Стар оглядывает строения храма, так напоминавшее ей с каждым «улучшением» все больше замок Люциторов. Крепость, охваченная лавовыми водопадами и горами затвердевшей магмы, заставляла немножко исказить лицо в страхе.
Батерфлай боялась с каждым днем, что Эклипса вздернется на почве разразившегося конфликта между фальсификационной и настоящей родословной Батерфлай. Стар все больше переживала за свое будущее: Незаконной принцессы или обычной Мьюнианкой.
Девочка выросла, согласившись с Эклипсой на том, что не все проблемы можно решить одним взмахом палочки и буйной фантазией.
Стар все еще не знала, как отреагировали другие королевства на «Перерождение» семейства Батерфлай и знали ли они вообще о заговоре, решение, которое приняла Высшая Магическая комиссия?
У Девушки столько крутилось в голове лишнего, что она боялась поделиться этим с кем-либо.
Марко пытался свыкнуться с новым местоположением, а далее и с положением вещей между ним и Звездочкой.
Они вместе смотрели на догорающее солнце, розовые пушистые облака, звездное темное небо, словно покрывало для заката.
Сумерки, полутьма между заходом солнца и наступлением ночи — поистине прекрасное явление.
— У тебя всегда есть выбор, например вернуться со мной на Землю, — Марко самому грустно от его слов, но видя как девушка буквально завяла, словно высохший цветок, предлагает альтернативный вариант, — Звездочка, подумай о будущем. Здесь тебе уже не править, и кто знает, что может прийти на мысли Эклипсе.
— Марко, я понимаю твое обеспокоенность, но дай мне решить самой, — она удобно устраивается на его плече, тыкаясь носиком в ворот худи, — не говори так о ней, я верю в лучшее, что все будет хорошо.
— Я беспокоюсь за тебя, и ты сама знаешь, что я не останусь на Мьюни навсегда, у меня есть и другая жизнь, там на Земле.
— Да, ты говорил, что хочешь поступить в университет, — Звездочка чуть надулась, — а Джеки?
— А что с Джеки? — Марко поднял брови, нервно переплетая пальцы между собой, — я не уверен уже на её счет.
Слова Землянина отпечатались огнем на сердце, заставляя даже предательски улыбнуться.
— Я думаю дальше будет видно, — Марко тепло улыбнулся в ответ Зведочке, на что она просто кивнула головой.
***
Бал серебряного колокольчика отменили в связи с правлением Эклипсы, а так же «побитым» замком Батерфлай, поэтому королевским указом её Величества каждый год Мьюни будет организовывать большую супер-дупер вечеринку, как выражалась пониголовая.
Первым шагом к налаживанию отношений для Стар стал момент, что Слайм и Принцесса Спайдербайт рассказали о своих отношениях. Звездочка не могла поверить ушам, когда Пенелопа сама рассказала ей о том, что предвзято относилась к монстрам и их внешнему, страшному виду.
» — Он добрый и отзывчивый, — девушка перебирала на своем платье высохшие листочки и пыталась не задохнуться, — даже не знаю, как сказать родителям, — она заламывала пальцы и все металась глазами.
— Если чувствуешь, что любишь его, вот здесь, — Стар приложила ладонь к груди, указывая на сердце, — то не отпускай, родители примут и поймут, я уверена в этом.»
Томас Люсайтор прибыл как всегда, самый последний и в самом что ни есть эффективным способом, для привлечения внимания. Глаза присутствующих заметались на демоне и его кашемировском шелковом костюме с лаковыми туфлями. Том отдернул пиджак сзади и шагнул вперед, оставляя после себя дорожку из приглушенного огня. Находившиеся внутри Храма Мьюнианцы и Монстры мгновенно почувствовали изменение температуры, настолько что стеклянные предметы посуды запотевали. Огонь в большом камине только сильнее разрастался, делая залу паровыми комнатами.
— Ты не исправим, — Стар поклонилась перед своим возлюбленным, делая реверанс, и после бросаясь к нему на шею, — потуши этот пожар, здесь действительно становится жарко.
— Не могу Принцесса, пока рядом ты, мой пыл не усмирить, — Томас блаженно закрыл глаза, протягивая руку назад. Огненная дорожка тянется от пальцев Тома до подноса с бокалами красного вина, и последний уже оказывается в руках у демона.
Стар усмехается и шепчет на ухо ему хладорожденное заклинание, и тело Томаса реагирует мгновенно: он похож на испаряющийся кусочек льда, от которого так и веет паром.
В Храме становится более прохладно спустя только несколько минут, от чего отдыхающие радостно вздыхают, наслаждаясь свежим воздухом, а не клубами пара.
Томас пьет алкоголь, жалуясь, что это лишь дешевая пародия на кровь горгульи. Марко не совсем понимает сравнение и не хочет даже вникать в это, отмазываясь тем, что у него аллергия и пить он это не хочет.
Стар приходится по вкусу возникший из ниоткуда напиток в руках Люсайтора, на что последний дико улыбается:
— Ты еще не пробовала Лавовый Шампань, ох, а эти закуски из паучьих ножек в сливочной драконьей слюне, — Томас мечтательно вздохнул, а желудок Марко чуть не вывернуло наизнанку.
— Звездочка, он же гребанный демонический Сибарит в еде, — Марко скривился от того, как Томас наслаждается самыми мерзкими угощениями.
— Я думаю, что гурман здесь подойдет гораздо больше, — Стар мило улыбнулась, вытирая салфеткой кровь с уголков губ, — и это было в действительности вкусно, — она поднимает бокал, а потом ставит его на стол.
Марко кривится вновь, а потом замечает в толпе Келли. Девочка махает ему в знак приветствия, на что ей приходит точно-такой же жест рукой. Землянин предупредив друзей о том, что отойдет потанцевать с Вуалентанкой.
Стар наблюдает на себе взгляды со стороны Тома весь вечер и не может это игнорировать, пытаясь ему мило улыбнуться и даже взять за руку. Люсайтор потеет словно в солнцепеке, часто дышит, не сводя глаз с Звездочки.
Он молча берет её за талию, разворачивая к себе. Батерфлай заносит и она чуть наваливается на Люсайтора, словно боясь посмотреть ему в радужку глаз.
Томас опешив, грубо схватил ее за руку, и так же резко впился губами в губы. Стар подавилась воздухом, залилась пунцом, пытаясь обмякнуть в дьявольских объятиях. Парень не давал расслабиться, держа весь корпус тела словно в напряжении. Звездочка оторвалась, вырвав руку из железной хватки, приобняла его за шею, зарываясь пальцами в волосами.
— Не делай так, немного больно, — Стар улыбнулась, пытаясь успокоить Люсайтора, который глубоко дышал.
— Извини, нервничаю, — он посветил клыками, а потом вновь жадно прильнул к Стар, заставляя ту приоткрыть рот, на что она с мычанием, все же позволила. Томас глубоко задышал, прерываясь и вновь целуя с утробным урчанием, ощущая поглаживая в области шеи и затылка. Стар прильнула к нему всем телом, так что корсет терся о бордовую рубашку, заставляя ворот согнуться в складках еще похуже.
Они чуть не навалились на стол, когда Том резко дернулся в спине, отталкиваясь на стоящую рядом колонну. Ударившись плечом, он глубоко простонал, чуть зажмурив глаза.
— Клянусь Сатаной, если ты не перестанешь, то я за себя не ручаюсь, — Томас прикрыл глаза, запрокидывая голову. Стар словно сжалась на месте, положила свою голову на грудь Томасу, складывая ладони на его бедре и спине, забираясь под шелковый пиджак. Рубашка его прилипла к телу, вся мокрая, тело разгоряченное. Батерфлай чувствовала как пылали его щеки, подрагивали пальцы и губы словно шептали демоническое заклинание.
Стар поцеловала его вновь, сначала в кадык, потом в скулу, чуть задевая нежным кончиком языка, оставляя еле-заметную влажную дорожку. Девушка нежилась к Томасу, прогибаясь в спине, чтобы тот приобнял её, прижал, но Люсайтор лишь покачал головой, когда Стар сзади вытащила его рубашку из-под брюк, оглаживая руками оголенную спину демона.
Томас обжигающе выдохнул небольшой клуб пара, осматриваясь по сторонам. За колонной в действительности оттененное место от всех. Да, определенно были те, которые чуть осторожно посматривали в их сторону, включая родителей, точнее Мун Батерфляй и Дэйва Люсайтора. Томас столкнулся с укоризненный взглядом отца, не размыкая его до тех пор, пока Люсайтор старший сам не перевел свое внимание на что-то другое. Все королевские семьи присутствовали здесь, только располагались на верхнем этаже, как с балконов.
Дело в том, что такие «игры» строго запрещались на Мьюни в высших слоях общества и весь разврат считался более чем неприемлем. Девушка должна оставаться полностью чистой и невинной до бракосочетания, а мужчина не мог позволить себе распускать руки.
Люсайтор понимающе опустил голову, вспоминая те выговоры от отца, когда он впервые застал Томаса за прелюдиями со Стар.
Демон взял ладони девушки в свои, еле-заметно шепча, посматривая на свои пальцы.
"Сегодня ночью, в старом замке Батерфлай, твоя комната"
Огоньки в ее руках превращались из чистых символов в затухшие угольки. Стар чуть напряглась, взглянув на Томаса. Люсайтор был взволнован, его глаза как-то боязливо метались по лицу Стар.
— Ты уверен? — Девушка сжала его ладони, сердце быстро-быстро затрепетало, — а если…а если кто-то…
— Никто, — Томас отрицательно покачал головой.
— Но там же одни развалины, замок сейчас похож на руины.
— Не переживай за этот счет, — Люсайтор тепло улыбнулся, а после посмотрел в окно, на почти черное небо, — через час я уйду, поэтому, пожалуйста, потанцуй со мной хотя бы в этот раз.
Стар глупо засмеялась, кивая головой, соглашаясь, тянет его из тени, на танцпол, поближе к сцене, где играла Эклипса и танцевали Марко вместе с Келли.
***
Девушка попрощалась со всеми около полуночи, толпа потихоньку разбегалась по домам, включая Королевские семьи. Эклипса с Зведочкой лично благодарили за визит, обговаривали вопросы по соглашению мира монстром и Мьюниацев около получаса после окончания данного мероприятия, не говоря уже о том, что это была основная тема для обсуждения этим вечером в кругу вышестоящих во главе Мьюни семей.
Бывшая Королева Мун, вместе с Ривером не сводили глаз с Люсайтор, что было ответным и в их сторону. Вразмелиор сочла остаться дома, и все конечно знали истинную причину, кроющуюся в её размере.
Томас в отличии от всех гостей ушел намного раньше, заверяя отца в том, что у него есть дела и ничего толков не пояснив, просто исчез в вспышке огня. Стар подыграла принцу, невзначай спрашивая куда делся Томас, и надолго ли?
— Прошу его извинить, у него срочные дела в Преисподней, — отвечал Люсайтор старший.
— Весьма опрометчиво оставлять такую юную особу одну, — поддержала разговор Эклипса.
Пиковка, как ласково называли её слуги Храма, еще после ухода семей надоедала Стар данными расспросами.
— Что произошло между вами? — спросила она, раздвигая шторы в темной комнате Стар. Глаза королевы сияли как звезды на небе, с искрой во взгляде и теплой улыбкой на лице. Стар считала её какой-то.отдаленной от всех, не совсем обычной мьюанкой, с тягой ко всему зачарованному. Эклипса напоминала больше сказочную фею-крестную с теплой душой и самозабвенными речами, заставлявшие неосознанно изливать душу ей.
Принцесса развернулась к ней полубоком, а потом смотрела в пол, молчала, разомкнув губы.
— Ох детка, я знаю этот взгляд, — женщина ласково протянула первые слова, — влюбленным сердцам дайте волю свою, и тогда вы поймете всю сущность и правду одну, — стихом проговорила она, поднимая руку вверх, и волной продолжая, изобразила сердце, — ты готова принять всю правду о том, сломав все секреты с дверьми напролом?
Эклипса глубоко вдохнула, после непонимающего взгляда Стар в её сторону.
Она погрузилась словно в темную пучину воспоминаний, кадры из жизни пролетали со скоростью света новорожденной звезды в темном небе, образы Люсайтора мелькали везде, улыбка, слова, в обилии тьмы его кровавые глаза…
— Все это, хранится вот здесь, — Эклипса указала ладонями на сердце и лоб, — иногда это чувство нельзя описать, его можно только где-то там, за гранью реальности найти и поймать, иногда его нам приносит судьба, иногда ты ломаешь предопределенные вещи сама, — Эклипса появилась перед Стар как образ прекрасной феи из сказок, в лунном свете, переплетая в пальцах нити памяти, а после легко разорвав заклинание, опустилась на каменную гладь пола, с долькой досады взглянув на девушку, — проклятье кровавой луны совсем не ушло, и повод сойтись с Марко, у тебя найдется еще уж точно не один. Однако его связывает кое-что другое с тобой, — она нахмурилась, — на белом свете повода возможно нет еще, он появится нескоро или через год, а может и два, мне не понять принцип действия данного сна…
***
