Эхо

Руки, сжимающие письмо, дрожали. На губах ощущалась горечь, а сердце предательски замирало, заставляя задерживать дыхание. Решиться на этот шаг было сложнее, чем Широ мог представить. Переступать через себя всегда было для него непростой задачей. В этот раз переступать пришлось через свои эмоции, переполняющие изнутри. Ему уже приходилось терять близких людей. Приходилось чувствовать расстояние, которое невозможно сократить. Это пропасть. Бездна, из которой не возвращаются. — Ты ведь понимаешь, что это правильно, — парень проговорил тихо, но протягивать руку к смятому в чужих пальцах письму не стал, позволяя Такаши самому побороть свой страх. — Понимаю, но.. — он потер переносицу, зажмуриваясь, — не хочу принимать. — Мне тоже страшно, — Кит обхватил плечи руками, поджимая губы, — но я готовил себя к этому моменту очень давно. — Хочешь сказать, что ты готов? — парень повернулся, смотря в печальные глаза напротив. — Нет, — Кит крепче сжал пальцами плечи, поджимая колени к груди, — я всегда представлял это как-то иначе.. — Что ты имеешь в виду? — Я вижу сны.. — парень тихо выдохнул, — это звучит странно, но очень часто я вижу то, что было, или то, что будет. — Ты видел, что будет с тобой? — Нет, — Кит помотал головой, — но мне казалось, что я что-то почувствую, — он перевел взгляд на Широ, едва заметно улыбнувшись, — какую-то легкость, наверное. — Я боюсь, — Такаши понимал, что в данной ситуации бояться следует не ему, однако, мелкая дрожь пробирала изнутри, заставляя ладони потеть. — Я понимаю, что забыть нашу встречу ты не сможешь, но надеюсь, что твоя жизнь изменится в лучшую сторону, — казалось, Кит сам не верил своим словам. Однако, печальнее всего был факт, что они прозвучали как прощание, — я бы хотел запомнить тебя.. Каждую твою часть. — Тогда посмотри на меня внимательно, — Широ поднялся с кровати, разворачиваясь лицом к Киту, позволяя ему хорошо себя разглядеть, — запомни каждую деталь, — он протянул руку к его лицу, проводя пальцами в сантиметре от чужой щеки, — каждую мелочь.. Запомни мое лицо, — Такаши проговорил тихо, делая маленький шаг вперед, — запомни, как растрепаны мои волосы, — он не отводил взгляд от Кита, будто проговаривая все это самому себе, — какого цвета мои глаза, — он склонился ближе, тихо выдохнув, — как выглядят мои руки.. Все это — запомни. — Надеюсь, какая-то часть меня никогда тебя не забудет, — на лице парня сверкнула грустная улыбка, — мне хочется в это верить, — Такаши не знал, что сказать. Как можно утешить кого-то, если сам не можешь найти утешения? Письмо в руке промялось. Слегка пожелтевшая бумага хрустела. Сомнений с каждой минутой становилось все больше. Широ готов был отступить, но сомневался, что Кит позволит ему это сделать. Как только письмо оказалось в чужих руках, на плечи рухнуло осознание. Ему хотелось выхватить смятый листок и разорвать на сотню мелких частей, чтобы Кит никогда не смог прочитать его. В ушах звенело, а спина и лоб покрылись холодным потом. Парень не мог вспомнить, когда в последний раз нервничал так сильно. Когда глаза Кита скользнули по тексту, в сердце что-то закололо. Минута ожидания казалась вечностью, а губы тряслись от волнения. — Я ничего не вижу, — голос парня прозвучал тихо. Настолько, что Широ его не расслышал. — Что? — Здесь пусто, — парень развернул письмо к Такаши, убеждая того, что на листе бумаги ничего не написано. В отличии от него, Широ прекрасно видел текст. Видел также отчетливо, как и в первый раз. — Ты не видишь текста? — Нет, — Кит покрутил письмо в руках, стараясь внимательнее его разглядеть, но попытки не увенчались успехом, — оно пустое. — Не понимаю.. — Такаши сделал шаг назад, потирая лицо рукой, — неужели я должен его прочесть? — Нет.. — парень поднялся с кровати, разрывая письмо на мелкие кусочки, — значит, это не то, что привязывает меня к миру, — он смял бумажные клочки в ладонях, — я должен был сразу понять это. — Но почему ты так думаешь? — Широ не понимал, почему он так смело уничтожил единственную вещь, которая, возможно, могла стать ключом к его свободе. — Потому что не почувствовал ничего, взяв его в руки. Значит, есть другая причина, по которой я еще здесь, — он прошел в глубину комнаты, начиная нервно мерить шагами пространство, — что тогда это может быть.. — он остановился, поворачиваясь к зеркалу и смотря в него. Не найдя там своего отражения, он вздохнул, отводя взгляд, — я так устал искать ответ.. — Я помогу тебе, — Широ подошел сзади, — если твое время еще не пришло, я разделю с тобой его остаток. — Если я могу побыть с тобой еще немного.. Позволишь мне кое-что сделать? — Что? — Идем.

***

— Протяни ладони — вот так, — Кит указал Широ выставить руки перед собой, согнув в локтях и выпрямив пальцы. — Чего ты хочешь добиться? — Такаши не понимал, что парень пытается сделать. Все это напоминало какой-то странный ритуал. — Ты ведь умеешь танцевать? — Кит встал напротив, дублируя позицию рук и оставляя между своими и чужими ладонями короткое расстояние. — Что ты.. — до Широ, наконец, дошло, что он пытался сделать. — Научи меня, — парень посмотрел в раскрытые от удивления серые глаза, — я всегда мечтал об этом, — он на мгновение отвел взгляд в сторону, легко улыбнувшись, — но детей из бедных семей не учат танцам. — Я сделаю все, что захочешь, — Такаши боролся с желанием поцеловать Кита. Оно было так велико, что он едва не забылся. Их разделяло расстояние, сократить которое он не мог. Широ сделал первый шаг — легкий и уверенный. Парень последовал за ним, стараясь не отрывать взгляда от чужих глаз. Он повторял движения, иногда так сильно засматриваясь, что забывал переставлять ноги. Тишина звенела. В ней был отчетливо слышен ритм чужого сердца, которое билось громче, чем часы на стене. Слышны были легкие касания ног по полу и учащенное дыхание у самого уха. Оно сводило с ума. Все эти звуки создавали неповторимую мелодию. Казалось, что даже сейчас за спиной звучит рояль, а они танцуют по-настоящему, касаясь и чувствуя друг друга. Руки, которые были так близко, притягивали. Хотелось коснуться их. Сжать ладони в своих, потереться щекой о тыльную сторону, поцеловать изрезанные шипами пальцы.. Кит не знал, был ли момент, когда он более ярко бы ощущал пропасть между ними. Она была так огромна, что даже стоя на самом краю и глядя в глаза друг другу — дотянуться было просто невозможно.