Ударь меня!

      Начиная с одного года Билл время от времени чувствовал небольшие покалывания, в разных частях тела. Но они были едва ощутимы, и малыш даже не задумывался об этом как о чем-то неправильном. Это чувство было очень схоже с тем, как когда он чуть придавливал синяк у разбитой коленки. Неприятно, но вполне себе терпимо.              В четыре, когда непонятное маленькому Билли ощущение повторилось, но несколько больнее, от чего он целый день жалобно поскуливал, мама рассказала ему в чем дело. Малыш впервые услышал о соулмейтах, и о том, что каждая внезапная боль в его теле — это то, что чувствует его родственная душа в эту же секунду. И что прекратится это лишь когда они встретятся и осознают, что предназначены друг другу судьбой. А еще он узнал, что все это «бред собачий» и глупые веры в связь душ не сделают его счастливее. Как и не сделали его маму. Он бы хотел жить, не задумываясь о ком-то другом, но легкие неприятные ощущения не позволяли ему это.              В шесть малыш впервые попал в приемную семью. Молодая пара, принявшая его, была очень милой. Но они были не мамой. Билли боялся идти с ними на контакт, часто плакал и молил вернуть его к той, по которой так сильно скучал. Душевная боль была настолько сильной, что быстро переросла в физическую. У него постоянно болела голова, затруднялось дыхание, дрожали ноги и руки. Растерянная пара не знала, что делать с ребенком и как себя вести. В конце концов, испугавшись такой большой ответственности, они вернули его в приют. Это был первый отказ от малыша. И самый сокрушительный.              Ему было очень плохо и в одну из ночей он почувствовал, словно что-то стягивает его руку. Его соулмейт. Кто-то там чувствует его боль? Чувствует ли он ее так же? А если да? Готов ли мальчик втягивать кого-то другого в свои проблемы? Нет. Определенно, нет. В эту же секунду он поклялся сам себе, что будет сильным, во чтобы то ни стало. Ради того, кого он даже не знает…              Спустя год, находясь на попечительстве у новой семьи, у которых уже был ребенок, но в отличие от него — родной, Бэтсона снова пронзила чья-то боль. Он сидел за ужином, как вдруг в тело словно впилась тысяча осколков. От неожиданности, он начал громко кричать и повалился на пол. Стискивая зубы, он хватался за ногу, но боль не унималась. Его младшая сводная сестра сильно испугалась и начала скулить, чтобы «брата вернули обратно». Всю ночь мальчик проплакал и боль утихла лишь под утро. Спустя пару дней он случайно услышал, как приемные родители говорили что-то про недавнюю аварию в новостях и что теперь им практически придется жить с инвалидом. К такому они готовы не были и Билли снова оказался в приюте.              Он никогда не забудет боль той ночи и боль днями спустя. Она была уже совсем другой, но не менее страшной. Было ужасно представлять, что мог пережить человек на другом конце «красной нити», но Билли был рад, что может разделить с ним эти чувства.              С годами он учился жить с постоянной резью в левом бедре, которая так звонко отдавалась по всему телу. Иногда он чувствовал, как она пропадает. Кто-то там, судя по всему принимает обезболивающее. Принимает за них двоих.              Шли годы и Билли уже начал уставать от того, что каждая новая семья выкидывает его как игрушку, которая перестала плясать по нажатию кнопки. Он помнил свою клятву. Никогда не забывал. И потому воспринимал каждый отказ равнодушно. А со временем это и вовсе начало его веселить. Словно в нем проснулся азарт. «Скольким еще мечтательным парочкам я разобью надежды?»              Когда ему исполнилось двенадцать и побеги из дома участились и стали в разы опаснее, без ссадин и ушибов было не обойтись. Он пытался быть как можно осторожнее, но это не всегда получалось. И при появлении нового синяка он аккуратно растирал его и шептал извинения.              Двумя годами позже, в очередной раз сидя перед столом мисс Гловер, Билл тщетно пытался доказать свою невиновность и то, что он и сам о себе может позаботиться.              — Дайте им шанс, — терпеливо попросила женщина, — Других вариантов у вас нет.              Новый дом был лишь очередным подпунктом, который необязателен внимания. Подъезжая к новому месту жительства, Билли постарался сразу подметить, где шире карнизы и какие окна ведут на крышу веранды. Зайдя внутрь, оказалось, что здесь уже проживают несколько приемных детей. В голове парня тут же пронеслась мысль — «Словно из приюта и не уезжал».              Представившаяся Розой опекунша провела его в новую комнату, которую ему, по ее словам, предстоит делить с еще одним ребенком. Зайдя в спальню, она сразу представила его некому Фредди.              — Это — Билли Бэтсон, — она оглянулась в сторону нового члена семьи, словно проверяя, идет ли он за ней, — окажи радушный прием. То есть, странности свои дозируй.              Первое, что заметил при входе в комнату Билл — это насмешливый взгляд находящегося там парнишки, который тут же выпалил какой-то несуразный факт прямиком из древнего Рима. А второе — стоящий рядом костыль. «Ха-ха, как иронично» — подумал Бэтсон, осматривая комнату. Когда Фредди поднялся со стула, чтобы подойти к нему, бедро снова защипало. Но это было уже настолько обыденным, что он и думать про него не стал.              Как и новый дом Билли считал не больше, чем необходимой формальностью, так он думал и про новую школу. Парень сменил такое количество учебных заведений по шести округам, что представить страшно. Так что навстречу новому учебному дню шел без особого энтузиазма. Урок за уроком тянулись мучительно долго. А когда классный руководитель попросил того представиться перед классом, он не смог выдавить ничего лучше очередного язвительного высказывания.              — Я Билли Бэтсон и не беспокойтесь, я тут ненадолго.              В общем и целом, день прошел, откровенно говоря, паршиво. Он просто хотел как можно скорее оказаться в любом другом месте. И подальше. При выходе из школы он внезапно стал свидетелем задирания новоиспеченного брата какими-то придурками из старших классов. «Этого еще не хватало». Натянув капюшон, Билли резко развернулся, спеша удалиться. Как вдруг ребра резко заныли в острой боли.              Скрепя зубами он настороженно развернулся и увидел, как Фредди нагло пинают в бок ногами. В тот же самый бок, что так внезапно начало тянуть у него самого. Мысли сразу же превратились в мешанину из мата и далеко не самых веселых воспоминаний, среди которых проскальзывало «Какого черта?», «Это не может быть!» и «Это он».              — Эй!              Бэтсон сам не заметил, как в его руках оказался костыль брата, как и не заметил того, что начал им дубасить хулиганов. Фриман же лежа на боку с нескрываемым удивлением наблюдал за тем, как на его защиту встал человек, для которого тот ничего не значил. И с какой яростью он вступил в бой, прекрасно осознавая, что с первых секунд он был неравным.              С того дня многое изменилось. И это даже без учета новообретенных суперсил.              Ему крупно повезло перенять дар старого волшебника, потому что благодаря случившемуся он смог лучше узнать Фримана и убедиться в своих ощущениях.              Мальчишки быстро стали не разлей вода и с каждым днем Билли все больше убеждался в том, что именно этот неумолкающий остряк с непослушной копной кудряшек и набором подколов на все случаи жизни — его родственная душа. Как бы странно это не звучало.              Бэтсон начал замечать, насколько красивые у друга глаза, с густыми-густыми ресницами. И что, когда он о чем-то думает, между бровей проскальзывает морщинка. Он заметил, что нос усыпан веснушками и что Фред постоянно закусывает губу в напряженные моменты. Поэтому они у него очень часто чуть опухшие и покрасневшие. А еще он заметил, что понятия не имеет, обрадуется ли Фред, узнав, что именно он — тот, кто чувствовал всю его боль все эти годы.              — Билли, — Роза мягко приобняла его за плечи, готовая дать совет, — мы не способны самостоятельно выбрать с кем быть. За нас все давным-давно решило сердце. И тебе не стоит бояться этого, потому что оно не способно ошибаться. Не всем везет встретить того, кто ему нужен, — на этих словах парень грустно вспомнил свою маму и что она — одна из тех, кому не повезло — Но, если ты точно знаешь, кто тот, с кем ты связан… как я с Виктором, ни за что не опасайся признания.       Вспомнив недавний диалог, Бэтсон собрал всю волю в кулак и наконец-то решился на первый шаг.              — Фредди, пойдем прогуляемся.              — Ты бы еще позже предложил. Одиннадцатый час!              — Прошу тебя. Выйдем хотя бы на задний двор, мне нужно подышать.              Скривив мину, полную недовольства, Фриман все-таки схватил костыль и, хромая, направился за другом.              Они стояли на крыльце, а где-то вдалеке мерцали огни высоток центра. Фредди пускал в холодный вечерний воздух пар изо рта, представляя, что имеет способность извергать пламя. Билли же все пытался подобрать мысли к правильному началу разговора, бормоча себе под нос варианты объяснений.              — Что ты там бубнишь?              Бэтсон резко повернулся на голос, встречаясь взглядом с другом, который был явно недоволен тем, что его незачем вытащили на улицу. Секунду помедлив он встал прямо перед Фриманом, не придумав ничего лучше.              — Ударь меня.              — Что?              — Ударь меня!              — Ты нормальный, Бэтсон? Я расскажу Виктору, что ты у нас оказывается мазохист и, надеюсь, тебя отселят в подвал.              — Черт возьми, Фредди! Просто сделай что прошу!              Такой резкий напор явно вывел Фримана из строя и, абсолютно не понимая происходящего, он все же решился сделать то, о чем его просит явно больной на голову брат.              — Эмн, ну, ладно. Я… Я не думаю, что хочу бить тебя, но, если ты так просишь… — он занес руку и был готов влепить другу, но в последнюю секунду стушевался и вышел лишь кривой толчок.              — Ты что, серьезно? Я же попросил ударить, Фриман. Или что, тебя драться не учили? Теперь неудивительно, что те хулиганы всякий раз в тебе легкую добычу видят. Ты даже плюнуть в обидчика не в состоянии, что уж говорить о хилых кулачках!              Выводить людей из себя Бэтсон умел отлично. За это спасибо бесконечной череде усыновлений. Вот и сейчас, через силу раскачивая Фредди на злость, он наблюдал как в глазах друга разгораются угольки. Отвлекшись на собственные мысли, Билл едва успел зажмуриться прежде, чем в челюсть прилетел неслабый удар кулаком. Да такой, что он еле удержался на ногах, отшатнувшись. А вот Фредди, от неожиданности выронил костыль и упал.              В это же мгновение, наплевав на боль, к нему подбежал Билли.              — Фредди, Фредди, дружище, ты как? Сильно больно?              Боль была явно не маленькой, но Фред ее словно не замечал, удивленно пялясь на друга. Он начал безмолвно шевелить губами, хмуря брови. Фриман не знал, вопить ему о том, как он счастлив, что его соулмейт нашелся или начать тираду «Какого черта ты просто не сказал сразу?». Внезапно, звенящая боль в челюсти Фреда прекратилась и запал спал.              — Так значит ты…              — Да, — тихо ответил Билли.              — И ты… — взгляд Фримана перешел на собственную ногу.              В ответ Бэтсон поджал губы и слегка закачал головой.              Фредди сидел на газоне, смотря в глаза напротив и пытался переварить произошедшее.              — Знаешь Билл, — начал он, робко беря ладонь друга и переплетая их пальцы, — ты конченный придурок.