Ты не гей? Исправим!

Когда утром на всю комнату прозвучал назойливый звук будильника, Эдриан по привычке протянул руку к тумбочке, но не смог до нее дотянуться. Тогда мужчина попробовал слегка приподняться, однако, и это сделать у него не вышло. Звук все не прекращался и начинал порядком бесить, но когда мужчина тщетно пытался встать и во второй раз, и в третий, ему мешала странная тяжесть сверху. Только тогда он повернул голову и обнаружил, что Ханс лежит практически на нем, занимая почти всю поверхность спины. Эдриан раздосадованно запыхтел, сталкивая с себя парня, но не все так просто. Ханс привык всю жизнь спать, стискивая что-то в руках. Так, в детстве, у парня была большая плюшевая акула больше его самого, когда он повзрослел, и игрушки уже перестали дарить то удовольствие, а спать с другими людьми не особо находились возможности, он подсознательно во сне сжимал в руках подушку, просыпаясь на утро, лежа головой на матрасе. Как-то был один случай, что когда Андерсон у него ночевал год назад, и по случайности он отключился в спальне брата совершенно на другом краю кровати, на утро парень был очень удивлен, обнаружив, что его цепко обхватили и обвили всеми конечностями. И вот сейчас на себе это почувствовал Эдриан, потому что стоило мужчине перевалиться с тяжелой тушкой на бок, как Ханс мало того, что не отпустил его, он еще сильнее притянул мужчину к себе. – Вот ведь… – Эдриану пришлось двигаться прямо так, пока он не подхватил пальцами телефон и вырубил раздражающую трель. Часы показывали шесть утра. Он и позабыл немного о том, что в школе выходной был только на восьмое число, а сегодня, девятого, пора было снова приступить к поглощению знаний. Ну, а конкретно ему вернуться на свою должность и с наслаждением мучить детей, прося их бегать лишние несколько кругов. Какая отдушина для взрослого человека. Ничего, ничего, зато мышцы укрепят и здоровье поправят. Эдриан провел рукой по лицу, и тогда, наконец, Ханс рядом с ним зашевелился, сонно разлепляя глаза. – Сколько времени? – прохрипел рыжик. – Шесть утра. – Ты сдурел? Я спать. – Что?! В смысле ты спать? – Эдриан развернулся в полную силу, стоило только Хансу разжать руки и переметнуться на другой край, накрываясь одеялом с головой. – Эй! Не смей. Занятия начинаются с восьми утра. – Еще пять минуточек. – О-о-о, – мужчина засмеялся, опускаясь головой на подушки. – Все так говорят. Сначала пять, потом десять, потом пятнадцать, а потом «мам, я заболел, можно я никуда не пойду?». Повинуясь странному порыву, Ханс мягко выдохнул: – Мам я заболел, можно я останусь дома? – Я не твоя мама. – Ну, пап. – Перестань придуриваться, – мужчина хлопнул большой бугор рядом с собой. Ханс немного повозился под ним, а потом снова затих. Очевидно было, что тот пытается снова заснуть, поэтому Эдриан нахмурился и вцепился пальцами в одеяло, сдергивая то с головы почти до бедер. – Холодно! Ну что ты делаешь?! Рыжик открыл глаза и возмущенно повернул голову, уставившись на Фрозен недовольным взглядом. – Вставай. – Сам вставай. – Сейчас встану, – кивнул мужчина. Они оба замолчали, пока Ханс, закусив губу, все же не сдержал улыбку и выпустил тихий смешок, переворачиваясь и подползая ближе. – А ты сможешь? – Смогу. – Правда? – Да, со мной все в порядке. – А может, тогда… – рыжик поиграл бровями. Эдриану это действие явно не понравилось. Он прищурился. – Что еще за намеки? – Ой, ну брось, я знаю, тебе понравилось, а если ничего не болит, может, еще разок прямо сейчас? Я думаю, ты вполне остался растянут после н- – Захлопнись, мать твою… Ну что за что мне это… За что… Ханс уткнулся ему носом в плечо и задрожал, пытаясь изо всех сил сдерживать себя, чтобы не засмеяться в голос. Однако, когда прошло еще несколько минут, и его попустило, то Эдриан приподнял руку и запустил ее парню в волосы, поглаживая старшеклассника несколько раз. Янг расслабился, полностью пододвигаясь ближе, когда неожиданно ему кое-что вспомнилось. – Кстати! – Мм? – Ты сказал вчера, что думал, что я с кем-то спал. Эдриан слегка нахмурился, видимо, тоже пытаясь припомнить вчерашние моменты, и когда нашел в голове нужный отрывок времени медленно кивнул. – Сказал. – Это о ком вообще было? – О… Ну… – старший немного замялся, после чего выдыхая. – Просто… Я подумал, что вы с Андерсоном раньше встречались, судя по тому, какие чувства к тебе он проявляет до сих пор и как старается защитить, и как переживает, очевидно, что ты был инициатором ссоры, но он все еще… Чего ты ржешь? Ханс прикрыл рот рукой, прыская в кулак. – Вот скажи мне. Ты дурак? – Эй! Ну, а где я не прав? Почему он еще по-твоему так с тобой носится? – Потому что он мой брат, вот почему. Я, знаешь ли, инцестом не занимаюсь. Эдриан распахнул глаза, прибывая в ступоре. – Брат? Он твой брат? Но ты… Он не может быть твоим братом! – Как это он не может быть моим братом? У нас с ним носики похожие. – Да при чем здесь… – Эдриан был в настоящем шоке. – Как он может быть твоим братом, когда ты даже имени его не знаешь?! Ты же сам у меня про это спрашивал. И вообще доставал с этим всех вокруг. – А-а-а… Хех, там такая ситуация была… – рыжик потер рукой шею, тихо посмеиваясь. – В общем, мы не родные братья. У нас один отец. И когда он нас знакомил… Я был зол и не очень-то слушал, как и кого мне представляют, а потом я вообще ушел и с ним не разговаривал. Дальше как-то при личных встречах он Андерсона не упоминал. Да и… Я почему-то только помню, что у него имя и фамилия примерно одинаковой длины, и, видимо, мой мозг решил хорошо запомнить только одно и выбрал фамилию, к тому же она у него везде в документах целиком прописана. А дальше… Мы с ним ссорились, а когда помирились, и я его лично спросил, как его зовут, хех… У него такой взгляд оскорбленный был. Может, он решил, что я прикалываюсь или просто обиделся, но… Я решил больше его с этим не дергать, так что он привык, что я всегда звал его по фамилии. Эдриан пораженно похлопал глазами. – О, я только знаю, что зовут его как-то на «А», потому что на доске в холле с нашими оценками написан этот инициал. – Его не на «А» зовут. – Что? – Ханс удивленно замер. – Но там ведь написано… – Там написано от руки, но в журнале при заполнении нам предоставлялся бланк с распечаткой из принтера. Это плохо видно на доске, потому что там вышла первая буква его имени просто палкой, что легко спутать со случайно помаркой, но это буква «С». И в журнале я всегда заполняю С. А. Андерсон. – А? Погоди… То есть ты тоже не знаешь его имени? Ты не врал мне и знаешь только инициалы?! Ты издеваешься? – Откуда я должен знать его имя? – У тебя есть доступ к личным делам учеников! Между прочим, оттуда и мог бы подглядеть, что у нас с ним один отец в графе, где есть информация о родителях. Эдриан устало протер глаза. – Почему ты думаешь, что у всех учителей есть к ним доступ? Туда есть доступ только, если есть уважительная причина, чтобы узнать информацию. Туда чаще всего лазят только школьные медсестры и психологи. Еще заместитель директора при составлении отчетов и переводах, и сам директор, потому что через него проходят все, кого принимают на учебу. У меня туда доступа нет. – Но ты ведь… Ты же учитель. У тебя есть право знать, как зовут твоего ученика. – Да мне до лампочки. Нам вообще это знать не обязательно. По регламенту мы все равно обязаны обращаться к вам исключительно по фамилиям. – Ну да. Какой-то дурацкий регламент, а если встретятся те, у кого фамилии будут одинаковые? – Ну и что? Ты просто показываешь головой кого конкретно звал. Ханс раздосадованно застонал, зарываясь носом в грудь мужчины и бубня прямо в кожу, из-за чего его голос теперь слышался нечетко: – Не справедливо. Я его брат… Когда я узнаю его имя? У него оно вообще есть? Что это за безликое «С»? Это Стив? Это Спайк? Это Сэм? Это Скот? – Сам сказал, что имя длинное. – У всего того, что я перечислил есть полная форма обращения. Эдриан, ты вообще учитель или кто? – парень вздернул голову и прижался к мужчине нос к носу. – Я не учу языку! Откуда я знаю, как там что произносится и пишется? Я давно закончил свою учебу и уже ни черта не помню. Ханс мягко посмеялся и перелез на мужчину сверху, поднимая руку и прочесывая ей длинные волосы, которые растрепались по всей поверхности вблизи головы старшего. – Мой бедный Эдриан. Нам нужно заняться твоим уровнем грамотности. – Пфф. Я грамотный. – За каждое неправильно написанное слово мы будем тебя шлепать, – улыбнулся рыжик. Мужчина прыснул, скрещивая руки на груди. – Кто кого еще. – О, не переживай. Ты побудешь сверху. Завтра, ага? А сейчас… Эдриан только в эту минуту заметил, как его ноги бесцеремонно раздвинули, и между ними уже находилось чужое тело. Парень навис над ним как прошлым вечером, и только тогда мужчина понял, что оказался в ловушке. Он почувствовал, как у него начинает дергаться глаз и тут же расцепил руки, упираясь ими в чужую грудь. – НЕТ! Стоп-стоп-стоп-стоп. Мы так не договаривались! – Эдриан, в пачке осталось еще куча резинок, надо же как-то пользоваться тем, что ты купил. Нехорошо покупать вещь, а потом заставлять ее пылиться без дела. – Только попробуй! Нам нужно собираться! – О, не переживай. Я успею. – Нет! Не… ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! УБЕРИ РУКИ! ПУСТИ, ПУСТИ, ПУСХ-А-А-АААХх!..

***

Эльза сидела на большой лавочке. По бокам от нее находились Джек, Флинн, Рапунцель и Анна. Девушки что-то обсуждали в журнале, который только что принесла ее младшая сестра, а вот парни активно пытались обыграть друг друга в гонки на телефоне, подсоединяясь к парной игре по интернету. Прямо в конце коридора стоял ее старший брат и что-то активно пытался объяснить их преподавателю по химии. Но Эльзу беспокоило другое. Ханс появился в школе и выглядел он как-то чересчур радостно. Да что уж говорить, рыжий словно парил на маленьком облачке над землей и своей счастливой аурой буквально заставлял всех и каждого ослепнуть на несколько минут, если те к нему близко подходили. А вот Эдриан. Он вел себя как обычно, но стоило сейчас Эльзе получше приглядеться к своему старшему брату, пока они шли с химиком вдоль общего коридора, как девушка заметила, что мужчина… странно переступает с ноги на ногу. Но это ведь все просто совпадение. Не могли же обстоятельства сложиться так, что… Да нет. Бред какой-то. – Хей, Эльзик! О чем задумалась? Стоило только Эльзе подумать о Хансе, как только появился прямо перед ней собственной персоной. Рыжик всем махнул рукой в знаке приветствия и пощелкал у старшей Фрозен перед лицом, привлекая к себе ее внимание. – Слушай, Ханс, – протянула Эльза. – Да-да? – А почему… Эдриан хромает? – Да? Он разве хромает? – Ханс невинно похлопал глазками, оборачиваясь и прослеживая взглядом в конец коридора. – Да. И… Ты какой-то слишком довольный сегодня. Аж блевать тянет. И… мой брат больше не выглядит так, как будто готов вот-вот бросится со скалы. Что ты с ним сделал? Вы подрались? Ханс выпустил громкий смешок. – О да. Драка века. – Я серьезно! Что между вами произошло? Ханс склонил голову набок, продолжая освещать все помещение своей улыбкой, а потом неожиданно охнул: – Мальчики, а когда вы пригласите нас всех на вашу свадьбу? Рапунцель с Анной и с Эльзой одновременно дернулись и уставились на Джека с Флинном, которые от такого заявления в свою сторону, едва с лавочки не свалились. – Учтите, я хочу чтобы все было в голубых тонах. Голубой такой символичный цвет, не так ли? Джек стиснул зубы, вскакивая с насиженного места. – Слушай ты! – А можно я станцую с тобой свадебный танец? – хихикнул Ханс, приобнимая Джека за талию, из-за чего тот резко вспыхнул и отпрыгнул от старшеклассника на несколько шагов в сторону. – Мне больше нравилось, когда ты ходил и грустил! – возмутился Фрост. – Не лапай меня! – А ну да, прости-прости. Кое-кто может заревновать, правда? Ханс подмигнул Флинну, затем резко поворачиваясь к Анне. – Как дела у моего братика? Хорошо справили его день рождения? Он у меня такой особенный, даже стареет из-за него медленнее других. – А? – девушка удивленно приподняла брови. – Братика? – переспросила Рапунцель, смотря на Анну. – Андерсон, мой милый маленький мальчик, Анна, обещай, что не будешь обижать его. Он так долго тебя ждал, – продолжал петь свои серенады рыжик. – Андерсон твой кто?! – воскликнул Флинн, все-таки падая с лавочки. – Ты встречаешься с Андерсоном?! – еще больше закричала Эльза. – АННА, ПОЧЕМУ Я ОБ ЭТОМ НЕ ЗНАЮ?! – Ой, надо же сколько времени. Кажется, мне пора. Таким образом, переводя темы и спасая Эдриана от позора, который бы он испытал, потому что Эльза наверняка начала бы донимать его расспросами, что у них было и как, Ханс оставил всех пятерых перекрикиваться между друг дружкой, а сам мягкой походкой поплыл по коридору к нужному кабинету. Ему нужно было принести Эдриану пару упаковок с бинтами, которые он прямо сейчас держал в руке. Мужчина говорил о том, что последние пачки ушли на перевязку мальчика из младшей школы, который упал на уроке и подвернул ногу, а в его кабинете такие вещи должны всегда лежать про запас. Рыжик сам вызвался помочь, потому что вообще-то хромота появилась из-за сегодняшнего утра, и он был тому виной. А еще он был виной, что они немного опоздали. Но Ханс совершенно не слышал той ругани и выговоров от мужчины в свою сторону, потому что хоть тот и злился (по делу), плескаясь ядом, глаза все равно излучали лучики тепла во все стороны. – А вот и я! Ханс распахнул широко дверь и увидел, как мужчина пытается сидеть на стуле, подложив под себя одну ногу. Как только их взгляды пересеклись, и Эдриан узрел всю эту радость плещущую изо всех щелей, он захотел задушить Ханса теми же бинтами, что тот ему притащил, избавляя старшего от излишних передвижений. Видя эту недовольную моську, рыжий только мягко засмеялся. – Ну хватит на меня злиться. – Четыре долбанных раза! Не два, не три! Четыре! – Тебе все равно понравилось. – Я больше никогда в жизни не приду к тебе и не останусь с тобой наедине! – Какой же ты милый. – ПАРШИВЕЦ! А знаешь, – выдохнул мужчина. – Я понял, почему ты слал мне этих кроликов. – Почему же? – улыбнулся парень. – Да ты трахаешься с их периодичностью! Смех Ханса можно услышать в каждом уголке школы. Впервые старшеклассник сожалел, что совсем скоро его учеба в этих стенах закончится.