Когнитивный диссонанс

Яркое апрельское солнце светило так, что, казалось бы, других мыслей, кроме как желания погулять, появляться у людей не должно было, но только не у Тины Григорьевны Кароль. Эта девушка, кажется, вообще не умеет думать о чем-либо кроме своей любимой работы. Наверное, именно поэтому, спеша сегодня в следственный отдел, она даже не заметила столь прекрасной погоды на улице. А ведь могла бы посидеть в парке на скамейке, выпивая стаканчик любимого кофе после утренней пробежки, ведь время позволяло, но она пренебрегла такой возможностью, предпочитая появиться на работе пораньше. После пробежки Тину ждал контрастный душ и легкий завтрак, дополненный чашкой ароматного кофе, сваренного в турке, а не разводимого, которым многие предпочитают заменять настоящий кофе. Но блондинка любила по утрам именно такой напиток, не жалея времени на его приготовление. — Привет, Тиночка, — не успела девушка закрыть дверь своего кабинета, как туда моментально ворвался ее лучший друг, а по совместительству коллега по работе, Костик. — Привет, — блондинка тяжело вздохнула, уже понимая, что сегодняшний день будет не самым легким. — А что это мы так тяжело вздыхаем? — Костик приземлился на диванчик, стоящий в углу. — У меня сегодня допрос с Потапенко в 10:30, а еще надо полковнику отчитаться по делу об убийстве месячной давности, а оно у меня повисло мертвым грузом. Анализ днк экспертизы ничего не показал, следы крови на одежде принадлежат самому убитому, отпечатков нет, но это не похоже на самоубийство. Экспертиза показала следы насильственной смерти… Еще и это дело с Потапенко, и ведь знаешь, я на девяносто пять процентов уверена, что он виновен, но прямых доказательств нет, а сам он естественно от всего отпирается. Я все выходные сидела над материалами этого дела, там слишком все неоднозначно. — Тина все говорила и говорила, тем временем Костик уже успел сделать кофе и себе, и своей подруге. — Тин, тебе не кажется, что ты слишком много работаешь, — он приобнял малую за плечи, — а ведь для женщины очень важны дом, семья. Костя понимал, что у него мало шансов, но вот уже несколько лет безнадежно был влюблен в Кароль, пытаясь всячески завоевать ее симпатию. У них даже одно время складывалось что-то, но потом она вдруг передумала, сказав, что не может его воспринимать иначе, как очень близкого друга. Однако Костя не прекратил свои попытки добиться сердца прекрасной дамы, он не был настойчив, скорее поддерживал их дружбу, никогда не позволяя себе лишнего, но в душе все еще надеялся на что-то. — Ко-ость, ну, ты же знаешь, что работа для меня — второй дом, я не могу без своей профессии. Мне скучно в жизни становится. — Ну, тебе же никто не говорит бросать работу и становиться у плиты, просто нужно иногда отдыхать, — он приобнял девушку за плечи, делая своеобразный массаж, — ты слишком близко все воспринимаешь, нужно иногда расслабляться. Ты даже приходишь в отдел одной из первых. — Не складывается у меня по-другому. Ладно, — блондинка взяла себя в руки, надо, наверное переодеться в штатское, допрос все-таки, к тому же с этим Потапенко надо быть начеку. Не нравится мне он. Вот ты мне лучше посоветуй, что с ним делать, вместо того, чтобы читать тут нотации. — Ну, ты хотя бы кратко в курс дела введи, — мужчина вздохнул, мысленно соглашаясь с подругой. Переубедить ее — это что-то из рода фантастики. Упрямая девочка, хоть и бывает покладистая. — Неделю назад, а то бишь 26 апреля, поступило заявление о краже у некого бизнесмена Одинцова, он занимался коллекционированием картин, но больше для себя, выбирал только определенных авторов, да и там был очень придирчив. И неделю назад у него украли один из новых экземпляров, работа какого-то известного в узких кругах художника. А за полторы недели до этого, по словам этого самого Одинцова, к нему приходил Потапенко и просил эту картину ему продать, за хорошие деньги между прочим. Одинцов естественно отказался, так как только приобрел данный экземпляр и продавать не собирался. По его словам, Алексей настаивать особо не стал, они поговорили на какие-то посторонние темы, и Потапенко ушёл, — Тина нервно отпила кофе, который успел уже остыть. — Через пару дней Одинцов уехал в командировку, а по приезде обнаружил, что картины в доме не оказалось. Ключей ни у кого не было, камеры наблюдения, расположенные на участке, никого не зафиксировали. Он сразу же обратился в полицию, и именно он указал на Потапенко. Улика, как ты понимаешь, косвенная, дело тупиковое. Свидетелей нет, подозреваемый один и то, против него почти ничего. — А сам Потапенко что говорит? Отпирается? — Костя сидел на темно-коричневом кожаном диване, что стоял в довольно просторном кабинете следователя, пытаясь как-нибудь помочь любимой блондинке, но ничего путного в голову не приходило. — В том-то и дело, что нет. Он спокоен, как удав, и меня это напрягает. Он подтвердил факт того, что был у Одинцова, и даже что они действительно говорили о картине, и он собирался ее купить. А еще… — Тина немного замялась, не зная, стоит ли говорить другу о поведении Алексея. Она прекрасно знала, что Костя в нее влюблен, поэтому не хотелось причинять ему неудобства такими подробностями, хоть это и ее работа, и она довольно жестокая. — Что? — Да нет, ничего, не нравится мне это все. В последнее время дела какие-то тупиковые, или это я стала стареть и терять квалификацию. — Ты просто за-ра-бо-та-лась. — Может, ты и прав, — вздыхая, согласилась Тина, мысли о предстоящей беседе с Потапенко не внушали оптимизма. Дверь с шумом открылась, отвлекая Тину от ее мыслей, а Костю от любования девушкой. В кабинет зашел их непосредственный начальник. — Так, голубки, заканчивайте тут свои посиделки. Тебя, Тина, ждет уже подозреваемый по делу о краже, а ты, Констатин, кажется, скоро совсем переедешь к Кароль в кабинет, — строго проговорил полковник, но все знали, что это он не со зла, он ценит своих подчиненных, но иногда устраивает им подобные сцены, чтобы не отвлекались от работы. — Ладно, пойду я, Тинчик, удачи тебе, — Косте пришлось встать с облюбованного места и удалиться. — Ну что? Как продвигается дело? — спросил полковник, как только за Константином закрылась дверь. — Плохо, Виктор Петрович, подозреваемый один, от всего отпирается, говорит, что не виноват, прямых доказательств его вины нет. — Попробуй взять его на понт, пусть думает, что нам известно больше, — посоветовал полковник после недолгих раздумий. Когда Виктор Петрович ушел, Тина осталась в кабинете одна. Надо сказать, что Кароль повезло, ведь у нее был собственный кабинет, чем могли похвастаться очень немногие. Поначалу, когда ее только перевели в этот отдел и вдруг дали свой кабинет, все думали, мол: «Все понятно, красавица наша спит с начальником, толку от нее будет мало», однако не прошло и пары месяцев, как «красавица» начала встречаться с одним из сотрудников отдела, и подобные мысли как-то у всех сразу отпали, а еще она оказалась на редкость ценным сотрудником. Да, молодая, да, еще неопытная, только что закончившая юридическую академию девушка, идеалистка до мозга костей, но то, что Тина была не только симпатичная на внешность, но еще и эрудированная, да и интуиция была у девушки хорошо развита, — это факт. И возражать по поводу этого никто не собирался. Их роман с Костей закончился столь же быстро, как и начался, и после того блондинка, по словам сотрудников отдела по борьбе с тяжкими и особо тяжкими преступлениями, была абсолютно свободной. Естественно, нравилась она многим и кто-нибудь по началу постоянно норовил позвать ее то в кино, то в ресторан, то еще куда-нибудь, но за три года работы страсти поутихли, и поклонники как-то сами отсеялись, поняв, что Тина не только красивая и умная, но еще и неприступная. Нет, она всегда оказывала помощь, если могла, но все было в рамках сугубо деловых отношений, ну или иногда дружеских. Посторонние беседы, мало касающиеся работы, Тина вела редко, на комплименты лишь мило улыбалась, а ухаживания всерьез не принимала. Сотрудники уже давно привыкли к ней и относились с уважением. Встав с дивана и выпив еще одну чашку кофе, без которого Кароль уже не могла представить свою жизнь, девушка переоделась в форму, хоть ей и очень не хотелось менять удобные брюки и кроссовки на юбку и каблуки. Стрелки на часах стремительно приближались к отметке 10:30, оттягивать не столь приятную беседу дальше было бы глупо, поэтому, взяв себя в руки, Кароль настроилась на допрос. — Потапенко Алексей Андреевич, 1981 года рождения, — прочитала девушка, заглядывая в папку, хотя она могла бы сказать эти сведения наизусть, даже если бы ее разбудили посреди ночи, столько времени она провела за материалами этого дела. — Да, — подтвердил Алексей, абсолютно спокойно восседая на кресле напротив блондинки, будто это не она здесь ведет допрос, а он. — Вы утверждаете, что 26 апреля в день совершения кражи вы находились у себя дома? — Я вам уже об этом говорил, — легкая усмешка тронула уста Алексея. Его спокойствие в этой ситуации было совершенно не понятно Тине, обычно люди, находящиеся на допросе, даже если им приходится давать показания в качестве обычных свидетелей, ведут себя более сдержанно и даже немного напуганно. — Тогда почему камеры видеонаблюдения, установленные в доме потерпевшего, зафиксировали, что вы находились 26 апреля в восемь часов вечера у него в загородном доме? — это был чистой воды блеф, но Кароль не придумала ничего умнее, чтобы расколоть Потапенко. Хотя надежды на то, что он даст хоть какие-то показания, были минимальны. — Тиночка, вы же умная женщина, ну, сами подумайте, зачем мне красть эту картину? — он слишком неожиданно для блондинки коснулся ее руки своими пальцами. Надо признать, что руки у него были теплыми, в отличие от ее рук. Из-за волнения девушку слегка знобило. — Тина Григорьевна, и прекратить фамильярничать! — слишком уж резко она отдернула свою руку, выдавая свое напряжение, чего делать было категорически нельзя. И, черт, как же она пожалела сейчас, что согласилась проводить допрос один на один. — Я повторяю свой вопрос, — девушка моментально взяла себя в руки, — почему камеры видеонаблюдения зафиксировали факт вашего нахождения в доме потерпевшего в день совершения кражи? — Тиночка, а вам говорили, что вы совершенно не умеете врать, — его такой теплый взгляд и одновременно дерзость в голосе выводили блондинку из состояния равновесия. Она не знала, как себя вести, окончательно теряя самообладание, что непозволительно в этой ситуации. — Сложно вам, наверное, работать следователем с такими качествами.