Hate

      На следующий день, дождавшись того момента, когда Ио уедет в студию звукозаписи, а Лея — на урок вокала, Нора прокралась в комнату бывшей лучшей подруги и открыла гардеробную. Девушка знала, что, если она хотела выполнить задание Кена Найта, через час ей нужно было выглядеть на все сто.       Осторожно, чтобы ничего не помять, Нора вытащила шифоновое приталенное платье сдержанно фиолетового цвета от Gucci. Избавив его от чехла, Нора приложила платье к себе, повертелась у зеркала, а затем, стянув свой форменный халатик через голову, натянула на себя нежный шифон.       Платье село практически как влитое. У Леи была больше грудь и талия тоньше, но в оправе дорогого материала Нора не придала этому значения. Она почувствовала себя принцессой, хотя на фоне сногсшибательного наряда были сильно заметны погрешности образа — отросшая стрижка, неаккуратно выщипанные брови, прыщики на лице. Но для Норы это были такие мелочи!       За шифоновым платьем последовала юбка и кремовая блузка, зауженные брючки и кожаная курточка. Нора красовалась перед зеркалом, совершенно позабыв обо всём на свете. Именно такую картину и застала Фелис, отправившаяся на поиски домработницы. Ей нужно было, чтобы Нора приглядела за Рэном, пока та будет нарезать карамелизованную утку на тонкие ломтики к обеду. И хотя малыш мирно играл в своём манеже, Фелис всё же решила перестраховаться.       — Что здесь происходит? — удивилась великанша, переступив порог комнаты Леи.       Нора вздрогнула, захлопала ресницами, но быстро взяла себя в руки.       — Мне Лея разрешила взять любую одежду, которая приглянётся, — бессовестно соврала она, не моргнув и глазом.       — Так уж и разрешила? — подозрительно сощурилась Фелис. — Что-то не особо верится!       Нора надменно фыркнула. Конечно, она понимала, что рано или поздно пришлось бы объясниться с этой дылдой. Но раз уж так сложились звёзды именно сейчас, домработница была настроена дать решительный отпор, не откладывая разборку в долгий ящик.       — А мне не особо интересно твоё мнение, — холодно заявила Нора, окидывая Фелис снисходительным взглядом. — Лея была моей подругой. И это естественно, что друзья делятся тем, что имеют. Тем более тут этого добра навалом!       — В самом деле? — повела бровью Фелис. — А может, мне позвонить Лее и спросить, что она на самом деле об этом думает?       Нора нервно сглотнула. К такому повороту событий она не была готова. Эта чёртова дура могла погубить всё дело.       — Вот, значит, как? — деланно нахмурилась она. — Зависть — плохое чувство, знаешь ли!       — Что? — удивилась Фелис. — При чём тут зависть?       — А при том, что нормальный человек никогда не лезет не в своё дело, если его не просят! А я сомневаюсь, что Лея подрядила тебя работать сторожевой собачкой, — твёрдо заявила Нора, сверкая глазами.       — Не подрядила. Но твоё поведение вызывает слишком много вопросов! — оборвала её Фелис. — И мне это не нравится!       — Да я чихать хотела на то, что тебе не нравится! Сторожевая собачка должна сидеть на цепи и не гавкать, когда не просят! Или, может, ты тайно влюбилась в Лею? Интересно, а Ио знает об этом?       — Хватит нести чушь! — грубо крикнула Фелис. — Ещё одно слово, и я за себя не отвечаю!       Она поднесла кулак к лицу Норы, и та побледнела от страха. Но злость оказалась сильнее. И она вызывающе заявила:       — А что, если я скажу Лее, что ты угрожала мне? А потом моя рука с каким-нибудь чудесным порошком может нечаянно дрогнуть над кастрюлей с твоим варевом… Как ты думаешь, чем может закончиться история с отравлением целого семейства?       Фелис оторопела.       — Ты… ты… что несёшь? Зачем тебе это всё?       — Не твоего ума дело! — процедила сквозь зубы Нора. — Я лишь хочу, чтобы ты не путалась у меня под ногами. Усекла?       Фелис не нашлась, что ответить. С этой рыжей гадиной следовало быть настороже. Но что будет, если Лея поверит своей бывшей подруге, а не поварихе и по совместительству няне, если та обо всём расскажет? Лоу могут пострадать… и даже маленький Рэн… А они такие хорошие люди и так сильно любят друг друга… Тем более Фелис уже сильно привязалась к малышу… Нет! Она ничего не скажет Лее! А просто будет наблюдать за Норой Мияке, чтобы в случае чего предотвратить беду.       — Я поняла, — ответила Фелис.       — Вот и умница! — усмехнулась Нора. — А ещё с этого дня будешь всю уборку делать вместо меня. И попробуй только об этом заикнуться кому-нибудь! Вот тогда… тогда ты знаешь, что будет!       — Я никому не скажу…       Нора довольно улыбнулась, посмотрела на часы в телефоне и, гордо вскинув подбородок, вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Через двадцать пять минут она прислала Кену сообщение:       «Всё в норме. Водитель не приедет за Леей. Он кстати вполне себе ничего😍»       Кен тут же прислал ответ:       «Спасибо, мисс Мияке. Я знал, что вы меня не разочаруете. Наслаждайтесь😈»

***

      Когда закончилось занятие по вокалу, Лея вышла на улицу, но, не обнаружив на парковке машины, достала телефон из сумочки и набрала номер водителя. Абонент был недоступен. Подождав немного, Лея решила прогуляться до дому пешком. Она всегда так делала до того, как Ио стал настаивать на том, чтобы её забирал водитель. Стояла чудесная погода, к тому же район Гиндза был недалеко.       Лея вставила в уши беспроводные наушники и зашагала по многолюдной улице Токио, подпевая вокалу Beyonce. Её путь лежал через тенистый старый парк. Лея любила гулять здесь. Она шла мимо обнимавшихся парочек, бренчащих на гитаре уличных музыкантов, мамаш с колясками и жующих фастфуд студентов, чувствуя, что готова улыбаться всем на свете.       Любовь и счастье накрывали её с головой. Лея настолько погрузилась в собственные переживания, что не сразу заметила, как оказалась в окружении двадцати неопрятных женщин, распространявших вокруг себя запах немытого тела. Во взгляде у всех было странное безразличие, плечи опущены, а ноги одинаково шаркали по асфальту. И только цвет волос, рост и комплекция тел вносили разнообразие в эту странную толпу.       Почувствовав неладное, Лея ускорила шаг, желая выбраться из окружения. Однако женщины точно так же пошли быстрее, не давая ей такой возможности. Кроме того, девушка почувствовала, как идущая за ней пухлая блондинка с маленькими глазками стала забавляться, наступая ей на пятки. Лея решила не реагировать на столь явную провокацию. Однако когда толстуха ободрала ей щиколотку, девушка остановилась, развернулась и гневно сказала:       — Я бы попросила вас оставить меня в покое! Вы делаете мне больно!       Тупая улыбка зазмеилась на бесцветном лице женщины. Она подошла к Лее, и её массивные туфли в очередной раз прошлись по ногам девушки. Лея застонала от боли и в то же мгновение влепила толстухе пощёчину.       Серо-голубые глаза женщины полыхнули ненавистью. Она оскалилась, словно дикая кошка, обнажая изъеденные кариесом зубы, и неожиданно бросилась на Лею. Отскочив в сторону, девушка лишь чудом избежала удара. В то же мгновение вокруг них образовалось плотное кольцо из товарок толстухи, таким образом создавая поле для битвы.       — Давай, Мицука! Покажи этой выскочке!       — Эта сука обманом женила на себе Ио!       — Мочи эту тварь! Ио достоин лучшего!       Лея пришла в ужас, услышав эти подбадривающие толстуху возгласы. Девушка догадалась, что имеет дело с сумасшедшими фанатками группы «Albedo», которые каким-то образом выследили её.       Лея знала о шуме, поднявшемся в Интернете по поводу неожиданной свадьбы Ио, вокруг которой стало ходить много легенд и домыслов. Когда агрессия и отзывы на фанатских форумах перешли границы, Михаэль Лоу попросил внуков написать в своих аккаунтах призыв уважать их частную жизнь, либо Albedo придётся приостановить свою концертную деятельность из-за соображений безопасности. Подобная тактика оказалась эффективной, и вскоре скандал затих сам собой. И Лея бы о нём даже не узнала, если бы об этом ей не рассказала Го-го.       Лея мало интересовалась фанатскими форумами, а аккаунтов в социальных сетях у неё не было. И вот сейчас, глядя на искажённые злобой лица женщин, девушка трижды пожалела, что так беспечно отнеслась к этой проблеме. Ведь фанатки могли легко напасть на неё во время прогулки с Рэном!       Тем временем толстуха отошла от Леи на приличное расстояние, видимо, для того, чтобы нанести новый удар. Её ноздри хищно раздувались, глаза мрачно сверкали, а на лице читалось желание убить. Внезапно Лея заметила, как в правой руке соперницы блеснуло лезвие ножа. В этот момент кольцо из женщин стало сжиматься ещё плотнее, и Лея поняла, что погибла.       Она в отчаянии стала бросать взгляды по сторонам, но на тенистой аллее парка было безлюдно. Эти мегеры всё очень точно рассчитали! Даже если ей удастся чудом избежать удара ножом, толпа из двадцати человек просто разорвёт её на куски в одно мгновение. И через пару минут она будет мертва… убита толпой полусумасшедших фанаток Ио, для которых её смерть станет символом любви к кумиру!       Заметив, что толстуха бросилась на неё с ножом, Лея закричала что есть мочи:       — На помощь!!! Пожалуйста!!!       Её крик стремительно облетел аллею, словно птица. Нож промелькнул мимо, но, ускользнув от смертельного удара, Лея потеряла равновесие и упала на колени. Толстуха снова приготовилась к атаке. Ехидная усмешка, приводившая девушку в ужас, так и не сходила с её лица. Фанатка не спешила, понимая, что бежать Лее было некуда, и теперь она выбирала место на её теле, куда можно было бы всадить нож.       Лея поняла, что жизнь её вот-вот оборвётся. Однако прежде чем толстуха успела нанести удар, откуда ни возьмись появился Кен Найт, одетый в неизменное пальто серого цвета. Ударами и пинками он пробился сквозь кольцо женщин и вырвал у толстухи нож. Заметив Кена, фанатки тут же бросились врассыпную кто куда.       — Ты в порядке, Лея? — обеспокоенно спросил он, помогая ей встать.       — Я… я… не знаю… — пробормотала она, всё ещё не веря в чудесное спасение. Из-за пережитого шока она совершенно утратила способность ясно мыслить.       Лёгкими, почти невесомыми прикосновениями его руки быстро исследовали её тело на наличие ран и ушибов.       — Сколько пальцев я показываю? — спросил Кен Лею.       — Четыре… — рассеянно ответила она.       Кен вздохнул с облегчением.       — Сотрясения нет. Значит, действительно всё в порядке… Думаю, тебе просто нужно успокоиться. Здесь неподалёку есть уютный ресторан…       Лея покачала головой.       — Мне бы лучше домой…       — Прежде чем идти домой, тебе лучше успокоиться. На тебе лица нет. Пугать ребёнка не лучшая идея…       При мысли о Рэне из глаз Леи заструились слёзы. Бедный малыш! А что, если бы он был с ней сегодня? Эти мегеры бы не остановились ни перед чем! Её маленький сероглазый ангелочек с серебряными волосёнками… Что, если бы он пострадал или напугался?       — Лея, пойдём… Тебе надо успокоиться…       Голос Кена обволакивал её приятным теплом. Он звучал так нежно и успокаивающе, что Лея невольно кивнула и позволила ему увести себя из злополучного парка.

***

      Ресторан, в который привёл Лею Кен, был оформлен в викторианском стиле — с роскошными, обитыми тёмно-синим бархатом стульями, резными столами, антикварными подсвечниками и лампами. Здесь было тепло, уютно и комфортно. Полумрак от горящих свечей и воркующий о любви голос Нины Симон, доносившийся из динамиков, создавали романтический настрой, и Лея вскоре почувствовала, что перестала дрожать. Официант проводил их к столику на двоих в небольшом алькове, и Кен тут же сделал заказ:       — Пожалуйста, принесите два стейка из мраморной говядины средней прожарки под томатным соусом, печёный картофель и свежие овощи на выбор шефа. И принесите винную карту.       — Конечно, сэр, — поклонился официант и спешно удалился.       — Вообще-то я не голодна… — пробормотала Лея.       — Глупости. После пережитого стресса тебе нужно обязательно поесть, Лея… Ведь у тебя может пропасть молоко… Ты ведь ещё кормишь грудью?       От его вопроса щёки Леи окрасились алым. Заметив это, Кен улыбнулся. Однако через мгновение выражение его лица сделалось серьёзным.       — Прости за откровенность… Пользуясь случаем, я бы также хотел извиниться за тот поцелуй…       — Кен, я…       — Нет-нет. — Он накрыл её холодные руки своими тёплыми ладонями. — Я повёл себя совершенно бестактно, не спросив твоего разрешения, и опозорил имя уважаемого мной человека, чью фамилию ты носишь… Ещё раз прошу прощения…       — Кен, я давно простила вас… Тем более вы сегодня в очередной раз спасли меня… И это я как минимум должна рассыпаться в извинениях перед вами за то, что не отвечала на ваши звонки и сообщения. Ведь вы всегда выручали меня...       Он покачал головой.       — Глупости! Ты не должна благодарить меня. Это я всё испортил… Но, наверное, меня извиняет лишь то обстоятельство, что я немного забылся в тот вечер и… вспомнил… точнее, ты напомнила мне одну женщину, которую я когда-то любил больше самой жизни… — Кен вздохнул и скорбно склонил голову.       — Женщину? — удивилась Лея. — Но вы… вы ведь сейчас обручены с Лавинией…       — Женщина, которую ты мне напомнила, вовсе не Лавиния… Та женщина… — Он судорожно сглотнул. — Она… умерла… давно… А Лавиния… впрочем, наша помолвка разорвана… и теперь мы совершенно чужие друг другу люди…       — Что? — удивилась Лея, поражённая откровенностью и искренностью его тона. — Как такое могло произойти? Вы ведь были такой красивой парой…       — Да, возможно, это было так… когда-то…       — О Боже! — выдохнула Лея, поражённая своей догадкой. — Лавиния узнала про поцелуй?       Кен покачал головой.       — Нет. Не узнала. На самом деле это она была инициатором нашего разрыва. Лавиния призналась, что не может стать моей женой, потому что влюблена в другого мужчину…       — О! — только и сумела выговорить Лея. — Мне очень жаль…       — Да, — опять вздохнул Кен. — Я должен был заметить это раньше… но я думал, что у нас может получиться… Ведь мне так хочется иметь семью и детей… Наверное, человек в моём возрасте становится слишком сентиментальным… — Он немного помолчал, будто собираясь с мыслями. — Ладно, не будем о наболевшем… Тем более я считаю разговор на эту тему совершеннейшей бестактностью по отношению к тебе, Лея…       — Почему? — удивилась она.       Кен внимательно посмотрел на Лею.       — Только не говори мне, что не знаешь…       — Не знаю о чём?       — О том… — Он осёкся. — О том, что мужчина, в которого влюблена Лавиния, — это Ио… Твой муж…       Лея почувствовала, как кровь отхлынула от её лица, а сердце бешено заколотилось.       — Ты не знала? — удивлённо вскинул брови Кен. — Их любовь началась ещё в школе…       — Их? — спросила Лея безжизненным голосом. — Значит, Ио тоже?..       Кен кивнул.       — Да… Ты можешь спросить об этом кого угодно… Думаю, братья Лоу подтвердят это. Лавиния была его единственной любовью… Но она всё не решалась ответить Ио взаимностью, разыгрывая перед ним отчуждённость Снежной Королевы. Потом Лавиния уехала в Париж, где мы познакомились, а по возвращении объявила о помолвке. Ио очень сильно переживал по этому поводу… Поэтому он меня не очень-то и жалует… Но после дня рождения господина Михаэля Лоу моя невеста призналась, что устала скрывать свои истинные чувства и попросила меня расторгнуть нашу помолвку…       Лее показалось, что её сердце сейчас остановится. Она вспомнила день рождения господина Михаэля и то, как Ио бросился вслед за Лавинией, когда Нора опрокинула на неё шампанское. Неужели он до сих пор влюблён в неё? А как же она, Лея? Что, если Ио решил ответить ей взаимностью только потому, что Лавиния была для него потеряна из-за помолвки с Кеном? Но теперь, когда она свободна…       — Прости, Лея, что расстроил тебя. — Голос Кена вырвал её из размышлений. — Но… честно признаться, я очень сожалею, что такая восхитительная девушка, как ты, выбрала себе в мужья Ио Лоу…       — Почему же? — спросила она скорее на автомате.       — Лавиния мне много рассказывала об этом… почему она не решалась открыться ему… Такой, как Ио, находится в вечном поиске. Ему претит рутина и постоянно хочется новизны… Он безусловная творческая личность, и даже сильное чувство перегорает у него очень быстро. На самом деле Ио Лоу никого не любит, кроме себя и сцены. Его истинная любовь — это музыка. Эта та любовница, которой он всегда будет верен… А женщины… их слишком много было и будет в его жизни… Такой, как он, не создан для семьи и брака…       Как во сне Лея слышала отголоски вчерашнего с Ио разговора:       — Мне всегда было интересно, можно ли сохранить любовь спустя десятилетия…       — Навряд ли… Скорее, это привычка…       Кен говорил что-то ещё, но Лея плохо слышала его голос. Она не заметила, как прошло полчаса. Еда, к которой она не притронулась, успела остыть.       — Со временем боль пройдёт. — Кен вздохнул. — Ты особенная девушка, Лея. Очень зрелая и невероятно талантливая…       — Я…       — Разве я не прав?       — Я не знаю…       — Я прав, и ты это прекрасно знаешь… Позволь мне помочь тебе. — Он склонился к ней. — Позволь быть рядом… быть просто другом… защищать тебя… Я могу это сделать, Лея. Я очень хочу это сделать…       Вместо ответа Лея встала, забирая тепло его ладоней с собой. Кен предложил ей руку, а затем молча подал куртку. Они подходили к дверям, но Лея по-прежнему не могла вымолвить и слова. Как будто что-то застряло у неё в горле, мешая говорить.       — Ты мне веришь, Лея? — спросил Кен, открывая перед ней дверь.       Её обжег прохладный осенний ветер.       — Лея? — Кен вновь взял её за руку. — Лея, мне нужно знать… прежде чем ты сядешь в такси и уедешь… Я могу быть твоим другом?       — Да, — чётко произнесла она. — Вы можете, Кен…       — Я очень рад. — Он улыбнулся и отпустил её.

***

      Лавиния хотела уйти из его квартиры, пропитанной её страхом и слезами. Но было уже слишком поздно. Она очень устала. Кен же — нет.       — Давай, моя принцесса, пойди, налей мне выпить. Ты знаешь, как мне нравится. Давай, детка. Не зли меня.       Лавиния встала с постели. Она должна быть послушной. Каждый раз. Иначе Кен разозлится. А это могло дорого ей обойтись.       Обнажённая Лавиния прошла на кухню и поймала своё отражение в зеркальной поверхности холодильника. Её ладони пробежали по животу и груди. Здесь синяки и царапины уже зажили. Но на спине, она знала точно, его метки переливались всеми цветами радуги. Ещё полчаса назад Кен назвал это проявлением особого отношения к ней. Лавиния всегда хотела быть особенной для него. Разве нет?       Она достала из мини-бара виски и стакан из шкафчика. Три идеальных кубика льда. Не два, не четыре… Именно три. Потом алкоголь… ровно на полпальца… А затем, стоя на коленях, Лавиния должна была ждать его со стаканом в руке.       Кен вошёл на кухню ровно через пять минут. Он был без рубашки, но в голубых джинсах. Глядя на его загорелый и мускулистый торс, Лавиния вспомнила то время, когда впервые увидела его. У неё перехватило дыхание. Какой же она была глупой! Лавиния бы многое отдала, чтобы отмотать всё назад и вернуть себе то время, когда она была беззаботной и свободной. Ей так не хватало общения с отцом, с которым она теперь была вынуждена разговаривать коротко и только по телефону.       Кен взял стакан с виски из протянутой руки Лавинии и сделал глоток.       — Мой отец… — пробормотала она.       — Что — твой отец? — холодно спросил Кен. Он явно был не в духе. Лавиния судорожно сглотнула и тут же испугалась, что Кен заметит это.       — Мой отец хочет, чтобы я продолжила учёбу в Париже…       — Нет. — Он сделал ещё глоток виски и поставил стакан на стол.       — Но почему? Теперь, когда наша помолвка разорвана…       — Ты нужна мне здесь. И сделай всё, чтобы не возбуждать подозрений папочки Дзю. Мне совершенно не нужно, чтобы он бросил свои дела в Штатах и прилетел в Японию, потому что беспокоится о своей единственной доченьке. Поняла?       Лавиния кивнула.       — Хорошо. — Он расстегнул ремень и вытащил его из джинсов. — А теперь, моя принцесса, пришло время снова меня осчастливить…       — Да, — ответила Лавиния безжизненным голосом, вставая на четвереньки.       Она должна была доставить ему удовольствие, если хотела прожить ещё один день…