Момент

Запись вторая: Ускоренные обладают собственной “аурой времени” которая стабилизирует предметы и объекты рядом с ними, а также защищает их самих от перегрузок во время движения. Даже по самым скромным подсчетам наша с Кириллом скорость перемещения больше скорости звука, однако, если человека запустить из сверхзвуковой пушки он умрет еще в полете. Почему же мы не ломаем себе кости о воздух, сделав шаг? Почему одежда, которую мы носим изо дня в день не загорается от трения? Почему кусок пиццы, лежащий в коробке, имеет плотность гранита до тех пор, пока я не возьму его в руки? Виной всему “аура времени”. Так мы назвали поле, свойственное ускоренным. Пожалуй, это самый необычный и интересный механизм, который подарил новый застывший мир. Его принцип интуитивно понятен: чем ближе к телу ускоренного находится предмет, тем сильнее он перенимает времявосприятие ускоренного, принимая те свойства, которыми должен обладать при нормальном течении времени. Проще говоря, вещь ускоряется до нашего уровня. Обычная процедура питья воды для ускоренных является не простой задачей. Проблема замедленного мира в том, что вода просто-напросто не вытекает из бутылки. Перед тем как утолить жажду, нужно обоими руками обхватить сосуд. Тогда твоя “аура времени” начнет действовать на жидкость внутри, сначала она станет как подмерзший холодец, потом как обычное желе, а потом как тающее мороженное. Вот в таком состоянии уже можно пить, выглядит это как слизывание густой массы с горлышка. Чувствуешь себя космонавтом, питающимся из тюбика. С едой тоже есть небольшая проблема. Если недостаточно долго подержать кусок пищи в руках, то любой продукт придется грызть. Но, когда еда попадает в рот, “аура времени” начинает действовать во всю силу и возвращает яблоку его мягкость, стейку мясистость, а сосискам вкус бумаги. Интересно, что радиус “ауры времени” очень мал. Нельзя, например стабилизировать объект в десяти сантиметрах от тела, почти всегда нужен полный контакт с предметом и чем больше площадь соприкосновения, тем эффективнее аура действует. Я говорю “почти всегда”, потому что бывают случаи, когда маленькие объекты попадают под эффект ауры без контакта с телом. Мы с Кириллом провели эксперимент с падающей скрепкой. Взяли скрепку и подвесили её в свободном падении, понятное дело, что для нас она выглядела, как застывшая в воздухе. Но, когда Кирилл подносил ладонь к скрепке достаточно близко, но не касался её, предмет приходил в движение: начинал падать. Кирилл притворялся джедаем и опускал руку ниже, следом за скрепкой, с “помощью силы” заставляя её долететь до пола. Мы так же заметили, что радиус ауры может быть нестабильным. Иногда, после пьянки или прибывая в мрачных думах у Кирилла не получалось без контакта заставить скрепку падать. Да, я, больной безумный ученый, специально заставлял его повторить опыт с похмелья. А бывало, что в приступе гомерического гогота, или когда мы исполняли дуэтом песни рвущие душу, вдруг начинал дуть ветер, с дерева срывался лист и, пролетев пару метров, повисал в воздухе. Из этого можно сделать вывод, что “аура времени”, а вернее её радиус, зависит от состояния ускоренного, его здоровья и настроения. Чем лучше себя чувствует ускоренный, тем больше пространства вокруг себя он стабилизирует. Кирилл сказал забавную вещь, когда мы пришли к этому выводу. Он заявил, что если от радости аура расширяется, а от тоски сужается, то можно приуныть так сильно, что ты станешь замедленным человеком. Мы поржали, но я подумал, что в его словах может быть как философский, так и вполне научный смысл. Воздействие “ауры времени” на людей мы тоже проверили. Оживить застывшего человека при помощи обнимашек у нас не получилось. Даже младенец является слишком крупным объектом для того, чтобы радиуса ауры хватило на стабилизацию его туловища. Может, будь нас не двое, а скажем пятеро, мы бы могли облепить человека со всех сторон, как муравьи, и подарить его телу по кусочку от нашей энергии, глядишь, что-нибудь и получилось. К сожалению, аура ускоренных негативно влияет на замедленных. Заметил я это при весьма неприятных обстоятельствах. В доме моих родителей на лестничном пролете застыл сосед, раскорячившись в причудливой позе, занимающей почти всю ширину лестницы. Выглядел он так, словно встретил хорошего знакомого: лицо расплылось в улыбке, даже глаза сверкали радостным блеском, рот был чуть приоткрыт, а правая рука была вытянута вперед так, что сама просилась на рукопожатие. Я часто ходил мимо него. Не знаю зачем я постоянно возвращался в квартиру родителей, наверное, этот инстинкт остался у меня, как у собаки Павлова. В общем, сосед радостно ждал на лестнице, протянув руку в вечном приветствии, и я её пожимал. А почему бы нет? Что плохого в симуляции нормальной жизни, если это поднимает твое настроение? Я думал, что не несу никакого вреда, но ошибался. Рука у мужика почернела. Как если бы её сильно ушибли и образовалась гематома, а кожа начала обильно шелушиться и чуть-ли не трескаться. Я впал в шок, потом додумался до того, что при контакте с моей аурой времени кисть соседа все-таки ускорялась. Время внутри нее текло не так же, как во всем остальном теле, что вызвало многократные тромбы, разрывы капилляров и отмирание эпидермиса. Дружеские рукопожатия прекратились. Стало понятно какую опасность несет несдержанная половая жизнь Кирилла. Мало того, что его желание осеменять всех направо и налево аморально, так теперь ясно, что при точечном контакте с аурой место контакта отмирает. Много девушек получат сломленные жизни, если мне не удастся вбить в голову Кирилла все эти выводы, а я очень сомневался, что Кирилл разделит мою гуманистическую точку зрения. *** То, что скорость моей и Кирилла жизни больше звуковой было замечено благодаря привычке Кирилла орать через всю улицу. При разговоре на дистанции более четырех метров можно наблюдать рассинхронизацию движения губ и доносящихся звуков, это выглядит так, словно звуковая дорожка отстает от изображения. Чем больше расстояние от источника звука (орущего Кирилла), тем больше задержка звуковой дорожки. Это явление можно было наблюдать и в обычной жизни, оно имеет название эффект Доплера и работает как для звука, так и для света. Но в обычной жизни заметить эффект Доплера можно только на больших дистанциях или при высокой скорости источника звука или света, нам же “посчастливилось” ощущать задержку стоя в пределах одной комнаты. Иногда это выглядело комично, в основном за счет кривляний Кирилла, но в целом к такому легко привыкнуть и неудобств явление никаких не доставляет. Зная скорость звука и расстояние между его источником и наблюдателем, можно было бы прикинуть во сколько раз ускорилась наша жизнь. Я было начал копаться в книгах по физике и понял, насколько прекрасной вещью был интернет, до этого момента его отсутствие меня почти не заботило. В социальных сетях я общался лишь в узком кругу, инстаграма, телеграмма и даже вайбера у меня отродясь не было, по новостям о том, что “в мире все плохо” я не скучал, а даже наоборот. Покорпев над книгами, я перегорел, обвинил себя в неумении работать с информацией, а после убедил себя, что мне незачем знать, насколько быстро теперь протекает наша жизнь. Все равно никто не увидит моего невежества, никто не осудит и вообще быть тупым это здорово, а накрайняк можно гордо назваться гуманитарием. *** Непонятных вещей по-прежнему было больше, чем понятных. Я уже перестал задумываться о причинах случившегося, ведь и без того хватало вопросов. Взять, например, мух, которые почему-то не попали под заморозку времени. Эти назойливые насекомые, единственные, кто сохранил возможность двигаться и вообще существовать, притом только конкретный вид, кажется такие мухи называются навозными. Сначала черные насекомые почти не попадались на глаза и их появление всегда будоражило сознание. Но потом, мухи поняли, что у них нет естественных врагов, стали наглеть и объединяться в рои. В черте города еды для них особо не было - двери то открывать они так и не научились, а новых отходов на улице не прибавлялось. Но все равно порой наблюдалась жуткая картина, когда десяток насекомых облепляли застывшего прохожего, начинали ползать тому по лицу, иногда заползая в рот или на открытый глаз, и прямо над зрачком зловеще потирать лапки. Я даже начал думать, что не плохо было бы чем-то накрыть застывших людей на улице, как это делают с хорошей мебелью в домах, когда надолго покидают жилище. Но это показалось мне не уважительно по отношению к людям и специально искать для этих целей материал не хотелось, поэтому я просто сгонял насекомых, благо такое зверство со стороны мух наблюдалось не часто. Странная вещь происходила с моими родителями. Я стал замечать, что в отличии от прочих замедленных людей, которые двигаются очень-очень медленно, мои мать и отец нисколько не поменяли своих поз. Мать осталась за столом такой, какой я увидел её в первый раз, я подолгу наблюдал за ней, пытаясь уловить как она моргает, но этого не происходило. Отец тоже остался стоять на своем месте на улице, на пути к автомобилю, это меня очень сильно взволновало. Честно говоря, я ощущал свою вину, думая, что так происходит из-за моих частых визитов. Я не мог придумать логического объяснения своей вины, ведь я не трогал их руками, а только смотрел, но логика покатилась к чертям еще там, в автобусе на въезде в город. Получалось, что пока все остальные хоть сколько-то медленно живут моя семья застряла в мгновении вместе со мной, что делало их более мертвыми, чем прочий город. Эта мыль изводила меня. Я честно пытался думать рационально - такой образ мышления был защитой от происходящего (а вернее НЕ происходящего) вокруг безумия, но в конце концов сломался. Я не выдержал и на горбу затащил отца в квартиру. Он у меня отнюдь не хрупкий мужчина и весит около центнера. По меркам замедленного мира этот вес неподъемный, мне приходилось толкать его вперед и вверх по лестнице, максимально прикладываясь телом к замшевой куртке, потом отпускать, давая повиснуть в воздухе, корректировать курс, подгибая ноги, руки и снова толкать. Труд был титанический, и самое печальное, я осознавал, что могу навредить. Но опять включилось правило “делать что-то тупое, лучше, чем не делать ничего” и вот тут я бы отдал все, чтобы кто-то появился и остановил меня. Но Кириллу я о проблеме с родителями не сказал, ноги его не будет в святая святых моей квартиры, а мнение его я знал наперед “Фигня! Просто не ходи туда! Мой батя меня вообще поменял бы на ящик водки, да и я бы его тоже”, так бы он сказал. Обойдусь. Разумеется, когда я допер отца домой ничего не изменилось. В отчаянье, я стаскал обоих родителей в спальню, где спала в колыбели сестренка и закрыл дверь, чтобы сидя на кухне не видеть их разочарования в собственном сыне. Они остались стоять в комнате с занавешенными шторами, как памятники моей незыблемой связи с прошлой жизнью и напоминанием того, что никогда я не смогу наслаждаться своими одиночеством и дивным новым миром без этики и морали.