ха! Мистер Фрозен, вы лучший! Спасибо, что уделали его! Это было потрясающее зрелище, где Ханс проиграл. Вот только рады этому были, казалось, лишь четыре человека. Фрост с Райдером, как само собой разумеющееся, сам Эдриан, который очевидно и должен был радоваться, что выиграл. И что удивительно Ханс, который почему-то расстроен не был. Андерсон даже нахмурился, вглядываясь в лицо брата и анализируя некоторые вещи в собственной голове. Когда в раздевалке они с ним остались последними, то уже в дверях, пока его брат одевал форму, Андерсон развернулся: – Ты ведь поддался. – Хо-хо, – фыркнул Ханс. – С чего ты это взял? Мне, конечно, приятно, что мой младший братик считает меня тем еще силачем, но и я не Бог с Олимпа, увы. Андерсон закусил губу. С одной стороны, сил у Ханса могло действительно не остаться, потому что он до этого четверть тысячи подтягиваний преодолел, но с другой стороны. Это же Ханс, он никому и никогда не проигрывал. Он кровью харкаться будет, с отрубленной ногой до финиша добежит, но во чтобы то не стало – вырвет победу. Андерсон нахмурился. – Ты поддался. – Думай, что хочешь, – выдохнул рыжий, застегивая пуговицы на рубашке. – Кстати, у тебя есть с собой мелочь? Хочу пойти купить содовую, а с собой только карточка. Андерсон покачал головой, но все-таки засунул руку в карман, доставая смятую купюру. Он посмотрел на нее пару минут, а потом снова засунул обратно. – Нет. – А забыл, ты ведь только Анне деньги даешь. Слушай, а если я отращу волосы и заплету из них косички, тогда ты одумаешься? – Пфф. – А я серьезно. – Что тебе подарить? Ханс замер. Последняя пуговица оставалось не застегнутой, и когда парень услышал вопрос, то и не стал продевать ее в прорезь, а несколько раз растерянно покрутил между пальцами. – А я надеялся ты не вспомнишь, – усмехнулся рыжик и, в конце концов, застегнул рубашку окончательно, начиная тянуться руками к кофте. – Ничего мне не надо. – Совсем? – Совсем. – Куплю тебе пылесос. Ханс крутанулся на сто восемьдесят градусов так резко, что какая-то кость мощно хрустнула в его спине. – Чего? Какой еще пылесос? Зачем мне твой пылесос нужен? – Чтоб ты начал приучаться ко взрослой жизни. – Я один живу, это ли не взрослая жизнь? – У тебя до сих пор есть горничные. Ханс закатил глаза, закидывая себе сумку на плечо и покидая раздевалку вместе с братом по о бок от себя самого. – Горничные, чтоб ты знал, очень удобные. – Ты тратишь деньги на фигню, – возразил Андерсон спокойным и уверенным тоном. – Хорошо еще, что готовить сам не ленишься, и повара не нанимаешь. – Ну-у-у… – Ты издеваешься? Зачем родители проплачивали тебе те курсы? Ты был в учебной группе у самого Гордона Рамзи. Ханс посмеялся, закидывая руку на плечо младшего брата, на которую тот хоть и посмотрел холодно, но скидывать ее не стал, позволяя себя приобнять. – Ты такой смешной, – хихикнул рыжик. – Сам я готовлю, иногда, правда, покупаю пакеты на вынос. Но пылесос мне твой не нужен. Давай лучше поговорим не о моем дне рождения, а о другом. Я от тебя так и не услышал чего-то вразумительного. А у нас каникулы уже через пару дней. – Я думаю. – Думать можно долго. С котом не выгорело? – Родители не разрешат. – Я все еще предлагаю обвязать тебя ленточкой. Андерсон резко скинул с себя чужую руку и ускорил шаг, заставляя Ханса засмеяться еще громче. – Ну чего ты так стесняешься? Подожди убегать!