Windancer

Шажок, другой. Щебет жаворонков, шуршание мыши за спиной. Несмело, совсем мягко, осторожно, боясь потревожить вечный покой душистых трав, пробудить мир раньше рассвета. Тревожно, мурашками по спине от холодных прикосновений росы, ежась от первых порывов теплого воздуха, промелькнувших меж кусочками ночной прохлады. Озираясь и боязливо ступая по заспанным цветам, вдыхая полной грудью аромат весеннего утра. Ожидая сигнала, на цыпочках начиная долгий путь к янтарным лучам зарева. Ускоряя шаг, щурясь, вглядываясь в нежно-вишневые мазки в небе. Ты ждешь его. Его — Солнца. Бегом, босиком по мягкой траве и лепетом, звоном весенних колокольчиков в смехе. Легче, быстрее, свободнее. Плутая в высоких колосьях, набирая скорость, не останавливаясь, обретая долгожданные крылья в бескрайних просторах изумрудных полей. И вверх, вверх. Ввысь. К облакам, почти касаясь руками хрустальных сводов небес. Еще миллиметр, еще мгновение. И, чуть задев кончиками пальцев лазурных разводов, замереть, затаить дыхание, заглушить сердцебиение. Секунда — вечность в бездонном океане заоблачной завораживающей синевы. Невесомость, полет. И сейчас, сейчас. Как метеорит, как комета, радугой устремиться вниз, задеть рукавом, запутаться в кронах, припасть к земле. Пропеть вешним ключом, ранним цветком, зазвенеть бубенчиками росинок. И взвиться, свернуть, проскочить током по придорожным проводам, подхватывая налету слова, мечты, обещания, спешно доставляя по адресу во все концы опутанной огнями фонарей планеты. Стряхнуть пыль со старых электричек, всколыхнуть телефонные сети, пронестись по железным дорогам, оставляя за собой шлейф чудесного аромата скошенной травы, принесенного из родных полей. Ускользнув от крепких объятий страстного южного ветра, ворваться по узким проулкам в деревушку, разбудить петуха, раскрутить мельницу. Шаловливо всколыхнув белье на веревках, проскочить во двор, перевернуть страницу, размести золу в печи, смеясь, спешно улепетывая от разъяренного седовласого пастуха. Изловчившись, увильнуть в сторону, утонуть в гомоне чаек, вздуть паруса, рассердить, раззодорить лежебоку-море. Повернув старый флюгер, забыться, остановиться, зависнуть в облаках, окунаясь в их белоснежный покой... Погрузившись в минутный сон, разглядывая жадные черные дыры и безмолвных великанов — планеты, притаившиеся за кристально-чистой голубизной атмосферы; протянуть к небесам руки. Вот-вот льдисто-белоснежные блестки звезд, потревоженные неосторожным движением, посыплются из необъятной тьмы вглуби василькового неба, запутаются в непослушных волосах... Но в путь: вниз — по горам, по долинам, по лесам, по холодным туманам и вешним лугам. Ветками, травами вдоль проскользнуть у самого брега зеркальных озер. Камыши чуть задев, замедляясь, проводя рукой по шершавым сердцам подсолнухов, чуть улыбнувшись бликами. Нырнув в тенистую чащу, задохнуться, пронестись над самой землей, устремляясь к холодному отблеску белых вершин.  И вот у самых подножий, там, где не была никогда нога вездесущего человека, видишь стройный стебель цветка, одурманившего шальную голову. Безучастен и холоден он. Но ты готов подарить ему все, что видел ты, лишь за одно касание венчиков его неземной красоты.