Когнитивный диссонанс

В начале девятого раздался звонок в дверь, и Кароль поспешила натянуть на себя огромный худи, чтобы выглядеть перед другом поприличнее, так как до этого она стояла в одном нижнем белье. Блондинка почти успела собраться до прихода Литвинова, оставалось лишь одеться и можно двигаться в путь. — Привет, голодающим, — Костя поднял руку, в которой держал коробку с купленной по дороге пиццей. — Привет, проходи, я уже почти собралась. Поставишь чайник, пока я дособеру вещи? — мило улыбаясь, попросила девушка, хоть и желания чаевничать особо не было. Как и настроения, однако с приходом друга оно хоть немного, но поднялось. — Да, не зря же я пиццу по дороге взял, кстати, твоя любимая «Пепперони». — Ну, зачееем, я же только собиралась сесть на диету, я и так из-за всех этих стрессов в последнее время поправилась, — нахмурив бровки, простонала Кароль, все-таки принимая из рук Кости белую коробку, перевязанную ленточкой. — Так! Отставить разговорчики! — мужчина щелкнул Тину по носу и направился в сторону кухни. — Вот ты мало того, что на стрессе, так еще и голодовку объявить решила. Не получится, красавица. Мне ты нужна живой. Слышать такое от Кости было очень приятно. Несмотря на то, что Тина постоянно чувствовала его любовь и поддержку, ей именно сейчас этого так не хватало. Какая-то депрессивная полоса в жизни.

***

Дача Кости находилась в сорока километрах езды от города, поэтому Тина, удобно примостившись на переднем сидении, всю дорогу смотрела в окно за исчезающими огнями города. Постепенно городская местность сменилась сельской, отчего на душе становилось теплее. Дача друга вызывала в основном приятные воспоминания, несмотря на то, что именно там они впервые переспали по пьяни, после чего начали свои странные отношения. Однако в небольшом двухэтажном домике чувствовался уют, в нем появлялось какое-то совершенно особое чувство, которого у Кароль не возникало даже в собственной квартире. Полчаса езды, и их уже встречает такой знакомый двор и деревянный дом. — Прибыли, госпожа следователь, — пошутил Костя, открывая перед блондинкой дверь автомобиля, заметив, что она задумалась и, кажется, даже не заметила, что они уже добрались. — Мы забываем о работе на три дня, забыл? — улыбаясь, Тина вышла из машины. И для Кости было очень важно видеть ее улыбку, ведь еще сегодня утром она чуть ли не ревела на его плече. Но, как говорится, еще не вечер, хотя скорее — не ночь. А вот ночью, ближе часам к двум, Косте все же пришлось увидеть слезы на глазах блондинки. Произошло это после бутылки вина, выпитой в одиночку. Сам Литвинов предпочел виски, но спаивать блондинку не решился — она лишь изредка делала глотки из его бокала, когда бутылка красного полусладкого была опустошена. — Может расскажешь, что у тебя такого происходит, что ты уже какую неделю сама не своя ходишь, — решил попытать удачу мужчина во второй раз, ведь на трезвую голову Кароль категорически отказалась рассказывать, сказав, что для начала ей нужно дойти до нужной кондиции. И сейчас, кажется, она была достигнута. — Ты уверен, что хочешь это услышать? — усмехнулась блондинка, предчувствуя невеселый рассказ, на что в ответ получила лишь уверенный кивок головы. Они разместились на диване в гостиной. Рядом на журнальном столике стояли изрядно опустевшая бутылка виски, Костин стакан с остатками льда и крепким напитком, а также пустая бутылка вина и нетронутый бокал, ибо Тина предпочла пить из горла, нисколько не смущаясь таким своим выходкам. А Костя не стал возражать. Он любил ее со всеми загонами, с желанием пить прямо сейчас вино из бутылки и мешать с виски, со слезами на глазах и при параде. Просто однажды влюбился и так и не смог отпустить упрямую блондинку из своего сердца. А когда она вот так вот лежала на диване, уложив голову на его колени и смотря в потолок от обилия мыслей в светлой головушке, то хотелось ей помочь, забрать часть переживаний на себя, отвлечь от грустных мыслей. Пусть это и стоит ему нервных клеток. Любовь — это ведь обряд самопожертвования, вот он и готов пожертвовать часть своих нервных клеток во имя Тининого спокойствия, хотя бы частичного. Мысли в голове находились в состоянии хаоса, не желая выдавать хоть что-нибудь адекватное. Наверное, именно поэтому она выпалила первое, что удалось сформулировать нормально: — Я целовалсь с Потапенко. Не самое удачное начало разговора, конечно, но сказанного не воротишь. Девушка чуть не свалилась с колен мужчины, когда он непроизвольно дернулся от столь неожиданной новости, на время убрав руки, которые до этого придерживали девушку, не позволяя ей упасть. — Чего? — голос отчего-то покинул мужчину, и пришлось сделать глоток виски, чтобы прочистить горло. — Он пригласил меня в ресторан, сказав, что у него есть важная информация. И я пошла, наивно надеясь на что-то. Но, конечно же, выяснилось, что никакой информации у него нет, я собралась уходить, а он взял и поцеловал. Я не знаю, Ко-ость…не знаю, зачем я ему ответила. Я была в таком шоке. И теперь я не могу избавиться от мыслей о нем. Меня гложет чувство вины и одновременно с этим я чувствую, что меня к нему тянет. И я не понимаю, как это происходит, — закрыв глаза ладонями, выдала Тина, раскрывая ему свою душу, рассказывая то, что вряд ли кому-нибудь бы решилась рассказать. А в нем она нисколько не сомневалась. — Это может быть странно слышать от меня, но тебе нужен мужчина. Нормальный мужчина, Тин. Я знаю, что ты у нас девушка самодостаточная, защищать тебя не нужно, обеспечиваешь ты себя сама. Но так нельзя. Тебе просто необходим человек, который хоть иногда будет тебя сдерживать, который будет выслушивать и оберегать. — У меня есть ты, — она подняла на него глаза, в которых застыли слезы. И у мужчины перехватило дыхание от ее слов и этого пронзительного взгляда, в котором читалось отчаяние. После чего она сразу же перевела взгляд на стену. — Кость, ну, что со мной не так? — проскулила девушка. Плакать не хотелось, но предательские слезы сами появлялись на глазах. Он медленно пропускал сквозь пальцы пряди ее светлых волос. — Моя ты хорошая, — Костя обнял девушку еще крепче, стараясь хоть как-то поддержать, — Ты сильная, ты справишься. А я всегда рядом и всегда поддержу, помни это. — Почему ты такой хороший, а я все никак не могу в тебя влюбиться? Она лежала на его коленях и понимала, что в эту самую минуту ей так тепло и хорошо оттого, что он рядом, что дарит ей свою любовь, что принимает ее, даже несмотря на то, что она видит в нем исключительно друга и не может ответить взаимностью. Он просто гладил ее по голове, перебирая пальцами пряди белокурых волос, делая своеобразный массаж, а ее это так успокаивало. Не было никаких американских горок, как с Потапенко. С Костей все легко и просто — она доверяет ему, как никому другому, с ним ей не приходится задумываться о правильности своих поступков и просчитывать все свои действия наперед, пытаясь предугать, к каким последствиям это может привести. Но при этом при всем она не может в него влюбиться, воспринимает как лучшего друга, старшего брата, товарища по службе, но не как любимого человека. Она безусловно его любит, но совершенно другой любовью. Не совпадают они штрих-кодами. — Тинуль, не забивай себе этим голову, я уже давно смирился с тем, что я для тебя просто друг, — эта фраза дается не просто, но он старается вложить в нее хоть немного равнодушия к своим чувствам, которые бьются в грудной клетке в немой истерике. Его нежный поцелуй в висок лишь еще больше распаляет желание доказать себе, что она может его любить другой любовью. В конце концов, не зря же она сегодня надела черное кружевное. Вино, смешанное с небольшой порцией виски, уже успело ударить в голову, туманя сознание и отодвигая все здравые мысли на задний план. «Может, стоит еще раз попробовать» — именно с этой мыслью блондинка приподнялась чуть выше, заглядывая своими глубокими серо-голубыми в его карие. — «Почти, как у Леши, но темнее» — мелькнуло в ее голове, и эта мысль не на шутку разозлила. Даже сейчас он в ее голове! И это невероятно раздражает! И, возможно, именно это дало толчок ее следующим действиям. Положив руки на плечи брюнета, Кароль смело приникла к его губам, завлекая во второй за этот длинный день поцелуй. Хотя на часах уже начало третьего, так что грехи за прошлый день обнулились, и можно начать все сначала. Новый день — новые-старые пороки. И он не мог не ответить на поцелуй, хоть и прекрасно знал, что вся ее страсть и одновременно с ней нежность продиктованы алкоголем. Позволяя девушке целовать себя, он и сам проявлял инициативу в поцелуе, настойчиво врываясь языком в ее рот и переплетаясь с ее языком. Литвинов не был настолько пьян, как Кароль, и поэтому заранее решил для себя, что поцелуи — это их сегодняшний максимум. Именно поэтому, когда она пробралась руками под его футболку, настойчиво водя ладонями по подкаченному рельефному торсу, мужчина прервал попытки подруги. — Не делай мне больно, пожалуйста, — попросил Костя, чувствуя ее настойчивость. Очередной пьяный секс совершенно не входил в его планы. Кажется, пора завязывать с этой непонятной связью и сексом по дружбе, ведь каждый раз после накатывает тоска и отчаяние. Если со статусом друга он еще готов мириться, то спать с ней, зная, что любимая девушка никогда не будет твоей, крайне сложно. — Друзья не спят, Тинчик, Поэтому либо секс, либо дружба, — и это было его условие.