Fly with me

      Над озером в Юньмэне еще стелился утренний туман, когда тишину разбил отчаянный крик. Следом донесся плеск, и по воде пробежали волны. Вскоре мальчишка всплыл и, стерев с лица воду, быстрыми гребками направился к пристани.       Над ним пролетела темно-фиолетовая тень, замерев у мелководья. Оказавшись у берега, Цзян Чэн устало опустился на доски причала, переводя дух. Его крылья уныло свисали за спиной, мокрые и блестящие на солнце. Рядом приземлился Вэй Ин, светясь улыбкой.       — Поразительно, Цзян Чэн, — засмеялся он. — Упал в воду, а крылья у тебя уже почти сухие. Мне даже завидно.       Глава ордена запретил им летать где-либо кроме как над озером, пока они не наберутся опыта и магические крылья не окрепнут. Вэй Ин, впрочем, все равно взлетал при каждом удобном случае. Он и сейчас держался в паре чжанов над землей. Ветер от его взмахов развевал челку и ленту младшего друга, этим только раздражая.       — Ну так я помогу, сейчас сам сможешь попробовать, — ответил Цзян Чэн, резко хватая за ногу и дергая вниз. Вэй Ин с коротким вскриком окунулся в воду.       — Эй! — Он сразу же вынырнул, впустую размахивая крыльями, по привычке пытаясь взлететь.       Цзян Чэн спрятал усмешку и помог ему подняться. Теперь они оба обсыхали на берегу.       Вэй Ин попытался взмахнуть отяжелевшими черными крыльями и вздохнул. Он надулся:       — Все равно это несправедливо. Я тоже хочу летать в дождь.       — Научимся потом. Папа же летает, — заметил его товарищ.       — Шицзе говорила, это зависит от крыльев. Если плотные как у дяди Цзяна, то сможешь и в шторм взлететь. — Вэй Ин оглянулся себе за плечо, оглядывая длинные и узкие, стелющиеся за ним крылья. Они уже опускались ниже бедер, а самые длинные перья касались колен. И это еще не окончательная длина! Похоже, во взрослом возрасте ему придется подметать ими пол.       Цзян Чэн фыркнул. Хотя он и гордился тем, что его крылья походили на уменьшенную копию отцовских, за Вэй Ином пока угнаться не мог. Тот, казалось, с первого дня жизни умел летать. И, едва научившись создавать свои крылья, взмыл в воздух. У самого Цзян Чэна дела шли медленнее. Он все еще путался в том, как двигаться в небе и что делать, когда тебя ловит восходящий поток. Вот и сегодня снова упал. Одно и вправду хорошо — его крылья быстро избавлялись от влаги, и он уже скоро мог попробовать снова.       Вэй Ину придется посидеть куда дольше. И уже он, Цзян Чэн, будет его поддразнивать, трогая сверху за макушку и обдувая ветрами. А Вэй Ину останется только беззлобно возмущаться и бросаться в него лотосовыми коробочками. К обеду госпожа Юй не выдержала и лично явилась за мальчишками. Она с легкостью выловила их из облаков и, придерживая за шкирку, бросилась с высоты в воду. Её мощные крылья обняли их, как кокон, защищая в момент падения, а через миг раскрылись. Преодолев водную преграду, они опустились на площадь перед главным зданием. Стоило ей отпустить добычу, молодые адепты склонились в поклоне:       — Простите, матушка.       — Простите, госпожа Юй.       Та лишь отряхнула руки и жестом отправила приводить себя в порядок. Забавы — не повод отлынивать от тренировок. ~       Вэй Ин подлетал к спрятанной в облаках обители ордена Лань. Руки приятно оттягивали бочонки с вином, а луна висела на головой, величественная и яркая. Орден таился на такой высоте, что даже звезды казались размером с ягоды рябины. И видно их было не в пример четче, чем через зеленоватую толщу вод реки в Юньмэне, где размещался дом клана Цзян.       Пока он любовался видом, со стены слетел человек. Светлые крылья едва не закрывали небосвод, стоило ему замереть перед нарушителем. Вэй Усянь узнал Ванцзи сразу же — как можно не признать второго молодого господина Лань? Взлелеянного чужим восхищением его умениями и талантами, а больше всего — исключительной красотой крыльев. Белоснежные, с синеватым отливом на кончиках перьев — они говорили о поразительной магической силе обладателя.       Вэй Усянь не думал, что столкнется с Лань Ванцзи так скоро. И при таких обстоятельствах.       Слово за слово, насмешливая улыбка в ответ на недовольный тон — и они сцепились в сражении. Вэй Усянь танцевал с мечом посреди неба, ускользая всякий раз, когда Ванцзи вот-вот должен был его схватить. Пока ему везло — он летал быстрее. Но и уставал тоже. Рано или поздно, Ванцзи бы его загнал.       Тогда Вэй Усянь кинулся на него, схватил за плечи и попытался уронить. Он надеялся, что пока Ванцзи будет тормозить падение и снова набирать высоту, сам Вэй Усянь успеет удрать в Гусу Лань. Докажи потом, что он выходил за стены. Но Ванцзи наоборот, крепко его прижал к себе! Они провалились на десяток чжанов: у Вэй Усяня сердце сумасшедше забилось в горле, давно он не испытывал ощущения падения. Но Ванцзи справился и они остановились.       Эти невероятные инеисто-белые крылья тяжело размахивали, удерживая двоих людей в воздухе. Вэй Усянь даже чувствовал исходящую энергию, от которой мурашки пробегали по коже. Ночной ветерок приятно обдувал разгоряченное схваткой лицо.       Ванцзи разозлился. Он грубо отцепил Вэй Усяня, но придержал за пояс, чтобы не сбежал.       — Мы бы разбились!       — Как бы мы сумели? — рассмеялся Вэй Ин. — До земли три-четыре ли, не меньше. Ты бы не успел поймать поток? Ванцзи медленно вдохнул и выдохнул, закрыв глаза, а затем успокоился. Его лицо в миг утратило всякие эмоции.       «До чего же досадно!» — подумалось Вэй Ину. — «Он так забавно злится».       Перед площадью у лестницы в Облачные глубины Ванцзи отобрал у него вино. Вэй Ин следил едва не плача, как бочонки отправились в свободное падение и скрылись где-то в молочной пелене облаков.       К счастью, наказание за ночную проделку не успело его настигнуть. На следующий день прибыл встревоженный Цзян Фэнмянь. Он долго беседовал за закрытыми дверями с главой ордена и Лань Цижэнем, после чего забрал обоих учеников и покинул Облачные глубины. Вэй Ин переглянулся с Цзян Чэном, наблюдая за непривычно молчаливым главой ордена. Они оба следовали за Цзян Фэнмянем и летели низко, чуть не задевая вершин деревьев. Обычно глава предпочитал высокие полеты, легко планируя и наслаждаясь ветром, с улыбкой следил за полетом ученика и сына. Теперь же они мчались быстро, словно опасались преследования.       Через пару месяцев, когда Вэй Ин окончательно надоел всем и каждому рассказами какой Лань Ванцзи скучный и как жаль, что тот не хочет его навестить, Ванцзи явился сам. Приземлился на пристань, держась за руку и стараясь не опираться на правую ногу. Перья на крыльях оказались слегка опалены.       Тем вечером облака на востоке горели багряным огнем. Зарево не имело отношения к закату — то пылали Облачные глубины. ~       В кратчайшие сроки кланы выступили против ордена Цишань Вэнь, но война затянулась. В отличие от парящих в небесах резиденций Лань и Вэнь, дома других орденов оказались под угрозой. Даже спрятанный в водной глади орден Цзян не имел возможности скрыться, что уж говорить о цветочной столице Цзинь или степной и открытой взору Цинхэ Не.       Вэнь загонял их в тупик, нападая когда их не ждали и там, где не предвидели. Вэй Усянь лично прочесывал небеса в бесплодных поисках, но залитый солнцем город не нашел. Когда Вэнь пришли в Юньмэн, госпожа Юй повела клан в бой. К закату вода в озере казалась темнее безлунной ночи и алее губ красавиц. Сколько заклинателей нашли покой на его дне — еще только предстояло выяснить.       Пристань Лотоса пришлось оставить. Запечатать до той поры, когда орден вернется обратно. И спасаться. Вэй Усянь рвался назад, в родной для него дом, стоять насмерть, но глава ордена приказал — ему, Вэй Усяню — защищать и беречь свою семью. Пришлось подчиниться.       Яньли плакала в кольце его рук. Уткнулась в грязную и изорванную одежду на груди и тихо глотала слезы. Обессилевшая и не способная уже лететь самостоятельно. Цзян Чэн парил впереди, вглядываясь в полумрак и ведя к укрытию. Все трое старались не думать о госпоже Юй, отправившейся с остальной частью ордена по другому пути. С Цзян Фэнмянем, оставшемся в Юньмэне, чтобы они смогли уйти, им встретиться уже не придется.       В крепости они повстречались с Сичэнем и Ванцзи и разрозненными отрядами других кланов. Оба брата изменились, стали резче и тверже. Война и уничтожение дома словно обтесали их и обожгли. Сичэнь хотя и улыбался по-прежнему добродушно, но от его улыбки веяло холодом. Ванцзи выглядел таким же равнодушным и отрешенным небожителем, только теперь смотрел цепко и внимательно, не упуская ни единой детали.       Цзян Чэн тоже переменился. Расправил крылья и высоко поднял голову, объединив под своим началом растерянную толпу. На него стали оглядываться, ждать его решений. Слушаться приказов. Подчиняться. Цзыдянь, который ему отдала мать перед расставанием, жег глаза каждому, кто слышал о славе Пурпурной паучихи. Кольцо говорило без слов: «Его хозяин — не мальчик. Он мужчина, слишком рано узнавший, каково это: терять. И больше такого не допустит».       Цзян Чэн медлил, когда было нужно, одергивал рвущегося в бой брата. Осторожничал, игнорируя насмешки, чтобы не попасться на провокацию врага. Но стоило ему убедиться в их местоположении, отдавал команду незамедлительно. Только и успевал отзвучать его жесткий голос, как вокруг распахивались крылья и сверкали мечи. Вэй Усянь летел во главе нападавших. Он не наследник, ему можно рисковать головой. Пусть Цзян Чэн командует, а он поведет в бой. Как ветер врывался в чужие укрытия, обрушивался на противника с небес — и не оставлял после себя ничего живого.       Союзники шептались, что он владеет черной магией — иначе как такое возможно? Шутка ли, в одиночку уничтожить гарнизон, справиться с целым отрядом. Но его сила росла, как и разрасталась темная слава за плечами.       Иногда к нему присоединялся Ванцзи. Появлялся из ниоткуда, неподвижный и безмолвный. Следовал крыло к крылу. Но в бою понимал с одного не взгляда даже, мысли. Точно отражения друг друга, черное на белом — они молнией низвергались на врага и пылающим огнем сжигали подчистую.       Ванцзи был единственным, кто плевать хотел на все слухи и домыслы о самом Вэй Усяне. Он лично видел, как тот получал ранения и удары, падал и вновь взлетал. А порой и тащил его, полуживого, до лагеря.       Через некоторое время они получили письмо. Все четверо: братья Лань и Цзян Чэн с Вэй Усянем. Письмо состояло из короткой записки и карты. На последней было отмечено место над горами Тяньшэнь. Записка же гласила следующее: «Цишань появится над горами в полдень шестого числа. Не Минцзюэ предупрежден. Неправедная Прачка».       Вэй Усянь не сдержал любопытства:       — А что за ерунда вместо подписи? Кто это такой?       Сбоку раздался кашель. Отведя взгляд, Сичэнь с некоторым промедлением и неохотой ответил:       — Это... самокритичное прозвище нашего общего с Не Минцзюэ знакомого. «Неправедный» связано с девизом ордена Гусу Лань «Будь праведен». — Он предпочел умолчать о второй части прозвища и перешел к делу: — Хоть мы и давно не виделись, его словам можно верить.       И больше из него вытянуть не удалось. Но другого такого шанса могло не представиться, они решили довериться новым сведениям и стали готовиться к битве.       В назначенный день Безночный город проявился сквозь дымку. Цишань пылал жаром: золотые крыши и до зеркального блеска гладкие каменные плиты отражали солнечный свет так, что обнаружить город напротив солнца было почти невозможно. Если бы заклинатели не знали заранее, где его ждать, то могли бы упустить. Не Минцзюэ первым поднял саблю и кинулся в бой. За ним взлетело и остальное войско. Вэнь не ожидали нападения.       Вэй Усянь пробился вперед. Уклоняясь и лавируя между сражающимися, он поднялся к верхней площадке. Глава ордена в это время спокойно пил вино и наслаждался звуками, с которыми клинки встречаются друг с другом. Он улыбнулся чужому появлению. Снисходительно, с долей презрения, словно раздумывал, каким именно пальцем сбить очередную назойливую мошку, возникшую перед ним. Вэнь Жохань не стал даже меч доставать, просто отмахнулся — и воздушный поток невиданной силы отбросил Вэй Усяня на добрый десяток чжанов назад. Он выправился и приземлился на площадь.       «В небе я не смогу ему ничего противопоставить», — мысли метались в голове Вэй Усяня, пока он искал возможность одолеть противника. — «Но, возможно, на земле у меня получится».       Крылья Вэнь Жоханя поистине застилали горизонт. Огромные, больше десяти чжанов в размахе, алые от энергии настолько, что, казалось, по перьям должно было вот-вот заплясать пламя. В сравнении с его фигурой, сам Вэй Усянь казался крошечной птичкой, вроде воробья.       Вэй Усянь решил сделать ставку на скорость и кинулся вперед. Но просчитался.       Вэнь Жохань успел не только развернуться к нему, но и отразить удар. От таких массивных крыльев не ждешь скорости, но оказалось ровно наоборот: проворный всегда Вэй Усянь был куда медленнее противника. Вэнь Жохань выбил из его рук меч и схватил за основание крыльев. Через миг у Вэй Усяня все потемнело перед глазами, настолько сильной стала хватка. После он услышал металлическую дрожь, с которой клинок пронзает воздух. И мир вокруг исчез в бесконечной пучине боли.       Он кричал, не осознавая даже, что этот крик принадлежит ему. Небо подхватило его в объятия и сразу же отпустило. Вэй Усянь упал на плиты, выгнувшись от новой порции жжения, терзавшей спину. Поборов в себе стон, он перевернулся на живот и поднялся на четвереньки. Ноги и руки тряслись. Собравшись с волей, Вэй Усянь оглянулся: всегда высившихся за его плечом иссиня-черных перьев, застилавших всю спину и длинных настолько, что волочились по земле, не было.       Зато Вэнь Жохань с любопытством смотрел, как он корчится. А когда ему наскучило, сжал в руках обрубленные крылья. Мгновение — и они пропали в беловатом пламени, только пепел осыпался вниз, подхваченный ветром. Вэнь Жохань отряхнул ладонь и отвернулся, всматриваясь в кипевшее ниже сражение. К ним уже кто-то приближался. Вэй Усянь буквально на мгновение прикрыл глаза, поддавшись слабости, но когда очнулся, перед ним уже развернулось ожесточенная битва. В небе над ним то и дело вспыхивали заклятия, и рассыпались искры от столкновений мечей. Вэнь Жохань теснил заклинателя в белом, но иногда он попадал под резкий удар музыкальных струн.       Ванцзи быстро переглянулся с Вэй Усянем, когда тот поднялся. С быстрым взмахом крыла, Ванцзи вознесся выше, оказываясь ровно над Вэнь Жоханем. И отбросил его к земле, прижав волной энергии, послушной игре гуциня. Вэй Усянь выгадал удачный момент и бросился вперед. Подхватив Суйбянь, он вонзил его в крыло и пробил каменную плитку, пригвоздив Вэнь Жоханя к площади.       — Лань Чжань!       Вэнь Жохань скривился и дернулся, но Вэй Усянь держал крепче. Надолго ему сил не хватит, лишь бы Ванцзи успел! Вэнь Жохань гневно прошипел: «Паршивцы», и хотел было отмахнуться другим крылом, но Ванцзи держался наготове. Он туго спеленал пылающие перья, не позволив им коснуться ни себя, ни Вэй Усяня. Только теперь руки его оказались заняты.       Вэй Усянь выругался. Если он отпустит, Вэнь Жохань тут же размажет его первым огненным заклятием. Крыло уже начинало ускользать из его хватки, он выдержит еще пару мгновений, не больше.       В напряженной тишине Вэй Усянь вдруг услышал свист тетивы. Стрела с талисманом на древке вонзилась ровно в грудь Вэнь Жоханя, а следом сработало проклятие, сковывая на короткий миг его магические силы. Они одновременно вскинули головы в сторону стрелка.       — ТЫ!!! — взревел Вэнь Жохань.       Над крышей здания, сжимая в руках лук, парил заклинатель с ослепительно-золотыми крыльями. Он немедленно отбросил лук и чуть улыбнулся.       — Не вини меня, Вэнь-сюн.       И в тот же миг за спиной Вэнь Жоханя материализовался другой человек в огненно-красных одеждах. Его клинок хищно бросился вперед и пронзил сердце. Но на этом человек не остановился: выдернув гибкий меч, он резким ударом снес голову главе Вэнь. Кровь окатила плиты и края одежд Вэй Усяня.       — Можете винить меня, — негромко произнес убийца. Убедившись, что жизненная сила покинула Вэнь Жоханя, он кивнул главе ордена Цзинь и занялся необходимыми ритуалами. Не хватало еще, чтобы Вэнь принялся им мстить в посмертии. ~       Цзян Чэн настойчиво просил не вести себя вызывающе и прикинуться безобидным хотя бы ненадолго. Но Вэй Усянь знал, что в любом случае станет одной из главных тем на банкете в Ланьлине, поэтому решительно отверг приглашение ордена Цзинь. Чем Цзян Чэн будет постоянно следить за ним и дергать, лучше вовсе не идти. Так что Вэй Усянь наворачивал круги по цветущему саду, дожидаясь главу Цзян. Заскучав, он устроился под деревом и рассматривал плывущие по небу облака. Через какое-то время к нему присоединился Ванцзи.       — Разве тебе не нужно быть там? — Вэй Усянь кивнул в сторону башни Кои. Тот только помотал головой и расправил полы ханьфу, усаживаясь неподалеку.       — Брат справится и без меня. Всё, что необходимо, я уже услышал.       — Это что же?       После продолжительного молчания, Ванцзи все-таки ответил:       — Тебя хотят наказать. Кланам не нравится, что ты спас людей Вэнь. Цзян Чэн пытается...       Вэй Усянь не дал ему договорить. «Конечно, Ванцзи хочет меня отругать, иначе зачем ему приходить?» — с огорчением признал он.       — Вэнь Нин и Вэнь Цин спасли наших адептов! Они вытащили нелетных из клана Цзян. Как я мог не откликнуться на ее просьбу о помощи? Ты бы разве смог!?       Он выпрямился и сел напротив Ванцзи, пристально глядя ему в глаза. Вэй Усянь был уверен в своей правоте. Уж так-то Лань Чжань должен его понять! При всех их разногласиях, они оба следовали пути добродетели. Методы разнились, но цель оставалась неизменной.       Ванцзи не стал спорить. Вместо этого он заметил:       — Но теперь помощь нужна тебе самому.       Вэй Усянь насмешливо фыркнул и опустился обратно на землю, отворачиваясь.       — Можно подумать, кто-то станет. Нечего тут обсуждать, как-нибудь сам справлюсь. Кому какое дело до того, казнят меня или нет?       Он не увидал, как потемнело небо над головой. И как едва заметно нахмурился Ванцзи, сжимая кулаки на одеяниях. Из пышно украшенных ворот башни Кои стали появляться люди. Похоже, собрание закончилось. Вэй Усянь вскочил, высматривая Цзян Чэна. Ему не терпелось поскорее вернуться в Пристань лотоса, где его не дергали всякими занудными разговорами.       Внезапно чья-то крепкая ладонь поймала его за плечи, а другая перехватила под коленями. Резкий рывок, и Вэй Усянь оказался в воздухе, лежащим у кого-то на руках. Со взмахом могучих крыльев они взмыли в небо. За считанные мгновения они поднялись выше крыши башни и вскоре достигли облаков, скрывшись за ними. Когда Вэй Усянь пришел в себя от неожиданности, они уже летели над перьевыми облаками, а закатное солнце окрашивало мир в пурпурный свет. Если он хотел поначалу спрыгнуть и сбежать, то теперь бы не решился. Напротив, Вэй Усянь вцепился в плечи Ванцзи, чтобы тот вдруг не передумал и не отпустил его.       — Что? Что ты задумал, Ханьгуан-цзюнь? Если это месть, то хотя бы скажи, чем я так тебя разозлил!       — Это не месть. — Ванцзи наклонился к уху, чтобы его негромкий голос стало слышно. Налобная лента, изящно развевавшаяся на ветру за спиной, перекинулась вперед и защекотала Вэй Усяню лицо. Тот, совершенно не задумываясь, схватил её и намотал на палец. Ванцзи с трудом оторвал взгляд от этого зрелища. Вэй Ин все еще ждал ответа.       — Я помогу тебе.       И, чтобы не отбиваться от целого вороха вопросов, с силой зачерпнул воздух крыльями. Вэй Усянь возмущенно замолк — встречный ветер мешал беседе. ~       — Почему кролики не боятся упасть?       Ванцзи повернулся к нему. Вэй Усянь кивнул на зверьков, столпившихся у кустов по самому краю земли ордена Гусу Лань. Облачные глубины продолжали свой неспешный полет над Поднебесной. Заснеженные пики гор и жемчужные нити рек проглядывались внизу.       Сам Вэй Усянь опасался подходить к обрыву. Раньше, во времена юности, он с легкостью бродил по стенам. Знал, что даже если и упадет, то в любой момент распахнет темные крылья и небо примет его в свои ласковые руки. Сейчас же ему приходилось соблюдать осторожность. Мельком, Вэй Усянь подумал, что Ванзци с удовольствием теперь любуется его покладистостью. Улететь-то у Вэй Усяня не выйдет.       — Они не упадут. Под стенами и краем территории Гусу Лань находится заколдованное облако, которое поднимет их обратно. — Ванцзи отложил в сторону гуцинь, на котором до того играл. Вэй Усянь не знал названий его мелодий, но после них у него поднималось настроение, хотелось шутить и веселиться. А еще переставала болеть спина, обычно не дававшая покоя.       — Защита от падения? — Вэй Усянь насмешливо фыркнул. — Ловит кроликов и незадачливых младших адептов? — Ванцзи невозмутимо согласился. — А меня тоже поймает?       — Мгм, — уже привычно произнес Ванцзи. — Сними ханьфу.       — Ай-яй, Ханьгуан-цзюнь, — рассмеялся его собеседник. — Чтобы ты начал ко мне приставать, нужно было прилипнуть к тебе на месяц?       Разумеется, он знал, что Ванцзи хочет осмотреть рану. Первое время Вэй Усянь даже спать не мог. Никакие лекарства, которыми его пытались лечить в Пристани лотоса, не приносили облегчения. Зато Ванцзи, внезапно заявившийся под утро и едва не силой заставивший раздеться, сумел найти то, что его излечило. Медленно, но верно. И сейчас о битве с Вэнь Жоханем напоминали только два длинных шрама, начинающихся от лопаток и заканчивающихся у поясницы.       Но он так забавно краснел, когда наносил лечебную мазь, что Вэй Усянь не находил в себе сил удержаться от поддразниваний.       — Хорошо. Ранения полностью зажили. — Ванцзи проверил его спину и стал неспешно сматывать бинты. Очевидно, они больше не понадобятся. Вэй Усянь не спешил одеваться.       — Да? Но они все еще болят.       Пальцы Ванцзи на миг дрогнули. Он отложил работу в сторону.       — Где именно?       — Под лопатками. — Вэй Усянь почувствовал осторожное, едва ощутимое прикосновение. Руки у Ванцзи были ледяными. — Да, здесь. И немного ниже. — Ладонь провела уже смелее.       Вэй Усянь негромко простонал. Очень томно, не позволяя закрасться ни единому сомнению, что стон этот от боли. Только от удовольствия. Прикосновение тут же прекратилось, а руки исчезли. Порыв ветра и дверь в цзинши с грохотом захлопнулась.       Он, наконец, прекратил сдерживаться и расхохотался, держась за живот.       — Ох, Лань Чжань-Лань Чжань, — сквозь смех выговорил он, утирая слезы. Если бы Ванцзи остался, он бы насладился его смущением или злостью. Им уже больше двадцати, а Ванцзи все также праведен.       В следующий раз они встретились утром. Перед входом в Облачную обитель собрались люди, и некоторые из них были в фиолетовых одеждах. Присмотревшись, Вэй Усянь заметил, как друг напротив друга стоят его шиди и Лань Чжань.       — Цзян Чэн! — крикнул он, подбегая к ним.       Тот внимательно его осмотрел, словно боялся, что в Гусу Лань с ним могли что-то сделать, и только после сгреб в объятия.       — Вот где ты пропадал, пока мы с ног сбились тебя искать! — возмутился Цзян Чэн. Но злость утихла так же быстро, как и разгорелась. Он шепнул Вэй Усяню на ухо: — Матушка отправилась к Лань Цижэню. Сразу, как мы поняли, что тебя забрал Ханьгуан-цзюнь, мы пытались получить от Цзэу-цзюня объяснения. Но он ничего толком не пояснил и матушка не выдержала. О, ты бы её слышал! — он мученически выдохнул.       Вэй Усянь рассмеялся. Да, госпожа Юй могла быть очень грозной. То, что сейчас она пришла требовать вернуть своего адепта, согревало в груди.       Тем же вечером они собрались в Пристань лотоса, отвергнув приглашение остаться на ночь. Вопреки ожиданиям Цзян Чэна, Вэй Усянь до последнего не давал Ванцзи прохода.       — Лань Чжань, не печалься, — он махал ему, уже стоя рядом с шиди. — Обещаю, я скоро прилечу тебя навестить.       — Это как же ты такое сделаешь? — поинтересовался Цзян Чэн, разминая крылья. Вэй Усянь далеко не пушинка, а дорога домой не близкая. Полет будет для него тяжелым. Буквально.       — Найду способ, — отмахнулся Вэй Усянь. ~       Затишье длилось недолго. Деятельная натура Вэй Усяня не позволила тихо сидеть в Пристани лотоса, и очень скоро по миру заклинателей потянулись разные слухи. Одни говорили, что он сошел с ума, другие утверждали: он создает страшное оружие, которое погубит мир.       Бывали и те, кто лично видел его над озером Юньмэн, испытывающим новое изобретение. Никто так и не мог понять, что оно из себя представляет. Но толпы зевак регулярно собирались у берегов, полюбоваться как глава ордена Цзян достает незадачливого пловца, при этом ругаясь так, что содрогались небеса. Вэй Усянь только хохотал.       Ванцзи мало прислушивался к досужим россказням. Пока однажды среди облаков он не увидел знакомые темные одежды и растрепанные волосы, затянутые алой лентой. А летел заклинатель на собственном мече с абсурдным именем.       Вэй Усянь спрыгнул с меча и несколько мгновений любовался удивленным Ванцзи. Но вместо того, чтобы отвечать на безмолвные вопросы: «Как? Почему? Разве это возможно?», он кинулся вперед.       — Я вернулся, Лань Чжань. Скорее обними меня! В небе так холодно, когда не нужно махать крыльями, ты бы знал...       Договорить он не успел. Руки Лань Чжаня тут же притянули свое взбалмошное счастье. Прижавшись к груди, Вэй Ин отогревался, слушая, как часто бьется чужое сердце.