По ком горит Нотр-Дам

      «Она находится в шпиле над средокрестием»       Гокудера вновь перечитал краткую записку, переданную Десятым через одного из шпионов. Перечитал и в который раз обвел подозрительным взглядом помещение, где они находились сейчас. Уже несколько часов они рыскали по шпилю, простукивая, прощупывая каждый сантиметр высокой башни, но проклятая коробочка все не находилась. Если бы не печать пламени Десятого, проступающая на записке, то Хранитель Урагана бы подумал, что их банально развели. Они так долго искали загадочную коробочку Фламеля, обладавшую способностью преобразовывать энергию самой природы в чистейшее, неиссякаемое пламя невероятной мощи. Само существование подобной вещицы было похоже на сказку, и при мысли о том, что она может попасть не в те руки по спине пробегал холодок. Приказ Десятого был прост и понятен: «Найти, привези, уничтожить». Он не желал иметь ничего общего с этим, практически мистическим, артефактом, несмотря на некоторое недовольство со стороны ученых Вонголы и некоторых семей, входивших в Альянс. Хранители собственноручно обшарили всю Францию в поисках коробочки Фламеля, но безрезультатно. А несколько дней назад Гокудере позвонил Десятый и велел ехать в Париж, потом появилась эта злополучная записка и вот они, Гокудера и Ямамото, едва ли не на коленях обследовали каждый закоулок шпиля Нотр-Дама де Пари, но не получили даже намека на присутствие хоть какого-нибудь пламени.       В другое время он бы с удовольствием побродил по ночному собору, воплотившем в себе все величие готики и силы человеческой веры. Краем глаза Хаято замечал восторженные взгляды Ямамото, от которых он, впервые посещавший подобное место, не мог удержаться, и сожалел, что сейчас у них нет времени, чтобы насладиться атмосферой этого места в полной мере.       «Ничего, завтра выкроем время и придем сюда, - успокаивал он себя, шаря руками по каменному полу.       Ямамото рядом внезапно замер.       - Слышишь? – прошептал он, заводя руку за спину, где покоился верный Шигуре Кинтоки.       Гокудера, погруженный в свои мысли и одновременно сосредоточенный на поисках артефакта, сначала не понял, что мечник имеет ввиду. Однако стоило ему прислушаться, как он явственно различил тихие шорохи, доносившиеся с нижних ярусов.       - Не нравится мне здесь, - Ямамото был непривычно хмур и, казалось, нервничал.       - Почему?       - Не знаю, но что-то в этом месте не так.       - Ага, говорят, что ворота в собор выковал сам Сатана, - Гокудера постарался придать своему голосу легкость, хотя был солидарен с напарником. Интуиция подсказывала, что не стоило приходить сюда вдвоем без подкрепления. В конце концов, на коробочку Фламеля могли набрести наемники, нанятые вражескими семьями, или еще кто похуже.       - С Сатаной проще справиться, чем с людьми, - ответил Ямамото, напряженно улыбаясь.       Хаято согласно кивнул. Они вновь обратились в слух. Кто-то был внизу у самого подножия лестницы, ведущей на верхние ярусы шпиля. Этот кто-то не источал пламени, иначе они бы учуяли его раньше. Он действовал тихо и неспеша, как человек, хорошо знающий свое дело и понимающий, что спешка лишь помещает успеху.       - Вряд ли это кто-то из строителей, - пробормотал Хранитель Дождя.       Он осторожно поднялся с корточек и начал медленно вынимать меч. Гокудера в очередной раз отметил, что при возникновении опасности или угрозы лицо Такеши менялось до неузнаваемости, становясь жестким, сосредоточенным и почти неживым. Он без сожаления готов был убивать во имя тех, кто был ему дорог, защищать его, Гокудеру, и Вонголу в целом, до последней капли крови. Реборн не зря пророчил ему успех на мафиозном поприще, глазом профессионала разглядев в нем безжалостность к врагу еще много лет назад.       - Сейчас моя очередь, ты помнишь?       Гокудера почувствовал на себе многозначительный взгляда и, помедлив, покорно склонил голову в знак послушания. Они уже давно договорились, что, когда их отправляют на совместные, опасные миссии, то только один вступает в бой, а второй сматывается, чтобы успеть привести помощь до того, как ситуация выйдет из-под контроля. Сегодняшнее задание, как каждый из них предчувствовал, выходило за рамки миссии средней сложности.       Кто бы там внизу не находился, он точно знал, кто сегодня посетит Нотр-Дам де Пари и с какой целью. Сейчас собор был закрыт на реставрацию и очень хорошо охранялся властями, не желавшими допустить, чтобы кто-нибудь из любопытных туристов или собственно французов, прельстившихся адреналином, пробрался в ремонтируемое здание и, не дай Бог, пострадал или украл что-нибудь. Строители также не допускались в собор ночью. Следовательно, процент того, что ночным гостем был кто-то из перечисленных субъектов, был ничтожно мал. Напрягало, что они не чувствовали никакого пламени, а значит не могли определить ни точное месторасположение, ни ранг силы предполагаемого противника.       - Уходи через окно нижнего яруса, - сказал Ямамото и с этими словами шагнул в темному лестничного пролета, ведущего вниз.       Они были практически на самом верху, а, значит, мечнику нужно будет несколько секунд, чтобы спуститься. Он не станет зажигать пламя, дабы не раскрыть себя раньше времени. Мысленно досчитав до пяти, Гокудера направился следом за Ямамото. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал крик:       - Беги, Хаято!       А следом раздался взрыв.       С трудом открыв глаза, Гокудера обнаружил себя распластанным на полу, погребенным под грудой металлических и деревянных ошметков. Он попытался пошевелить руками и ногами, чтобы выяснить может ли он двигаться. Все члены работали нормально, за исключением правой ноги, которая отозвалась саднящей болью и с трудом реагировала на попытки сгибания и разгибания. Гокудера начал осторожно раздвигать завалившие его обломки и чем ближе он подбирался к свободе, тем сильнее становился жар от пылавшего огня. Вокруг был настоящий Ад. Черный, едкий дым стремительно заполнял легкие, не давая возможности выровнить дыхание. Даже маленький вдох сопровождался приступами мучительного, сухого кашля, от которого еще сильнее болела и кружилась голова. Огонь лизал стены, от его натиска одно за другим взрывались стекла окон, и языки пламени вырывались наружу, взметаясь к небу с удвоенной яростью. Гокудера лихорадочно оглядывался, пытаясь понять в какой стороне находится выход, ибо сейчас помещение было ужасающе однородно поглощено огнем. Он пытался сообразить в какой именно части шпиля находится и сможет ли выжить, если просто бросится в окно. А потом сознание прошило леденящей душу мыслью: «Где Ямамото?» Перед глазами все поплыло, и только усилием воли он остался в сознании.       - Ури нужна твоя помощь, - прохрипел он, слабыми пальцами нащупывая коробочку.       Кошка, видимо заранее почувствовавшая опасность, появилась в своем истинном обличии. Несколько раз проведя языком по перепачканному сажей лицу хозяина, она сочувственно замурчала и присела. Собрав последние силы, Гокудера перекинул руку через мускулистое, крепкое тело своего питомца и рывком взобрался на мягкую, пахнущую ветром спину.       - Ури мы должны найти Ямамото, - едва ворочая языком, произнес Хранитель Урагана.       Кошка понимающе рыкнула и сгруппировалась для прыжка. Она стрелой влетела в бушующее пламя, легко двигаясь сквозь него. Что касается Гокудеры, он то и дело чувствовал прикосновения огненных цветов и каждый раз, как они оставлялись на нем следы своих поцелуев, мучительно шипел сквозь зубы. В голове набатом звучала одна мысль: «Найти Ямамото», которая помогала оставаться в реальности и стоически выдерживать царящую вокруг удушающую атмосферу.       Ури в несколько прыжков достигла подножия лестницы, ведущей в шпиль. Там ситуация была немногим лучше, чем наверху. Вход был практически завален кусками стен, но несколькими взмахами мощных лап Ури расчистила им дорогу. Она стремительно неслась к боковому выходу Северной башни, игнорируя бормотание и приказы Гокудеры:       - Нет, глупое животное, мы не можем уйти сейчас. Я не смогу жить без него и никогда не прощу ни тебя, ни себя…       Но питомец словно не слышал его.       Свежий воздух прошиб легкие резкой болью, обожженные руки ощутили прохладу каменного покрытия площади Нотр-Дам.       - Яма... мото, - прошептал Хранитель Урагана, с ужасом осознавая, что он оказался на улице в относительной безопасности, в то время как Такеши остался в соборе.       Однако прежде, чем он успел предпринять хоть какую-то попытку подняться, силы окончательно покинули его, и он провалился в небытие. ***       Поздним утром, когда все силы пожарных были брошены на спасение Нотр-Дама де Пари и мир облетела шокирующая новость о потере одного из французских символов, во-первых, и отсутствии человеческих жертв, во-вторых, Гокудера Хаято пришел в себя в частном самолете, следовавшим в Италию. Он, было, подумал, что ему все приснилось, но чудовищная тяжесть, сковавшая тело и не позволявшая даже приподнять голову, убедила его в том, что все произошедшее не сон.       Ямамото, перебинтованный и непривычно бледный, сидел в кресле рядом с его кроватью и неотрывно смотрел на него. Видеть его живым было для Гокудеры сродни чуду, ведь очнулся он с твердой уверенностью, что его напарник сгорел в том пожарище. Но Ямамото сидел перед ним, уставший и обгоревший, но все-таки живой, смотревший на него с тревогой и нежностью, казалось не веря, что Гокудера пришел в себя.       - Как ты? – взволнованно спросил мечник.       - Я… не знаю. Что произошло, как ты выбрался?       - Все благодаря твоей малышке и Джиро, - улыбнулся Хранитель Дождя, - Ури нашла нас и помогла Джиро вытащить меня.       - А я думал, она не послушалась меня.       - Не совсем так, просто она не хотела, чтобы ты пострадал еще сильнее. И она приняла правильное решение, ведь ты оказался в самом эпицентре огня. Меня отбросило к Южной башне, а основной удар пришелся на шпиль, где ты остался. Стена обрушилась и я оказался зажатым между ею и полом, пламени хватило только для того, чтобы удерживать стену. Как представлю, что со мной могло бы случиться, так страшно становится.       Вид Такеши раздавленного каменной глыбой, заставил Гокудеру с силой зажмуриться, прогоняя прочь страшную картину.       - Через некоторое время Джиро сам активировался, но я не позволил ему помочь мне и попытался отправить его к тебе. Я не мог думать ни о чем кроме тебя, мне было глубоко плевать, выживу я или нет.       - У меня же есть Ури…       - Да, но я, - Ямамото запнулся, он опустил голову и едва слышно произнес, - я испугался за тебя, подумал, что ты умер.       Да уж. Они всегда думали друг о друге в первую очередь и плевать хотели на собственные жизни. И, как и всегда, Гокудера не мог найти нужных слов, чтобы выразить все, что он чувствует по отношению к нему.       «Если бы ты умер, то я ушел бы вслед за тобой»       Некоторое время они сидели молча, думая каждый о своем. Им обоим было все еще страшно от пережитого.       - Шпиль Нотр-Дама де Пари обрушился несколько секунд назад, - сообщил голос диктора новостей, - работы по тушению огня все еще продолжаются…       Оказывается все это время телевизор был включен. Гокудера повернул голову, натыкаясь взглядом на момент обрушение шпиля. По телу невольно пробежали мурашки от осознания того, что некоторое время назад они были в самом пекле трагедии.       - Жаль, - внезапно произнес он, - я хотел устроить тебе полноценную экскурсию. Ямамото грустно улыбнулся:       - Его отреставрируют и мы обязательно сходим. Сейчас важнее, чтобы ты поправился.       - Мы поправились, - заметил Хранитель Урагана, - не делай вид, что ты не пострадал.       - Мои раны ничто по сравнению с тем, что ты надышался угарным газом. Ты слишком долго там пробыл…       - Не дольше тебя.       - Давай не будем спорить, ладно?       Рука Ямамото легка на лоб Гокудеры, лицо мечника оказалось совсем близко и запечатлело на обожженных губах несмелый поцелуй. Гокудера подался навстречу, стремясь в полной мере ощутить и осознать тот факт, что Такеши, его Такеши жив и находится рядом, а не превратился в горстку пепла или кровавую лепешку из мяса и костей. Ему нестерпимо хотелось обнять его, но тело отказывалось реагировать на его команды.       - Коробочки Фламеля ведь не существует? – спросил Гокудера, когда Ямамото с видимым сожалением отстранился.       - Да, нас подставили. Тсуна рвет и мечет, и не находит себе места, считая, что он один виноват в случившемся с нами.       - Это не так… кто подорвал бомбу?       - Смертник, - голос Ямамото стал серьезным, - от него ничего не осталось, даже куска одежды, чтобы можно было попытался установить кем он являлся.       - Что это была за бомба?       - Я точно не знаю, но вроде бы она представляла собой смесь нескольких видов пламени, которые поместили под очень сильное давление. Еще несколько похожих взрывов прогремело в Италии, наши уже вовсю работают над разгадкой структуры такой бомбы, но, как я понял, пока без особых результатов. Понятно одно, кто бы ни придумал подобную бомбу, у него есть какие-то передовые технологии, неизвестные Вонголе, и это очень плохо. Вария сейчас переворачивает сапог вверх дном, глядишь и найдут что-нибудь интересное. Все это сообщил мне сам Тсуна некоторое время назад. Он с нетерпением ждет, когда мы вернемся в Италию…       Гокудера слушал его с интересом, но все-таки скорее механически. Ему доставляло удовольствие просто смотреть на мечника, слышать его голос, чувствовать прикосновение прохладных пальцев. Никогда еще вероятность потерять его не была настолько реальной. Множество раз они находились на волосок от смерти, но в этот раз он оказался совершенно к ней неготовым. Это помогло в полной мере осознать насколько Ямамото дорог ему и пересмотреть некоторые свои принципы.       - Когда мы вернемся, - сказал Хранитель Урагана, - я хочу, чтобы ты переехал ко мне. И на миссии мы теперь будем ходить всегда вместе.       Мечник замер на полуслове, раскрыв от удивления рот.       - Но ты же не хотел чтобы о нас кто-нибудь узнал, - осторожно напомнил он Гокудере, опасаясь, что тот бредит.       - Пускай узнают, мне плевать.       - Ты… это серьезно?       - Да, я люблю тебя и не хочу потерять раньше, отведенного Богом, срока.       Сон медленно подступал к нему, отвечая на потребность измученного организма в отдыхе. Смежив веки, Гокудера не увидел, как Ямамото со счастливой улыбкой на губах, вновь наклонился к нему, и не почувствовал нежнейший поцелуй, который тот запечатлел на его лбу. Любовь к Хранителю Урагана затопила его нутро, прогоняя прочь отголоски боли в сломанных ребрах.       Когда Нотр-Дам де Пари потушили и делегация чиновников во главе с президентом республики, отправилась осматривать потери, их самолет приземлился в частном аэропорту Вонголы.