К черту эти тусовки

Фриман был зол. И на себя, и на Бэтсона. Его брат был обладателем ужасного характера и удивительной наивности. А еще самой прекрасной улыбки. И глаз, да глаза тоже были потрясающими. А он был полной противоположностью. Калекой, неудачником и слабаком с дурацкими кудряшками. А еще фриком, которым его считали из-за странных фраз и одержимости супергероями. Конечно, сейчас над ним не издевались: когда твой брат один из лидеров школы, то сказать что-то лишнее осмелится только слабоумный. Жить в одной комнате было нелегко. Делать вместе домашку, одеваться, смотреть фильмы. Фриман думал, что это пройдет, но спустя год с их знакомства ситуация стала только хуже. После своего пятнадцатилетия Бэтсон начал заниматься спортом, и это было посерьезнее, чем бег от полиции и перепрыгивание заборов. Он начал отжиматься по утрам, не пойми откуда достал турник и повесил у них в комнате, записался в школьную сборную и получил ту отвратительную куртку, чьи обладатели раньше ботинками выбивали воздух из легких Фредди. И изменения нельзя было не заметить. Теперь Билли был сильнее и рельефнее, даже выше. Он не был качком, но на физре всегда ловил взгляды доброй половины девчонок. И на его фоне Фриман с каждым днем казался все меньше и все слабее. Они скрывали свои отношения. Конечно, быть геем уже не было так позорно, все-таки толерантность брала свое. Но они были братьями, даже если не родными. Их точно посчитают больными. Они были вместе больше года. Сделать первый шаг было страшно им обоим, поэтому их взаимные, как оказалось, чувства, они скрывали. Новые друзья Билли часто шутили над отсутствием у того девушки. "Даже Кристи не сводила с тебя взгляд на игре во вторник, давно мог бы ее трахнуть". Билли только смеялся и отнекивался, оправдываясь тем, что у него нет на это времени. Но естественно, время на то, чтобы потрахаться, у Билли было. И Фриман знал об этом лучше, чем кто-либо еще. И делать это Билли умел восхитительно. До вспышек перед глазами, до ноящей поясницы и скомканных простыней. Билли весь был восхитительным. Начиная сильными руками, которые успели ощупать каждый сантиметр хрупкого тела, заканчивая приподнятыми бровями, которые превосходно умели изображать удивление. Фредди много раз спрашивал себя, чем он вообще мог привлекать своего брата. Ему никогда не обзавестись красивым телом (реальным, а не супергеройским), он так и останется калекой с изуродованной ногой, с которым любезничают, но за спиной издеваются не переставая. Если Бэтсону не нравятся прелести женской фигуры, то его должны привлекать мужские. Но у Фримана было ровным счетом ничего. Кроме собственной безудержной любви. Фриман ненавидил свои слабости. И вот два года назад у него появилась еще одна. Но эта слабость все равно превосходила остальные по масштабности. Билли буквально въедался в мозг и вытравить его оттуда не представлялось возможным. Вот картинка - Билли еще сонный и со спутанными волосами пытается выдавить остатки мятной пасты, а потом целует этими мятными губами такого же сонного Фредди. В другом кадре - глаза закрыты и улыбка настолько широкая, что, наверное, можно пересчитать все зубы. Следующий - Билли над ним и зрачки расширены от наступающего экстаза, напряженные плечи и капельки пота, стекающие по ключицам. И Фриман помнит каждый момент. Ему не нужен фотоаппарат, чтобы детально запечатлеть каждую секунду. Картинки и так отпечатываются в памяти, будто клеймо. И случись чего, их уже не разрежешь и не сожжёшь, как распечатанные фото. Не забросишь в корзину на рабочем столе, когда все кончится. Нет, для Фримана будет легче умереть, если однажды Билли прижмет к школьным шкафчикам ту блондинку из чирлидинга или будет с улыбкой переписываться с ней весь вечер. У них нет будущего. Просто потому что совсем скоро они разбредутся по разным университетам, их жизнь будет слишком разной, в конце концов нельзя скрываться и жить в облаках вечно. Братья обычно разъезжаются, устраивают свои семьи и собираются вместе навестить родителей на рождественские выходные и день рождения. Хотя они и не совсем обычные. Приземленная жизнь не для тех, кто может парить над городом в плаще и поражать молниями суперзлодеев, не так ли? Хотя, уроки, место жительства, окружение, обед в столовке вполне себе обыденные. И тусовки такие же. На той, куда их пригласила Бренда на 17летие. Кто она такая? Фриману было, если честно, плевать. Приперся он сюда чисто из принципа, никто ведь не ожидал, что калека-интроверт все-таки притащится за своим братом, а не будет сидеть дома с очередным комиксом? А еще было бы неплохо напиться. Он как раз еще ни разу не пробовал, а сегодня очень хочется забыться. Желательно, пока Билли где-то пропадает со своими замечательными друзьями. Какого-то пьяного подростка очень удачно заносит прямо на диван, где сидит Фриман. Отлично, даже не придется вставать - рядом уже замаячила бутылка с чем-то крепким. Пока брюнетка в красной футболке, кажется, ее звали Кэтти, приземляется на колени мало что соображающего паренька, Фредди ловко выхватывает алкоголь из его руки. Тот не против, и кажется, даже не замечает, что дешевый виски теперь ему не принадлежит. Фред отхлебывает немного и морщится - горло и язык неприятно обожгло, вкус был горьким. Ладно, по идее через несколько глотков должно стать легче. Интересно, сколько тут градусов? Хотя, это не особо важно, Фредди все равно заметит, как перед глазами поплывет. По его расчетам ждать оставалось недолго (иногда его несло уже с двух банок пива). Перепал бы хотя бы кусок пиццы на закуску или пачка чипсов, пусть хоть вон те, с крабом, которые он старательно презирает. Билли все-таки засранец. Фред даже думать не хотел, что тот сейчас может быть не на террасе с командой, а в спальне наверху. Нужно отвлечься. Срочно. Если оторвать сознание от музыки и прислушаться, то можно разобрать разговор парней рядом. Очередное высокоинтеллектуальное обсуждение телочек, баскетбольной игры и травки. Возникло резко желание крикнуть "Шазам!" и к херам разломать крышу коттеджа, чьи хозяева так удачно для их дочурки свалили на отдых. Так, спокойно, еще глоток, и от половины бутылки, которую он позаимствовал, останется четверть. Музыка потихоньку сливается с гомоном, хохотом и руганью, а звук перестает быть таким раздражающе громким. Кажется, подействовало - пить стало приятнее. А это не настолько ужасно, как он думал. Даже наоборот: негатив постепенно растворялся, появлялось желание болтать и почему-то целоваться. Жаль только, что не с кем - девчонки в его сторону даже не смотрят, а Билли все еще где-то пропадает. Что ж, как говорится, раз гора не идет к Магомеду... Ладно, первая попытка встать не увенчалась успехом. Фредди ставит бутылку с остатками виски на дне куда-то в сторону и упирается руками в подлокотник, чтобы удержаться. Хорошо хоть не приходится постоянно таскаться с костылем - ему сделали пару операций, чтобы еще немного выпрямить конечность. Красоты и сил это не прибавило, осталась хромота, но передвигаться стало удобнее. Сейчас же Фредди поторопился с выводами. Почти половина бутылки крепкого алкоголя давала о себе знать, потому что после подъема все резко поплыло и он даже с кем-то столкнулся. Ему посоветовали держаться подальше и, вроде как, послали. Лучше бы уточнили куда, потому что Фриман без понятия, где он собирался искать брата в огромном чужом доме среди толпы тусующихся подростков. Но в тот же момент желание отлить поставило твердую цель найти здесь ванную комнату. Скорее всего, их тут несколько, так что на одну из них он точно должен был наткнуться. Комната попадается через пару минут и Фредди правда молится, чтобы там кто-нибудь не трахался. Дверь не заперта, и первое, что бросается в глаза Фриману в слишком просторном помещении - это незнакомая девушка, которая поднимает вверх футболку напротив лица Билли. Он сидит на полу боком, а поэтому не замечает открывшуюся дверь. Кто-то из компании начинает свистеть, кто-то выкрикивает непотребности, а у Фредди просто перехватывает дыхание и ледяной шар прокатывается по всему телу. Он видит это только две секунды, но время замедляется настолько, что глаза успевают заметить даже абсолютно ненужные детали. То, как тонкие накрашенные пальчики перебирают ткань футболки, задирая ее выше, как Билли смеется и мотает головой, а кто-то фоткает и делает глоток пива. Он все еще держится за ручку двери и, кажется, это единственное, что не дает ему упасть. Он понимает, что даже успел сделать шаг и теперь как идиот стоит одной ногой в проеме. После этого его замечает уже укуренный тип из школы. - Хей, придурок, что с тобой? Слышь, Билли, твой братец кажись первый раз сиськи увидел, - несколько человек начинают ржать, но Фриман не замечает этого, потому что в тот же момент Билли поворачивает голову. Его лицо меняет столько эмоций, что если бы это решили снять в кино, то даже самый талантливый актер не смог бы передать такую мимику. Удивление и страх в широко раскрытых глазах, рот, приоткрывающийся, но не способный сказать что-либо, и тут же раздражение и злобный взгляд в сторону тех, кто посмел смеяться над его братом. Билли был растерян. Он понимал, как это выглядит, и пытался за доли секунды найти выход из ситуации. Фред был его братом, а не девчонкой, поэтому с точки зрения команды ничего страшного не произошло, и он попросту не мог начать оправдываться прямо сейчас. Но он смотрит в лицо брата и видит там столько боли, что беспомощность поглощает. Он рявкает на Дина, чтобы тот заткнулся, пока испуганная девица вскакивает с его колен и опускает майку. Кто-то выкрикивает, что это всего-лишь шутка и он портит все веселье, а после раздается голос дверного проема. - Да ладно, Бил, у этой девчонки отличные сиськи, не забудь взять номерок, - Фриман улыбается и будто готов рассмеяться, и этот смех точно будет истерическим. Он разворачивается и быстро, насколько позволяет выпитый алкоголь, выходит из ванной. Уголки глаз начинает щипать, не хватало еще и расплакаться прямо тут. Рано или поздно это должно было случиться, Билли не обязан вечно нянчиться с ним. Горячая лава боли, плавящая пищевод и перетекающая по всему телу, заставляет задыхаться. Нельзя думать об этом сейчас, когда градус в крови обостряет все чувства. Он слышит свое имя и чувствует холодную руку, схватившую запястье. - Фредди, подожди. Ты все не так понял, мы играли в эту дурацкую игру с действиями, и этой девке просто загадали показать мне грудь, я и не думал..., - он пытается не кричать, чтобы не привлекать внимание, любопытных ушей полно на каждой вечеринке. - Ахуенные игры, наверняка уже и пососался с кем-то? - на лице жесткая улыбка, взгляд бешеный, а губы алые-алые, так бывает, когда он нервничает и облизывает, кусая их. От него несет алкоголем и обидой. Взгляд Билли тут же становится серьезным, и он дергает парня в узкий проход к кладовкам, там, где почти никого нет, если не считать развалившегося на полу незнакомца без осознанности в глазах. - Какого черта ты напился, Фред? - сильные пальцы хватают за плечо и слегка встряхивают. У Фримана вырывается ненормальный смех, он запрокидывает голову, ударяясь об стену и не замечая этого. - С какой стати я должен спрашивать у тебя разрешения? Мы же на вечеринке, нужно веселиться, отдыхать. Ты неплохо проводил время, не волнуйся, я тоже найду чем развлечься, парни около меня говорили про неплохую дурь, думаю вернуться к ним, - говорит быстро, а зрачки блестят все так же. Дикое желание дать затрещину, чтобы выбить все дерьмовые мысли из этой кучерявой головы. Но Билли умеет контролировать себя и знает, что поднимать руку на любимого человека - гиблое дело. - Никакую дурь ты брать не будешь, мы сейчас же валим отсюда, поговорим, когда ты протрезвеешь, - уже хочет пойти к выходу, как Фредди хватает его за шею и притягивает к себе, прижимаясь горячим телом. - Поцелуй меня, - он больше не смеется и смотрит прямо в глаза. А у самого разливается тяжелая похоть, от которой у Билли всегда тянет в низу живота. Этот кудрявый чертенок знает, от чего у его брата сносит крышу. Знает, как сделать так, чтобы только одна бешеная мысль билась в голове, заставляя гормоны превращать все эмоции в разрушающий ураган. Но тут нельзя, слишком много людей, слишком много знакомых лиц. - Не глупи, ты же знаешь, что я не могу этого сделать, пошли домой! - Я так хочу тебя, - Фредди протягивает руку и дотрагивается ладонью до его члена. Билли даже сквозь плотные джинсы чувствует, насколько она горячая. Он снова ловит улыбку на лице напротив, - или я уже не возбуждаю тебя? Прости, что не могу показать тебе сиськи, как та шлюха. Иногда Фриман превращается в капризного ребенка. Начинается упрямиться и переспорить его невозможно, потому что он будет стоять на своем, не важно, будет ли это спор о самой крутой суперсиле или политике. Я если он что-то вобьет себе в голову, то не сможет успокоиться. Билли и сам не был паинькой, да и острить умел знатно. Поэтому на их ожесточенные споры могла сбегаться вся семья в тщетных попытках заставить их остановиться. Зато примирения были обычно такими же яркими, как и ссоры. Что их, собственно, устраивало. Быть парнями в этом отношении проще. Они оба знали о своих потребностях, а молодой организм часто требовал разрядки, поэтому уламывать никого не приходилось. Хотя иногда Фредди хотел поиграть в недотрогу, но только потому что им обоим нравилось, когда Билли изощренно приставал к нему или возбуждал даже без касаний. Пацаны рассказывали, что с девчонками в этом смысле намного труднее , "даст или не даст" - вопрос сложный. Хотя, Билли дала бы каждая вторая. А вот его брат так и остался бы девственником. - Давай, Билли, или вали к своим классным друзьям, - берет на слабо, а он поддается. Потому что слишком привлекательный, слишком раскрепощённый из-за алкоголя и до боли возбуждающий. Красные губы, запрокинутая голова, растрёпанные темные кудри, падающие на лицо и шальной взгляд. Бэтсон хватает его за руку и тащит в кладовку, достаточно большую, подстать дому. Подпирает дверь, чтобы их не побеспокоили и тут же впивается в мягкие влажные губы. У них привкус выпивки, а у Билли - ментоловой жвачки. Фредди приоткрывает рот, тихо стонет и прижимается всем телом, чувствуя чужой стояк животом. В его волосы зарываются пальцы, оттягивают, заставляя изогнуть шею, чтобы по ней можно было пройтись языком и укусить. Руки перебираются на пояс и расстегивают пуговицу вместе с молнией. Потом поворачивают Фредди лицом к стене и сдергивают джинсы с бельем. Сейчас хочется именно так - больно, быстро, без прелюдий и нежностей. Как перепих в туалетной кабинки клуба. Грязно и неудобно, но так остро от страха быть замеченными. Билли сует пальцы в податливый горячий рот, и мягкий язык тут же проходится по ним, смачивая слюной. Его брат был фриком и тихоней, но вытворял такие вещи наедине, от которых перехватывало дыхание. Вот сейчас он опирается руками на свободную стенку кладовой, выгибается в спине, прикасается голой задницей к бугру на джинсах Бэтсона, заставляя того практически вырывать ремень одной рукой, только бы стало не так тесно. Стоит приставить мокрые от слюны пальцы к узкому проходу, как Фредди сам двигает тазом назад, пока брат вытаскивает твердый член из намокшей ткани белья. А потом резко и сразу, без подготовки, главное, что не насухо. Но у них обоих сносит крышу, до восхитительных черных звездочек в глазах. Фредди ничего не слышит, только чувствует и так, что кажется, будто он весь просто оголенный нерв. Сильная рука поддерживает его поперек талии, но руки все равно дрожат и скользят от пота. Было жарко и душно, легкие захватывали весь кислород, но клеткам все равно не хватало. Билл берет его жестко и охуительно быстро, хватает за волосы и натягивает так, будто вырвет прямо с корнями. Фредди не может потрогать себя, но все ощущения смешиваются в такой смерч из жара, боли, наслаждения и полнейшего отсутсвия осознанности, что, кажется, это даже и не нужно. Абсолютно плевать, если прямо сейчас кто-то выломает дверь или явятся копы, потому что кто-то не успел спрятать наркоту, потому что существовала только невообразимая жажда и похоть, разгоняющая адреналин по венам. Им не хочется долго, потому что они оба на грани и нет смысла растягивать удовольствие. Билли опускает руку к паху Фримана и начинает грубо дрочить. Ритм сбивается, футболка прилипает к спине от пота, а дышать в душном помещении становится невозможно. Билли чувствует, как тело под ним несколько раз дергается от оргазма и ослабляется, поэтому приходится подхватить его двумя руками, продолжая двигаться. Ему хватает еще нескольких толчков, стобы почувствовать приближающийся спазм и вытащить член, кончая в сторону. Пол запачкан, он им обоим так плевать - если устраиваешь тусовку с парой сотен подростков, то точно понимаешь, что после этого будет с твоим домом. Все остальные чувства постепенно возвращаются, можно даже услышать музыку из гостинной и чей-то хохот. У Фредди все еще трясутся руки от напряжения, поэтому приходится облокотиться спиной на стену, пытаясь натянуть на себя штаны. Билли, справившись со своим ремнем, легко отстраняет не слушающиеся парня пальцы и сам застегивает пуговицу на его джинсах. - Полегчало? - убирает с его лица липкие кудряшки и смотрит прямо в расширившиеся зрачки. - Это было...неплохо, - улыбается Фредди, пытаясь привести себя в порядок. Билли хмыкает - надо сказать спасибо, что Фриман применил минимум своих саркастических возможностей. Хотя он однозначно придумает шутку позже и найдет отличный момент, чтобы вскользь упомянуть о произошедшем только что. - Пойдем отсюда, - шум от музыки и толпы сразу же оглушает их, стоит Биллу открыть дверь из душной кладовой. Он пропускает Фредди вперед, чтобы не потерять его из виду. Скорее всего тот чуточку протрезвел, но от него можно было ожидать любой выходки. Он перешагивает через все еще лежащего в узком проходе парня и протискивается сквозь пьяных людей. На удивление, они не встречают никого из знакомых, либо те слишком пьяны, чтобы обращать внимание на то, что происходит вокруг. Они незаметно покидают вечеринку и прохладный ночной воздух ударяет в лицо, освежая мысли. - К черту эти тусовки, - Фредди неопределенно взмахивает рукой и поворачивает в сторону дома, - и друзей твоих к черту.