Все бы отдала

Как же я зла на него! Он посмел говорить, что защищал меня! Сволочь. Я была готова на что угодно чтобы следовать за ним, просто быть рядом. Я бы справилась. А он… - Хотел предупредить, я помогу тебе сбежать отсюда, но дальше мы пойдем разными дорогами. Я непроизвольно вздрогнула и повернулась. Он умеет быть тихим и бесшумным, до чего же он черт возьми сексуальный, особенно когда так спокоен и стоит, облокотившись на стену. - Ты специально отправился на Крематорию, чтобы сказать мне об этом? Мог бы не утруждаться. - Тебе опасно быть со мной. За мной… - Гоняются наемники, назначена большая цена. А тебе не надоедают эти фразы? - Ты можешь отправиться к святоше. - И что я там буду делать? Помогать ему проповедовать? Делайте добро, не обижайте близких, не убивай, – меня неожиданно охватил смех. Неужели он и правда думает, что я смогу так легко бросить все, чему я научилась, кем стала? Зато его кажется, потихоньку начала обуревать ярость. Я чувствовала это. Что-то изменилось в его лице, стало более безжалостным. Но мне было наплевать, он проявил другую эмоцию помимо беспечности. И что-то внутри меня жаждало потыкать палкой в то, что является тому причиной – Не тебе говорить, что я должна делать и где я должна быть. Для того, чтобы ты обратил наконец на меня внимание, я должна была попасть в тюрьму. Так что можешь не утруждаться, если после собираешься вновь бросить, то вскоре придется вытаскивать меня, может и ни отсюда, то из очень похожего места. А ты ведь такой занятой. Я отвернулась не в силах больше смотреть на него, желание приблизиться к нему насколько близко это возможно сжимало все внутри, руки покалывало от желания прикоснуться к его коже, ощутить кончиками пальцев его мышцы. Однако я забыла главное правило, впервые с того времени как стала Кирой, я совершила ошибку. Я забыла, кто такой Риддик и что никогда, ни при каких условиях не стоит поворачиваться к нему спиной. Все, что произошло после, произошло слишком быстро, настолько, что я даже не смогла понять, как оказалась на полу, не успела вскрикнуть, оказать сопротивление. Прижатая к полу, лежащая на животе, руки в стальной хватке в паре сантиметров от макушки, его ноги удерживают мои, а его вторая рука прижимает меня к полу в районе поясницы. - Значит, хочешь продолжить свой образ жизни? Отлично, тогда позволь убедиться, что ты помнишь ту жизнь, к которой хочешь вернуться. Я была парализована, даже захотев, я не смогла бы пошевелиться, все что мне оставалось лежать на полу и хрипеть, даже кричать я не могла из-за неудобного положения головы. Я чувствовала, как медленно его рука ползет вверх по моей спине под майкой, вот она чуть сместилась влево и направилась вниз, дошла до поясницы и, не останавливаясь, грубо сжала мою задницу. И одновременно с этим он наклонился к моему уху. - Ты забыла, что значит быть в компании наемников? Ты забыла, как тебя насиловали? М? Наверняка да. Позволь напомнить. Я часто слышал, как кричат девушки, некоторые из них были младше тебя. Сколько тебе тогда было? Тринадцать, насколько я помню, даже тогда ты была довольно смазливой. До сих пор не понимаю, как те олухи не поняли что ты девчонка, мне хватило минуты, лишь взглянув на тебя, дерзкая, грубая, но девчонка. Наемники, кстати, любят дерзких, любят их ломать. Чаще всего они насилуют вдвоем, втроем. Помнишь это? Конечно, я помнила, как эти твари насиловали меня до изнеможения, пока я не переставала реагировать на их действия, тогда и только тогда они оставляли меня, чтобы на следующий день повторить все заново. Менялись лица, их количество, но не менялись их оскалы и чувства собственного превосходства, одерживая победу над маленькой девочкой. Зачем ты это делаешь Риддик? - Помнишь, хорошо. Тогда подумай, что они смогут сделать с тобой сейчас? – также быстро как опрокинуть меня на пол, Риддик перевернул меня на спину и вновь сжал мои руки. Ты думаешь, я буду драться с тобой, когда так мечтала о твоей близости? Нет, только не с тобой. Риддик же окинул меня оценивающим взглядом, от которого стало трудно дышать. Именно так они и смотрели на меня, оценивающе, похотливо. Но взгляд Риддика не ощущался таким сальным и мерзким, от его взгляда мне не хотелось вымыться. Я не понимала этого, но мне хотелось, чтобы именно так он и смотрел на меня, именно так, всегда – Сейчас ты стала взрослой, выносливой и так великолепно сложенной. И конечно они заметят твою дерзость. Для них будет очень большая радость заткнуть твой рот, наверняка они будут готовы драться за право заткнуть тебя первым. Думаешь, такое больше не произойдет? Это уже чуть не произошло пару минут назад. А как бы ты остановила меня? Сейчас? В таком положении? Риддик отпустил мои руки, встал и направился к двери. Он действительно решил, что это все? О нет, не так легко и быстро. - Ты кое-что не учел, Риддик! Маленький факт, который перечеркивает все, что ты успел так живо изобразить, - меня раздражает его самоуверенность. Она граничит с надменностью, что он выше всего, лучше всех. Да он лучше всех, это как правило, оно не требует подтверждения, оно и так всем известно - знаешь, что я сделала со всеми ними? Со всеми теми, кто насиловал меня? Я ведь нашла их всех. До единого. Он остановился. Заинтересован? Опять облокотился о стену, ненавижу. Я медленно встала и подошла к нему вплотную. Он решил напугать меня? Я больше не так пуглива и незрела, чтобы бояться тебя или кого-нибудь еще. Теперь пришло мое время играть. - Я выследила каждого из них. Первое что я делала, связывала их. Был вариант напоить или опоить, но так бы они пропустили все веселье. Дальше я брала нож и отрезала по кусочкам то, чем они мучили меня. Например, их члены – я положила руку на его промежность. Ты не ожидал такого? – а также их руки, за то что держали меня – я прикоснулась к его рукам и легко провела пальчиками – а напоследок я отрезала их языки, за все те гадости, что они говорили. Но знаешь, в чем ты не прав сейчас? Тех идиотов я бы одолела, да не так быстро и не сразу, но уж точно до того, как бы они предприняли что-то серьезное. Я очень хорошая ученица. Неужели забыл, как ты учил меня летать? А что насчет тебя – я пыталась показать всем видом, что просто раздумываю над тем что сказать, но слова просто застряли в горле, когда я положила ладони на его грудь и провела их вниз – вряд ли это можно было бы назвать изнасилованием. Так как сопротивляться я точно не собираюсь. А что насчет моего рта … - чтобы дотянуться до его уха, пришлось встать на носочки и опереться на Риддика – все, что бы я говорила, было бы лишь еще и быстрее. Внезапно внутри меня что-то закричало, оглушающее – беги, то, что обычно не раз спасало мне жизнь и предупреждало об опасности, какая-то животная часть меня. Это чувство появилось, едва я взглянула в глаза Риддику. Сильное желание отступить, побежать и спрятаться так глубоко, чтобы эти глаза больше никогда не смотрели на меня. Я слышала, как быстро стучит его сердце, или как оно стучало до моих последних слов, интуитивно я поняла, он готовится, что бы дальше не произошло, это будет быстро и грубо. Но еще более дикое желание заставляло раздразнить сильнее, сорвать маску спокойствия и сдержанности, еще пара секунд … Он не прикасался ко мне, его руки были вдоль его туловища, я это знаю, но я чувствовала его прикосновения, там, где он прикасался всего пару минут назад. - Ты действительно хочешь это продолжить? Еще есть время, всего два шага назад – его голос охрип. Его тело стало стальным. Меня же вопрос разозлил. Чертов благодетель, ты понятия не имеешь, что лучше для меня. А ведь он в «желании защитить» может зайти очень далеко, как показывает практика. - То есть я хороша только для грязных свиней, чья мужественность заключается в минутном пыхтении, хотя я просто переоценила великого Риддика, все-таки столько лет аскетизма. Меня стиснули его объятия, губы смялись в поцелуе на грани жестокости, кровь разогналась по венам, я почувствовала, как меня впечатали спиной в стену, не прекращая поцелуя. Глаза закрылись, позволяя мне полностью насладиться ощущениями этой сладкой борьбы. Легкие горели от нехватки воздуха, как вдруг, он отстранился, позволил сделать мне полный вдох и тут же склонившись к моему плечу, укусил меня, я же впилась ногтями в его плечи. Меня пронзило ноющей болью, которая спустя секунду отдалась возбуждением. Сознание давно сковал туман, и сквозь него внезапно пришло озарение. Он хотел победы, моей абсолютной капитуляции. Обхватив его плечи, я запрыгнула на него, сдавив коленями его бедра. Отчетливо я услышала его рык, это был рык животного, зверя, настигшего свою жертву. Все воспринималось неимоверно ярко, насыщенно. Обжигающе сладкая боль, чувствовать его сейчас ближе, жестче. Томительное желание разбегалось от низа живота по всему телу, накрывая сознание, лишая остатков понимания, оставляя одни инстинкты – владеть им, и быть покоренной им. Уже началась ночь, заставляя все покрываться коркой льда, не только снаружи, но и внутри крематория, в камере же, Кира, спустя столько дней и месяцев ожидания не чувствовала холода. Ночь только началась…