Намёки

      Как только оборванец Билли Бэтсон появился в комнате Фредди, он сразу занял особое место в его довольно-таки серой жизни. Однако, сам мальчик даже не мог представить, насколько особое. Как это произошло Фриман до сих пор не может найти ответ, да и не пытается, ссылая все глупые образы, рождаемые его воображением, и не менее глупые мечтания в помойку с подписью «навязчивые мысли».       Прошло два месяца прежде, чем Фред впервые почувствовал прикосновение друга. Не то чтобы до этого они вообще никак не контактировали… Были братские объятия, пожимание ладоней, похлопывания и даже подзатыльники. Чего греха таить, однажды Билли даже его поцеловал. Хотя «поцелуем» это назвать никак нельзя. Когда Фредди тихо сидел в столовой, пытаясь разобрать уравнение из домашнего задания, Бэтсон, словно дикая кошка на охоте, тихо подкрадывался к другу и в самый неожиданный момент со всей силой чмокнул того в ухо. Да так, что его заложило, а в голове у «бедной добычи» начало не слабо звенеть. Пока Фредди, пытался понять, что произошло и испуганно кричал, Билли, ехидно хихикая, убегал на второй этаж под возгласы о скорой мести.       Но в этот раз все было по-другому. И хотя разум парня подсказывал, что в этом ничего нет, его чувства говорили о совсем другом. Они привычно смотрели сериал в гостиной, как вдруг Билли на мгновение прикоснулся пальцем к его шее. Прикосновение были едва ощутимым, невесомым, однако вызвавшим волну мурашек по всему телу. Когда Фредди вопросительно повернулся к другу, тот продолжал пялиться в экран телевизора с абсолютно невозмутимым выражением лица.       Еще спустя пару недель, когда назойливые мыслишки начали потихоньку отлипать, Фриман впервые заметил, насколько очаровательны ямочки на щеках Билли. Он просто что-то пошутил за семейным ужином, как делает это обычно, но Фредди словно только сейчас увидел, что эти ямочки вообще есть. А они точно были? Ну да, определенно. Может Билл просто впервые настолько искренне смеялся?       А могли ли вы представить, что супергерой, сразившийся с семеркой мерзких и уродливых смертных грехов, может бояться проклятую куклу? Вот и Фред не мог. Узнал он об этом только спустя месяца три, после их знакомства. Времени прошло достаточно и ему казалось, что друзья уже все знают о всех странностях друг друга, но вот сюрприз! Билл, оказывается, не любит ужастики, в то время как сам Фредди находил их просто уморительными. В один из пятничных вечеров родители решили устроить просмотр фильма, собрав всю семью, за исключением Дарлы, которая еще мала для фильмов ужасов. И не смотря на то, что Фредди практически не затыкался в начале фильма, язвительно отзываясь о персонажах и предугадывая сюжет, наполненный, как он сам сказал «таким количеством клише, что даже самая посредственная романтическая комедия позавидует», Бэтсон в какой-то момент начал все сильнее обхватывать его руку. Подросток не успел проследить в какой именно момент он начал обвивать его предплечье, но ближе к кульминации Билл буквально в него врос.       Фриман уже не мог следить за сюжетом. Он просто сидел и чувствовал, как рука начинает слегка затекать в местах, где в кожу вонзились мальчишечьи, но на удивление сильные пальцы. И прислушивался к тихим вздохам и едва слышным матам со стороны сводного брата. Что же, это был не плохой фильм.       По прошествии еще пары дней Фредди неожиданно для себя узнал, что Бэтсон поет. И поет неплохо. Впервые он услышал его завывания еще давно. Он проковыливал мимо ванной, пока тот напевал что-то невнятное, принимая душ. Но из-за мощных струй воды и эха ванной разобрать что-либо было сложно, включая качество исполнения. Поэтому Фред лишь тихо поржал и не предал этому никакого значения, лишь однажды в тот же вечер обратившись к другу, назвав его Рене Флеминг.       Но вот на днях Фриман просто зашел на кухню за остатками крекеров и застал там Билла, который, как и предполагало семейное расписание, мыл посуду. Но делал он это, одновременно слушая музыку в наушниках, не замечая ничего вокруг, и даже того, что его шепот давно перешел в достаточно громкое пение. Фредди сразу же забыл зачем сюда явился, застыв в оцепенении. Он и представить не мог, что у его друга такой красивый голос. Невероятно красивый голос. Какого вообще черта? Фред не знал, сколько простоял там, пялясь на спину Билла и слушая как он поет, но по итогу ушел без крекеров.       С каждым новым днем тайные мысли в голове Фреда становились все более навязчивыми, накрепко прилипая к нему и разрастаясь. Он не знал, что этому способствовало — его бушующие гормоны или то, что Билли был настолько притягательным. Скорее всего и то, и другое. Вот только беда заключалась в том, что с каждым днем ему становилось все труднее придумывать оправдания слишком затянувшимся объятьям, слишком частым взглядам и почему он во сне стонал. Он понимал, что в какой-то момент это станет просто невыносимо и он совершит глупость, но пока силы сдерживать себя были. Замечал ли Билл, что с ним происходит? И замечал ли вообще кто-то в доме? Он очень надеялся, что нет, хотя ему и казалось, что происходящее невероятно очевидно.       — Фредди! Ты не видел мой свитер?       — Виктор говорил, что тебе стоит разобрать ящик под кроватью, — не отрываясь от чтения комикса ответил Фриман.       Спустя секунду где-то из-за спины послышалось глухое «да чтоб тебя», направленное явно исчезнувшему предмету гардероба и парень все-таки решил развернуться в сторону страдальца, сразу же об этом пожалев.       Прямо перед его глазами на четвереньках копошился Билл, тихо ругаясь себе поднос всеми едкими высказываниями, которые мог только придумать. Губы Фредди, готовые были вытолкнуть очередную остроту застыли в приоткрытом состоянии, не в силах больше издавать звуки вообще. Он молча смотрел на спину друга и то, как напрягается каждый ее участок от простого движения рукой, поворота шеи и торса. Взгляд проскользил вниз по позвоночнику, от шеи до копчика. Видимо по мимо свитера он умудрился потерять еще и ремень, потому что джинсы слегка спадали с узких бедер.       Нервно облизав пересохшие губы, Фриман тяжело выдохнул. Видимо, прозвучал этот вздох так, словно он вот-вот готов потерять сознание (в прочем, так оно и было), потому что Билли повернулся, обеспокоенно смотря на брата.       — Хей, Фредди, ты как? — он подскочил к нему, опираясь на стул, — Все хорошо? Ты какой-то бледный.       Фриман сжал глаза, потирая переносицу, — Вот же…       — Голова болит?       — Какого черта ты тут плескаешь своей заботой?       То ужасное, чего так боится Фредди начало подступать, пробивая его дамбу «ничего странного не происходит». Грубить близкому человеку, особенно Биллу, он точно не хотел, но сдерживать чувства становилось просто невыносимо.       — Что? — явно не ожидая такой грубости, Билл недовольно поморщил лоб и слегка отпрянул.       Словно в отчаянье Фредди схватил того за руку. Он испугался, что он может уйти, но Бэтсон даже и не думал об этом.       — Прости, просто я… я не знаю. Да, думаю мне нехорошо.       — Я могу что-то для тебя сделать? Может принести воды? Ты выглядишь вообще… не очень. У тебя нет темпер…       — Поцелуй меня.       Во взгляде Фредди читалось самое, что ни на есть настоящее отчаяние. Каждый в своей жизни должен совершить свой «прыжок веры». Это был его.       Он просто не мог больше молчать, подавляя свои эмоции и желания. Его распирало от чертового влечения к собственному, хоть и сводному, но брату. Глупый пацан намертво засел в его мыслях, делая его самым счастливым и одновременно самым несчастным человеком во вселенной.       Фредди уже был готов принять отказ. Более того, он даже на него рассчитывает. Он сможет получить однозначный ответ и больше не будет страдать от тайных чувств. Фред просто глупо отшутится и сохранит их дружбу, как она была. Главное не помереть прямо сейчас, тая под таким заботливым взглядом темно-зеленых глаз.       Уголки губ Бэтсона начали медленно растягиваться. Он вот-вот готов ответить что-то язвительное вроде «может тебе ещё задницу подтереть и на ночь почитать?» или «ты ещё вроде не превратился в Эмму Маккей, чтобы я хотел тебя поцеловать».       Но вместо этого все что услышал Фредди:       — Я думал ты уже не попросишь.       Прежде чем Фредди успел что-либо осознать, Билл с все той же хитрой улыбкой опустился чуть ниже, накрывая губы сидящего перед ним парня своими. После выпитой газировки они все еще были сладкими. И такими мягкими. Поцелуй получился коротким и слегка смазанным, но все равно самым лучшим на свете.       Билл медленно оторвался от губ, о которых в последнее время непозволительно много думал и понял, что краснеет до кончиков ушей. Фредди же напротив, побледнел ещё сильнее. Он окончательно перестал отдавать себе отчёт о происходящем.       — Знаешь, я все же принесу тебе стакан воды, — сказал Билли, хлопая беднягу по плечу.       Он быстро стянул со второго яруса кровати свитер, который так долго и мучительно пытался найти, виляя хвостом перед Фриманом и, криво натянув его на себя, вышел из комнаты, оставляя Фредди наедине со взорванным мозгом.